– Наар, а ты что думаешь? – юноша в разговоре до этого не участвовал, только слушал.
– Я согласен с тобой, Кедир. Конечно, мы рискуем, но пробовать стоит.
– Что же, мы приняли решение довериться вам. Что дальше? – Все трое смотрели на Солу и Эафу.
– Теперь мы дадим вам сделать пару глотков усыпляющего напитка – Саомы. Он погрузит вас в глубокий сон, вы будете дышать очень редко. Для этого мы будем иногда вас вытаскивать из воды. Весь путь займет у нас около трех-четырех дней. Я говорю в днях, чтобы вам было примерно ясно. Мы измеряем время в приливах и отливах озера, что совпадает с вашими днями и ночами. Да, ещё вот что. Тот путь, который мы проделаем с вами по подводным рекам за три дня, пешком под землёй или на верху по земле вы бы проделали дней за четырнадцать. – объясняла Сола.
– Стойте. То есть мы будем спать три или четыре дня? Столь глубоким сном, что даже дышать будем куда реже, чем обычно? – Монаха очень взволновало услышанное. Он старался сохранять спокойствие, но получалось плохо.
– Да, вы будете спать три дня. Для этого нужно будет сделать три глотка Саомы. Не больше, иначе можно будет и год проспать.
– Или вообще не проснуться. – Не успокаивался Кавэд.
– Нет, Саома тебя не убьет. – Спокойно отвечала Эафа. – Она просто может погрузить тебя в столь длительный сон, что ты умрешь от старости во время этого сна. Но сам напиток тебя не убьет. И разбудить тебя раньше, чем закончится действие Саомы будет невозможно.
– Разве что омыть твое лицо водой нашего озера. – Добавила Сола.
– Тогда дайте нам этой воды, пожалуйста. – попросил Наар.
– Обязательно. Мы бы и так обо всем рассказали, но вы слишком беспокойные. Задаете много вопросов.
В воде послышался плеск, это вернулись остальные русалки с едой и запасами воды.
– Вот. – Афала показывала на кожаные сумки, туго чем-то набитые.– Простите, но еды, привычной для людей у нас нет. Мы постарались найти хоть что-то, что должно вас устроить. Сушенные водоросли и сырая рыба. Водоросли можете есть уже, а рыбу как хотите, но лучше вам будет ее приготовить на огне, когда выберетесь на поверхность. Она не испортится в дороге, мы обложили ее водорослями. Питьевая вода обычная, из подземных источников. Теперь можете отправляться в дорогу.
– Спасибо. Мне ещё нужна будет кожаная сумка, только закрываться она должна очень плотно. Я несу с собой рукопись и хочу быть уверенным, что она не пострадает от воды. – Наар рассматривал содержимое сумок, принесённых Афалой, потом посмотрел на русалок. Нашлась сумка из рыбьей кожи, тонкой, выглядевшей очень непрочной. Каттав попытался порвать её, но не смог. Потом сумку на прочность проверил Кавэд и Кедир. В итоге она была признана годной и Наар бережно переложил в неё рукопись.
Русалки начали спорить о том, кто останется охранять Священное озеро, а кто отправится в путь, провожать нежданных гостей. Друзья заметили, что сестры вообще часто спорили. В итоге они решили, что останется Луава. Русалка согласилась, только при условии, что ей подробнейшим образом расскажут, как проходило путешествие, что сестры видели по пути к реке и обратно.
– Кажется, обо всем договорились. Нужно подождать еще немного. – Сола нырнула куда-то в глубины Священного озера и несколько минут спустя вернулась с двумя раковинами – красной и белой.
– В белой раковине – вода нашего озера. Первый из вас, кто проснется, с её помощью разбудит остальных. – Наар взял белую раковину осмотрел ее, открыл, закрыл крышку, сделанную из другой раковины, перламутрового цвета, и положил в одну из кожаных сумок, которые принесли русалки.
– Спасибо. – немного наклонив голову вперёд сказал он русалке.
Сола протянула юноше красную раковину, сняв с нее и положив в сторону черную крышку. В раковине была черная, вязкая жидкость, которая, однако, пахла приятно.
– Откуда у вас морские раковины? – Вдруг спросил Кавэд. Все оглянулись на него. – Мне просто интересно. До моря же далеко. А таких раковин в реках, как я знаю, быть не должно. – Русалки засмеялись.
– Действительно, раковины морские. Они из бескрайних восточных морей. Из нашего дома. Они здесь уже тысячи лет, наши предки принесли их с собой, как напоминание о водах, где родился наш народ. Пейте Саому мелкими глотками, не больше трёх глотков. Не больше и не меньше.
Друзьям хотелось больше узнать о русалках, об озере, ими хранимом, но обстоятельства встречи не располагали к длительным дружеским беседам. Саома оказалась терпкой, немного сладкой на вкус. Наар почувствовал, что он будто взлетел под самые своды пещеры. Вокруг все становилось невыносимо ярким, пока оттенки не исчезли и на смену им пришла белая пелена, сменившаяся мраком.
Глава 40. Перион
Владар проспал несколько часов. Он бы проспал и больше, но позволить себе этого не мог. Рассвет уже начался. Косые солнечные лучи освещали костер, в котором еще тлело немного углей. Вихрь, такова была кличка императорского коня, бродил рядом. Государь подошел к костру, разбил дотлевавшие угли, засыпал их землей и листьями, чтобы не осталось никаких следов его здесь пребывания, затем сел верхом и направился на север. Он помнил, что там должны быть поселки крестьян, угольщиков, лесорубов, всех тех, кто селился невдалеке от больших городов и благодаря кому, во многом, большие города существовали.
Пробираться сквозь чащу приходилось долго, тропинок нигде не было. Это было хорошо, потому что в такой чащобе едва могли объявиться преследователи. Пришлось даже спешиться и вести коня за собой. Император перешел несколько ручьев, полян, опять зашел в чащу. На этот раз в какую-то совершенно непроходимую. Владару пришлось развернуться и идти в другую сторону. Однако скоро он нашел проторенный кем-то путь в той чаще, которую хотел обойти. Будто огромный каменный шар катился среди деревьев, кустов, травы, оставляя за собой след – больше походивший на просеку, которую прокладывают перед тем, как устроить постоянную дорогу в непроходимой ранее части леса. «Что за твари появились в Бэлдских лесах? – подумал Владар. – Не могу припомнить, чтобы кто-то из известных мне обитателей здешних лесов был на такое способен. Но это точно не работа крестьян». Только то, что проход был сделан в сторону поселков, на север, заставило государя пойти этим путем, забыв об осторожности. По сломам веток и мятой траве было видно, что тот или то, что сделало эту просеку, прошло здесь совсем недавно, помятая трава даже не успела завянуть. Дорога была проложена через всю чащу, заканчивалась лишь на открытой поляне. Вокруг было тихо, только пение птиц изредка доносилось откуда-то издалека. Оглядываясь по сторонам, Владар пошел вперед, преодолел чащу, прошел поляну. Солнца уже начали клониться к закату, хотя и были еще высоко в небе. Через несколько часов пути за деревьями показались крестьянские дома. Большие, сложенные из бревен, они были разбиты на две половины: для людей и для скота. Окна в тех домах были небольшие, со стеклами из слюды, во время холодов наглухо запирались ставнями. Эти жилища очень живописно смотрелись на закате. Вид их был столь умилителен и умиротворяющ, что Владар почувствовал внутри, в сердце, мир и уверенность, что если есть такие закаты, то все обязательно будет хорошо. В эту же минуту до него донеслись крики, с какой стороны государь не сразу разобрался и стал оглядываться. Потом увидел, как справа по полю пшеницы движется коричневый холм, вокруг которого бегают вооруженные люди. Вооружение их было самым разнообразным: вилы, косы, молоты, огромные серпы, топоры, дубины и даже одно копье. Люди передвигались вокруг холма, боясь к нему подступиться. Владар пришпорил коня и, что было сил, помчался к месту боя, а в том, что это был бой, император не сомневался. По мере приближения к холму император увидел, что это на самом деле огромный вепрь, которого крестьяне пытаются то ли убить, то ли прогнать. Хотя, что бы они на самом деле не пытались сделать, это получалось одинаково плохо. Государь никогда не видел таких существ, только в книгах. Ранее только книги хранили их изображения и описания. Самодержец был уверен, что на его земле, в тех ее частях, что были ему известны, а Бэлдская провинция была ему хорошо известна, таких тварей быть не может. Сейчас же его обуял восторг, азарт охотника, который может получить немыслимую ранее добычу, способную заставит завидовать всех прочих охотников, независимо от подвигов творимых ими на охоте раньше. Он выхватил меч из ножен и с боевым криком «Айа!» помчался прямиком на зверя. Вепрь увидел приближающегося нового противника и устремился ему навстречу, забыв об окружавших его людях. Крестьяне и сами расступились, заметив, что не весть откуда взялся настоящий воин и хочет им помочь, сразиться с чудовищем. Всадник и огромный кабан неслись друг на друга с неимоверной быстротой, в последнюю секунду, за мгновение до того, как монстр должен был своими клыками разорвать всадника и его лошадь, Владар отвел коня в сторону, а сам бросился кабану под ноги что было сил всадил лезвие меча в плоть исполина по самую рукоять клинка. В то место, напротив которого у обычных вепрей находится сердце. Животное даже не успело вскрикнуть. Ноги его подкосились, и вепрь упал замертво, прокатившись еще несколько десятков метров вперед и оставляя за собой глубокую борозду в земле. Владар стоял поодаль и смотрел на поверженного врага. Потом взял коня под уздцы, прошел рядом с взрытой тушей мертвого кабана землей, подошел к туше поближе и, не без труда, достал свой меч, начал обычными, привычными движениями очищать его пучками травы от крови. За этим занятием его и застали подоспевшие селяне. Одни из них боязливо ходили вокруг туши кабана, не решаясь подойти, как если бы он оставался ещё жив, и лишь притворился мертвым, другие обступили императора, соревнуясь в выражении восторга и благодарности.
– Господин, сам Сефер послал вас нам!
– Этот страшный зверь едва не уничтожил все наши поля!
– Да что поля! Он мог и дома наши разметать как стога сена!
– Великое счастье сегодня в нашей деревне!
– Он бы всех нас убил, если бы не вы!
Владар только улыбался и ничего не отвечал, продолжая протирать меч, который на самом деле, уже был чист.
– Я рад был вам помочь, – Наконец заговорил он. – Часто вас беспокоят такие монстры? – Он посмотрел в сторону кабаньей туши, которую уже начали разделывать.
– Нет. Это первый. Раньше о таких только в легендах слышали. Будем молиться, что больше никогда такого зверя не увидим. Он Дендру, плотнику, ноги едва не раздавил, из других едва дух не вышиб. Порождение Малакка, не иначе! – Говорил белобрысый крестьянин среднего роста, с огромными кулаками, проросшими мозолями.
– Ничего, зато теперь ничего он нам не сделает! – Радостно тараторил высокий, худой мужчина в грубом сером кафтане, какой носили почти все, кого видел Владар.
– Если только он нас накормит! – пошутил кто-то из тех, кто разделывал кабанью тушу.
– Надо сперва это мясо проверить, годится ли оно в пищу. – Осторожно сказал седой мужчина, опершийся на косу и наблюдавший, как более молодые его товарищи ловко орудуют ножами, вырезая куски мяса и снимая шкуру с убитого животного.
– А с чего бы ему быть не пригодным для доброго жаркого? – Кричал кто-то с другой стороны туши.
– Господин, окажите нам честь, если только у вас есть возможность, не посчитайте унижением своего достоинства, разделите с нами трапезу? У нас в деревне сегодня будет большой праздник. – Крестьяне наперебой стали упрашивать Владара остаться, учтиво, понимая, что перед ними не просто воин, но и знатный человек. Хотя Императора они в нем не узнали, ведь никто из них не видел императора вживую, а изображение его на монетах отличалось от оригинала, как ни старались монетных дел мастера. Владар задумался.
– Хорошо. Я останусь. Скажите только, далеко отсюда до Бэлды?
– До Бэлды? Обычным путем дня полтора. Если скакать быстро, на таком скакуне, как ваш, то и за день добраться можно. Самый короткий путь через леса, но там дороги плохие. Так что вам, думаю, можно за день добраться. Только там сейчас какое-то безумие творится, господин. Ваши братья, другие господа, переругались между собой и бьют друг друга. – Седой крестьянин развел руками, как если бы хотел добавить: «Кто поймет, чего не хватает этим знатным людям, у которых всего в избытке?»
– Что значит, начали бить друг друга?
– Сам не знаю, как так получается, чтобы они между собой воевали. У меня зять сегодня вернулся из города, так это он и рассказал. Сейчас я его позову. Анэр! Анэр! – кричал мужчина.
– Не кричи. Анэр понес мясо в деревню. – Ответили из толпы.
Старик повернулся к Владару.
– Господин, как вы слышали, мой зять сейчас в деревне. Позвольте провести вас туда. Как к вам можно обращаться?
– Меня зовут барон Эддар, обращаться ко мне можете «Ваша Милость». – Владар не хотел открывать своего настоящего имени и достоинства. Хотя любой катав, увидя его доспех, покрытый текстом защитной молитвы, догадался бы, что перед ним совсем не барон, а человек гораздо более могущественный и знатный. Этот вопрос император будет разрешать, когда он перед ним возникнет. – А тебя как зовут? И что у вас за деревня?
– Меня зовут Герон, я пахарь, как и все в нашей деревне, имя её Перион. – Перион был большой деревней. Двенадцать домов насчитал Владар, в каждом доме жило где-то от пятнадцати до тридцати человек.
– Эй, Герон! – Кричали в деревне старику. – Ты что вдруг присвоил себе право заботиться о нашем герое? – Герон на крики не обращал внимания. Ещё бы, ведь он привел в деревню самого победителя гигантского вепря! Теперь часть победы будто принадлежит и ему.
– Смотрите! Смотрите все! Это Его Милость, барон Эддар, одолевший страшного зверя! – Кричал старик. Владар, хоть и привык часто бывать на публике, но был человеком скромным и тяготился таким вниманием.
– Герон, – окликнул император своего проводника – умерь свой пыл. – пахарь сразу осекся. – Лучше найди Анэра. – В ответ Герон кивнул, подозвал кого-то из стоявших рядом, сказал ему что-то, этот человек ушёл и вернулся минут через пять, приведя с собой крепкого молодого черноволосого мужчину с загорелым лицом.
– Ваша милость, барон Эддар, вот мой зять Анэр, которого вы хотели видеть. – последний поклонился императору.
– Здравствуй, Анэр. Что ты знаешь о боях в Бэлде? Герон сказал мне, что с твоих слов выходит, будто князья императорской армии воюют друг с другом. Это правда? – Владар стоял перед Анэром, положив одну руку на эфес меча, а другой придерживая лошадь, с которой он только что слез. Парень очень стеснялся, не мог сказать ничего внятного. Но потом собрался и стал говорить уже не запинаясь и не заикаясь.
– Ваша Милость, я и не знаю, что еще сказать. Действительно, там, у города, под Бэлдой стоит большое войско, должны были же с кочевниками драться. Страшная напасть на наши земли, эти кочевники, Ваша Милость. Я много не видел, я недалеко от города в поле ночевал. В город овощи отвозил. Мы как обычно по несколько человек ездим, а тут я один поехал, ну, чтобы допродать остатки, пропадут ведь…
– Анэр, – прервал его тесть, – ты расскажи о чем господин спрашивал, а не о твоих поездках. – Парень ещё сильнее смутился, помолчал и продолжил.
– Вот, лежу я, почти уснул. И слышу, что в лагере кузена нашего императора вроде бой идёт. Но его я не видел, только слышал. Ну, о ней все в городе говорили.
– А кто с кем там дрался? – задал вопрос Владар.
– Говорят, что князь Страмир с братом императорским. Император якобы, в плену у кочевников и Галсаф хочет его место занять или что-то там с Синклитом Империи связано, я не понял до конца, я простой крестьянин, мне до этого и дела особо нет, мне бы овощи продать. А ночью видел, как отряды Галсафа, они кричали его имя, атаковали город, где Светлейший князь укрылся. Чем закончилось, я не видел, решил уносить ноги. Но бой там был сильный. Вот. Я рассказал все, что знаю.
– Спасибо за рассказ, Анэр. – император достал из своего кожаного кошелька махдар и протянул парню. Тот не сразу решился его взять. Смотрел на монету, на императора, на тестя, потом принял махдар и еще раз с благодарностью поклонился. Кругом все только дивились: что за господин пожаловал в деревню? Он побеждает чудовищ и раздает богатства, ведь жителям деревни приходилось много работать не один месяц, чтобы заработать золотой махдар. За одну эту монету можно было купить коня или быка. Такая щедрость вызвала не меньший восторг, чем победа над вепрем. На улице уже стояли столы, горели костры и на огне на железных решетках жарили куски вепрятины, приправленные местными травами и соусами, чьи секреты приготовления были известны только местным хозяйкам. Герон, который проникся какой-то особой симпатией к гостю, махнул рукой и выкатил из погреба две бочки плотного тёмного пива.
– Я даже не знаю, что мы сейчас празднуем, то ли то, что милостью Сефера Ваша Милость одолел страшного кабана, то ли то, что столь славный господин посетил нашу деревню!
Дух праздника носился над деревней. Были песни и танцы, люди будто забыли, что совсем недалеко от них, в паре дней пути, находилось войско неприятеля. Император заметил это только сейчас.
– Почему вы не бежите от кочевников? Думаете, они вас помилуют? – Владару вдруг показался неуместным этот праздник, пускай даже повод для него был достойным. Однако нужно же было узнать, что думают сами крестьяне. Герон посерьезнел, но улыбка так до конца и не сошла с его лица. Он смотрел в ночное небо, на котором не было свободного от звёзд места, куда поднимался дым и летели искры от костров. Старик пытался говорить бодро, но в голосе его чувствовалась обреченность.
– А куда нам идти? Да, многие собирают пожитки и идут на восток, дальше и дальше. Уже давно собирался большой деревенский совет о том, как нам поступать из-за приближающейся опасности. Но не ушел никто. Может быть, мы еще отправим телеги с женщинами и детьми в соседние провинции, в сторону, где утром поднимаются солнца. Мужчины останутся здесь. В этой земле лежит мой отец и отец моего отца. Она полита нашим потом и кровью. Я не осуждаю тех, кто бежит от беды, но присоединиться к ним не хочу. – Старик замолчал на некоторое время, вздохнул и продолжил. – Ведь ваши братья, господа, бароны, князья, графы, сам император, собрали войско, чтобы защитить нас. А вы, кстати, почему не с ними? – Герон вдруг понял, что раньше никогда не встречал в этих краях одиноких путников, чтобы принадлежали к знати. Бродяги или паломники проходили, но чтобы знатный господин, один – такого не бывало.
– Я заблудился в лесу во время охоты. – Коротко ответил Владар. Герон ему поверил, ведь не может такой славный господин лгать.
– Слушай, Герон. Меня должны были искать. Могли искать. В вашу деревню не приезжал отряд в пять – семь всадников?
– Нет, Ваша Милость. Мы бы сразу вспомнили об этом. Да, такого воина потерять нельзя! Только, что они там бьются друг с другом? Анэр рассказывает, а я не втолкую, как так? Господин, ваши братья с ума сошли?
Владар засмеялся. Осмотрел сидевших вокруг старших мужчин, детей, женщин, толпившихся рядом, желающих послушать знатного господина и посмотреть воочию на героя, сразившего опаснейшего монстра.
– Не знаю, они дрались уже без меня. Уверен, на то были причины. Сегодня ночью, может быть совсем скоро, к вам в деревню все же приедет отряд всадников. Они будут искать меня. Так что не пугайтесь. Герон, я могу остановиться у тебя? Я уже устал, да и ночь в лесу много отдыха не дает, сами понимаете. Думаю, вы не обидитесь, если я покину праздник. До рассвета мне нужно будет выехать в сторону Бэлды.
Спина старика выпрямилась, плечи расправились, казалось, что от гордости сияет каждая морщина на старческом лице.
– Вы видели! – он обратился к присутствующим. – Господин сам избрал мой дом для ночлега! Дом старика Герона. Ваша Милость, пойдемте. Гина, – окликнул он жену, – беги быстрее домой, готовь гостю постель. Да помягче стели!
Владар попрощался с жителями деревни и последовал к дому Герона, ссылаясь на усталость. Владару постелили на печи, самом почетном месте во всем доме. Герон с женой тоже решили остаться, и не возвращаться на праздник, вдруг гостю что-то понадобится. Император начал чувствовать тревогу. На самом деле он и не думал спать. Владар ждал погони, был уверен, что его разыскивают, но очень не хотел, чтобы люди Галсафа нашли его раньше, чем люди Страмира, который тоже должен был его искать.
– Герон, – подозвал он уже сонного пахаря. Было видно, что тот прилагает немалые усилия, чтобы побороть сон, хотя и старается делать вид, что нисколько не устал. – Герон, мне нужно будет уехать сейчас.
– Но господин! Вы же совсем не отдыхали! – Герон удивился. Даже его жена, молчаливая пожилая женщина начала что-то бормотать себе под нос, переливая молоко из одной крынки в другую, давая понять, что ей кажется неверным такое решение гостя. В комнате очень коптили светильники на козьем жиру, пламя мерцало, иногда казалось, что сейчас станет совсем темно. Ночь была умеренно теплой. Герон с женой не понимали, зачем гость хочет уйти.
– А зачем вы при всех сказали, что ночуете у меня? – старик подошел к ведру с водой и даже несколько раз умыл лицо, чтобы лучше понимать, о чем говорит император.
– Мне так было нужно. К тебе придут люди, те, о которых я говорил, ты скажешь им, что я поскакал в Бэлду. Они спросят, по какой дороге, ты скажешь им, что не знаешь, но спрашивал я о дороге через лес. Запоминай. Я спрашивал о дороге через лес, понял? – Император положил руку на плечо Герона, вторую привычно держал на рукояти меча, чем немного напугал крестьянина.
– Да, сказать, что вы спрашивали о дороге через лес.
– Хорошо, теперь быстро собери мне что-нибудь в дорогу, но немного.
Музыка и песни к тому времени стихли, единственную улицу в селении, заполнила тишина. Умиротворяющая, будто заново созидающая что-то, что разрушено большим шумом. Дом Герона был одним из крайних с западной стороны деревни, недалеко от него и еще нескольких домов проходила главная дорога на Бэлду, если ехать на северо-запад, и в Хоргонол, если двигаться на юго-восток. Через пару дней пути можно было добраться к реке Стис, севернее Хоргонола, но там были места, трудные для переправы. Владар хотел немедленно начать двигаться к Бэлде вдоль главной дороги, но на расстоянии от неё. Так как, если ехать точно по ней, то велика вероятность встретить людей Галсафа. Император решил проникнуть в город, под видом нищего и сам узнать, что происходит и кто с кем дерется. Император дал Герону ещё один Махдар и вышел в хлев, где стоял Вихрь. Владар шел туда, чтобы вывести коня через задние ворота и поскакать по намеченному пути. Сквозь бревенчатые стены донеслась дробь топота конских копыт. Потом стук в дверь соседнего дома. Били сильно, но это все равно не помогло. Сразу не отпирали. Стучавшие в дверь начали кричать.
– Открывайте! Именем Верховного Синклита Империи, откройте двери, или мы их вынесем! – из дома что-то отвечали, но что именно, слышно не было. Потом скрип открывающейся двери и короткий разговор соседей с солдатами. За этим разговором Владар уже не следил. Как можно тише он вывел коня с заднего двора, и стал спускаться вниз по оврагу, что был за домом Герона. Скол оврага был достаточно пологим, чтобы по нему могла спуститься лошадь. Вдруг в голове словно вспышка мелькнуло: «А если это люди Страмира?» И потом: «А если нет?» Император остановил коня внизу оврага, среди камней. Это место нельзя было назвать идеальным, но заметить там лошадь можно было далеко не сразу. Сам беглец начал осторожно подниматься уже вверх по оврагу, затем подкрался к задним воротам, тем, через которые он несколько минут назад вышел. Небо было затянуто облаками, лунный свет лишь изредка освещал землю, не открывая всего, что на ней происходило. Владар слышал голоса, но слов разобрать не мог. Похоже, часть воинов вошла в дом, часть осталась снаружи. У входа в жилище, со стороны той части, где был вход для скотины, остервенело лаял пес. Он сидел в конуре, пока Герон выводил Владара, а когда император покинул двор крестьянина, тот выпустил пса на улицу. Сейчас собака будто чувствовала, что хозяину грозит опасность. Император начал двигаться вдоль забора, подбираясь ближе к тем, кто остался ждать на улице. Он увидел двоих, осторожно посмотрев в щель в заборе. Тут на улицу вышел Герон, чтобы завести в конуру пса, который теперь скалился и лаял на непрошенных гостей.
– Скорей убери это животное, не то я его прикончу! – кричал высокий воин. Рассмотреть ближе Владар его не мог, очертания его фигуры тонули в темноте. Герон что-то тихим голосом говорил собаке и за ошейник тащил к будке. В руках хозяина животное немного успокоилось, но продолжало рычать и иногда клацать зубами. Собачья конура находилась у забора, недалеко от того места, где с обратной стороны притаился император. Теперь он мог слышать разговор Герона и воинов, которых Сефер привел в его дом.
– Смотри, старик. Если ты нас обманул, мы вернемся и сожжем всю деревню, так что ни единого бревна не останется. Ты хорошо это уяснил?
Герон закрыл пса в конуре, подпер её дверь поленом, стал в полный рост перед собеседником.
– Вам не обязательно это говорить. Я понял это с первого раза, как вы сказали. Но лгать мне незачем. Этот господин ушел лесной дорогой в Бэлду. Появился он тоже из леса. Вы осмотрели каждый уголок моего дома, не нашли его. Зачем мне вам лгать? – старик говорил уверенно, без запинок, без дрожи в голосе. Будто ему часто приходилось вести такие разговоры.
«Ведь солдаты Страмира могли бы вести себя точно также» – думал про себя Владар.– «Как понять, кто их прислал?» Он решил дальше слушать беседу, надеясь что ему удастся определить, кому служат эти вооруженные люди. Действительно, по количеству ругани, отборных бранных слов, на которые не скупились ночные гости, и других проклятий в адрес императора, Владар понял, что это люди Галсафа, ищут они свою жертву давно, это им изрядно надоело. Угрозу сжечь деревню Владар, вполне справедливо, посчитал несерьезной. Не могут слуги Галсафа сжигать каждую деревню, где ничего не будут знать о Владаре или будут рассказывать что-то, что нельзя будет сразу проверить. Так, рано или поздно, крестьяне поджигателей убьют. Прикрикнув еще несколько раз на старика, воины сели на своих лошадей и поскакали прочь от деревни, в сторону леса. Император мысленно поблагодарил Сефера за благополучный исход этой встречи и, также, вдоль забора, пошел обратно, к спуску в овраг, где он спрятал лошадь. Теперь он спешил в Бэлду.
Глава 41. Уничтожение Бэлды
Солдаты из отрядов Верховного Синклита Империи, осаждавших крепкостенную Бэлду, купались в реке. Они были уставшими из-за постоянного напряжения, неопределенности: договорятся господа между собой или нет? Несколько дней прошли в атаках на те участки города, которые оставались в руках Страмира, на мосты через Нахавэ, на несколько домов левобережной Бэлды, которые солдаты Страмира превратили в настоящие крепости. Однако доблесть была вознаграждена. До следующего утра, солдатам дали отдых. Было лето, стояли жаркие дни и в реке всегда кто-то купался, часто ловили рыбу. Хотя в Бэлдской провинции была постоянная осень, летом погода походила на раннюю осень, ещё тёплую, а зимой на позднюю, иногда даже выпадал снег.
По реке проплывали утлые лодки какого-нибудь местного племени, питавшегося плодами рыбного промысла. Сейчас по реке тоже плыли какие-то плоты, но плыли они в центре течения. Человеческие фигуры на них не двигались, более того, они были в странных позах, будто куклы, но понять в чем дело было нельзя из-за большого расстояния между плотами и берегом. Выплыли еще несколько плотов, уже ближе к полоскам земли, ограничивавшим реку. Стоявшие на там смогли рассмотреть ближе тех, кто был на плотах. Некоторые плоты удалось привести к берегу. На них оказались части человеческих тел, руки, ноги, туловища. Даже бывалые солдаты испытывали тошноту или слабость от вида этих человеческих останков. Только лекари стиснув зубы перебирали страшный груз, чтобы по лицам, зубам, органам и татуировкам попытаться определить, чья душа некогда жила в этих кусках плоти. Это было все, что осталось от посольства графа Левкоса. Галсаф, услышав об этом, не сказал, по существу, ничего, обронил только: «Это плохо», и на несколько часов ушел в свой шатер, велев никого к нему не пускать. Некоторые плоты прошли в Бэду через речные ворота. Светлейший князь без особого труда догадался, кем когда-то были мертвецы с плотов. Однако он не стал запираться, как его противник, а сразу послал к нему гонца с требованием немедленно заключить если не мир, то перемирие и вместе выступить против приближающегося врага. А в том, что враг нападет, не было теперь ни малейших сомнений. Отряды кочевников могли появиться в любой момент.
Князь императорской крови ходил по своему роскошному шатру подобно жертвенному животному, посаженному в красивую клетку из драгоценного металла, которое предчувствует скорую погибель. Но если жертвенное животное не в силах повлиять на жрецов, готовящих алтарь для торжественного заклания, то князь императорской крови мог повлиять на ситуацию. Только нужно было решиться на важный шаг. Сейчас это был единственно возможный способ действовать дальше – заключить мир со Страмиром. Отправлять к Хунхару еще одно посольство равносильно тому, чтобы приговорить несколько десятков человек к смерти.
Слуга сообщил о после от Светлейшего князя. Галсаф внутри, в глубине сердца даже обрадовался этой новости. Теперь он хотя бы не выступает в роли просителя, что было бы большим унижением для честолюбивого князя. Письмо от Страмира гласило: «Ваше императорское высочество, князь Галсаф. Мы оба знаем, что посольство к кочевникам, в успехе которого вы были столь уверены и на которое так надеялись, окончилось полным провалом и обернулось трагедией. Надеюсь, теперь вам очевидна необходимость наших совместных действий, если мы хотим защитить Отечество, а не удовлетворить чьи-либо сиюминутные личные амбиции. Уповаю на ваше благоразумие. Ожидаю вас для переговоров на Горбатом мосту. Светлейший князь Страмир». Галсаф перечитал письмо несколько раз, будто не понял его сразу. Затем окликнул слуг, велел им оповестить наиболее влиятельных своих союзников из числа знати, приказал им двигаться к месту переговоров. Сам сел на лошадь и поскакал туда же. Он спешил так, будто знал, что за плотами могут идти корабли кочевников, а по берегу двигаться их отряды, жаждущие боя с неприятелем. Большая часть флота, во главе с адмиралом Альсом осталась верна Императору и билась на стороне князя Страмира. Но было немало капитанов присягнувших Верховному Синклиту Империи. Во время недавнего боя между этими двумя войсками, составлявшими некогда единую армию и флот, немало кораблей было потоплено или сильно повреждено. Речной флот, еще недавно топивший корабли номадов в темных водах Нахавэ, теперь был готов к встрече с неприятелем куда хуже, чем планировали имперские командиры.