История кавалерии. Вооружение, тактика, крупнейшие сражения

Глава 3. Римская конница

В древние времена

С древних времен основную силу римской армии составляла пехота. Именно с ее помощью римляне завоевали весь мир. Поэтому пехоте уделяли особое внимание, чтобы она всегда оставалась в высшей степени готовности. Римская пехота была прекрасно вооружена наступательным и оборонительным оружием, постоянно обучалась и тренировалась, всегда отличаясь высокой дисциплиной.

Вначале она строилась по греческой модели, то есть в виде фаланги, но довольно скоро приняла систему манипул, насчитывающих 60—120 человек, при таком построении легион делился на ряд небольших частей, что позволяло быстро маневрировать. Во времена Цезаря несколько манипул объединили, и основной тактической единицей стала когорта. При империи такое образование считалось типичным, когорты состояли примерно из пятисот с лишним человек каждая.

Изначально римляне, как и спартанцы, не были конной нацией, хотя высшие классы государства служили именно в этом виде войск. Стоит упомянуть, что ни одному командиру легиона во времена республики не разрешалось служить верхом. Во время острой потребности, когда назначали диктатора, ему также, хотя он и был наделен высшей властью, не дозволялось ездить верхом без особого разрешения.

Из ранних сказаний, составивших основу древнего периода римской истории, которым можно верить, ясно, что римляне хорошо осознавали значение конной службы и использовали ее в некотором роде с самого основания государства.

Тем не менее вплоть до Второй пунической войны римская кавалерия оставалась малочисленной, и, хотя в ней служили храбрые и отважные солдаты, все же они не считались искусными наездниками. В ранних войнах Рима исход битв практически полностью определялся усилиями пеших легионеров, а примеры успешных действий кавалерии немногочисленны. Заслуживают внимания захват города тусков Троссулума римскими всадниками без всякой поддержки. В связи с этим их иногда именовали не всадниками, а троссулами.

Когда, как гласит легенда, Ромул разделил ради военных и гражданских целей все население Рима на трибы и курии, каждая триба стала состоять из 10 курий, а каждая курия выставляла по 100 человек. Так что три трибы выставляли войско в 3 тысячи пехотинцев, что составляло основную военную мощь государства.

Кроме того, Ромул также учредил отряд всадников, называвшихся эквитами, организовав из них три центурии по 100 человек каждая, поровну взяв их из трех триб. Полагают, что они были вооружены мечами и копьями, обучались конному и пешему бою. Их набирали из патрициев, отобранные молодые люди служили царю Рима и в мирное, и в военное время, напоминая по своим функциям личную гвардию.

Тарквиний Древний придавал большее значение кавалерии, чем его предшественники, и эффективнее ее использовал, для чего удвоил ее численность, добавив по 100 человек к каждой из трех центурий. Вновь сформированные центурии именовались соответственно трем трибам: Ramnenses, Tetienses и Inceres posteriores. В ранних источниках говорится, что Тарквиний усиленно использовал конницу в своих походах, возлагая на нее особые надежды.

Сервий Туллий реорганизовал армию и государство. Три дополнительные центурии он разделил надвое, превратив в шесть патрицианских центурий, известных под названием sex suffragii. К ним добавили двенадцать новых центурий, составленных из самых богатых членов сообщества, теперь состояние, а не только происхождение стали критерием для их отбора.

Без сомнения, в них входило много плебеев, но существенную часть составляли и патриции, поскольку вряд ли все они могли вместиться в шесть патрицианских центурий. В первые годы республики туда допускались только богатые и ничем не запятнавшие себя молодые люди, а также те, чьи отец и дед были свободными гражданами.

Все восемнадцать центурий, набранных по указу Туллия, оснащались лошадьми за счет государства, оно же выплачивало всадникам ежегодное жалованье, поддерживая их. Позже, примерно с 403 года до н. э., кроме старой армии стал использоваться другой класс всадников. Он состоял из тех граждан, кто обладал достаточным состоянием, чтобы служить с собственным конем. Тогда службе в кавалерии отдавали предпочтение перед службой в пехоте, но эти всадники считались ниже эквитов.

Цензоры проводили регулярные публичные смотры всадников, служивших на казенных лошадях. Они проходили быстрым шагом перед цензорами друг за другом, причем каждый всадник держал свою лошадь. Если цензоров не удовлетворял внешний вид всадника или состояние его лошади или вооружения, то его могли вычеркнуть из списка, считая недостойным служить в столь престижном подразделении, лишали лошади и в некоторых случаях принуждали служить пешим. Подобное наказание считалось общественным позором.

В 251 году до н. э. 400 римских конников отказались подчиниться распоряжениям консула Аврелия Котты и работать на строительстве укреплений в Сицилии. Он сообщил о них цензорам, которые разжаловали виновных, лишив их звания и права голоса на выборах.

Срок службы в коннице был 10 лет, в пехоте шестнадцать или двадцать, если того требовали обстоятельства. Если всадник, прослуживший 10 лет, хотел продолжить службу в кавалерии, то он мог это сделать, если был боеспособен.

Социальные классы, из которых набиралась кавалерия в Риме, считались самыми высокими по положению в обществе и богатству. Похоже что такой обычай свойствен всем нациям в древние времена, кроме некоторых греческих государств. По ассирийским и египетским источникам мы знаем, что представители правящего класса сражались на колесницах, а затем верхом. Очевидно, что в связи с социальным делением их и должны были рассматривать как конную армию.

Римские всадники, обладавшие множеством исключительных привилегий, вскоре стали занимать особое положение в обществе. Активное участие всадников в подавлении заговора Катилины увеличило их власть и влияние до такой степени, что Плиний говорит, что с того времени они стали третьей силой в государстве, так что к титулу «Senates Populusque Romanus» с тех пор стали прибавлять еще «et Equestris Ordo». Как знак своего звания всадники носили золотое кольцо и отличительный значок.

В соседних государствах кавалерию также набирали из представителей аристократии. Например, в рассказе о победе, одержанной Папирием над самнитами в 293 году до н. э., читаем, что основная часть их армии бежала в их лагерь или в город Аквилонию, а кавалерия, состоявшая из вождей и знати, отошла к Бовиануму.

В Риме класс эквитов существовал много лет спустя после того, как перестал использоваться в качестве отдельного корпуса кавалерии, составлявшей часть армии. В поздние периоды республики кавалерия почти полностью пополнялась из соседних государств. Во время Галльской войны Цезарь не имел в своем распоряжении конников-римлян, поэтому на свою встречу с Ариовистом он отправился в сопровождении ряда легионеров, которых посадил на лошади галльской кавалерии, ибо опасался доверить свою безопасность всадникам, предоставленным его союзниками.

Хотя в поздних войнах эквиты не выступают как особый корпус кавалерии, о них часто пишут, поскольку они назначались на должности, требующие доверия. Так, они служили как офицеры в кавалерии союзников, командирами легионов, или штабными офицерами, помогавшими главнокомандующему. Иногда в качестве отдельных воинов (singularii) они выполняли особо опасные поручения.

В правление Августа конники занимали самое значительное положение, ибо из их среды выбирались все высшие офицеры армии, равно как и главные магистраты, так что считалось большой честью быть допущенным в их круг. Нахождение в нем служило лучшим пропуском в общественную жизнь, без которого молодой человек не мог рассчитывать на военную карьеру или занять значительную гражданскую должность.

Все эквиты, находившиеся на службе в армии, должны были жить в Риме, что и определило их особое социальное положение. Позже, при Валентиниане и Валенте, они занимали второй разряд в городе, их нельзя было подвергнуть телесному наказанию.

Отряды кавалерии считались выше командиров пехоты того же чина. Декурион кавалерии соответствовал центуриону легиона.

Немного информации сохранилось о системе обучения и приемах ведения боя, использовавшейся римлянами в самые ранние времена. В своем описании Тит Ливий говорит о сражении, состоявшемся между римлянами Валерия и Брута и веями, сражавшимися под командованием изгнанного Тарквиния и его сыновей. Ливий пишет, что Тарквиний вел свою пехоту, построенную в виде четырехугольника (очевидно, речь идет о фаланговом построении), а Брут выехал на коне вперед, чтобы провести разведку. Конницей веев командовал Арунс, сын Тарквиния. В стычке кавалерия поразила друг друга копьями, поскольку отмечено, что Брут и Арунс пронзили друг друга копьями и оба упали замертво со своих лошадей.

Похоже, что во время битвы на Регильском озере кавалерия сражалась копьями. Увидев, что римская пехота изнемогает в жестокой схватке и исход битвы стал неясен, диктатор Постулий направился к стоявшей в резерве кавалерии, потребовал, чтобы они спешились и вступили в бой, поддержав пехоту.

Всадники спешились, поспешили вперед, образовали первую линию и начали сражаться вместе с пехотинцами. Вдохновленные действиями молодых представителей знати, те увеличили напор и заставили латинян отступить. Затем к кавалерии подвели лошадей, они вновь сели верхом и начали преследовать врага, захватив его лагерь при поддержке своей пехоты.

Ливий пишет далее, что в 481 году до н. э. кавалерия консула Цезо Фабия опрокинула войско аквов, но пехота, неприязненно относившаяся к консулу, отказалась преследовать их. В 447 году, когда во время сражения сабиняне неожиданно ударили по левому флангу римской линии, примерно шестьсот кавалеристов из двух легионов спешились и устремились вперед, восстановив равновесие в битве. Затем снова сели на лошадей и галопом ринулись к другому флангу, и здесь также атаковали, обеспечив победу в сражении.

Другой примечательный случай отличных действий римских конников отмечен в битве, случившейся в 422 году до н. э. между римлянами под командованием консула Кая Семпрония и вольсками. Похоже, что во время сражения римская пехота не проявила должной боеспособности, историк жалуется на то, что в римской армии было меньше дисциплины, чем у вольсков. Вольски отважно наступали, римляне же колебались, были нерешительны и, хотя и не бежали, отступали по всем пунктам. Тогда командир конницы Секст Тимпаний призвал своих людей спешиться и повел их в бой, подняв свое копье как штандарт, доказав, что если никакая кавалерия не может устоять против римлян, то уже пехота тем более.

Натиск оказался таким мощным, что вольски были вынуждены отойти, так что римляне прорвались через их линии, сомкнувшиеся за спешившимися конниками, и те были вынуждены сражаться в окружении. Увидев это, римская пехота предпринимала отчаянные усилия, чтобы спасти своих всадников.

Не сумев пробиться назад, Тимпаний достиг холма, где молодые римские всадники образовали круг наподобие того, что делали шотландские знать и другие воины при Флоддене (в 1513 г.). Они сражались, пока ночь не разделила их, обе армии впали в панику и бежали в противоположных направлениях, оставив на поле только Тимпания с его отрядом. Он не двигался до рассвета, опасаясь засады, но утром, обнаружив, что окрестности покинуты, направился со своим отрядом в Рим, где его ожидал торжественный прием.

Из приведенных нами описаний сражений следует, что римские конники лишь при необходимости сражались пешими, вовсе не намереваясь ввести это в привычку, ибо в этом случае они, вероятно, имели бы оборонительное вооружение.

Во время битвы при Сентинуме римская и кампанская кавалерия дважды успешно атаковала галльских всадников, но затем, столкнувшись с боевыми колесницами врага, видом вооружения, испугавшим лошадей, бросилась назад и помешала своей пехоте. Похоже, что военные колесницы в этом сражении стали эффективными в основном потому, что оказались в новинку и произвели большой моральный эффект.

Снаряжение, вооружение, тактика ранней римской конницы

Снаряжение и вооружение первых римских всадников было достаточно простым. Они носили короткие туники, оставлявшие конечности обнаженными, чтобы они могли легко спешиваться и садиться на лошадь. Конники не использовали ни седел, ни стремян, на спину лошади клали попону, на которой сидели. Она закреплялась на месте подпругой, кожаным грудным ремнем и подхвостником.

Всадники не имели доспехов, используя в качестве единственного средства защиты круглый щит, покрытый воловьей шкурой, и шлем. Полибий пишет, что их копья оказывались бесполезными по двум причинам. Во-первых, они были очень легкими и хрупкими, так что легко ломались. Во-вторых, имели наконечник только на одном конце, так что, когда во время первого удара он ломался, в руке всадника оставалось бесполезное древко.

Полибий презрительно отзывается и о щитах, говоря, что они не выдерживали ударов, а скобы, за которые их держали, не отличались ни удобством, ни прочностью. Даже если технология их изготовления была правильной, под дождем кожа становилась мягкой и портилась до такой степени, что вскоре оказывалась бесполезной при отражении ударов. Ранняя римская кавалерия была вооружена мечами и копьями. Поскольку конники были легко вооружены и почти лишены средств защиты, во время боя они подвергались большой опасности.

Впоследствии римляне внесли улучшения в свою кавалерию, использовав опыт греков. Они приняли более длинное и прочное копье, имевшее железные наконечники на обоих концах. Улучшили и щиты, их сделали меньше и прочнее, квадратной или продолговатой формы. Лезвия мечей стали шире, длиной всего 13 дюймов (33 см), очень острые. Вначале их носили с правой стороны, а со времени Веспасиана^[22] слева, поскольку с правой стороны появился кинжал.

Сначала шлемы изготавливали из кожи, затем из металла. К тому времени, когда кавалерия стала воевать без защитного оружия, всю пехоту снабдили латами. Хотя в описанной выше битве между Брутом и Тарквинием кавалерия начала сражение, так было не всегда. Известно множество примеров, когда кавалерия находилась в тылу, действуя в качестве резерва. Если складывалась сложная ситуация, она спешивалась, приходя на помощь пехоте. Мы уже отмечали случаи на Регильском озере, и в бою между римлянами и сабинянами в 447 году до н. э., и с Секстом Тимпанием в 422 году до н. э., описанные выше.

По описанию Ливия легко установить причину, почему кавалерия начала сражение между Брутом и Тарквинием. Он говорит, что Брут выехал вперед со своей конницей, чтобы провести разведку, и Тарквиний поступил точно так же. Когда Арунс разглядел отряд во главе с консулом, то закричал, выйдя из себя: «Вот тот негодяй, что изгнал нас из нашей страны! Посмотрите, как он скачет вместе с знаками нашего достоинства. Да помогут мне боги отомстить за правителей!» Затем он пришпорил свою лошадь и яростно ринулся навстречу Бруту. Они пронзили друг друга копьями, упали замертво, и их кавалерия вступила в бой. Все это отражает яростную личную вражду, вызвавшую этот поединок между разведывательными отрядами, хотя и нет доказательства, что существовал такой обычай, но в случившееся можно поверить на основе имеющихся свидетельств.

Весьма вероятно, что кавалерия организовывалась, оснащалась и устраивалась ради двух целей – для разведки, где служба не требовала тяжелого вооружения, так что конники могли осуществлять свои обязанности, не подходя к противнику на близкое расстояние, и для преследования отходящего врага, где скорость играла особую роль. Обе эти задачи требовали максимально облегченного вооружения.

Во-вторых, похоже, что во время действий всадники держались в тылу, но не в качестве резерва, а скорее всего, с намерением в случае победы преследовать бегущего противника. Для подобных целей также не требовалось тяжелое защитное вооружение, ибо во время возникшей при отступлении паники не ожидалось никакого серьезного сопротивления со стороны беглецов. Не обремененные тяжелым вооружением, конники могли преследовать отходящих с большей скоростью.

Действительно, входило ли в намерения командования сохранение кавалерии в резерве, чтобы, спешившись, конники сражались, поражая пехоту, ясно одно, что они, вероятно, были вооружены еще тяжелее, чем пехотинцы, считаясь главной поддержкой во время сражения. Перемещаясь на спинах лошадей и не испытывая усталости, они, вероятно, носили более тяжелое вооружение, чем если бы не ездили верхом. Такой способ использования конников, скорее всего, установился со времен Ганнибала, когда в вооружение и устройство римской кавалерии были привнесены многие новшества.

Позже, в битве при Каннах (216 г. до н. э.), римские всадники также спрыгивали с лошадей и сражались с карфагенянами. Увидев это, Ганнибал сказал: «Лучше бы их доставили ко мне связанными по рукам и ногам».

Тактической единицей римских всадников оставалась турма, состоявшая из трех декурий по десять человек каждая, ими командовали три декуриона. Старший декурион командовал турмой. Кроме этих офицеров, имелось еще три, выбранные ими, они действовали как замыкающие, так что турма состояла из тридцати человек и шести офицеров, все они подчинялись главному, а в его отсутствие второму декуриону.

Для боя турма строилась в три ряда по десять человек, а иногда в четыре ряда по восемь. Командир находился в центре, второй и третий декурионы размещались на правом и левом флангах соответственно, также наравне с передним рядом. Три замыкающих располагались сзади, один в центре, остальные на каждом фланге. У каждой турмы имелся свой значок.

В каждом легионе было по десять турм, или по одной в каждой когорте, так что кавалерия составляла примерно одну одиннадцатую (или меньше) часть легиона. Обычно конники размещались на флангах, но могли находиться и в тылу у пехоты.

Легионы союзников состояли из того же количества пехоты, как и у римлян, однако кавалерии было в два раза больше, 640 в легионах союзников и 320 у римлян. Обычно турмы расставлялись с интервалами, равными их собственному фронту, между рядами оставляли примерно пять футов (1,5 м) пространства, чтобы дать солдатам достаточное место для использования метательного оружия. Эти небольшие тактические объединения оставляли большой простор для маневра, предназначаясь также для предотвращения паники, в которую легко впадали большие массы плохо обученных войск.

Когда объединяли шестнадцать турм, они образовывали крыло или алу под командованием префекта. На флангах к кавалерии обычно присоединяли легкую пехоту, они смешивались и сражались едиными отрядами, а остававшаяся часть кавалерии помещалась в тылу пехоты, закрепляя победу – преследуя разбитого врага.

Как мы уже показали, кавалерия союзников во много раз превышала ту, которой располагали римляне. Похоже, что она осуществляла функции легкой кавалерии и использовалась в основном для разведки и фуражировки. Часто она создавалась в местности, где происходили военные операции, и образовывалась из тех, кто являлся сторонниками Рима. В бою конница союзников действовала на флангах и называлась эквиты аларии (т. е. фланговые), отличаясь тем самым от римских конников, называвшихся эквиты легионарии.

Перед Пуническими войнами римляне, хотя и рассматривавшие службу в кавалерии как весьма почетную и пополнявшие ее ряды молодыми людьми, занимавшими самое высокое положение в обществе, так и не оценили ее истинное предназначение, не поняв, как ее следовало использовать на войне наилучшим образом, и конница служила для разведки или преследования. Похоже, другими функциями она у римлян не наделялась. Скорость лошади легко подходила для указанных целей, однако сама идея использования кавалерии как орудия сокрушения вражеского строя, сокрушающего сопротивление своей массой, силой и скоростью, никак не доходила до римлян.

Часто они использовали конницу наряду с пехотой, но странно, что никогда не пытались применять тяжеловооруженных драгун, которые, спешиваясь, могли занять свое место в боевом порядке вместе с триариями – лучшими пехотинцами-вете ранами. Римляне не организовали подобный корпус, продолжая использовать группы плохо вооруженных и снаряженных конников, совершенно не приспособленных для широкого применения, что могло бы случиться, если бы они учли возможности, открывшиеся перед кавалерией в то время, когда радиус действия поражающего оружия ограничивался несколькими шагами.