Buch lesen: «Сага о Лисе и Драконе: Часть Первая», Seite 5
Глава 3: “Красный кошмар”
Спустя несколько часов Химико очнулась от сильной головной боли. Место, куда пришёлся удар, страшно гудело, а в глазах всё расплывалась. Взявшись рукой за больное место, Фудзивара присела, уперевшись спиной о стену. Немного придя в себя, она заметила, что в комнате очень знакомый антураж, будто приходилось его видеть бессчётное количество раз у кого-то в гостях. Приглядевшись к картинам на стенах и остальной обстановке, Химико поняла, что она в доме клана Мицухидэ, а именно в спальне для гостей. Взявшись обеими руками за стоящий рядом комод, юная Фудзивара шатко встала на ноги, но быстро поняла, что едва может твёрдо на них стоять. Пытаясь двинуться к выходу, девочка снова упала на пол, слишком сильно кружилась голова.
Спустя несколько минут дверь отворилась и в комнату вошёл сам хозяин дома – Акэти Мицухидэ. После команды старейшины, дверь захлопнулась, а он сам аккуратно присел на полу рядом с лежащей Фудзивара.
– Как самочувствие, Химико? – спросил Мицухидэ.
– Признаться, не очень – сказала Химико, с трудом присев – что происходит, Мицухидэ-сан?
– Произошло очень много, Химико – грустно сказал Акэти – я решил, что лучше всего будет рассказать тебе обо всём лично.
– На нас напали архотны, вы отогнали их? Дедушка жив? Умоляю, скажите! – взмолилась Химико.
Старейшина тяжело вздохнул, на момент зажмурился и сжал ладони в кулаках.
– Химико, твой дедушка и Асикага-сан – с горечью сказал Мицухидэ, сделав небольшую паузу – готовили военный переворот в городе.
– Что? – шокировано сказала Химико.
– Увы, я сам не верил, но все факты на лицо… они сами говорили, что хотят отвести свои войска в убежище, не хотели даже попытаться вступить в бой. Мы не могли допустить такое прямо накануне вражеского вторжения.
– Дедушка не мог…
– Прости, Химико, но иначе я поступить не мог. Твой дедушка был очень дорог мне, как друг и товарищ…
– Он не мог этого сделать! – перебила Химико – не мог! Я никогда не поверю в это! Вы тоже не должны были поверить, Мицухидэ-сан!
– Я лично слышал об этих планах от него – с досадой продолжал Мицухидэ – скажи мне об этом кто-то другой, не поверил бы.
– Он, правда, говорил такое?
– Да… мне очень жаль, Химико.
Химико застыла от шока. Мицухидэ всегда считался ею достойным человеком и хорошим другом семьи, который никогда бы не смог предать Сайгё. В тоже время, в предательство дедушки поверить было невозможно, даже недопустимо для юной Фудзивара. Мысли бешено крутились в её голове, смешиваясь с головной болью от ушиба.
– Что с мамой и Акирой? – спросила Химико.
– Они в безопасности, под защитой моих людей в вашем доме – ответил Акэти.
– Я хочу к ним!
– Тебе опасно сейчас возвращаться туда, Химико. Ваша семья под подозрением, в том числе и наших союзников.
– Почему, тогда, вы оставили их в доме?
– Я знаю, что Сайгё выбрал тебя хранительницей меча – шёпотом сказал Мицухидэ – поэтому ты должна выжить любой ценой.
– Какой теперь в этом смысл? Меч остался где-то в лесу, я не знаю, где он.
– Сейчас это не важно, Слеза дракона сама находит хозяина, так сказал мне Сайгё однажды.
Встав со своего места, Мицухидэ направился к выходу, пока его не остановили слова Химико:
– Вы так и не ответили, дедушка жив?
– Нет, но я не отдавал приказ о его убийстве – не оборачиваясь, сказал старейшина – однажды, я расскажу вам всё, просто жди.
После этого, Мицухидэ покинул комнату. Химико осталась совсем одна в полупустой комнате, убитая горем. Из её глаз полились слёзы, которая она никак не могла остановить, как бы не пыталась. Отчаяние полностью охватывало её, накрывая словно гигантская волна. Оставалось только бить кулаком о стену, пытаясь хоть как-то заглушить слёзы и выплеснуть весь накопившийся гнев, но даже разбив руку до крови, юная Фудзивара никак не могла успокоиться.
Мицухидэ, тем временем, уже выходил из ворот усадьбы, но встретил царевича Владислава. Правая рука принца вновь была забинтована в гипс, а лицо вновь обрело болезненный вид. Рядом, как всегда, стоял адъютант Генрих, который невредимым вышел из вечерней битвы. Акэти был не слишком рад встрече, но вежливости и субординация не позволяли игнорировать столь важную особу.
– Доброе утро, господин Мицухидэ – начал разговор Владислав – рад видеть вас в добром здравии, после вчерашнего вечера.
– И вам доброго утра, Ваше Высочество – ответил Мицухидэ – обо мне не было нужды волноваться, Асикага-сан не стал оказывать сопротивления, поэтому всё обошлось без крови.
– Как сейчас Фудзивара Химико? Я слышал, она сейчас под вашим присмотром.
– Да, так и есть, мои люди увезли её подальше отсюда, чтобы вашей репутации не было угрозы.
– Это замечательно, однако, мне хотелось бы поговорить с ней лично, это касается Слезы дракона.
– К сожалению, не могу вам помочь, Ваше Высочество – пожал плечам Мицухидэ – сейчас Химико-сан в тяжёлом состоянии и совсем не настроена на разговор. Потеря дедушка даётся ей не легко, а разговор с вами может лишь усугубить её состояние.
– И всё же, она последней видела мой меч – более раздражённо продолжал царевич – вы ведь помните, что я согласился вам помочь только ради него?
– А вы обещали привести Сайгё-сама живым – резко ответил старейшина – вы нарушили свою часть договора, Ваше Высочество, и не моя вина, что вы упустили своё оружие из рук. Я дал вам возможность его забрать, вам оставалось лишь ей воспользоваться. Моя совесть чиста.
Лицо Владислава потеряло прежнюю невозмутимость, он был в ярости и, казалось, готов кинуться на Мицухидэ, который смотрел на союзника с презрением, находясь в полной уверенности в своей правоте.
– Пожалуй, в потере меча действительно есть наша вина, господин Мицухидэ – решил разрядить обстановку Генрих – однако, мы не знакомы с вашим лесом, поэтому мы не сможем обойтись без вашей помощи.
– Я окажу вам помощь, но после того, как отстоим город – ответил Акэти – сейчас это самая главная наша цель. Ваше оружие дождётся вас, можете не сомневаться, Ваше Высочество.
– Очень на это надеюсь – сквозь зубы сказал Владислав.
На этом союзники разошлись, но их обида друг на друга была далека от разрешения.
Утро старейшина посвятил инспекции на береговой линии, где проверил доты и артиллерийский орудия, а также побеседовал с младшими офицерами, включая союзных. Всё выглядело готовым к обороне, часть людей, лояльных Фудзивара и Асикага пришлось заменить, поскольку те таинственно исчезли, но их число не было слишком значительным. К полудню Мицухидэ направился в штаб, в губернаторский дворец, который теперь принадлежал ему, как новому губернатору назначенному указом химэ. Акэти чувствовал себя захватчиком в чужом замке, который буквально сутки назад принадлежал его ближайшему другу, томящимуся сейчас в темнице в подвале собственного дворца. Немного успокаивала лишь мысль, что прочие варианты могли привести Тогенкьё к гибели, а это виделось страшнее, чем даже потеря дружбы длиною в жизнь. В зале для собраний, на этот раз, помимо Мицухидэ, были лишь двое – Рихтгофен и царевич Владислав, сидевшие на прежних местах, немного отдалённых от губернатора, по две руки от которого оставались лишь два пустых стула.
– Я рад, что вы не пострадали, герр Мицухидэ – сказал Альберт – признаться, меня удивило, что герр Асикага решил не оказывать сопротивления.
– Иногда важно уметь найти правильный подход к оппоненту, чтобы завершить конфликт без крови, согласны Ваше Высочество – сказал Акэти, покосившись на царевича.
– Увы, господин Сайгё был не настроен меня слушать – ответил Владислав, пожав плечами – кроме того, прошу вас заметить, что убит он был не мной, я лишь нашёл обезглавленное тело.
– К слову, простите за излишнее любопытство, но это правда, что голова покойного давеча вернулась на место? – спросил Красный барон.
– Да, тело оставалось в запертом храме всю ночь, а на утро голова уже была на месте – ответил Мицухидэ.
– Вот это чудеса! – удивлённо произнёс Рихтгофен – похоже, герр Фудзивара и впрямь был необычным человеком.
– Во всяком случае, удивлять он никогда не переставал – сказал Мицухидэ.
Владислав сидел молча, явно не желая продолжать разговор о погибшем.
– Вернёмся к делу – прервав тишину, сказал Акэти – мною сегодня была проведена инспекция на нашу оборонительную линию, ситуация там спокойная, сопротивления моему назначению не заметил.
– Кажется, некоторые офицеры и солдаты утром оказались не на местах… – заметил Владислав.
– Их сейчас ищут, но брешей в обороне это не создаст. Вы получили необходимое топливо для ваших самолётов, господа?
– Да, герр Мицухидэ, семья Утада выполнила ваше задание, эфира7 у нас теперь достаточно.
– Очень хорошо.
Закончив совещание, Мицухидэ остался в кабинете один. Достав из кармана небольшой мешочек, он вытащил из него трубку Сайгё, которую забрал себе, когда пришёл ночью взглянуть на останки друга. Акэти никогда не курил, но сейчас от тоски и из интереса, решил затянуться. Набив чашу табаком из того же мешочка и поджёг его, после чего аккуратно закурил. Горячий дым обжигал горло, но будто давал какое-то облегчение, словно заполняя пустоты в опустевшем сердце. Мицухидэ смотрел на свой большой город, небо над которым снова затянули тучи, ночью должен пойти дождь. Всё, чего хотелось старику сейчас, это поскорее закончить работу с иностранцами и вернуть малую родину к мирным временам, но, в глубине души, он будто чувствовал, что рубеж, когда это было возможно, остался далеко позади.
До полудня Химико оставалась одна. Ярость сменилась в ней окончательно сменилась унынием. Юная Фудзивара тихо сидела в углу комнаты, почти не двигаясь, не обращая внимания на звуки за дверью и иногда заглядывающих служанок, следящих за состоянием гостьи. В середине дня, в дверях комнаты появился Шигеру, который скромно смотрел на гостью несколько минут, прежде чем решился заговорить с ней.
– Сестрёнка Химико, ты не хочешь поужинать с нами? – тихо спросил Шигеру.
Химико промолчала.
– Сестрёнка Химико, ты не хочешь пообедать с нами? – громче спросил младший Мицухидэ.
Фудзивара снова проигнорировала вопрос.
– Сестрёнка Химико… – начал было кричать Шигеру.
– Нет, я не голодна, спасибо – раздражённо ответила Химико, поняв, что игнорировать бесполезно.
– Но ты ничего не ела весь день.
– Не хочу, просто дай мне побыть одной.
– Может я могу тебе чем-то помочь?
– Не можешь, Шигеру, занимайся своими делами.
– Ты сердишься на меня?
– Да, сержусь! – резко ответила Химико – оставь меня уже в покое!
– На что ты сердишься, сестрёнка…
– Перестань меня так называть! – перебив Шигеру, крикнула Химико.
Испугавшись крика юной Фудзивара, Шигеру заплакал. На плач мальчика прибежала жена Акэти – Цумаки.
– Что случилось, мой дорогой? – спросила она, обнимая внука – я же говорила не общайся с этой предательницей!
Обняв Шигеру, бабушка увела внука подальше, захлопнув за собой дверь. Химико была в ярости от слов старухи и со злости пнула стоящий в комнате столик, отлетевший в дальний угол. Она всё ещё не могла спокойно принять обвинения в измене, поэтому стоило лишь их услышать, ярость вновь вспыхнула в юной Фудзивара. На пол с грохотом полетели картины, висящие на стенах, рамы которых трескались под ногами пленницы. Ни охране, ни прислуге не было велено применять насилие к гостье, а потому никто не решился её остановить. Успокоилась Химико только, когда в комнате закончились предметы, которые можно было бы разбить. Утолив свою ярость, юная Фудзивара вновь села в угол комнаты.
Незаметно прошёл день. Химико целый день провела в одиночестве, уснув лишь глубокой ночью от усталости из-за головных болей и переживаний. Акэти так и не вернулся вечером домой, оставшись на ночь в штабе во дворце губернатора. Мирно спящий город рано утром разбудила громкая сирена и ярко вспыхнувшие прожектора. В небе зашумели двигатели вражеских и союзных самолётов, а с берега слышались выстрелы пушек. Битва за Тогенкьё началась раньше ожидаемого, но подготовка уже была завершена и всё, казалось, шло по плану. Асикага следил из замка за воздушным боем и ситуацией на берегу, давая указания по телефону, там же остался и царевич, который неважно себя чувствовал. В небе господствовала эскадрилья Рихтгофена, которая легко громила вражескую машины, которые, как и предсказывал Владислав, были немногочисленны. В целости у авалонцев оставалось два целых самолёта, которые поспешили ретироваться, скрывшись за облаками. Почувствовав азарт, гиперборейский ас, приказал эскадрилье начать преследование, сам двинувшись в авангарде. Стоило ему преодолеть завесу плотных облаков, перед Красным бароном предстала ужасающая картина: три больших авианосных дирижабля, с которых в небо поднимались сотни крылатых машин. Даже такой опытный ас на мгновение потерял дар речи, ещё никогда ему не приходилось видеть столь большую воздушную армаду. Очнувшись от шока, Альберт снял рацию и прокричал в неё:
– Все экипажам отступать, немедленно, всем…
Не успел он закончить приказ, как двигатель вспыхнул от подлого выстрела сзади. Это был союзный сарматский самолёт, который до этого уже сбил несколько товарищей Рихтогофена, вместе с другими архонтами. Красная машина взорвалась, вместе с пилотом, оставив от себя лишь горящие обломки, упавшие в море.
Вслед за этим в штабе раздался звонок с одной из позиций на берегу. Мицухидэ поднял трубку и услышал из неё громкий голос одного из своих подчинённых:
– Мицухидэ-сама, нас предали, архонты напали на нас, вызывайте…
Тут раздался громкий выстрел и сеть оборвалась. Не успел старейшина обернуться, как к его спине оказался приставлен револьвер, который держал адъютант Генрих.
– Химико была права, я должен был доверять Сайгё, чтобы не случилось – с досадой сказал Акэти.
– Как гласит сарматская мудрость: “устами младенца говорят небеса” – сказал Владислав, стоявший позади Генриха – честно говоря, я очень признателен за ваше доверие, господин Мицухидэ, в других обстоятельствах мы могли бы стать хорошими союзниками.
– У вас была такая возможность.
– Да, но, увы, наши пути здесь расходятся, до свидания, господин Мицухидэ.
После этих слов, сердце старейшины поразила пуля. Тело Акэти рухнуло на пол, по которому начала разливаться лужа крови. Из открытых глаз покойника упала скупая старческая слеза, полная сожалений о самой страшной в жизни ошибке.
Отодвинув труп старейшины ногой, Владислав подошёл к столу и снял трубку телефона, предварительно набрав нужный номер. На другом конце линии уже ждала подручная царевича – Дарья, которая находилась в дирижабле, стоящем в аэропорту.
– Всё прошло успешно – сказал Владислав – найди мне девчонку, проверь в доме у Мицухидэ, разрешаю огонь на поражение, только её доставь живой.
– Есть! – ответила Дарья и положила трубку.
Выполнив свою часть работы, Владислав сел в кресло бывшего губернатора, откуда из окна открывался Сирокий вид на осаждённый берег. Положив ноги на труп старейшины, царевич с садистской улыбкой на лице наблюдал за результатом своих действий. На береговые укрепления и городские гарнизоны сыпались бомбы с авалонских самолётов, на улицах воцарились хаос и паника, в которой смешались яматайские солдаты, гражданские и сарматские каратели, смешивающиеся в кровавой мясорубке. Пламя быстро перекинулось с военных объектов на остальные здания, построенные, в основном, из дерева и бумаги. Замок губернатора, построенный, преимущественно, из камня и окружённый стенами, был самым безопасным здание во всём городе, к тому же, его не подвергали бомбардировкам эльфы, зная, что его захватили их союзники. Владислав чувствовал свой триумф и полное удовлетворение от мести за унижение, которому его подвергли старейшины.
Тем временем, в доме Мицухидэ царила суматоха. Семейство и слуги собирали вещи и паковали в машину, готовую покинуть город. Первыми поместье покидали Цумаки, которая тащила за руку Шигеру.
– Бабушка, а как же сестрёнка Химико? – кричал младший Мицухидэ, пытаясь вырваться.
– Эта предательница не наша забота, дорогой – спокойно отвечала Цумаки, продолжая тащить внука – можешь о ней забыть.
– Нет, давай возьмём её с собой, бабушка! Дедушка сказал нам заботиться о ней! – плакал Шигеру.
– Не хочу об этом слышать! Ты – единственный о ком я забочусь, а эту чертовку пусть заберут белые демоны!
Бабушка силой затащила внука в машину и приказала уезжать. Тем временем, Химико осталась одна в запертой комнате. Прислуга разбежалась, а охрана уехала вслед за хозяевами. Юная Фудзивара пыталась выбить дверь руками и ногами, остатками столика, но ничего не помогало, замок был слишком крепким. На Зов о помощи тоже никто не откликался. В один из моментов, когда Химико пыталась тараном выбить дверь, та резко открылась и в комнату вошёл мужчина средних лет с винтовкой в руках.
– Химико-сама! – крикнул солдат.
– Онода-сан?! – удивилась Химико.
Хиро Онода был одним из ближайших сподвижников и учеником Сайгё. Он часто выручал Химико, когда она попадала в передряги или терялась в лесу. Для юной Фудзивара, он был почти, как родной дядя. Мундир Хиро был испачкан в крови и копоти, а его лицо истекало потом, глаза были Сироко раскрыты и будто отражали весь ужас, который пришлось увидеть их хозяину.
– Хвала небесам, вы живы, Химико-сама – запыхаясь, сказал Онода – скорее, идёмте за мной!
Химико побежала вслед за спасителем, взяв его за руку. Во дворе Оноду ждало пятеро товарищей, тоже из приближённых Сайгё.
– Химико-сама, вы в порядке? – крикнул самый пожилой из офицеров.
– Спасибо, жива! – ответила Химико.
– Пора уходить, двигаемся согласно плану! – скомандовал Онода.
– Есть! – ответили остальные.
Вся команда направилась в сторону леса, через задние ворота из усадьбы. Онода и Химико шли в окружении остальных солдат, готовых стрелять по любому, кто встанет у них на пути. Солдатам удавалось проходить через относительно спокойные тропы, где не стояли сарматские солдаты и не шли городские бои. Едкий запах гари резал глаза и нос, город напоминал ад, утопающий в огне. Юная Фудзивара с ужасом смотрела на гибель родного Тогенкьё, над которым со страшным гулом проносились вражеские самолёты, сбрасывая бомбы и стреляя из пулемётов. С разных сторон слышались: крики солдат, идущих в атаку, стоны о помощи гражданских, оказавшихся окружёнными пожаром и постоянный визг пуль и снарядов. Химико попыталась побежать в сторону дома, пока её за руку не остановил Онода.
– Куда вы, Химико-сама?! – спросил Хиро.
– Надо спасти маму и Акиру, они должны быть в нашем доме! – ответила Химико.
– Их уже вытащили оттуда, я направил за ними другую группу! Мы скоро встретимся с ними, обещаю!
– А как же остальные? Мы не поможем людям спастись?
– Мы поможем остальным, когда вы будете в безопасности!
– На такое я не согласна! – разозлилась Химико – я тоже хочу помогать людям!
– Этот план придумал ваш дедушка, Химико-сама! Поверьте ему, прошу!
С сожалением, Химико пришлось согласиться с Онодой и снова следовать за ним. Через десяток минут, вся группа была в лесу, где опасность ощущалась уже не так сильно. Небольшая, едва различимая неопытному глазу тропинка пролегала через густые кусты, бамбуковые рощицы и даже гигантские корни тысячелетних деревьев. Юная Фудзивара хоть и часто бывала в лесу, видела эти места впервые. Иногда мимо людей пробегали напуганные взрывами и огнём животные, стремившиеся спрятаться подальше в чащу. Небо над лесом было пунцового цвета от продолжающегося рассвета и зарева в Тогенкьё, только оно напоминало об идущей схватке далеко в глуши, где царила природная тишь, а деревья будто были усыпаны серебром от капель дождя, прошедшего ночью. На одной из неприметных полянок, Онода постучал по сосне шесть раз в разном ритме, что оказалось паролем для входа в подземный тоннель. Из дерева открылась дверь, из которой выглянул солдат, охранявший проход. Удостоверившись, что перед ним свои, охранник пропустил всех внутрь.
Спустившись вниз по деревянной лестнице, перед Химико предстал тёмный длинный тоннель, обитый деревянными досками. Потолок был очень низким и даже юной Фудзивара приходилось идти чуть наклонившись. Воздуха было мало, который поступал из небольших дыр, сквозь которые проступал солнечный свет. От спуска вели три коридора, по которым сначала разбрелись солдаты, шедшие рядом с Фудзивара и Онода, а они сами проследовали в ход посередине. Хиро шёл впереди, освещая путь небольшим фонариком. Пройдя мимо множества небольших землянок, где сидели солдаты, раненые и дети, Химико и Хиро пришли в комнату, где в полудрёме на коленках сидела Нодзоми, склонившись над кроватью, где лежал Акира. Увидев маму, юная Фудзивара присела рядом с ней и тихонько приобняла за плечи. Нодзоми выглядела очень измождённой, бегство из города и попытки успокоить сына дались ей очень нелегко, поэтому она не сразу заметила дочку рядом с собой, проснувшись лишь спустя пару минут.
– Химико – шёпотом сказал Нодзоми, узнав дочь, лишь дотронувшись до её руки – хвала небесам, ты жива, доченька.
Нодзоми и Химико долго просидели вместе в объятиях друг друга, не проронив ни слова, а лишь незримая обмениваясь всей гаммой эмоции, что им пришлось испытать за эти двое суток. Онода оставил их наедине, незаметно покинув комнату. Семья Фудзивара стала меньше, но всё же смогла воссоединиться вновь, пройдя через кошмар.
Тем временем, битва за Тогенкьё начинал стихать. Большинство зданий в городе превратилось в пепелище и руины. На некогда мирных улицах лежали тысячи трупов солдат и мирных людей. Вода у берега была окрашена в алый цвет от рек крови, лившихся из города и с береговых укреплений. То тут, то там ещё слышались крики и выстрелы, но судьба порта была уже предрешена. Замок губернатора всё ещё оставался цел, походя на белый островок посреди чёрно-красного океана. Хоть стена была частично разрушена, крепость по прежнему выглядела неприступной. Внутри конца схватки дожидался царевич Владислав, наблюдавший из окна за догорающим городом. Перед ним выстроилось пятеро его помощников, среди которых Генрих и Дарья.
– Ваше Высочество, мы получили сообщение, что бомбардировка завершена, скоро начнётся высадка – доложил Генрих – сэр Айртон скоро прибудет на дирижабле в аэропорт.
– Очень хорошо, как идёт зачистка? – спросил царевич.
– Почти всех подчистили, батюшка, осталось только немного на окраинах – ответил архонт со шрамами на лице.
– Молодец, Малюта – похвалил помощника Владислав – а что с твоим поручением, Дарья?
– В доме Асикага девчонки не было, в доме Фудзивара тоже – ответила Дарья – обыскали весь город и окраины леса, нигде нет.
– Мамашу с ребёнком тоже не нашли?
– Никак нет.
Владислав глубоко вздохнул, чтобы утихомирить гнев.
– Ладно, продолжайте искать – скомандовал царевич – Генрих, едешь со мной в аэропорт!
– Есть! – ответил адъютант.
Спустя около получаса, в городском аэропорту приземлился гигантский чёрный дирижабль, в два раза больше союзного, под названием Амфиптерий, гордость Восточного воздушного флота Его Величества. Первым на вражескую землю сошёл командующий высадкой в Яматай генерал Генри Айртон. Он был крайне высок ростом, даже для эльфа, около двух метров, белокур и со светло-голубыми глазами. Одет Айртон был в красивый парадный мундир, он уже предвкушал свою торжественную победу над людьми. Генералу было 170 лет, пожилой, для эльфа, возраст, но всё ещё позволяющий не впадать в маразм. Среди врагов и друзей генерал получил прозвище “Пунцовый король” за тёмно-красные следы от ожогов, оставшиеся на щеках Генри, в ходе одной из военных компаний. Кроме того, очень многим приходилось видеть Айртона запачканным в литрах людской крови, почти столь же алой, как его ожоги. Изо рта генерала торчала красивая деревянная курительная трубка с позолоченной гравировкой в виде слова “Sandman”.
Опираясь на трость, Айртон спустя на землю по длинной веренице ступенек, за ним следовали адъютанты и охранники. Встречали их царевич Владислав со свитой. Увидев генерала, принц отдал ему честь, что в ответ сделал и Генри.
– Доброе утро, Ваше Высочество – сказал Айртон – рад видеть вас в добром здравии, спустя столько лет.
– Это взаимно, сэр – ответил Владислав.
После этого, принц и генерал улыбнулись друг другу и обнялись, будто старые приятели.
– Как ваша рука? – усмехнувшись, спросил Генри, показав на гипс.
– Не хватает одной детали, а в остальном – отлично – ответил Владислав, почесав плечо.
– Я знал, что однажды вы приведёте меня к великой победе, Ваше Высочество и ведь это только начало! Эта земля надолго запомнит наши имена!
– Не сомневаюсь, сэр.
– Надеюсь, вы оставили мне людей, с которыми можно работать?
– Всех необходимых вам аристократов мы поймали, сэр, бывший губернатор сейчас в темнице в его же дворце.
– Судьба безжалостна к людям, впрочем это лишь доказывает их ущербность, даже жизнь посылает им лишь плевки – усмехнулся Айртон, а за ним рассмеялись и помощники – ладно, многое нужно обсудить, заодно посмотрим на здешнего губернатора.
Кортеж из автомобилей двинулся в сторону замка по разрушенным улицам Тогенкьё. От прежних деревянных зданий уже мало что осталось, кроме пепелища, на дорогах и тротуарах лежали тела погибших, которые собирали пленники, в том числе дети и женщин, под бдительным надзором стражей-архонтов. Генерал смотрел на измождённых людей с нескрываемым презрением, как обычный человек смотрит на паразитов. Он всегда держал людей за мелких вредителей, подобных мышам, которые лишь занимают земли и используют ресурсы, предназначенные для эльфийской расы. Прибыв на место, Айртон тщательно осмотрел замок снаружи, а затем внимательно инспектировал внутреннее убранство, поскольку оно было для него чем-то новым. В тоже время, особо восхищения он не испытал.
– Очень примитивно и пошло – заключил Айртон, идя по коридору.
Генерала привели в один из залов на нижнем этаже, где за стол уже усадили бывшего губернатора Асикага. На лице старейшины не было видно живого места, после издевательств архонтов, а руки посинели от верёвок, завязанных в крепкие узлы. Айртон сел напротив, пытаясь взглянуть в глаза Ёсимицу, но глаза того поникли и лишь безжизненно смотрели куда-то вниз. Не дождавшись зрительного контакта, эльф достал из кармана аккуратно свёрнутую бумагу и положил на стол.
– Мистер… Асикага, так? – спросил Генри, прочитав имя старейшины с листа – будем знакомы, меня зовут сэр Генри Айртон, отныне я представляю нашего великого короля Ричарда на этих землях.
Ёсимицу ничего не ответил, сохраняя безучастный вид.
– Как мне сообщил Его Высочество, вы были губернатором этого города, но вас приказало арестовать ваше собственное правительство, это очень печально. Я слышал, что вы очень опытный воин и руководитель, поэтому хочу предложить вам сделку. Суть её очень проста, я обязуюсь вернуть вам ваш титул и привилегии, а от вас потребуется лишь присягнуть на верность авалонской короне.
Асикага вновь не проронил ни слова.
– Вам не стоит переживать, ваши обязанности никак не изменятся, вы всего лишь будете выполнять некоторые поручения, которые буду давать я, от имени Его Величества.
Старейшина продолжал сидеть в том же положении, будто не слыша слова генерала.
– Не игнорируйте меня, мистер Асикага – уже более сердитым тоном сказал Айртон, проведя рукой перед глазами пленника – не пытайтесь меня обмануть, я знаю, что вы всё слышите. Предложение крайне щедрое, но отказ от него будет стоить очень дорого. Поверьте, слово Его Величества очень ценно и священный договор, в нашей империи, имеет силу непреложного закона…
Не успел Айртон закончить речь, как Асикага плюнул на договор окровавленной слюной. Брызги попали на перчатки и рукава генерала, которые он неторопливо вытер носовым платком, который достал из верхнего кармана мундира.
– Похоже, вы уже выбрали свою судьбу, мистер Асикага – сказал Генри – хотите сохранить верность своей жалкой королеве, которая сочла вас предателем.
– Только химэ-сама может разрешить мне нарушить клятву, данную ей – хрипя ответил Асикага – никогда я не буду служить демонам, убившим моего сына.
– Что же, это ваше право, но за отказ вы заплатите жизнью.
– Это часть моей клятвы Цукихи-химэ и… моим друзьям.
– Будь по-вашему – сказал Айртон и опираясь на трость вышел из комнаты.
Сняв с себя окровавленные перчатки, генерал отдал их адъютанту и брезгливо посмотрел на капли на своих рукавах.
– А мне говорили, что местные люди чистоплотны – сказал Айртон.
– Боюсь, они таковы лишь друг с другом – сказал Владислав.
– Надеюсь, у вас остались запасные кандидаты, Ваше Высочество, очень не хочется возиться с этими крысами самостоятельно.
– Есть ещё запасной вариант, правда, он очень юный…
– Неважно, лишь бы он сделал нашу жизнь проще – сказал Айртон, поправляя манжеты – а тем временем, не найдётся ли у вас чашечки чая?
– Конечно, сэр, я уже поручил, чтобы нам накрыли на стол.
– Благодарю, не хотелось бы решать важные вопросы на пустой желудок.
В губернаторском дворце была большая столовая, в середине которой стоял длинный деревянный стол на пятнадцать персон. Род Асикага принимал здесь важных гостей из столицы и из двух других великих домов. Стены были окрашены в белый цвет с красивыми рисунками в традиционных мотивах, сделанных акварелью. Владислав сел во главе стола, как более важная по статусу персона, а Айртон – по правую сторону. Повара приготовили для новых хозяев тяхан – варённый рис, обжаренный с кусочками мяса и овощами. Кроме того, в вазочках на столе лежали различные сладости к чаю. Генерал ел серебряной вилкой и разрезал кусочки мяса таким же ножом, которые принёс с собой, чтобы не есть палочками. Быстро отведав блюдо и запив чаем, Айртон развалился на стуле и вновь затянулся курительной трубкой. Владислав ел медленнее из-за перевязанной руки, а также привычки долго жевать каждый кусок.
– Должен признать, кормят здесь неплохо – довольно сказал Генри – здешние люди культурнее, чем на Толлане.
– Не рискну спорить – ответил Владислав, дожевав кусок мяса.
– Кстати об этом, друг мой, вы, кажется, хотели добыть здесь ещё один меч в вашу коллекцию, почему не удалось?
– Им владел один из местных старейшин, из родственной Асикага семьи, он оказался очень серьёзным противником, к моему удивлению, поэтому меч ускользнул от меня в последний момент.
– Неужели мои уроки всё же прошли даром, Ваше Высочество?
– Наверное, я немного растерял хватку.
– Ничего, скоро у вас появится работа, которая вам её вернёт – улыбнулся Айртон – как мы и договаривались, я принёс вам императорский указ о помиловании – генерал щёлкнул пальцами и адъютант тут же передал ему в руку свёрнутый в трубку лист бумаги с королевской печатью – признаюсь, это было непросто, но Его Величество всё же стал мягче, скоро двухсотлетие, как ни как.
