Buch lesen: «Сказка про славного царя Гороха и его прекрасных дочерей царевну Кутафью и царевну Горошинку»

Иллюстрации Н.Д. Бартрама

ООО «Остеон-Групп»

Ногинск – 2018

© Л.И.Моргун, литобработка и адаптация текста и иллюстраций, 2018 г.

Присказка

Скоро сказка сказывается, да не скоро дело делается. Сказываются сказки старикам да старушкам на утешенье, молодым людям на поучение, а малым ребятам на послушание. Из сказки слова не выкинешь, а что было, то и быльём поросло. Только бежал мимо косой заяц – послушал длинным ухом, летела мимо Жар-птица – посмотрела огненным глазом… Шумит, гудит зеленый лес, расстилается шелковым ковром трава-мурава с лазоревыми цветиками, поднимаются к небу каменные гopы, льются с гор быстрые реки, бегут по синю морю кораблики, а по темному лесу на добром коне едет могуч, русский богатырь, Едет путём-дорогою, чтобы добыть разрыв-траву, которой открывается счастье богатырское. Ехал, ехал богатырь и доехал до росстани, где съезжались три пути-дороженьки. По какой ехать? Поперек одной лежит дубовая колода, на другой стоит березовый пень, а по третьей ползет маленький червяк-светлячок. Нет дальше ходу богатырю.

– Чур меня! – крикнул он на весь дремучий лес. – Отвались от меня нечистая сила…

От этого покрика богатырского с хохотом вылетел из березового дупла сыч, дубовая колода превратилась в злую ведьму и полетела за сычом, засвистели над богатырской головой черные вороны…

– Чур меня!..

И вдруг все пропало, сгинуло. Остался на дороге один червячок-светлячок, точно кто потерял дорогой камень-самоцвет.

– Ступай прямо! – крикнула из болота лягушка. – Ступай, да только не оглядывайся, а то худо будет…

Поехал богатырь прямо, а впереди поляна, а на поляне огненными цветами цветут папоротники. За поляной, как зеркало, блестит озеро, а в озере плавают русалки с зелёными волосами и смеются над богатырем девичьим смехом.

– У нас, богатырь, разрыв-трава! У нас твое счастье…

Задумался могучий богатырь – остановился добрый конь.

Впрочем, что же это я вам рассказываю, малые ребятки? – это только присказка, а сказка впереди.

Глава I.

Жил-был, поживал славный царь Горох в своем славном царств Гороховом. Пока был молод царь Горох, больше всего он любил повеселиться. День и ночь веселился, и все другие веселились с ним.

– Ах, какой у нас добрый царь Горох! – говорили все.

А славный царь Горох слушает, бородку поглаживает, и еще ему делается веселее. Любил царь Горох, когда его все хвалили. Потом ещё любил царь Горох повоевать с соседними королями и другими славными царями. Сидит, сидит, а потом и скажет:

– А не пойти ли нам на царя Пантелея? Что-то он, как будто, стал зазнаваться на старости лет… Надо его проучить.

Войска у царя Гороха было достаточно, воеводы были отличные, и все были рады повоевать. И весь народ тоже был рад войне. Может быть, и самих побьют, а все-гаки рад. Счастливо воевал царь Горох и после каждой войны привозил много всякого добра и золотой казны, и самоцветных каменьев, и шелковых тканей, и пленников. Он ничем не брезговал и рад дань всем, что попадало под руку: мука – подавай сюда и муку: дома пригодится, корова – давай и корову, сапоги – давай и сапоги, масло – давай масло в кашу. Даже брал царь Горох дань лыком и веником. Все подданные очень его любили за этот обычай: чужая каша всегда слаще своей, и чужим веником лучше париться.

– Спасибо, славный царь Горох! – кричали подданные, когда царь Горох катался по улицам своей столицы. – Мы за тобой, как тараканы за печкой живём… Два спасиба тебе, славный царь Горох!

Все иностранные короли и славные цари завидовали удачам царя Гороха, а главное, его веселому характеру. Царь Пантелей, у которого борода была до колен, говорил прямо:

– Хорошо ему жить, славному царю Гороху, когда у него такой весёлый характер. Я отдал бы половину своей бороды, если бы умел так веселиться.

Но совсем счастливых людей не бывает на свете. У каждого найдётся какое-нибудь горе. Ни подданные, ни воеводы, ни бояре не знали, что у веселого царя Гороха тоже есть свое горе, да еще не одно, а целых два горя. Знала об этом только одна жена царя Гороха, славная царица Луковна, родная сестра царя Пантелея. Царь и царица от всех скрывали свое горе, чтобы народ не стал смеяться над ними. Первое горе заключалось в том, что у славного царя Гороха на правой руке было шесть пальцев. Он таким родился, и это скрывали с самого детства, так, что славный царь Горох никогда не снимал с правой руки перчатки. Конечно, шестой палец – пустяки, можно жить и с шестью пальцами, а беда в том, что, благодаря этому шестому пальцу, царю Гороху всего было мало. Он сам признавался своей царице Луковне:

– Кажется, взял бы всё на свете одному себе… Разве я виноват, что у меня так рука устроена?

– Что же, бери, пока дают, – утешала его царица Луковна. – Tы не виноват. А если даром не отдают, то можно и силой отнять…

Царица Луковна во всем и всегда соглашалась с своим славным царем Горохом. Подданные тоже не спорили и верили, что воюют для славы, отбирая чужую кашу и масло. Никто и не подозревал, что у славного царя Гороха шесть пальцев на руке, и что он из жадности готов был отнять даже бороду у царя Пантелея, тоже славного и храброго царя.

Глава II.

Второе горе славного царя Гороха было, пожалуй, даже похуже первого. Дело в том, что первым у славного царя Гороха родился сын, славный и храбрый царевич Орлик, потом родилась прекрасная царевна Кутафья неописанной красоты, а третьей родилась маленькая, маленькая царевна Горошинка, такая маленькая, что она жила в коробочке, в которой раньше славная царица Луковна прятала свои серёжки. Маленькой царевны Горошинки решительно никто не видал, кроме отца с матерью.

– Что мы с ней будем делать, царица? – спрашивал в ужасе славный царь Горох. – Все люди родятся, как люди, а наша дочь с горошинку…

– Что же делать – пусть живет… – печально отвечала царица.

Даже царевич Орлик и прекрасная царевна Кутафья не знали, что у них есть сестра Горошинка. А мать любила свою Горошинку больше, чем других детей: тех и другие полюбят, а эта мила только отцу с матерью.

Царевна Горошинка выросла ростом в горошинку и была так же весела, как отец. Ее трудно было удержать в коробочке. Царевне хотелось и побегать, и поиграть, и пошалить, как и другим детям. Царица Луковна запиралась в своей комнате, садилась к столу и открывала коробочку. Царевна Горошинка выскакивала и начинала веселиться. Стол ей казался целым полем, по которому она бегала, как другие дети бегают по настоящему полю. Мать протянет руку, и царевна Горошинка едва вскарабкается на нее. Она любила везде прятаться, и мать, бывало, едва ее найдет, а сама боится пошевелиться, чтобы, грешным делом, не раздавить родного детища. Приходил и славный царь Горох полюбоваться на свою царевну Горошинку, и она пряталась у него в бороде, как в лесу.

– Ах, какая она смешная! – удивлялся царь Горох, качая головой.

Маленькая царевна Горошинка тоже удивлялась. Какое всё большое кругом – и отец с матерью, и комнаты, и мебель! Раз она забралась на окно и чуть не умерла от страха, когда увидела бежавшую по улице собаку. Царевна жалобно запищала и спряталась в наперсток, так что царь Горох едва ее нашел.

Всего хуже было то, что, как царевна Горошинка стала подрастать, – ей хотелось всё видеть и всё знать. И то покажи ей, и другое, и третье… Пока была маленькой, так любила играть с мухами и тараканами. Игрушки ей делал сам царь Горох – нечего делать, хоть и царь, а мастери для дочери игрушки. Он так выучился этому делу, что никто другой в государстве не сумел бы сделать такую тележку для царевны Горошинки или другие игрушки. Всего удивительнее было то, что мухи и тараканы тоже любили маленькую царевну, и она даже каталась на них, как большие люди катаются на лошадях. Были, конечно, и свои неприятности. Раз царевна Горошинка упросила мать взять ее с собой в сад.

– Только одним глазком взглянуть, матушка, какие сады бывают, – упрашивала царевна Горошинка. – Я ничего не сломаю и не испорчу…

– Ах, что я с ней буду делать? – взмолилась царица Луковна.