Именно на треке «Нирваны» Артур почувствовал жжение в корпусе «Земля-Союз» в районе, где располагался 83-й двигатель. Проанализировав обстановку датчиками и сопоставив данные, капитан разобрал ошибку кодировки этого «движка» – он брал лишнюю нагрузку, а это значило только одно – в любой момент мог произойти термоядерный взрыв. Конечно же, корабль не сбился бы с курса и выдержал бы эту напасть, но тогда одна жилая секция с капсулами вылетела бы в открытый космос – а это почти двести миллионов мирно спящих людей. Бах! И моментальная смерть. Нет! Такого допустить было нельзя!
– А если выйти из гиперпрыжка? – мелькнула абсурдная мысль. – И попробовать прервать питание двигателя?
Просчитав время полёта и скорость смертельной волны, летящей позади «Земли-Союза», Артур понял, что в запасе неделя на решение этой проблемы. Иначе всепожирающая огненная смерть поглотит корабль, и тогда наступит конец человеческой расы… Но неделя всё же была…
– Отдать швартовый! – сам с собой пошутил Артур, по электроцепочкам подавая сигнал остановки в систему термоядерных двигателей. 237 двигателей стали «затухать», завопила аварийная звуковая система во всём корабле и одновременно зажглось освещение в отсеках и помещениях. Капитан перевёл своё внимание в трансляторы, направленные в открытый космос – не часто можно было понаблюдать, как окружающий сплошной световой фон гиперпрыжка замедлится, и появятся сначала световые полосы, а потом и настоящие звёзды. – Красотища!.. Жаль, что никто больше этого не видит… Хотя, записи сделаю, потом они посмотрят, в своё время, если долетим… Двести тридцать семь… Нда…
Что-то в сознании ёкнуло, но Артур завороженно смотрел на звёзды, останавливающиеся вокруг «Земли-Союза»… – 237… вот чёрт!
До капитана дошло: повреждённый двигатель продолжал работать, не реагируя на сигнал «стоп»… А это значит, что он вступил в термоядерную, бесконтрольную реакцию, и взрыв был неизбежен. Надо было срочно откидывать движок номер восемьдесят три, и это тоже предусмотрел какой-то вундеркинд-физик, снабдив крепления устройствами катапультирования. Загорелись лампы на капитанском пульте управления. Антон, не теряя времени, стал вводить пароль, одновременно анализируя через дикуляр снимки горящего двигателя в цветовом температурном спектре. Две тысячи сто тридцать градусов по Цельсию, до взрыва оставалось набрать триста градусов, то есть, в запасе оставалось три часа.
Если бы у капитана было тело, оно бы взмокло от напряжения. Слишком большая ответственность лежала на виртуальных плечах.
– Катастрофа!.. – запаниковал Артур, увидев через внешнюю камеру, как три капсулы взорвались в устройстве крепления двигателя, и он не катапультировался от корабля. Приблизив изображение, капитан разобрал причину: один из болтов от высокой температуры расплавился, получилась незапланированная плазменная сварка с корпусом «Земля-Союз».
Оставалось три часа до двухсот миллионов смертей, учитывая общее количество разумной жизни – это лишь потеря малой части людей на корабле, но легче от этого капитану не становилось. Понятно, как компьютер решил бы эту проблему… Но Артур Стоун был прежде всего человеком, хоть и человеческого в нём практически ничего не осталось, не считая мыслей и воспоминаний о той, далёкой жизни. Поэтому капитан нарушил все существующие должностные инструкции ради спасения пассажиров своего корабля…