Umfang 740 seiten
Золото (сборник)
Über das Buch
Д. Н. Мамин-Сибиряк родился и большую часть жизни прожил на Урале. В историю русской литературы он вошел прежде всего как автор «уральских» романов, которые и принесли ему широкую известность. Все в них казалось необычным для читателей: и сам колорит сибирской жизни – природа, быт, традиции, народная речь, и новые герои – заводчики, старообрядцы, охотники, и их сильные, волевые характеры. А. П. Чехов отзывался о произведениях Мамина-Сибиряка: «Там, на Урале, должно быть, все такие: сколько бы их ни толкли в ступе, а они все – зерно, а не мука. Когда, читая его книги, попадаешь в общество этих крепышей – сильных, цепких, устойчивых и черноземных людей, – то как-то весело становится. В Сибири я встречал таких, но, чтобы изображать их, надо, должно быть, родиться и вырасти среди них».
В настоящем издании публикуются романы «Дикое счастье» и «Золото», а также сценарий к фильму «Золото», снятому режиссером А. Мармонтовым.
Я много читала Маминого-Сибиряка в детстве: было в домашней библиотеки несколько сборников — и рассказы, и сказки для детей.
А ещё, очень нравилась его фамилия: смешная, забавная и какая-то теплая, потому как "мамина". Мне объясняли, что это псевдоним (вернее, Мамин — фамилия настоящая, а вот Сибиряк..., но я как-то отмахивалась — какая разница?!
И ещё, я росла в Сибири и вот этот Мамин-Сибиряк... Классно, да?! И я была Сибирячка, и тоже — Мамина. Мне это нравилось!
В старшем школьном и взрослом возрасте с писателем не сталкивалась. В программе его не было, а читать вот такую русскую классику про мужичье, беднячество, трудовую жизнь не хотелось абсолютно.
И всё-таки я рада, что вернулась к этому автору. Наверное, пришел срок.
Добротная литература. Тяжелая, тягостная, совершенно не изящная и не пленяющая.
Золотодобыча, уральские рудники, опасный и надрывающий труд. Столкновение православных и старообрядцев. Быдлячество.
Скотское, унизительное положение женщин, а ведь оно никого не удивляет и не возмущает, даже самих героинь этого безобразия!
Да и как иначе? Даже для своих родителей дочери — сор, а чего ожидать от мужа и его семьи?
Их можно бить, издеваться, морить голодом, распинать в сарае...
Всё. Выдыхаю...
Это книга об алчности, наживе, потере жизненных ориентиров. Трудно читать, трудно воспринимать и понравится она практически не может, если только просто не поверить, что всё это правда, что всё это было.
А не поверить нельзя — очень уж правдиво. А значит, проглотить и помолчать. Горько.
Кожин совсем озверел и на глазах у всех изводил жену. В морозы он выгонял ее во двор босую, гонялся за ней с ножом, бил до беспамятства и вообще проделывал те зверства, на какие способен очертевший русский человек. Знали об этом все соседи, женина родня, вся Тайбола, и ни одна душа не заступилась еще за несчастную бабу, потому что между мужем и женой один бог судья.
– Когда же ты помрешь, Дарья? – серьезно спрашивал Ермолай свою супругу. – Этак я с тобой всех невест пропущу… У Злобиных было две невесты, а теперь ни одной не осталось. Феня с пути сбилась, Марья замуж выскочила. Докуда я ждать-то буду?
– А Наташка? – виновато отвечала Дарья. – Может, к осени господь меня приберет, а Наташка к этому времени как раз заневестится…
– Опять омманешь, лахудра!.. – ругался Ермошка, приходя в отчаяние от живучести Дарьи. – Ведь в чем душа держится, а все скрипишь… Пожалуй, еще меня переживешь этак-то.
– Помру, Ермолай Семеныч. Потерпи до осени-то.
С горя Ермошка запивал несколько раз и бил безответную Дарью чем попало. Ледащая бабенка замертво лежала по нескольку дней, а потом опять поднималась.
– Не по тому месту бьешь, Ермолай Семеныч, – жаловалась она. – Ты бы в самую кость норовил… Ох, в чужой век живу! А то страви чем ни на есть… Вон Кожин как жену свою изводит: одна страсть.
Цель убийства была ясна: касса оказалась пустой…
Убьет жену Кожин – сам и ответит, а пока жена в живности – никого это не касаемо, потому муж, хоша и сводный.
Кожин больше молчал, прислушиваясь к глухим стонам, доносившимся откуда-то со стороны избы. Когда Мыльников насторожился в этом направлении, он равнодушно заметил:
– Собака у меня, надо полагать, сбесилась… Ужо пристрелить надо стерву.
Когда Кожин ушел в избу за второй бутылкой, Мыльников не утерпел и побежал посмотреть, что делается в подклети, устроенной под задней избой. Заглянув в небольшое оконце, он даже отшатнулся: ему показалось, что у стены привязан был ремнями мертвец… Это была несчастная жена Кожина, третьи сутки стоявшая у стены в самом неудобном положении, – она не могла выпрямиться и висела на руках, притянутых ремнями к стене.
Bewertungen, 1 Bewertung1