Buch lesen: «Ты мой журавль в небе. Часть 1»

Амур играет, кажется порою.

Но может что-то знает бог любви?

Зажжёт костры, чрез миг мосты разводит.

А мы с тобою в небе журавли.

Часть первая

Глава 1. Вагончик тронется, перрон останется

Рассказ Дмитрия:

Меня будто током ударило, и я сразу проснулся. Мы ведь с ребятами собирались ночью встать, чтобы по звездам местоположение потренировать. Сколько же времени? Но что-то в окружающем мире не так. А в ночи слышно равномерное глухое постукивание колес по стыкам рельс. Тьфу ты! Я уже как третий день в отпуске, а все снится учебное судно «Луга», которое мы покинули неделю назад. Повернулся на бок, собираясь еще подремать, и под покачивание вагона мысли мои потекли неспешно в прошлое.

Второй курс как корова языком слизнула. Учились в системе недолго, все больше по практикам. Сначала большая практика в Севастополе, всю зиму там оттрубили, лично я на гидрографических судах. Было классно! Летняя же практика проходила как раз на «Луге». Да, вот так бывает, название для меня очень даже родное, ведь я родился в городе Луга. И вот через несколько месяцев опять возвращаюсь на юг, но только теперь на теплый, солнечный юг.

В сонной неге всплывали картинки заснеженного Севастополя и как мы с Лёшкой Меньшиковым, с разрешения нашего старпома, на два дня поехали к моим родным в Ялту; потом пошли кадры, как мы с ребятами на палубе «Луги» качаем секстан, ловим солнце; потом пронеслись блики от воды и цветные пятна, то ли от машинного масла, то ли залив зацвел, и еще, и еще…

Лежу себе в кубрике, естественно, на нашем учебном судне «Луга», но кубрик какой-то маленький, на четверых. Я такого уютного не помню. Ничего себе! Все ребята нашей роты маются по 30–40 человек, а мне и еще троим героям повезло, нас за какие-то заслуги переместили в каюту комсостава. Не знаю за что, но начинаю уже гордиться, как вдруг – стук в дверь. Просунулась голова дорогого нашему сердцу старшины нашей роты, старшего мичмана Башилова, и говорит высоким женским голосом: «Через час приезжаем в Симферополь».

Открываю глаза… Проводница. «Через полчаса санитарная зона, закрою туалет», – продолжила она и скрылась за дверью. Тьфу, черт! Опять задремал, присниться же такой ужас.

Я окончательно скинул с себя оставшуюся дремоту и простыню, которой укрывался, взял туалетные принадлежности, прихватил полинявшее за годы путешествий в разных вагонах полотенце, не мешкая спрыгнул с верхней полки и направился к туалету, пока кто-нибудь не опередил. Как я рассуждал: проваляйся я сейчас, прособирайся, ушлый народец раз и в дамки, жди потом разных мамаш с детьми и неспешных пенсионеров, пока наплескаются, воды там на «палубу» нальют. Уж нет, увольте, я лучше, как у нас по привычке: «Рота, подъем! Кому непонятно?!» – до сих пор слышится басистый, зычный голос замкома нашей роты Андрея Бескоровального.

По-быстрому исполнил утренний моцион, за два года хоть этому научили, выхожу…, и я был прав: за те неполные пять минут, что я приводил себя в порядок, в проходе собралась нехилая очередь. А почему? А потому, что большинство пассажиров, следовавших, как и я, до Симферополя, будущие отдыхающие. И только несколько человек, как правило, с завистью смотревшие на весь этот шумный табор, никуда не спешили. Они ехали дальше – до конечной в закрытый город Севастополь и совсем не отдыхать, а либо домой и соответственно работать, либо в командировку, что тоже работать.

Поезд остановился, и шумная толпа вынесла меня на перрон. Резким контрастом после запаха угля и вагонного туалета я ощутил крымский воздух. Каждый раз, когда я делал первые шаги по крымской земле, я ощущал эту разницу в восприятии другого климата. Воздух здесь, как говорится, хоть ложкой ешь, более богатый, маслянистый, запахов больше. И всё из-за тёплого климата и разных невиданных у нас в средней полосе растений в виде каких-нибудь там: магнолий, эвкалиптов, кипарисов и, конечно, десятков разновидностей роз, которые растут здесь как у нас крапива. Стоишь, вот так минуту, другую, а то и все пять, и надышаться не можешь. Чудо! А на побережье еще морской бриз, вообще лепота!

Всё, сейчас: «Куплю «Волгу», костюм с отливом и в Ялту», где тут билеты до Южного берега продают?

Три с половиной часа на троллейбусе по горным дорогам заставили меня вспомнить и то, как я в первый раз в пять лет ехал здесь со счастливыми родителями, и потом уже школьником самостоятельно добирался до нашей квартиры на Спендиарова. А еще как нашу группу ленинградцев везли во всесоюзный пионерский лагерь «Артек». Да всё по этой дороге, где мне известны были все населенные пункты, перевалы и интереснейшие места, на которые стоит обратить внимание. С этими теплыми воспоминаниями под ровный гул троллейбуса добрались до ялтинского автовокзала. Пять минут скорым шагом, почти вприпрыжку, и я звоню в дверь квартиры. Все дома. Конечно, ждут меня. Как положено, облобызали и десять минут на последние новости: «Как Люда с Валерой, как ребятишки, как другие лужские родственники?» Потом сами рассказали: как дядя Миша с тетей Раей, как Володя и Саша, как другие родные и близкие, о которых я вообще мало знал, либо только слышал о них. Бабушка сообщила, что до сих пор почти каждое утро ходит купаться на море. А тетя Валя, где сейчас работает, и какие очередные артисты приедут выступать в их санаторий. Но тут бабуля спохватилась: «Что же это я, с дороги голодный небось, а мы тут со своими расспросами», и пошла выполнять взятые на себя повышенные обязательства по откармливанию внука в короткие сроки. Всё потекло своим чередом.

Мы с тетушкой любили вечером совершить променад по остывающей после дневного пекла набережной и поговорить о добром и вечном. Посидим на скамеечке, под легкий и приятный шум прибоя, полюбуемся на лунную дорожку, уходящую куда-то далеко в звездное небо, и пойдем неспеша мимо ярких магазинов, зазывающих своей рекламой баров и гремящих веселой музыкой ресторанов. Вольемся в праздно шатающуюся толпу отдыхающих, которая выплюнет нас из своего потока, как инородное тело, в районе Садовой, и домой на троллейбусе. Вот теперь я полностью осознал себя отпускником, и если бы в этот момент смог бы выпить стакан газировки, то стал бы еще и очень счастливым человеком. После такого насыщенного событиями дня я уснул «без задних ног».

Рассказ Ольги:

На соседней лоджии послышались голоса на каком-то непонятном языке. Опять эти негры за стенкой с утра пораньше собираются куда-то. Наверное, на пляж. Вот странные люди, зачем они туда ходят? Они, итак, черные как уголь. Мы с Иринкой в Ялте уже три недели, и вроде загорели неплохо, а всё равно по сравнению с этими африканцами – две снегурочки. Вот зачем они в Крым приехали, им что, у себя в Африке солнца мало? У нас в Ульяновске лето тоже, в основном, жаркое, а вот моря нет. Наш город стоит на Волге, но всё же это не море.

И как же подружка уговорила меня вдвоём рвануть на юга? Вот авантюристка, хотя ей, долго меня, уговаривать не пришлось. Я и сама жуть как хотела к яркому солнышку и тёплому морю. За три года в медицинском училище мы с ней сдружились. И в училище вместе, и на танцы, и ухаживали за нами ребята, обычно тоже друзья. Только на неё западали красивые и высокие, а мне доставались недомерки.., ну и «так себе».

И вдруг, за пару недель до летних каникул, она заявляет:

– Может, съездим перед четвёртым курсом на юг? Когда ещё придётся? Окончим училище и отправимся по распределению кто куда. Вот и закончилась наша свободная беспечная жизнь, а там и молодость пройдёт, и ничего мы и не увидим.

Да, такие перспективы кого хочешь за душу возьмут:

– Да я-то не против, но у меня на юг в этом году никто не едет. Твои родители, что ли, собрались, и меня с собой возьмёте?

Подружка посмотрела на меня как на дуру:

– Да нет же. Никакие родители никуда не едут. А мы с тобой вдвоём возьмём и махнём. Когда ещё такой шанс выпадет?

Я пару минут переваривала всё, что она сказала, но как-то сомневалась, что Ирка это всерьёз:

– Ну и как же мы поедем? Тебе недавно исполнилось восемнадцать, а мне только через два месяца стукнет. Кто же нас отпустит?

– Вот именно, – убеждала Ирина. – Мы вполне уже взрослые, и что с нами может случиться? Ну, а раз так, то надо что-то придумать.

Всё тщательно обдумав, у нас созрел план.

Я уже бывала на юге. С мамой на Кавказе, когда была ещё маленькая, и с тётей Олей, в честь которой меня и назвали, ездили в Ялту. В Крыму мне понравилось больше, может, потому что это было три года назад, а про Кавказ я мало что помню. А, может, из-за того, что в Ялте, за мной, четырнадцатилетней, ухаживал восемнадцатилетний парень, живший по соседству, и мне это очень льстило. В общем, единогласно выбрали Ялту. Тем более сохранился телефон хозяйки, где мы с тётей Олей снимали комнату, и можно было договориться о жилье. Дальше по плану: я говорю маме, что еду с Ирой и её тёткой, а Ира, в свою очередь, своим говорит, что едет со мной и моей тётей. А? Гениально? Ну, а чем мы рисковали? Не отпустят, значит, не отпустят. Попытка не пытка. Но всё прокатило, и денег дали, и с собой, и на билет, так что гуляй, рванина. Только вот надо придержать коней, а то за оставшиеся четыре дня отдыха прогуляем всё и будем потом в поезде с песнями и танцами по вагонам ходить, зарабатывать на подаяние.

Ладно, вставать уже пора, а подружка моя спит себе рядом и даже ни разу за ночь не шелохнулась. Так умаялась на танцах, что, дойдя до кровати, упала без сил. Танцплощадку, которая из нас выжимает все соки, мы нашли не сразу. Сначала, прогуливаясь по набережной вплоть до парка Гагарина в поисках «злачных» мест, мы набрели на молодёжную дискотеку. Там играла модная современная музыка, но контингент нас не очень устраивал. В основном там прыгали малолетки по шестнадцать – семнадцать лет, и, соответственно, атмосфера была какая-то легкомысленная, незрелая. Мы решили поискать что-нибудь поинтереснее. На обратном пути, где находился небольшой прудик, сделанный как копия Чёрного и Азовского моря, мы заметили указатель «Курзал». Я сразу вспомнила, как тётя Оля таскала меня туда с собой, боясь оставить вечером одну на съёмной квартире. Я ещё тогда думала, что «курзал» называется так, потому что там все курят. Смешная я тогда была.

А на самом деле курзал – это курортный зал. И там, даже, очень ничего. Мне там даже соплячкой нравилось. На этой танцплощадке часто играл оркестр, и репертуар был поразнообразней. Молодые, и не очень, люди относились к нам здесь не как к пустому месту, а с уважением. Что немаловажно, иногда объявляли «белый танец». Облюбовали мы это место и приходили сюда постоянно. Только добираться до курзала стало далеко, ведь с нашей первой жилплощадью, которая находилась здесь неподалёку, за кинотеатром «Спартак», нас прокатили.

И вот обидно, я позвонила хозяйке, сказала, что нам нужна комната на месяц. Она пообещала, что всё организует в лучшем виде. Приехали. И «вот тебе на!». В нашей комнате ещё какая-то тётка живёт, и спать с Иринкой мы должны вдвоём на узенькой кровати. Одну ночь мы кое как перекантовались, а утром собрали вещички и поехали к автовокзалу искать новое жильё. Теперь обитаем в Массандре.

Недалеко от нашего дома находится всем известный Массандровский винодельческий завод. Как только заехали на новую квартиру, я для себя отметила, что люди здесь весёлые, жизнерадостные, и это неспроста. Народ любит свой завод и с удовольствием ходит на работу. В толщах многовековых пещер, работники завода, дегустируют и определяют зрелость вина и готовое поспевшее разливают из огромных дубовых бочек в красивые стеклянные бутылки. Так я себе явственно представила эту картину, что аж пить захотелось.

Спрыгнула с кровати, три шага, и я на кухне. С водой в Крыму проблема, поэтому всегда есть в запасе графин с кипячёной водой. Живём на застеклённой лоджии, и кровать одна, зато широкая: хоть вдоль ложись, хоть поперёк, а мы не капризные. Да и много ли нам надо? Приходим ночевать и днём, в самую жару, на час-два поваляться, да переодеться на вечернюю прогулку. Вход на лоджию через кухню, поэтому мы никому не мешаем, и нас никто не беспокоит, тем более у нас свои ключи. В общем, нас всё устраивает. А то, что далеко от центра, так-то для нас, молодых и резвых, не помеха. До остановки троллейбуса пять-семь минут ходьбы, а на нём мы доедем куда хочешь.

Ещё раз набрала в рот воды, но не стала глотать: сейчас как брызну в Ирку. Я уже полчаса маюсь, все думы передумала, а ей хоть бы хны. Нет, не буду, а то, спросонья, не разобравшись в невинной шутке, может и покалечить. Прополоскала водой горло, проглотила и говорю, как бы голосом Левитана: «Московское время восемь часов тридцать семь минут. Сегодня двадцать второе августа тысяча девятьсот восемьдесят пятого года». Потормошила подругу за плечо и добавила: «Вставай, подруга, до отъезда осталось четыре дня, и прожить нам их нужно так, чтобы не было обидно за бесцельно прожитое время».