Buch lesen: «За тонкой гранью»

1.

Однажды прочитанная книга, дала мне совет, как не сойти с ума от одиночества. Там говорится, что я должен писать, как будто бы общаюсь с другом, рассказывать в тексте письма обо всем, что меня беспокоит. Общий смысл я уловил, примерно, то же самое делают люди, приходя к психологу, они рассказывают ему обо всем, что их беспокоит, а те в свою очередь, записывают что-то в свой блокнот и просят пять тысяч за двухчасовой сеанс. На сегодняшний день не осталось психологов, которые могли бы мне сказать, что я не правильно думаю. Как не осталось и стоматологов, которые могли бы мне сказать, что я неправильно чищу зубы, как не осталось и диетологов, которые упали бы в обморок, узнай они, как я питаюсь. Не осталось ни одного баристы, который бы мне сказал, какое я ничтожество, что заказываю эспрессо, добавляю туда воды и пью американо, по цене эспрессо. Я давно уже задумывался над тем, чтобы начать с кем-нибудь интенсивное общение, но не мог определиться, кто будет мой друг по переписке. Выбор столь велик и разнообразен, это может быть человек из моей эпохи или историческая личность, вся прелесть в том, что никто, все равно, не получит моих писем и никогда не прочитает, даже я вряд ли когда-либо дерзну перечитать, то, что сейчас пишу. Для того подобная терапия и существует, ты пишешь, выплескиваешь все на бумагу и освобождаешь голову. А так как отправлять письма больше некуда – не случится такой ситуации, когда лежишь в постели, и вдруг тебя озаряет шальная мысль, что вот там, надо было по-другому сформулировать мысль, а то человек может принять на свой счет. В последнее время люди стали ранимые, можно было задеть их чувства, просто неаккуратно высказав свое мнение между делом, о том, что сортировка мусора выгодна тем, кто занимается вторичной переработкой пластика или парни на самокатах выглядят совершенно не мужественно.

К выбору своего друга по переписке необходимо подойти максимально ответственно, ведь в зависимости от личности человека, которому будут адресованы мои письма, будет зависеть стиль и характер написанного. Я могу с уверенностью сказать, что ходил в раздумьях около трех или четырех дней, терзаемый сомнениями, пока не выбрал тебя. Для начала я решил, что будет не совсем этично обращаться к людям, жившим во времена, когда, прежде чем написать письмо, ты должен был истязать несчастного гуся. Но зато раньше, когда приходилось выводить каждую букву, буквально выцарапывать ее острием на бумаге – люди задумывались перед каждым словом. Каждое слово в предложении было наполнено смыслом, а сами фразы были сформулированы так красиво и выверено, что хотелось плакать от того, что сейчас люди упростили речь до каких-то аббревиатур. И я просто уверен, дай вселенная шанс человечеству – через пару десятилетий люди бы снова стали мычать и тыкать указательным пальцем на предметы. Все, что нас окружало последние десятилетия – предлагало сэкономить время на том, чтобы что-то написать. А началось все с сервиса коротких сообщений в мобильных телефонах, а закончилось совершенно деструктивной культурой эмодзи. Два десятка лет и человек не в состоянии выразить свою эмоцию без картинки или аббревиатуры, которая отражает твое чувство в данный момент, одно поколение, выросшее в окружении мобильных устройств, и человечество разучилось оформлять свои мысли в текст. А что делать с освободившимся временем никто не научил, но на помощь пришли еще более деструктивные веяния современности – социальные сети, они прекрасно справляются с тем, чтобы заполнить высвободившееся время пользователя. Мир просто рехнулся на этом, люди стали похожи на умственно отсталых, смотрят безучастно в одну точку на экране телефона, рот приоткрыт, слюна течет по подбородку, а глаза не выражают совсем ничего. Раньше люди описывали глаза других людей как бездонные океаны или вселенные со звёздными системами, а в последнее время это больше напоминает задворки или пустыню с редким одиноким кактусом или сухим перекати полем. Стеклянные, как два хрустальных шара зрачка, в которых отражается ползущая лента новостей социальной сети или короткие, бесконечно сменяющие друг друга, видеоролики ни о чем.

При выборе адресата немаловажным фактором оказалось личное знакомство, совершенно точно, в процессе переписки мне захочется приукрасить пару моментов из своей жизни, иначе на третьем абзаце меня одолеет скука, и скорее всего я навсегда покончу с этой терапией, так и не познав на себе все ее положительные свойства. Пусть это будет собирательный образ из нескольких людей, совершенно мне не знакомых, но которых я до сих пор несу в своей голове по какой-то неведомой мне причине. Они совершенно для меня ничего не значат, но отпечатались в памяти, выгравированные с внутренней стороны черепной коробки. Первая треть этого монстра будет состоять из человека, который попался мне в ночном плацкарте поезда Санкт-Петербург – Великие Луки в 2016 году, когда еще с Витебского вокзала ходили поезда дальнего следования. Это был самый красивый и самый отвратительный вокзал, на котором мне повезло ждать поезд. Все началось с его кафетерия, где я расположился с чашечкой кофе. Интерьер кафе в зоне ожидания был не под стать самому вокзалу, больше напоминал местную наливайку «Альбатрос» у проходной крупного, старого завода, куда можно придти после тяжелой смены и с легкостью жахнуть сто грамм. Ничего лишнего, просто ужасные пластиковые столешницы на металлических подстольях, стены отделаны деревом. Грязь на стенах успешно скрывалась очень слабым освещением. Я не очень привередлив и всегда спокойно переносил все неудобства, особенно в поездках в маленькие города, где в то время с пятитысячной купюрой и пластиковой картой можно было умереть от голода. Настроение моей поездке задал именно кафетерий, кофе был не плох, но когда у ноутбука стала садиться батарея, я воткнул вилку в расшатанную розетку прямо около себя на стене и оттуда, посыпали тараканы, обескураженные наглым вторжением в их частную жизнь – меня ветром сдуло из этого места вместе со всеми моими пожитками. Я полтора часа бродил по перрону, наслаждаясь красотой фермы под крышей депо, время от времени спотыкаясь о разбитый асфальт на платформе. Я только и думал о том, насколько велик шанс, что один из представителей этих рыжих отвратительных существ залез мне в сумку или в куртку, чтобы я принес его домой.

Спустя пару часов я уже несся, пронизывая пространство Ленинградской Области со скоростью пятьдесят километров в час, в лучшем случае, на длинных прямых участках. Все, что я мог делать – это лежать на верхней полке бокового, проходного места и слушать как внизу кряхтит чья-то бабуля. Мысли в моей голове были блокированы, так как в купейном месте за столиком сидели два товарища и одним из них был ты, дорогой друг, первая треть собирательного образа моего друга по переписке. Я добрых два часа слушал, как ты втирал своему соседу по плацкарту о том, как успешно ты инвестируешь на валютном рынке форекс в валютные пары. Ты рассуждал о валотильности рынка, экономике, инвестициях, о новых горизонтах в сфере айти технологий, потом снял старые стоптанные ботинки, улегся и осветил половину вагона сиянием светлой кожи через дырки в носках. Благодаря конструктивным особенностям нашего родного плацкартного вагона, твои дырявые пятки расположились в полуметре от моего носа. А потом ты захрапел как настоящий инвестор, твой храп был настолько противен, как будто свинья наслаждается своим хрючевом на фоне булькающих болотных жаб, настолько это было отвратительно, что я пронес твой образ до сегодняшнего дня и теперь ты будешь моим адресатом на треть.

Вторая же треть отойдет европейскому туристу, которого я отправил не туда, когда он спросил у меня дорогу. Его английский был плох, для европейца, мой же был еще хуже, но для этого есть карты, собственно я по карте его и отправил совершенно не туда, куда он хотел, чтобы я его отправил. Осознание пришло ко мне немного позже, исправить я уже ничего не мог, поэтому оставалось только догадываться, что об этом всем, в конце концов, подумал гость нашего города. Это один из тех неловких моментов, о которых мозг вспоминает перед сном, спустя годы, чтобы ты подумал немного о том, какое ты бесполезное ничтожество. Не сказал бы, что этот человек сыграл важную роль в моей жизни, но как мерило моего ориентирования в городе и знания иностранного языка, я также пронес этот случай до сегодняшнего дня.

Замыкающей, третьей частью моего друга по переписке будет тот охранник, который занял у меня сто рублей лет восемь назад. Отнюдь меня не душила жаба за эту сумму, но буквально все, что было связано с этой историей, преисполнено нелепыми совпадениями и абсурдом. Начиная с того, что буквально за полчаса до встречи с ним, я услышал по радио топ десять вещей, которые не стоит практиковать и на первое место ведущий в шутку поставил одалживание денег охранникам. Он так и сказал – ни в коем случае не стоит давать в долг охраннику, даже сто рублей. Он встретил меня на территории предприятия, где я работал, настолько горячо, словно старого друга, с которым каждый уикэнд ездит на рыбалку, одной рукой крепко сжимал мою руку, а второй плечо. А потом посмотрел мне в глаза пристально и попросил сто рублей на пару дней, назвал братишкой и я даже поверил, что мы с ним большие друзья. Я протянул ему сто рублей, да я, черт подери, дал бы ему в тот момент все, чего бы он только не попросил. Через мгновение я пришел в себя, стоял и провожал его взглядом, его фигура, освещенная солнцем, становилась все меньше и меньше, не хватало только, чтобы откуда ни возьмись, появились бы титры под задорную музыку и где то в перспективе замаячил бы оскар за лучшую мужскую роль второго плана. Шли месяцы и даже годы, каждый раз как я его встречал, он действовал на опережение и крепко дергал мою руку, до того, как по его мнению, я начну задавать компрометирующие вопросы. И каждый раз я вспоминал того радиоведущего, чьей мудростью стал восторгаться, хоть больше и не слушал его шоу. Каждый раз я слышал очередную историю про задержку зарплаты, про новые штаны или потерю бумажника, фантазия человека просто не иссякала, поражая количеством подробностей. Закончилось все тем, что однажды солнечным летним утром, давно уже не работая на том предприятии, но живя неподалеку, я шел из строительного магазина, когда меня окликнул тот самый охранник. Он подъехал ко мне на велосипеде, во взгляде его было что-то ненормальное, он совершенно спокойно начал рассказывать мне про то, что произошел апокалипсис, о котором писал какой-то старец, труды которого я, к сожалению, не читал. Кто-то спустился с небес, в честь чего наш охранник только что разбил окно камнем в ближайшей церкви и прямо сейчас едет на работу сделать то же самое на проходной. Он звал меня с собой, рассказывал, что это будет самое поразительное зрелище, которое я только смогу увидеть в своей жизни. Я хотел ему сказать, что самое поразительное зрелище в своей жизни я бы увидел, материализуй он в своей руке сто рублей, которые к тому дню обесценились благодаря инфляции раза в три, но не стал. И с ним я отказался идти до проходной. Позже я узнал, что его крестовый поход на капитализм захлебнулся на стадии турникета проходной предприятия, на котором он уже не работал. Великий возмутитель порядка и сеятель хаоса посидел немного на ступеньках проходной, стрельнул у кого-то сигарету и поехал домой, а может еще куда. Так самое грандиозное событие, обещанное мне, закончилось бы ни чем, в случае, если бы я решил пойти с ним. А впоследствии его задержала полиция за то, что он действительно побил витражи в местной часовне, возможно, его даже хотели линчевать местные богобоязненные прихожане, оставлявшие комментарии под этой новостью в социальной сети не стесняясь в нехристианских выражениях и эпитетах.

Разношерстная получилась компания, инвестор в дырявых носках, передвигающийся в плацкартном вагоне, европейский турист, который встретился с настоящим гостеприимством и охранник, который свихнулся в один прекрасный солнечный день. Я искренне рассматривал версию, что он сошел с ума, терзаемый долгом в сто рублей. Вот этот монстр Франкенштейна и будет моим другом по переписке, к этому собирательному образу я буду обращаться. В каждом из них есть что-то настоящее, олицетворяющее мой жизненный этап, это настоящие живые люди, которых я встретил на своем пути и очень надеюсь на то, что в процессе терапии выкину их из головы навсегда.

Надо признаться, что сейчас очень сложно будет оправдываться недостатком времени или возможности поймать момент, чтобы описать вещи, которые меня терзают, потому что, девяносто процентов времени я могу посвятить тому, чтобы делиться со своим другом по переписке своими переживаниями, об остальном позаботилось человечество, создав все условия.

2

Лето

Здравствуй дорогой друг, извини, что давно не писал, не было времени и возможности поймать момент, чтобы описать вещи, которые меня терзают. Кажется, прошло уже пару месяцев, с тех пор как человечество кануло в лету, а я проспал этот момент, когда лежал дома, в своей постели с лихорадкой. В тот момент у меня был жар и я бредил во сне, насколько я помню, у меня было очень ответственное задание, я должен был распутать сюжетные линии фильма «Таксист» с Робертом Де Ниро и Сибил Шепард, и сериала «Такси» с Дени Де Вито и Кристофером Ллойдом. Там стояла просто невыносимая суета, два каста актеров постоянно ссорились, сюжетные линии их проектов переплелись воедино, я же должен был всех успокоить, пока они не подрались. Мне было не сложно, ведь фильм был преисполнен нотками нуара, то есть сюжет двигался от плохого состояния дел главного героя к наихудшему развитию, а сериал же наполнен позитивными нотками ситкома семидесятых. Фильм был снят в мрачных тонах, сериал же был ярким. Поэтому, если Роберт Де Ниро оттирает сперму от заднего сидения своего такси в грязном гараже – это определенно отправляется в корзину фильма, а если Дени Де Вито на фоне уютного кожаного дивана отпускает шуточки – это совершенно точно отправляется в сериальную корзину. Но в один момент я начинаю терять концентрацию, потому что в реальности мне становиться холодно из-за того, что я распрямляю затекшие ноги. Тогда два актерских состава начинают ругаться, и их ругань довольно быстро перерастает в драку. Но не в обычную драку, которая могла бы произойти в семидесятых, а в драку в стиле «Вестсайдской истории» 1961 года с Ричардом Беймером и Джорджем Чакирисом. Там, если помнишь, две банды «Акулы» и «Ракеты» постоянно выясняли отношения между собой очень опасно танцуя слишком близко друг к другу. Вот и эти два каста актеров начинали опасно танцевать, тогда я опять поджимал ноги, мне становилось теплее, и я опять принимался за работу и всех успокаивал.

Интенсивно болел почти неделю, я только пил, ел таблетки и спал. После того как наконец жар спал, я еще три дня испытывал на себе все прелести последствий от того, что люди называли короновирусом. Мои ноги болели, будто я впервые в жизни приседал в пять подходов, кожа по всему телу горела, словно меня нещадно били палками, пока я спал. А глаза налились кровью и чувствовалось, будто они в полтора раза больше, чем может их вместить физиологически мое тело. Каждое движение отдавало болью и головокружением. Именно так, дорогой друг, я пропустил апокалипсис, который случился внезапно, тихо и болезненно.

Когда я пришел в себя, электричество не работало, воды не было, интернет тоже отключили. Но солнце у нас никто не отнимет, это единственное, что меня приветствовало в тот день, отдаваясь небольшой болью в голове. Телевидение, радио, сотовая связь, все было отключено, я пристально смотрел в окно, пытаясь понять, что не так с этой местностью. До меня не сразу дошло, что в обозримом поле отсутствует самая важная часть любой цивилизации – люди, в любом их проявлении. Если я не ошибаюсь, был четверг, около двенадцати часов дня, в это время все детские площадки кишат мамашами с детьми, кто-нибудь из управляющей компании в фирменных цветах маячит на горизонте, делая вид, что очень серьезно озабочен благополучием и комфортом жильцов нашего жилого комплекса. Но, видимо, не сегодня, в этот день на улице никого не было. Я все еще чувствовал легкую слабость, но не менее важным считал выйти на улицу и осмотреться. Часами я бродил по округе, заходил в магазины, но как не велик был соблазн, ничего я в тот день не брал. Я дал человечеству шанс и стал брать все, что мне хочется в пятницу, на следующий день. В тот же день я увидел на балконе четвертого этажа соседнего дома тело, это была женщина средних лет, а может быть это был скрученный матрац, я точно не стал бы проверять. Еще я заметил, что на лестничной клетке необычно много мух, они были на всех этажах, я постучал в каждую дверь в надежде, что хоть в одной квартире найдется товарищ, который также как и я, проспал апокалипсис, но, к моему сожалению, из живых существ меня окружали только мухи. Хотел бы я сказать, что у этих назойливых существ не было ответов на мои вопросы, но как раз наоборот, они слишком красноречиво намекали мне на то, что твориться в этом доме, городе, стране, континенте, боюсь даже представлять масштабы бедствия. До меня не сразу дошло, что я совершенно лишен обоняния, иначе я прочувствовал бы по полной программе весь этот смрад, который, видимо, витал в воздухе. Как я потом выяснил, вкус я могу различать только на сладкое, соленое и кислое. Так, например, снэки со вкусом сыра были для меня просто соленые.

Прошла неделя, наступали жаркие дни и я решил, что мне следовало бы переехать в тихое место, где будет более подготовленная почва для автономного существования от коммунальных служб. Я подыскал себе хороший дом, с панорамным остеклением, генератором, насосной станцией и всем необходимым в столь жуткие времена. И впервые за неделю принял нормально душ. Последний раз я мылся пару дней до этого, обливая себя водой из бутылок прямо на улице, прямо у входа в магазин, откуда я эти бутылки выносил. Конечно, я мог соорудить душ из подручных материалов, но мне было лень. Мой брат как то взялся за халтуру, соорудить в частном доме человеку душ на заднем дворике. Человек потом ходил очень довольный, что вода нагревается быстро и долго не стынет, такое мой брат гениальное и простое инженерное решение придумал, что прямо диву даешься от русской смекалки. Он, говорит, догадался разместить внутри пластикового еврокуба огромный камень, который нагревался на солнце, а когда темнело, отдавал тепло воде, вследствие чего, душ можно было с комфортом принимать даже ночью, вода всегда была теплая. Я спросил у брата, как он дошел до такого изящного решения, он внимательно посмотрел на меня, шмыгнул носом соплю и рассказал, что пустой еврокуб сдувало ветром, пришлось прижать его камнем. Ну а нагреваться вода стала быстрее, потому, что ее там теперь вмещается почти в два раза меньше.

Я никогда не узнаю, повезло ли тебе испытать на себе последствия вируса, лишился ли ты обоняния и вкуса, до того как все пошло коту под хвост или переболел в легкой форме или вообще не успел дожить до этого дня, но могу тебя заверить, что только со временем начинаешь осознавать чего лишился. Я еще во время болезни понял, что мне стало отвратительно мясо и мясные изделия, такие как сосиски. Я пытался и не раз, их употребить, но аппетит сразу покидает тебя, когда вместо гаммы вкусов ощущаешь только соленость. Полностью отсутствует понимание того, что ты сейчас жуешь, свежая ли эта пища или уже стухла. Кто-то из знакомых описывал, что для него мясо стало как пластилин, абсолютно безвкусным, я же что-то чувствовал процентов на десять и мне это не нравилось. Вечером после знойного дня, ты стоишь и наслаждаешься прохладным ветром, кожей ощущаешь свежесть, ведешь по ветру носом и абсолютно ничего не ощущаешь, пахнет абсолютно также как и в доме, это очень странное чувство, с которым очень сложно смириться, остается только надеяться, что когда-нибудь все вернется и ты опять вдохнешь свежий воздух с ароматами, какие бывают после дождя или на рассвете. Мне показалось такое последствие болезни совсем не мужественное, знаешь, как бывает, ты в общем-то лишился одной из способностей, которая дается тебе как человеку по умолчанию, при рождении. У всех по умолчанию одинаковый набор данных, которые дают нам способности отличить сосиску от котлеты по запаху или рассмотреть муравья. И в течение жизни, каждый человек, в зависимости от его судьбы или жизненного пути, вполне может какие-то способности потерять. Например, популяризованный образ пирата, который, предположительно, в бою потерял глаз и впечатался в попкультуру как брутальный небритый тип с повязкой на глазу. Он лишился половины зрения, как минимум, он никогда не сможет ощутить на себе все прелести трехмерного кинотеатра или шлема виртуальной реальности, где основополагающая вещь – это способность человека воспринимать глубину благодаря расположению глаз на определенном расстоянии друг от друга. Или взять, к примеру, героя боевика, который получает брутальное пулевое ранение в плечо и в конце фильма он красиво забинтован, он потерял трудоспособность на некоторое время, но через полторы минуты экранного времени, под вдохновляющее музыкальное сопровождение и упорные тренировки, он придет в себя и станет еще сильнее. Ну а что получили мы в реальности? Мы потеряли способность унюхать запах дерьма, когда чистим кошачий лоток и с определенного времени все стали более внимательно смотреть на срок годности, указанный на упаковке молока. Вот он образ современного брутального героя, он потерял возможность определить по запаху, что его антиперсперант дал слабину и людям дискомфортно находится с ним в одном лифте. Позорнее было бы, только если бы люди вследствие болезни имели бы осложнения в виде неконтролируемой диареи, это точно бы похоронило всякую надежду на мужественность в социальной рекламе, а как отражение человеческой натуры, список форбс пополнился бы людьми, завязанными на производстве и дистрибуции подгузников для взрослых.

Еще я заметил, что во многих магазинах полки были полупустые, видимо последние дни товары не завозили, но я прекрасно знал, какие магазины имеют склады и где находятся большие распределительные центры сетевых гигантов. Одного такого склада с макаронными изделиями и крупами мне хватит на сто жизней. Ну а скоропортящиеся продукты все пропали еще до того как я пришел в себя, как только отключили электричество и холодильники перестали работать. В общем и целом, еда было последнее, что меня беспокоило, а вот чувство того, что я остался один, беспокоило меня все сильнее. Каждый вечер я взбирался с биноклем на ближайшую вышку сотового оператора и рассматривал город, который простирался у меня как на ладони, в пяти километрах от моего нового дома. Я упорно искал хоть какие-то признаки жизни, глядел во все стороны и все безуспешно. В один прекрасный день я собрался и отправился в город на машине, которую экспроприировал у соседа. Я весь день медленно колесил по городу и не встретил ничего, что могло указывать на признаки существования человечества, точнее их живых представителей. Я тогда еще тешил себя надеждой, что на самом деле произошла большая эвакуация, которую я проспал, всех вывезли, но как показывает история, никогда и нигде население не эвакуировалось так оперативно, подозрительно слажено и на сто процентов. Мне было больно осознавать это, но оставшись один, я с одной стороны испытывал чувство горечи от утраты всех кого я знал, а с другой испытывал задор первооткрывателя, чувствовал себя шкодным ребенком, который остался дома один, пока родители уехали, только в моем распоряжении оказался весь мир, так я тогда думал. И если Кевин Маккалистер противопоставлял свой задор и смекалку мокрым бандитам, попутно нанося непоправимый урон семейному дому, то я старался бороться со своими мыслями и необдуманными действиями, которые могли привести к травмам. Страшно было даже подумать, что я буду делать, сломай я ногу, к примеру, в каком-нибудь неудобном месте. Кстати за год до того, как все это случилось, я прочитал очень интересную статью, в которой антрополог Маргарет Мид приводит пример того, что признаки цивилизации относятся к более ранним периодам развития человечества, чем предполагалось. Они там где-то откопали человеческую бедренную кость с признаками сросшегося перелома, что говорило о том, что человека, сломавшего ногу в очень неудобном месте оберегали соплеменники, кормили и обогревали его, пока он не поправился. Вот эта забота и взаимовыручка является признаком цивилизованности общества. Прошли десятки тысяч лет и мой сосед, взявший ипотеку на двухкомнатную квартиру с неподъемным ежемесячным взносом, был сбит машиной, когда переходил дорогу на зеленый свет, в результате чего у него был перелом бедра. Хотя он и переплачивал огромную сумму за страхование своей ипотеки, именно от такого случая потери трудоспособности, сначала ему пришлось доказывать страховой компании, что он не был пьян в момент аварии, потом собирал целую кипу документов, дважды и трижды нанося визиты со сломанной ногой в больницу и в ГИБДД. Не без труда, он получил возмещение за три месяца в пятьдесят процентов от ежемесячного платежа, спустя полгода после обращения. То есть, ты сначала должен откуда-то доставать все это время деньги для оплаты ипотеки и только потом тебе их частично возместит страховая. Я больше чем уверен, что при оформлении ипотеки и страховки ты слышишь совершенно другие вещи. Я согласен с тем, что он не умер бы с голода и банк не отнял бы у него квартиру за просрочку платежей в три месяца, но нервы бы ему потрепали изрядно, а штрафные санкции только усугубили бы его положение. Мне кажется, мы могли бы по праву считаться цивилизованным обществом, если бы в такие моменты, когда человек на время теряет трудоспособность, от него отставали бы все и сразу на весь период восстановления. Это было бы настоящей заботой, все обязательства по выплатам кредитов, коммунальных платежей, налогов, церковных взносов, абонентские платы от сотового оператора, интернет провайдера и тому подобное, что отнимает у нас большую часть заработной платы, замораживались, но услуги продолжали бы предоставляться. Тогда через десять тысяч лет какой-нибудь антрополог откопал бы наш жилой комплекс и сказал, вот судя по этим квитанциям, человек сломал бедренную кость и все от него отстали, теперь мы знаем, когда на самом деле зародилась цивилизация.

Должен заметить, было дико для меня наблюдать полностью застывший город с его красочными витринами, кучей рекламы на столбах и стендах, олицетворявших посыл о стиле жизни, к которому должен стремиться каждый гражданин – просторная, чистая и светлая квартира, как в рекламе чистящих средств или фривольный молодежный стиль и упрощенное отношение к жизни, как в рекламе последних моделей телефонов по цене автомобиля, и конечно же, ты можешь позволить себе внедорожник бизнес класса, ведь на нем так удобно ездить на дачу, в магазин за морковкой и просто самое то, стоять в пробках, ведь отличная стереосистема не даст тебе соскучиться. Я всегда думал, почему все эти люди, снимающие рекламные ролики показывают какой-то иной для нас стиль жизни, который нам, на данном этапе развития, просто не доступен. Массовая реклама, рассчитанная на обывателей хрущевок, комнат в коммунальных квартирах, счастливых собственников квартир-студий в муравейниках, показывала уровень жизни тех, кто жил с размахом, недоступным для них, но товары рекламировались, которые продаются с дисконтом в любом сетевом магазине. Кто-то говорил мне на этот счет, что маркетологи все делали именно так, чтобы человек тянулся к этому стилю жизни через рекламируемый товар. Он купил сок, уже чуть-чуть приблизился к дому своей мечты или такой же машине, на которой ездит человек, который покупает такой же сок в рекламе. Мысль интересная, но однажды, я случайно заметил, в рекламе банка с нашим известным актером, очередную подводку к мечте. Рекламировались услуги банка, кредиты, ипотечные продукты, мол с нами ты сможешь все себе вот это позволить. И на плакате наш актер, рекламирующий наш банк, стоит в американском доме у окна, которое открывается вертикально, система отопления абсолютно американская, такие решетки в полу, розетки американские, за окном виден красный ангар, как у типичного американского фермера, и мощное дерево с подвешенной автомобильной шиной. Нам втюхивали американскую мечту и их стиль жизни. И не потому, что банк решил нам навязывать иное мышление или это глобальный заговор, нет, это потому, что банк связался с иностранной рекламной компанией, которая только так и умеет мыслить, они даже понятия не имеют, как живет большинство русских, они понятия не имеют как выглядит изнутри типичная коммунальная квартира в центре Питера или хрущевка с пятиметровой кухней. Это касательно банка, а остальные продукты в принципе принадлежат западным компаниям и реклама снимается там, или у нас, но опять же с их мнением о том, как живет у нас их среднестатистический потребитель. Поэтому в нашей стране просто колоссальное количество людей с заниженной самооценкой, которые считают, что они неудачники просто потому, что их квартира не похожа на жилище среднего потребителя лимонада или стирального порошка. Все это проносилось мимо меня, застывшее во времени и относилось уже к пережиткам прошлого, к ушедшей цивилизации, которая пыталась монетизировать каждый квадратный метр пространства. Вся эта политика двойных стандартов и лицемерие маркетологов остались позади, самый яркий пример подобного лицемерия это классический риелтор, который пытается продать тебе жилье с подвохом – никто так искренне не будет смеяться над твоими шутками, ты даже на секунду подумаешь, что возможно ты недурственный юморист.

Город со всей его мощной инфраструктурой, почти девять тысяч объектов культурного наследия из одиннадцати тысяч зданий дореволюционной постройки, что-то досталось нам даже со времен основания города чуть более трехсот лет назад. Город, который имел в своем архитектурном наследии практически все стили зодчества всех европейских школ, масштабные соборы и величественные дворцы, все это стало неважно ни для кого. Некому больше оценивать старания людей, тонкой нитью тянущееся сквозь три непростых столетия, каждый из которых старался потрясти этот город что есть сил, но больше всех постарался век двадцатый с его революциями, блокадой и массовым наводнением ларьками, киосками, бистро, стихийными рынками, неконтролируемой рекламой на фасадах исторического центра и прочими бедами, через которые проходят все великие города.