– Скажи, Эррудун, ты скучаешь по дому, по родному городу? – вдруг спросил тёмный маг после затяжной паузы.
– Я скучаю по семье, – севшим от сухости в горле голосом ответил Эррудун.
– Да. Нам всем пора вернуться в родные края и перестать быть изгнанниками. Мы станем, как те лекари, которым благодарны за лечение и не вспоминают о похищении покойников. Вот для чего нужна эта война, Эррудун. Мы освободим магов по всему Фэранфаду от устаревших порядков. А обычные люди наконец перестанут бояться и ненавидеть нас.
Эррудун молчал. Впервые напоминание о том, что он не маг, не вызвало в нём обиды. Он и правда плохо понимал чувства своего господина.
– Повелитель, – начал было Эррудун, но его голосовые связки будто заржавели, и ему вновь пришлось прочистить горло. – Повелитель, если наша цель так важна, то позвольте спросить, достаточно ли нам сил, чтобы противостоять Фэранфаду? Стены их городов высокие и неприступные, а число воинов во много раз превосходит наше.
– Эррудун, так забавно видеть, как ты изображаешь беспокойство за нашу цель, пытаясь скрыть за этим трусость, – Изугар усмехнулся, но его ухмылка получилась холодной и презрительной. – Не волнуйся, кроме наёмников и пиратов, которых ты нашёл, с тобой в Фэранфад отправятся полторы сотни магов.
– Магов?! Повелитель… – Эррудун чувствовал, как вдоль позвоночника неприятно покалывало кожу – он потел.
– Разумеется! Или ты думал, что борьба за свободы для магов будет проходить без их участия? Нет. Эти маги имеют способности, которые должны будут сильно помочь в боях против лишённых всякого волшебства воинов Фэранфада.
Из открытого окна вновь донеслись голоса, теперь уже ближе, чем в прошлый раз. Вероятно, кто-то из пиратов или многочисленных наёмников решил исследовать внутренний двор крепости.
– Ну а кроме того, очень сильное влияние на ход этой войны уже оказал я, – вновь заговорил Изугар. – Моей армии предстоит сражаться не против хорошо обученных и сильных воинов – цвета нации Фэранфада. В королевстве вас встретят лишь слабые, умирающие от страха и болезней, немощные истуканы, деморализованные и забывшие не только, ради чего им воевать, но и ради чего им жить.
– Но почему? – спросил Эррудун, и Изугар ждал, когда он задаст этот вопрос.
Тёмный маг снова облизал уголки пересохших губ и горделиво ответил:
– Потому что я наслал на них проклятие. Ты не сумеешь оценить изысканность моей работы, но я всё же скажу. Я проклял не самих жителей Фэранфада, а духов сновидений. Они насылают на людей кошмары каждую ночь, и тем никак не удаётся выспаться. В коллегии понятия не имеют о том, откуда взялась эта напасть. Ещё бы – они слишком привыкли думать, что являются избранными в освоении магических искусств. Там не вспоминают даже о шаманах и друидах, предпочитая думать, что их нет. Куда уж им снизойти до того, чтобы признать существование мелких природных духов.
Эррудун вспомнил о том, как несколько месяцев назад его самого одолевали кошмары почти неделю подряд. И как Изугар приглашал его в тронный зал под разными странными предлогами. Эррудун вновь разгладил нижний край дублета и спросил:
– Мой повелитель, а как быть, если кошмары начнут одолевать и нашу армию?
– Не начнут. Три мага, что отправятся с тобой, будут проводить ритуал, которому я их научил. Это защитит вас от влияния духов снов – никто просто не увидит сновидений. Надеюсь, мы разобрались со всеми вопросами, терзавшими тебя. Потому что тебе пора готовить наши войска к походу на Фэранфад.
– Да, мой господин.
– Я хочу, чтобы ты выступил через десять дней, не позже.
– Как прикажете, повелитель, – Эррудун поклонился тёмному магу и поспешил покинуть тронный зал. Беседа получилась познавательной, хоть и стоила Эррудуну немало нервов.
Глава 4
Грейна с мужем и дочкой шли по лесу. Этот лес начинался прямо за деревней, в которой они жили, и семья привыкла ходить в него за ягодами да грибами. Маленькой Фрельсе доставляло огромное удовольствие заглядывать под кусты и находить там скопление скрытых от глаз ягод. Так что это было не только пополнение запасов, но и отличная прогулка.
Далеко вглубь леса семейство никогда не ходило, а потому они хорошо знали все ориентиры, с помощью которых можно найти дорогу домой: вот большой муравейник, затем ручей, а за ним выкорчеванная много лет назад сосна. Дальше обычно не ходили. Но сегодня Грейна не видела привычных примет знакомого ей леса. Они всё это время старались двигаться параллельно дороге, что шла вдоль лесной полосы. Однако чем дольше был их путь, тем гуще и темнее становилась чаща вокруг.
Землю под ногами сплошь покрывала опавшая листва. При ходьбе стопа утопала в ней, будто человек ступал по перине. В воздухе пахло сыростью и чем-то ещё. Какой-то едва уловимый приятный аромат. Наверное, от цветка или травы. Но чем сильнее становился этот запах, тем явственнее Грейна ощущала, что у неё болит и немного кружится голова.
Муж – Брамар – шёл рядом, Фрельса продолжала бегать от куста к кусту чуть впереди. Грейну слишком беспокоило то, что она не узнаёт эту часть леса. Она пыталась отыскать глазами хоть что-то примечательное, знакомое, ведь семья не меняла маршрута. Попутно они спорили с мужем. Грейна просила Брамара возвращаться домой. Но муж не желал поворачивать – ягод и грибов они набрали уже столько, сколько обычно набиралось за три похода в лес.
Из-за этой дискуссии оба совершенно упустили из виду, что местность впереди поменялась. Деревья и кустарники, будто сговорившись, обступали небольшую прогалину прямо посреди леса. Лишь кроны многолетних гигантов смыкались над поляной, не допуская к ней солнечный свет. По краям этого незаполненного участка росли необычные цветы. Фрельса заметила их первая и побежала разглядывать растения. Они напоминали веточки сосны, на кончиках которых фейерверком раскрывалось сразу с десяток белых бутонов.
Фрельса не знала, что друиды и травники, сведущие в разнообразных кореньях и растениях, называют эти цветы болотной одурью. Ей было неведомо, что это их душистый запах вызывал у неё и её матери лёгкую головную боль. А раз Фрельса не знала названия, то не знала и о том, что цветы эти предпочитают расти на болотах.
Грейна посмотрела в сторону дочери ровно в тот момент, когда та в один миг исчезла, с головой поглощённая топью.
– Фрельса! – диким голосом вскричала Грейна, и они вместе с мужем бросились к болоту.
Они подбежали к трясине и на зелёной, покрытой ряской поверхности ещё виднелись расходящиеся в сторону круги мелких волн. Их центр, а значит, и место, где Фрельса ушла под воду, был примерно в трёх стэгах1 от края. Грейна распростёрлась на земле, вытянула руки и начала вслепую шарить ими под водой, не переставая выкрикивать имя дочери и плакать. Брамар поднял с земли длинную палку, опустил её край под воду и начал медленно шарить ей там, где, как он надеялся, была его дочь. Брамар ожидал, что палкой наткнётся на Фрельсу и та рефлекторно схватится за неё – тогда ему останется лишь вытянуть дочку из болота. Но вместо этого, когда палка наткнулась на что-то твёрдое, она сломалась ровно посередине.
Брамар отбросил бесполезный обломок в сторону, скинул с ног обувь и нырнул в болото. Грейна поднялась на колени и неотрывно смотрела на поверхность топи. Слёзы продолжали течь из её глаз, а с губ едва слышно снова и снова слетало имя дочери. Как будто мать надеялась, что, пока она зовёт дочь, та не покинет этот мир.
Мгновенья тянулись целую вечность. За слезами последовали громкие всхлипывания, грозящие перерасти в истерику. В отчаянии Грейна сжимала подол длинной юбки, да так сильно, что пальцы побелели. Их не было уже слишком долго. Больше, чем вечность. Ни дочки, ни мужа. Неужели она потеряет их обоих? Неужели это болото отберёт у неё их? Неужели?..
***
Фрельса на цыпочках вошла в комнату родителей. Следом за ней в спальню прокрался кот, не забыв предварительно потереться щекой о край двери. Была глубокая ночь. Фрельса поставила фонарь со свечой на комод и взглянула на кровать.
Её мать спала очень беспокойно. Она резко поворачивала головой из стороны в сторону и едва слышно шептала имя дочери. Ей снова снился кошмар, поняла Фрельса. Отцу, вероятно, тоже. Он не метался по подушке, но его дыхание не было спокойным и ровным.
Фрельса, стараясь не шуметь, начала подкрадываться к кровати. В руках она держала необычный предмет. Переплетение тонких веточек, образующих круг, словно бы венок. Внутреннюю его часть занимала этакая паутина из хитро связанных между собой шёлковых нитей. В нескольких местах, предваряя очередной узелок, расположились небольшие бусины. От самого «венка» вниз свободно свисало ещё три нити, на концах которых были привязаны небольшие камушки и гусиные перья.
Фрельса подошла к родительской постели и остановилась. Она озадаченно взглянула на стену над изголовьем кровати. Этот момент она не продумала, планируя повесить поделку над головами спящих отца и матери. Но ей повезло. Из стены торчал небольшой гвоздь. Фрельса вспомнила, что раньше её мама использовала этот гвоздь, чтобы подвесить фонарь со свечой, если собиралась почитать затемно.
Фрельса, стараясь не шуметь и не разбудить родителей, дотянулась до гвоздика и за маленькую петельку подвесила то, что сама называла ловцом снов. Она поправила перекрутившиеся нити с перьями и двинулась к выходу.
– Хика, идём, – шёпотом позвала она кота, который заинтересовался слегка раскачивающимися перьями. – Сейчас их кошмары уйдут, и мама с папой наконец-то смогут выспаться. Кис-кис-кис.
Кот бросил последний взгляд на перья, но всё же послушно потрусил за хозяйкой из комнаты. Фрельса аккуратно закрыла дверь. Дыхание отца уже выровнялось.
***
Грейна по-прежнему стояла на коленях и от отчаяния рвала траву на земле перед собой, сама того не замечая. По её щекам текли крупные слёзы. И в этот самый момент из болота показался Брамар. На руках он нёс дочь.
– Фрельса! – радостно вскричала Грейна и вскочила на ноги.
Она подбежала к мужу и дочке и крепко обняла их. Слёзы продолжали течь, но это уже не были слёзы горя. Грейна снимала с волос дочери тину и гладила её по голове. От переживаний не осталось и следа. Грейна уже и не помнила о том, что несколько мгновений назад чуть не похоронила двух самых близких людей в проклятой лесной топи. Болото, а вместе с ним и злосчастные цветы уже тоже исчезли. Вместо трясины, за спиной мужа теперь раскинулась залитая солнцем опушка, сплошь покрытая кустами земляники.
Фрельса обняла мать в ответ, а затем спрыгнула с рук отца и, задорно смеясь, побежала собирать спелые ягоды в маленькую корзинку. Грейна смотрела на неё и не могла нарадоваться. Кажется, это была лучшая прогулка по лесу.
***
В назначенный день Ин вновь явился в таверну Эдохаса. «Гнездо стрижа» гласила выцветшая вывеска над входной дверью. Время было дополуденное, и общий зал был почти пуст. Ин направился прямо к стойке, где заказал у трактирщика тот же травяной отвар, что пил в прошлый раз. Трактирщик явно продемонстрировал неудовольствие от выбора посетителя, но когда тот кинул на стойку два блестящих кругляшка монет, то умело нацепил на лицо маску радушия.
Ин не хотел пить дрянной на вкус отвар, но его бодрящий эффект в прошлый раз пришёлся весьма кстати. Последние три ночи советник почти не спал из-за одолевающих его кошмаров и выглядел сейчас не лучше пропойцы, который неделю употреблял только те напитки, что можно поджечь.
Трактирщик, получив монеты, стал и вправду добрее и принялся рассказывать историю названия своей таверны. Он наверняка делал это уже столько раз, что сейчас и сам не вспомнил бы, что происходило взаправду, а что было художественным вымыслом. Ин слушал его вполуха, удостаивая большим вниманием входную дверь. Однако он уяснил, что предок нынешнего владельца заведения полторы сотни лет назад мучился по утрам оттого, что на его чердаке свил гнездо чёрный стриж. Мужчина решительно взобрался под крышу и разрушил птичье жилище, пока его владелец отсутствовал. Но когда он сломал гнездо, то в руки ему упало три яйца и золотое кольцо с драгоценным камнем. Мужчина так обрадовался ценной находке, что собственноручно построил для птицы новое гнездо, вернув туда яйца, но не украшение. Кольцо же он продал и на вырученные деньги обосновал в доме таверну. В честь той находки и собственного нежданного обогащения он и назвал заведение «Гнездом стрижа».
Ин лишь изредка кивал в ответ на слова трактирщика, пока наконец не дождался того, ради чего пришёл. В дверях появился делец – Лест, с которым Ин договорился о добыче сведений, касающихся девочки. Однако в этот раз он пришёл не один. Вместе с ним было двое довольно крупных ребят весьма неприятной наружности. У первого лицо покрывала сеть мелких шрамов, также отсутствовал заметный кусок левого уха. У второго был поблёкший правый глаз, которым он, вероятно, ничего не видел, и нос – со следами неоднократных переломов.
Лест тут же заметил Ина за стойкой и явно расстроился, что его сопровождение больше не представляет тайны для советника. Но именно поэтому Ин и пришёл в таверну загодя: чтобы быть готовым к возможным сюрпризам. Ин шумно выдохнул и достал из кармана ещё с десяток мелких монет и бросил на стойку перед трактирщиком.
– За что? – удивился владелец заведения.
– Думаю, будет сломано несколько стульев, – объяснил Ин, и прежде чем трактирщик успел опомниться и что-то ответить, встал и направился к троице, что так и стояла подле входа.
Мордовороты-телохранители – а в функциональной составляющей спутников Леста Ин не сомневался – услышали от нанимателя короткие приказы, и один из них остался возле двери (на случай попытки побега Ина). Второй, отставая на несколько шагов, пошёл следом за Лестом.
– А, сыскарь, ты уже тут, – сказал Лест. – Рановато ты.
Ин присмотрелся к собеседнику и понял, что тот прямо сейчас находится под действием какого-то наркотика. Он выглядел более дёрганным, чем в первую встречу, и вряд ли дело было в нервозности – такие люди, как он, обычно быстро теряют чувствительность к разным острым ситуациям. К тому же он постоянно шмыгал носом, как если бы у него был насморк.
– Я спешу, – коротко объяснил советник. – Ты нашёл то, о чём я просил?
– А деньги при тебе?
Ин внимательно посмотрел на Леста, затем на ближнего мордоворота за его спиной и ответил:
– Да.
– Что же, что же, видишь какая беда, – начал Лест, шмыгая носом на каждое второе слово, – дельце ты мне шибко хитрое подкинул. Нужно больше монеток и ещё погодить пару дней, понял, да?
– Понял, – ответил Ин. – Ты решил ещё немного обдолбаться за мой счёт, прежде чем скажешь мне, что никого не нашёл.
Лест, услышав это, проворно подскочил вплотную к Ину и схватил его за грудки.
– Слышь, паскуда, ты языком-то не мели! Доказать можешь, что сказал? А? Нет? Тогда не пустозвонь, падла! В наших краях такого не прощают.
– Руки убрал, – ответил Ин холодным голосом.
– Чё?
– Руки убери, – нарочито спокойно повторил советник.
– А то что? – Лест с вызовом дёрнул Ина за одежду. – Смелый до хрена?
Ин не стал препираться дальше. Он резко схватил собеседника за плечи, рванул на себя и одновременно с этим врезал коленом в район живота. Лест от такого опешил, хватка ослабла, но он не отпустил Ина. Тогда советник ударил его снизу по рукам, отчего уже полностью освободился. Не теряя времени, он повторил атаку коленом, сопроводив её ещё и резко выставленным локтем в район шеи противника. Лест пропустил оба удара и, схватившись за горло, упал на пол.
Побитый делец хотел было что-то выкрикнуть своим спутникам, но из открытого рта донеслось только кряхтение. Впрочем, мордоворот, который проследовал за ним, оказался и сам смышлёным, пусть и не слишком расторопным. Он сжал кулаки и с угрожающей ухмылкой двинулся прямо на Ина. В этом оскале не хватало примерно половины зубов, но вместе с белым глазом и ломаным носом смотрелось всё очень гармонично. И жутко.
Бугай кинулся на Ина. Имея преимущество в росте и весе, он явно намеревался попросту сбить противника с ног и добить лежачего. Но Ин проворно увернулся да ещё и успел отмахнуться от пролетевшего мимо врага, попав ребром ладони по шее сзади. Подобные удары не могут нанести сколько-нибудь серьёзный вред. Но если нужно разозлить оппонента, то они вполне подходят.
Несколько человек, которые в этот ранний час оказались в трактире, и не думали вмешиваться в происходящее. Они лишь поспешно встали из-за столов, не забыв прихватить выпивку, и отошли к дальней стене зала. А вот сам владелец заведения ушёл из-за стойки в заднее помещение, где должна была располагаться кухня.
Ин бросил взгляд через плечо – первый мордоворот Леста всё ещё стоял у входа. Видимо, без команды он действовать не был приучен. Зато второй громила уже вновь мчался на Ина. Советник опять ушёл от его атаки вбок в самый последний момент. Контратака крепко сжатым кулаком по пролетевшему мимо сопернику пришлась тому в район скулы. Уже более болезненный удар, как и более обидный. Хоть Ин и отбил при этом костяшки пальцев. И этот удар привёл в неистовство мордоворота.
Он развернулся и зарычал. Его шея покраснела, а на лбу выступила вена. Сжав кулаки, он двинулся на Ина и при каждом мало-мальском шансе пытался достать цель ударом с широкого замаха. А кулачищи у него были что надо. Прилетит таким в голову, и звон в ушах будет стоять ещё долго. Поэтому Ин отступал, умело пользуясь пространством вокруг и окружением.
При очередном чрезмерном сближении Ин поставил между собой и громилой стул. Соперник с такой яростью и силой пнул его, что предмет мебели потерял одну из ножек. Ин мысленно вычел несколько монет из уже уплаченных трактирщику.
Советник запрыгнул на стол и пнул противника ногой в лицо. Тот не ожидал подобного манёвра и с опозданием прикрылся, пропустив удар в нос. Кровь тут же брызнула ему на грудь, а сам он одной рукой схватился за травмированный орган, на несколько мгновений потеряв интерес к бою. Это позволило Ину увидеть, что Лест дополз до входной двери и дал указание ещё одному бугаю вступить в бой. Тот как раз двигался сквозь зал таверны, расталкивая в стороны столы и стулья, оставив своего нанимателя лежать в дверном проёме и по-прежнему держаться за горло.
– Ну что, выродок, позабавимся? – выкрикнул он и достал из-за спины длинный нож с широким лезвием.
Ин мысленно выругался на себя за то, что пришёл на встречу без оружия. Но в глазах дельца, который искал сведения о девочке, он был ищейкой, и Ин не хотел насторожить его оружием. Однако для всех этих мыслей сейчас не оставалось времени. Если получится выжить, то Ин сделает выводы позднее. А пока на него с двух сторон напирали громилы, и отступать было некуда.
Вдруг раздался резкий высокий свист. И громилы, и Ин повернули головы в сторону звука. Это был трактирщик. В руках он держал дубину, на две трети длины обмотанную цепью. Трактирщик кивнул Ину и бросил нехитрое оружие в зал. Лязгнув цепью, оно упало не далее, чем в пяти шагах от Ина.
Ин резко бросился мимо двух соперников, которые не успели среагировать на его движение. Рыбкой он перелетел через стол, перекувырнулся по полу и, схватив дубину обеими руками, развернулся, чтобы принять бой. Мордовороты кинулись на него. Из-за того, что их реакция уже не впервой была запоздалой, Ин сделал вывод, что Лест платил им наркотиками, и аванс они уже «потратили».
Первым к Ину подбежал бугай с ножом. Советник размахнулся неказистым оружием и ударил сверху вниз прямо в середину предплечья. Нож упал, бугай вскрикнул, а рука явно была сломана. Ин не стал церемониться и добавил тому ещё и ударом «рукоятки» дубины снизу в челюсть. Громила упал на пол и застонал. Изо рта обильно потекла кровь – вероятно, от удара прикусил себе язык. В любом случае угрозы он более не представлял. И Ин переключил внимание на второго врага.
Тот, дабы не оставаться безоружным, поднял стул и бросил его в Ина. Советник оказался в невыгодном положении и всё, что он успевал сделать, – это заслониться дубиной. Цепь на дубине звякнула, руки Ина слегка дрогнули, но никакого вреда этот бросок не нанёс. Однако как только стул упал на пол, Ин был сбит с ног. С третьей попытки громила всё же повалил врага. Он навалился на советника сверху, а Ин инстинктивно выставил дубину перед собой, взяв её руками за разные концы. Громила схватился за оружие Ина посередине и начал давить. В физической силе он превосходил Ина, и дубина верно приближалась к груди советника, а когда упёрлась в неё, то соскользнула на шею.
– Сейчас ты сдохнешь, и мы заберём все твои деньги! – пророкотал на весь трактир нависший над Ином громила, капая ему на лицо кровью из разбитого носа.
Озвученные перспективы казались отнюдь не радужными и вполне реальными. Ину было не вдохнуть. В ушах начала стучать кровь, а в глазах слегка помутилось. Но его противник допустил одну ошибку: нависнув над Ином, он широко расставил ноги. Ин, как мог, прицелился и со всей силой, которую позволяло вложить в удар его положение, врезал бугаю коленом между ног. И это сработало. Громила не отпустил дубину, но Ин почувствовал, что давление ослабло. Он резко выпрямил руки, чуть не угодив оружием в окровавленное лицо врага. Затем, согнув колени, Ин подтянул своё тело вниз и оказался на уровне живота соперника. Ин провёл серию быстрых и довольно болезненных ударов по корпусу громиле, после чего наконец скинул того в сторону.
Повалившийся набок мордоворот держался за пах. Ин знал, что удар крайне подлый и, чтобы прийти в себя после такого, надо потратить пару минут. Ин не дал ему этого времени. Он вырвал из его руки дубину и ещё несколько раз ударил ногой в живот, чтобы тот потерял всякую охоту вставать и продолжать бой.
Затем Ин огляделся – в таверне царил небольшой погром, но ничего такого, чего нельзя было бы скоро убрать и починить (не считая ставшего колченогим стула).
– Спасибо, – сказал он, кладя дубину на стойку перед трактирщиком. – Почему ты помог мне?
– Ты не затевал эту драку. К тому же был в меньшинстве, – ответил трактирщик. Но, несмотря на помощь, голос его звучал недовольно.
Ин кивнул в ответ и направился к выходу. Лест так и сидел, привалившись спиной к дверному косяку. Когда Ин подошёл к нему, то он попытался уползти, но теперь уже советник схватил его за шкирку и выволок из таверны на крыльцо. Ин швырнул дельца вниз, и тот спиной пересчитал каждую из четырёх ступеней, прежде чем упасть в дорожную пыль.
Ин спустился следом, приподнял Леста за одежду и, не обращая внимания на кряхтение и стоны, спросил:
– Ты хоть день искал её? Или сразу принялся тратить деньги на чёртов порошок?
– Я искал! Искал-искал! Честно. Клянусь! – залепетал делец. – Но ты ж меня просил найти того, хрен знает кого. Меня все, с кем я говорил, высмеяли, мол, я ищу какую-то десятилетку со знаком луны. Тфу! Будто сказочек наслушался и ищу себе принцесску заколдованную, чтоб его.
– Так ты не нашёл даже мелкой зацепки?
– Нет же! Говорю тебе – дело гиблое искать того, не знаешь кого.
Ин зарычал и отпустил Леста. Делец снова упал в пыль. Ин яростно пнул камень, который полетел вдаль по дороге и напугал переходившего её кота. Затем он подошёл и начал обыскивать Леста.
– Эй, ты, падаль, что творишь? – удивился тот.
– Ищу вот это, – сказал Ин, доставая из-под рубахи дельца небольшой кожаный мешочек.
Он потянул завязки и вытряс содержимое мешочка себе на ладонь. Туда выпало порядка тридцати танглов2 и небольшая металлическая коробочка. Ин открыл её – внутри был белый порошок. Примерно половина от максимальной вместимости. Ин опрокинул коробочку кверху дном и высыпал наркотик на землю.
– Эй! Эй, эй! Паскуда, ты что творишь?! Какого чёрта?! – закричал Лест. – Траханый сыскарь, да я только благодаря этому порошку мог заснуть…
Ин замахнулся на него, и делец резко замолчал, прикрывая лицо руками. Советник бросил в него опустевшие коробочку и мешочек и пошёл прочь. В стойле за таверной Ин забрал свою лошадь и отправился в Хаддельгон. Он был ужасно зол и раздражён. Неделя в Эдохасе не приблизила его к нахождению девочки. Его злила в равной степени неудача и бессмысленность его задания. Он мог бы потратить всё это время на что-то по-настоящему полезное, вместо того, чтобы гоняться за выдумками чокнутой ведуньи.
Размышляя обо всём этом и чувствуя, что его руки, сжимающие поводья, снова трясутся, Ин поймал себя на мысли, что очень хочет выпить. Он сглотнул, представив, как алкоголь выдворяет все тёмные мысли из головы и горячит кровь… С большим трудом он прогнал от внутреннего взора этот морок и послал коня в галоп. Ему нужно было встретиться с королевой.
***
Первым делом Ин отмылся от пыли и грязи Эдохаса и побрился. Сменил одежду, в которой перестал походить на бедствующего торговца, а выглядел, как и подобает первому советнику королевы. Перекинул через плечо изумрудного цвета полоску ткани и закрепил её фибулой на груди. На фибуле были изображены две руки, держащие поднятое вверх око. Это был особый знак первого советника королевы. И Ин терпеть его не мог. Но всё же носил неукоснительно. Так же как неукоснительно опускался на колено перед королевой. Первый советник – это отражение лица государя. Так считал Ин. И потому появиться в тронном зале с недельной щетиной на лице он тоже не мог.
Потратив на приведение себя в порядок не более получаса, Ин отправился во дворец. Встретившись с несколькими людьми, которые посвятили его в положение дел, советник быстро понял, что обстановка в стране продолжает ухудшаться. Он уже намеревался отправиться к королеве с докладом, как его окликнули.
– Первый советник! Пришло срочное письмо, – запыхавшийся мальчишка протягивал ему кожаный тубус. Печать на нём ещё была цела и имела красный цвет. Сургучом красного цвета помечались только самые важные письма.
Ин поблагодарил мальчишку и, взломав печать, принялся читать послание. Его лицо помрачнело, брови угрюмо сдвинулись к переносице.
– Чёрт, – тихо выругался Ин и поспешил в тронный зал.
Вдоль ковровой дорожки, протянувшейся от дверей до трона, отринув всякую патетичную браваду и полностью вверив своим же алебардам работу по удержанию тяжести собственных тел, стояли вконец вымотанные гвардейцы. Несмотря на педантизм, Ин прошёл мимо неподобающе несущих службу личных хранителей королевы и даже не метнул ни на кого осуждающего взгляда. Во-первых, чувствовал он себя не лучше. Ин ощущал, как усталость буквально гнёт его к земле. Во-вторых, письмо, что он сжимал в руке, не терпело проволочек.
– Моя королева, – советник опустился на одно колено, кланяясь владычице, как требовали того установленные правила.
– Ин, ну же, можно опустить церемониал до лучших времён. Экономь драгоценные силы – никто тебя не осудит, – устало ответила ему королева Гвелеста. Но Ин, поднявшись с коленей, постарался свести лопатки вместе, упрямо следя за тем, чтобы спина была ровной, а плечи – расправленными.
С прошлой встречи советника и правительницы на лице последней появились преждевременные борозды морщин, уверенно проложившие себе дорогу на лбу, в уголках глаз и губ. Полуопущенные веки даже на вид казались тяжёлыми. Под глазами тёмно-фиолетовыми озёрами растеклись синяки, какие обычно появляются при бессоннице. Весь внешний вид владычицы Фэранфада выражал ныне болезненность и немощь. При взгляде на неё трудно было поверить, что королеве всего тридцать два года.
– Неважно выглядишь, – слабо улыбнувшись, добавила правительница.
Ин понял, о чём говорит Гвелеста. Он видел себя в отражении зеркала, когда брился. Осунувшееся лицо, впалые щёки, будто бы провалившиеся глубже в череп глаза. Впрочем, от бессонницы, вызванной ночными кошмарами, страдали все, и вряд ли хоть кто-то сейчас мог похвастаться свежим видом и ясным взором.
– Ваше величество, наши опасения подтвердились. Разведчики докладывают, что близ западных границ были замечены неизвестные войска. По меньшей мере двадцать семь тысяч человек пехотой и ещё три тысячи кавалерией. Над войсками развеваются чёрные флаги.
– Неужели мои кошмары сбываются? – тихо проговорила королева, прикасаясь на груди к тому месту, где под одеждой прятался амулет.
– Прошу прощения? – переспросил Ин.
– Ничего. Продолжай.
–От форта Фернаир их отделяет пять, может, шесть дней пути.
– Как ничтожно мало времени… Не думаю, что гарнизон форта выглядит лучше, чем мои личные гвардейцы, – добавила королева, кивая в сторону солдата, который опёрся спиной о стену и, кажется, предался дрёме. – Первым делом после нашей встречи поспеши направить ястреба с приказом в форт Фернаир.
– Что должен содержать приказ, ваше величество?
– Вели им собрать провизию, забаррикадировать ворота и направляться в Кайрог. И пусть отправят гонцов в ближайшие деревни и селения – необходимо предупредить людей о наступающих войсках врага.
– Я бы рекомендовал командующему Фернаира оставить в форте двадцать-тридцать самых молодых и выносливых парней. Они будут отстреливаться со стен, замедляя приближение противника, пока это возможно.
– Хорошо, – согласилась королева, – но только без попыток доказать свою отвагу. Пусть сдерживают врагов, но не нужно вступать с ними в открытый бой. Укажи это в приказе. Когда захват форта будет близок, они должны бежать в Кайрог за остальными.
– Да, моя королева. Второго ястреба я отправлю в Кайрог. С предупреждением городничему о том, что нужно готовиться к обороне.
Гвелеста кивнула в знак согласия и благодарности:
– Моя печать у тебя есть. Используй красный сургуч.
– Есть новые известия о проклятии? – спросила королева чуть погодя.
– Нет, – покачал головой Ин. – Архимаг Моир доложил, что по-прежнему нет никаких признаков прямого воздействия на людей. Сейчас в коллегии исследуют ауры людей, погружённых в сон. Однако мы всё ещё не знаем причины происходящего.
– Да… Загадка… Эти кошмары и войска на западе не могут быть не связаны. Что, если враги пришли из-за моря? Что, если они несут за собой ещё невиданную нашим континентом угрозу? Может быть, это новая магия…
– Боюсь, ответы на эти вопросы мы сможем найти не раньше, чем случится первая битва, ваше величество. И то, если удастся захватить пленника.
– Да, но кое-что мы можем сделать уже сейчас. Пошли ястребов нашим соседям: в княжества Эдельстен и Беркруин, а также в королевства Таламтор и Аранскад. Узнаем, мучат ли их жителей кошмары. Используй жёлтый сургуч для печати – не хочу ждать ответа на письма несколько месяцев, но и не нужно привлекать внимание к нашим злоключениям. Мы пока не знаем, кому можем доверять.
– Как прикажете, моя королева. Я могу идти? – спросил Ин.