Между нами (любовь) война

Глава 1

Беркут

– Ммм, – невнятно мычит тёлочка у меня в ногах и дёргает головой.

– Ччч, терпи, я почти кончил, – вдавливаюсь головкой ей в горло.

Давится, хрипит, сопит, но я не хочу себя обламывать. Насаживаю её ещё глубже на свой стояк и закатываю глаза, заливая спермой затраханный мною рот. Сглатывает. Хрипло дышит и трёт ладонями горло.

Да ладно. Чего так страдать-то? Я туда и не попал толком. Хотя мог бы. Так что паршивая из неё актриса. Не верю.

Падаю спиной на кровать. Бёдра дрожат после оргазма. Телу кайфово, а внутри всё равно гадко. Наверное, потому что допинг маловат. Мы же только начали развлекаться. У меня вискарь не допит и ещё много всего интересного в арсенале. Наручники, плётки, гондоны с рогами, как у чёрта.

– Зовут тебя как? – лениво спрашиваю у блондинки.

В последнее время я особенно сильно по ним фанатею. Не нажрусь никак. Всё время чего-то не хватает. Ищу, ищу… И вот, опять мимо.

Один из моих друзей, Мишка Тарасов, очень любит сравнивать таких девчонок с фаст-фудом. Ты вроде набиваешь желудок и в моменте тебе даже вкусно, а через полчаса снова голодный. Пустые калории.

Точнее сравнения не придумать. Моя сегодняшняя кукла для секса тоже пустая. Хотя нет. Теперь в ней есть немного моей спермы.

– Лиза, – всё ещё хрипит тёлка.

– Блядь, – закрываю ладонями лицо.

Походу, всё на сегодня, а я вроде как планировал поиграть в эту игрушку до утра.

– Что не так? – негодует она.

– Всё не так. Уходи, – девчонка резко начинает меня раздражать.

– Дима, ты офигел?

Надо же! Даже голос прорезался.

Кстати, не помню, чтобы я представлялся. Ну да хер с ней. Лишь бы не нарывалась. Я ж ебанутый.

– Просто уйди нахуй отсюда! – резко сев, рычу на неё. – Денег дать за минет?

– Козёл! – топает ногой, собирая по полу своё барахло.

– Я не козёл, я – Беркут! – бешусь, глядя на то, как она одевается.

Мне кажется, слишком медленно.

– Слышь, паспорт свой дай.

– Зачем? – округляет глаза.

– Себе оставлю, а тебя в рабство продам, – с серьёзной рожей глотаю вискарь прямо из бутылки. – Не тупи и не беси меня ещё сильнее, тебе не понравится. Просто дай сюда паспорт!

Копается в сумочке, роняет на пол какие-то мелочи. Достаёт, протягивает мне документ в розовой обложке с котиками.

Я сейчас блевану радугой!

Делаю ещё глоток виски, открываю паспорт. Вчитываюсь.

– Ссука, и правда Лиза, – взъерошиваю волосы.

Была крохотная надежда, что где-то меня наебали.

«Ну не виновата же она, что её предки так назвали», – подают голос остатки моей адекватности.

Отсосала неплохо. И если бы не имя, я бы повторил. Ладно. Пусть просто свалит сейчас.

Достаю своё портмоне. Выгребаю наличку. Не считая, вкладываю в паспорт и отдаю девчонке.

– Зачем?

Ааа!!! Да что ж ты тупая-то такая, а?!

– Моральная компенсация, – цежу сквозь зубы и сверкая голой задницей иду искать свои сигареты.

– Я не шлюха, Дима! – ещё и обижается.

– Уходи, – прикурив, холодно смотрю на неё. – Рекомендации потом выдам, если понадобятся.

У меня мобильник дребезжит уже второй час. Я знаю, кто звонит. Намеренно не брал, но сейчас смазываю пальцем зелёную кнопку вверх, чтобы быстрее отделаться от девки.

– Да, отец, – выдыхаю в трубу вместе с дымом.

– Спал, что ли? – спрашивает он.

– Занят был. Очень, – ухмыляюсь, снова затягиваясь.

Открываю форточку, чтобы дым вытягивало из квартиры. Девка всё копается. На ней тряпок-то было всего ничего. Чё так долго?

– Чем же? – любопытствует отец.

– Ты точно хочешь знать подробности? – ухмылка в отражении становится обаятельно-демонической.

Ну вкусный был минет. Тупо отрицать. В меру жёсткий. Чуть позже я развёл бы её на горловой, но она, сука, Лиза!

– Нет, – отец улавливает мои интонации.

– Я так и думал, – тушу сигарету в пепельнице.

– Дим, мне очень надо, чтобы ты приехал. Мать в истерике. Тебя требует.

– Опять? – закрываю глаза. – Найми ей няньку, я заебался отрабатывать!

– Твой Корвет приехал. Такой же синий, как у тебя был. Утром можно поехать, забрать. Дим, мать любит тебя, и ты ей очень нужен. – без паузы, словно покупает меня сейчас этой тачкой.

– Ладно-ладно, приеду, – и я продаюсь с потрохами.

– Отлично, – смеётся родитель. – Ты трезвый, надеюсь?

– Угу, – за каким-то хреном киваю.

А по внутренним ощущениям, как обдолбанный. Вот зачем мне было знать её имя? Это на качество секса никак не влияет. Да и можно было бы снять на ночь брюнетку, рыжую, да хоть зелёную! Этого добра по клубам хоть отбавляй. На любой вкус и цвет, буквально.

Ладно, похуй. Ночь уже испорчена. Душу греет только то, что уже утром у меня будет моя любимая машинка. Прошлую мне разбили. Отец купил новую.

Натягиваю штаны. Нахожу свою футболку на стуле. Забираю в прихожей ключи от арендованной тачки, куртку, и снова закуривая, выхожу в подъезд, заодно выпроваживая тёлку.

Провожаю её до такси. Я сегодня сама галантность.

– Мы ещё увидимся? – пищит она.

– Конечно… Нет! – захлопываю дверь и стучу пару раз ладонью по крыше белого Поло, обклеенного по бортам логотипами Яндекса.

Такси уезжает. Я сажусь во временно свою машину. Музыку выкручиваю на всю. Акустика в ней шикарная. Специально выбирал.

– Всем соседям сладких снов, – скалюсь в лобовое.

Басы долбят мне прямо в грудь. В окнах первых трёх этажей загорается свет. Коварно усмехаясь, газую с места, кожей чувствуя, как они меня сейчас ненавидят. Кайф!

По дороге беру бутылку пива. Большими глотками высасываю, держась за руль одной рукой.

В городе практически пусто. Я бесцельно нарезаю круги, увеличивая градус в крови джин-тоником в ледяной алюминиевой банке. Она аж липнет к пальцам.

– Ну и дрянь, – допиваю и, скривившись, вышвыриваю в окно.

В голове шумит наконец. Отец опять звонит.

– Да еду я! – рычу в мобильник и кидаю его на пассажирское.

Снова беру в руки. Открываю мессенджер. Смотрю на её фотку. Васильковые глаза смотрят на меня в ответ. С детства люблю синий…

Красивая блондинка улыбается мне с этого фото. Мы её сделали года три назад. Лизе тогда было семнадцать.

«Спишь?» – облокотившись предплечьем на руль, одним пальцем набираю ей сообщение.

Ответ приходит, когда я уже паркуюсь во дворе отцовского дома.

«Сплю, конечно. У тебя что-то случилось, Дим?»

«Ты!» – хочется мне закричать, но я просто сглатываю эту эмоцию.

Откинувшись затылком на подголовник сиденья, представляю её растрёпанную, тёплую, в смешной пижаме с заячьими ушами на капюшоне. Я знаю, у неё есть такая. Она с детства обожает всякие милые штуки.

«Всё супер. Сладких, зайчонок» – не удержавшись, дразню детским прозвищем.

Выхожу из машины. Отец курит на крыльце, а мой телефон начинает звонить.

– Ты чего, Лиз? – удивлённо отвечаю.

– Хотела услышать тебя и убедиться, что ты действительно в порядке.

От её сонного, хриплого голоса снова встаёт и мотор в груди начинает барахлить, сипеть, задыхаться. В моей кровати сегодня была какая-то дешёвая подделка. От настоящей Лизы у меня течёт крыша.

– Всё хорошо, – стараюсь удержать трезвые интонации, зная, как она искренне переживает, когда я бухой за рулём. – Я до своих доехал уже. Пойду мать успокаивать. Завтра увидимся с тобой.

– Удачи, – вздыхает Лиза.

– К чёрту, – сбрасываю звонок и, рвано дыша, как после пробежки, иду к родителю здороваться.

Глава 2

Беркут

Трек к главе – Иван Рейс, Xolidayboy – Тупая

Несу всякую зазубренную наизусть ересь, успокаивая мать. Я люблю её, но иногда не понимаю, на кой хер они с отцом всё ещё вместе. У неё стресс на стрессе из-за постоянной ревности к каждой юбке. А у него… Отец думает, я не знаю, что у него есть женщина на стороне. Недавно появилась. Он просто устал от скандалов дома. Я тоже устал. Потому что меня дёргают вот так среди ночи и тоже ревнуют.

Мамин психоаналитик выкачивает из отца деньги, а эффекта ноль. Только вот я не хочу ни вникать, ни разбираться в отношениях своих родителей. Это не моё дело, но я пока завишу от бабок и связей отца, а он знает, куда надавить, чтобы я приехал, как сегодня с тачкой, потому что дело не столько в ней самой, хотя она охуенна, сколько в цвете. Мне принципиален именно такой синий.

– От тебя пахнет женскими духами, – ворчит мама.

– Спи, – поправляю ей одеяло, словно это она мой ребёнок, а не наоборот.

– Дима, это дешёвый запах, – открывает глаза, внимательно меня рассматривая. – Я знаю. Не обманывайся. Эта девушка тебе не подходит.

Заебись, она делает выводы. Не знает, не видела. По её мнению, мне не подходит никто.

– Мам, спи, я сам разберусь, – цежу сквозь зубы.

Допинга в виде трёхсекундного разговора с Лизой надолго не хватило. Внутри снова ноет, и задница просит приключений. Таких, чтобы дух захватывало и весь город стонал.

– Мой хороший, – высунув руки из-под одеяла, гладит меня по ладони. – Если твой отец уйдёт от нас, ты же останешься со мной?

Вот эту песню я совсем ненавижу. Она далеко за гранью моего понимания.

– Вы вместе уже целую вечность, мам. Ну куда он уйдёт? Просто прекращай уже это всё. Хватит выносить ему мозг. Ни один нормальный мужик такого не вывезет. Я бы свихнулся давно.

– То есть это я виновата, что у него любовница! – дрожат её губы.

– Блядь, мама, хватит! – срывает меня.

Ну не лучшая сегодня ночь для этого. Я не способен выдать нужное количество терпения и сопереживания. Мне тошно и без родительских склок.

– Дима, не смей так со мной говорить! – у мамы округляются глаза.

– Я лучше пойду, – наклоняюсь, целую её в лоб, уперев ладонь в край кровати. – Твоё снотворное скоро подействует.

– Неблагодарный ребёнок, – всхлипывает она, укладываясь обратно на кровать.

– Да я вообще мудак, мам. Что выросло, – развожу руками и, взъерошивая волосы пальцами, выхожу из комнаты.

Спускаюсь на первый этаж. Отец в гостиной говорит с кем-то по телефону. Ловит меня за рукав, взглядом требуя задержаться. Заканчивает.

– Всё, что смог, – отчитываюсь ему. – Мать сейчас будет спать. Я двойную дозу накапал. Минут пять ещё, – прикидываю в голове, – и срубит. Объясни мне, нахер вы живёте вместе, а?! – психую, выдернув у него свой рукав.

– Тон сбавь.

– Да задолбало меня это всё! Ты либо не пались, либо окружи себя мужиками, чтобы мать не истерила.

– Мы живём вместе, потому что семья, – терпеливо отвечает отец.

– Нет, папа. Это иллюзия. Бутафория! Кому она нужна?

Я видел, как выглядит нормальная. Это не про нашу.

– Тебе! – рявкает в ответ родитель. – Тебе нужна семья. Опора, пример. Ты же скатываешься чёрт-те куда, Дима.

– И как пример, пап? – холодно смотрю ему в глаза. – Работает? А с чертями мы дружим, ты же знаешь, – дьявольски улыбаюсь. Отца передёргивает.

Достаю сигареты из кармана. Демонстративно вытаскиваю одну губами и прикуриваю. Склонив голову к правому плечу, выпускаю ему в лицо дым кольцами. Родитель закрывает глаза, медленно вдыхает и выдыхает, чтобы не врезать мне за это прямо сейчас.

– Утром вернусь за тачкой. Спокойной ночи, – затягиваясь, накидываю на голову капюшон и сваливаю из дома, напевая себе под нос:

«Ну какая же ты тупая, тупая

Ну какая же ты тупая…»

Заело!

По дороге снова пью дрянной джин-тоник.

Бросаю тачку у подъезда и поднимаюсь к себе. В квартире тишина и бардак. В моей голове всё ещё крутится заевший трек.

«Она любит танцы

Скоро восемнадцать лет

Любит целоваться

Скоро восемнадцать лет»

Мне тоже хочется целоваться. И танцев. А ещё отключиться от осточертевших семейных разборок, но проклятый алкоголь кружит мне башню. Закрываю глаза, притормаживая вертолёты.

«Спать!» – командую своим демонам. Они у меня ручные, если кормить вовремя.

Отключаюсь до противного писка будильника, стоящего на барной стойке моей студии. Он там специально, чтобы я точно встал.

Накрываю голову подушкой, но эта электронная хрень добивает даже туда.

Отдираю себя от кровати. Шмотки помятые, во рту гадко и сухо. Башка трещит. В кухонном шкафчике нет еды, зато есть аспирин и растворимый кофе. Этот коктейль отлично помогает мне прийти в себя.

Сбрасываю барахло и босиком шлёпаю по тёплому полу в сторону ванной. Бросаю чашку с недопитым кофе в раковину и встаю под холодный душ. Громко матерясь, сокращаюсь всем телом и покрываюсь мурашками. Сердце, охренев от такого сюрприза, начинает бешено колотиться в горле.

Переключаю воду на тёплую. Отлично. Жить буду.

Созваниваюсь с отцом. Как раз перед началом занятий в универе должен успеть встретиться с ним.

Не дожидаясь, когда высохнут волосы, забираю тоскливо валяющийся в углу рюкзак, накидываю куртку и спускаюсь к машине. Под подошвой кроссовок кайфово хрустит снег. Острый морозный воздух режет мои прокуренные лёгкие. Вдыхаю его поглубже. Голова немного кружится, а на языке появляется приятная сладость.

Сажусь за руль. Разминаю шею и грею застоявшийся за ночь движок. В стекло стучит какой-то мужик. Жму на кнопочку, дабы узнать, чего ему надо.

– Слышь, придурок! – начинает он с наезда. – Ещё раз музыку включишь среди ночи, рулить нечем будет. Я тебе все пальцы переломаю!

Широко ему улыбнувшись, показываю фак и поднимаю стекло. Он лупит в него кулаком. Что-то ещё орёт с пеной у рта. Забавный. Думает, я его боюсь.

Стартую с места. Мужику приходится отскочить домашними тапками в сугроб. Угорая, бью по клаксону. В ответ он снова что-то орёт. Бывает. Жена, наверное, не дала или дала, но от моей музыки у него упал.

Веселясь и покачивая головой под зажигательный трек, пристраиваюсь в первый ряд мрачных автомобилистов и ползу в сторону отцовского дома. Меня отпустило вроде с ночи. Сейчас Корвет свой заберу, Лизу увижу. Мурр… Моя зайка!

– Ты из-за машины такой довольный? – смеётся отец, увидев мою сияющую рожу.

– Это же особенная машина.

– Никогда не понимал, чего ты так в неё вцепился. Садись, – кивает мне на пассажирское в своей. – Арендованную отгонят сегодня в салон.

Забираю из неё свои личные вещи и сажусь в тепло. Мама спит ещё, и мы спокойно едем за моим синеньким Корветом.

Вижу его издалека. Ждёт меня моя прелесть.

– Ааа, кайф какой! – урчу от удовольствия, прикасаясь к стильным бортам. – Я тебя ни на кого не променяю, детка, – чмокаю тачку в крышу.

Отец посмеивается, закатывая глаза и качая головой, мол вот дебил.

– Спасибо, – искренне благодарю его. – Для меня она правда много значит.

– Надеюсь, однажды ты мне расскажешь.

– Может быть, – ещё раз обхожу машину по кругу.

Сажусь в салон. Чувствую себя как дома. Движок приветливо урчит.

– Да, моя прелесть. Здравствуй. Сейчас покатаемся.

Ставлю свою музыку. Акустика стоковая. Надо будет подшаманить. Я люблю, когда до внутренностей пробивает.

Взмахом руки прощаюсь с отцом и еду в универ. Назар с Ульяной и Ванька встречают меня на парковке. Тоже только добрались.

– О-о-о, ну наконец-то! Беркут вроде и не Беркут уже без своего синего Корвета. Здарова, – ударяемся кулаками с Ванькой. Назар жмёт мне руку. Подмигиваю его Ульяне, и все вместе идём на крыльцо.

Даже докурить не успеваем, к нам поднимаются наши молодожёны Тарасовы, Миха с Аишей. Довольные милахи такие. Прикольно наблюдать. Но радужные пони стремительно дохнут. Улыбка маской застывает на моём лице. Илья выходит из своего Гелика, оббегает его, чтобы открыть дверь Лизе.

Какого хрена она с утра делает в его тачке?!

Меня внутренне взрывает ревностью, а она вкладывает свою ладошку в его и спрыгивает с высокой ступеньки.

Парочка вместе идёт к нам. Хорошо хоть за руки больше не держатся.

– Привет, – первым с Лизой здоровается Назар. – А где твоя «витаминка»? Не завелась?

– Папа в сервис отогнал. Сказал, там что-то стучит, – пожимает плечами нереальная, невероятная, самая охренительная блондиночка с васильковыми глазами. – Беркут, с возвращением Корвета, – Лиза улыбается мне и дружески чмокает в щёку. – Как ты? – шепчет на ухо, приобняв за шею.

«Я?! Сердце сейчас выплюну, захлебнусь и утону в запахе твоих духов и дыхания.»

– Всё нормально, – провожу костяшками пальцев по светлой бархатной коже. – Бондарев тебя из дома забрал или встретились где-то? – ревниво спрашиваю, но Лиза не замечает. #Мыжедрузья

– Я позвонила и попросила подкинуть.

Заебись!

– Лиз, а мне почему не позвонила?! – мой голос хрипнет от злости.

– У тебя какие-то претензии, Беркут? – встревает Илья, и мои внутренние демоны начинают требовать его крови.

Глава 3

Илья

За секунду до рывка Беркута, толкаю Лизу в сторону, чтобы не зацепило, и ухожу от кулака, летящего мне в лицо. Перехватываю его руку, но не выворачиваю в болевой. Просто провожу контрприём, оказываясь у Димы за спиной. Фиксирую предплечье, чуть надавив им на кадык, а вторую руку завожу ему подмышку и давлю ладонью на грудь, прижимая друга спиной к себе. Дёргается. Он сильный, но вчера явно бухал. У меня реакция лучше, и я успел его погасить.

– Всё! – рычу Беркуту в ухо.

– Сука, пусти! – пытается вывернуться.

Сильнее давлю на горло. Дышать ему становится труднее и приходится сосредоточиться на этом, а не на том, чтобы дать мне отпор.

– Всё, я сказал, Беркут! Угомонись!

– Пусти, – сипит он.

– Успокоишься, отпущу.

Парни не вмешиваются, девочки притихли. Лиза зло смотрит на Беркута, качает головой, разворачивается и уходит.

– Лиз, – зовёт её Дима. – Блядь, да пусти, Новенький, я успокоился!

Разжимаю руки, он тут же срывается за ней. Ловит за локоть, Лиза выдёргивает у Беркута руку. Я иду помогать, но меня внезапно тормозит Грановский, тупо поймав за капюшон худи и резко дёрнув назад.

– Не лезь, он извиняться пошёл, – поясняет Назар.

Внимательно слежу за ними. Лиза толкает Беркута в плечо, он по инерции делает полшага назад. Снова к ней, порывисто объясняется, она расслабляется и даже улыбается ему.

– Что у тебя с Южной? – спрашивает Грановский.

– Общаемся, – пожав плечами, облокачиваюсь поясницей на перила и тяну из внутреннего кармана куртки пачку сигарет.

– И всё? – хмыкает Назар, прищурив холодные голубые глаза, резко контрастирующие с его тёмными волосами.

– Лиза мне нравится, – обозначаю для него, зная, что Грановский защищает её с детства как сестру.

– Ты же говорил, что не готов к отношениям, – напоминает он.

– Это было четыре месяца назад. Считаешь, я живу в монастыре? – прикуриваю и тяну пламя Ване. Он тоже затягивается. Мишка тоскливо на нас смотрит, снова пытается бросить.

– Очевидно, что нет, – хмыкает Назар. – Надоели элитные шлюхи? – многозначительно ухмыляется, вопросительно приподнимая бровь.

А я искреннее считаю, что это лучше, чем подбирать всякое по клубам. Непонятно, что за дрянь там можно подцепить. Ни одна резинка не спасёт. Отмываться потом вечность, и последствия могут быть ни разу не весёлые. Да и … Ну не готов я был даже к такому! Поэтому да, дорогие, проверенные элитные шлюхи периодически гасят некоторые мои потребности. Откуда об этом знает Грановский, мне насрать. Я ни перед кем не отчитываюсь и тем более не оправдываюсь.

– Какая осведомлённость, – копирую его ухмылку, наблюдая, как Лиза всё ещё разговаривает с Беркутом. – Будем считать, что да. Надоели. Получится у меня что-то с Лизой или нет, пока не знаю. Поэтому мы общаемся. В кино хочу её сводить в выходные.

– Она любит ромкомы двухтысячных, – неожиданно делится Назар. От него это звучит как едва ли не благословение.

– Учту, спасибо, – докурив, отрываюсь от перил и гашу окурок в банке, стоящей здесь вместо пепельницы.

– Новенький, – вот уж навечно прилипло, – обидишь Лизу, я тебя у своего отца во дворе под ёлкой прикопаю и не посмотрю, что ты свой.

Склоняю голову, показывая, что услышал и принял. За своих сестрёнок я бы тоже прикопал. Кстати, надо набрать вечером.

Сталкиваемся с Беркутов взглядами. Его верхняя губа дёргается в оскале, но больше не кидается, уже хорошо. Догоняю Лизу в холле, провожаю до аудитории.

– Спасибо, что не стал с ним драться, – она очень красиво улыбается.

Мне нравится, как в ней сочетаются нежность и характер. В этой девочке идеальный баланс всего самого вкусного. Не зря парни так её опекают. Тут много желающих заполучить Лизу себе. Она часто даже не догадывается. До неё просто не доходят.

– У Димы сейчас проблемы дома, вот он и взрывается, – оправдывает друга.

– Я понял, – беру её за прохладную ладошку, глажу пальцем кожу на тыльной стороне.

Она расслабляется и тает. Тепло с блестящих розовых губ перетекает в голубые глаза. В них зажигается по солнцу.

– Не убегай после занятий. Доставка работает в обе стороны, – смеюсь я. Лиза подхватывает и неосознанно-кокетливо проводит кончиком языка по губе.

Ухожу к себе. У нас разные факультеты и курсы тоже разные, несмотря на то, что мы с ней ровесники. Лиза на третьем уже, а я на первом, потому что приехал сюда после армии.

Сажусь за спинами Ульяны и Аиши. Девчонки тихо перешёптываются и хихикают, а я, открыв тетрадь с разрисованными полями, погружаюсь в материал.

Мне нравится здесь учиться, хотя в планах всё было совсем не так. Я же поступил в родном городе сразу после школы. И год отучился на нефтяника, как мечтал отец, но за тот год в моей жизни случилось столько всего…

Закрываю глаза. Не та тема, которую хочется поднимать даже в воспоминаниях.

Вместо второго курса был год армии, где я себя переписывал, лепил то, что сейчас видят окружающие. Домой не вернулся. Не смог. После дембеля извинился перед родителями. Они поняли и приняли моё решение. Приехал сюда, начал с нуля и профессию выбрал исходя из того, от чего кайфовал до случившегося. Меня всегда стабилизировало искусство. Рисовать я мог часами, поэтому архитектурный. Хочется начать в конце концов что-то создавать или восстанавливать, а не разрушать, оставляя после себя только пыль.

– Илья. Иль-я!

– А? – поднимаю заторможенный взгляд на Ульяну.

– Лекция закончилась. Ты где летаешь? – смеётся девочка Грановского.

– Чёрт, задумался, – быстро смахиваю тетрадь и ручку в рюкзак.

– Не упоминай, – улыбается Уля. – Он сегодня не в духе.

Это они про Беркута. Как его только тут не называют, помимо прозвища. И чёртом, и дьяволом. Всё зависит от настроения нашего друга.

В перерыве пересекаюсь с парнями на крыльце. Накинув капюшон прямо на кепку, передёргиваю плечами от холода. Конец января показывает весь свой характер. Пальцы с зажатой в них сигаретой моментально деревенеют. Поднявшийся ветер в сочетании с приличным минусом и колючим снегом, бьющим по открытым участкам кожи, быстро загоняет нас обратно в учебный корпус.

У кофейного автомата Лиза с девочками из своей группы. Мы с Беркутом переглядываемся и оба остаёмся на месте, чтобы не провоцировать новый конфликт.

– Может, в выходные на каток сгоняем? Там девочки симпатичные водятся, – хищно сверкая белыми зубами, предлагает Ваня.

– Я себя на коньках даже в страшном сне не представляю, – морщится Беркут.

Назар тоже без энтузиазма воспринимает эту идею.

– Тебе в повседневности мёрзнуть не надоело? – спрашивает Миха.

– А я там найду ту, что после меня согреет.

– Коптель… – ржут все.

– Что? Может я ищу ту самую! – Ванька делает очень возмущённую морду, но выходит всё равно забавно. – Чтобы утром захотелось у себя оставить, – и глаза у него сейчас честные-честные, что вызывает у всех новую волну громкого хохота.

– Хер с тобой, поехали на каток. Но лично я буду сидеть на фудкорте и снимать видосики в твой блог о том, как ты полируешь задницей лёд, – сдаётся Грановский. – И только попробуй не выгрузить!

– Годный выйдет контент, – соглашается Ванька. – А если ещё Миху с Беркутом на коньки поставим…

Дима показывает Коптелю красноречивый фак. Завязывается шутливая потасовка. В ней случайно цепляют проходящего мимо преподавателя. Он уже порывается возмутиться, но наталкивается на предупреждающий взгляд Грановского и просто уходит.

Нашей компании многое сходит с рук. Руководство университета слишком боится потерять поддержку родителей Михи, Беркута, Ваньки и в особенности Назара. Там ещё и связи. До кучи Ворон, начальник службы безопасности Грановских. Мой отец тоже вкинул сюда нормально, когда я поступил, так что если даже мы захотим покурить в аудитории, нам ничего не будет.

Разлетаемся по своим аудиториям и до конца учебного дня больше практически не встречаемся.

Жду Лизу в холле, прокручивая на указательном пальце брелок с ключами от дома. Одной рукой удерживая рюкзак, второй пытаясь надеть куртку, она торопливо выворачивает на меня из коридора.

Поднимаюсь с дивана и помогаю ей одеться. Вытаскиваю длинные мягкие волосы, укладываю их в капюшон и улавливаю тонкий аромат её парфюма. Вдыхаю чуть глубже, пропуская запах в лёгкие и прислушиваясь к собственным ощущениям.

Тело реагирует на красивую девушку, натягивая ширинку и учащая пульс. Но это не всё, что мне нужно, чтобы погрузиться в отношения. С недавних пор я слишком до хрена заморочен на этой теме, поэтому и сказал Назару правду. Пока мы с Лизой общаемся и мне всё нравится. Я не тороплюсь погружаться сразу глубоко. Секс можно купить, так что я не голоден до физики. У меня начал просыпаться другой голод, и на данном этапе эта девочка полностью его удовлетворяет.