Buch lesen: «Свидание за доллар»

Этот мир полон невероятных историй.

1
Роджер

Настроение у Роджера было ни к черту.

Да чего уж там – поганое было у него настроение.

Утро начиналось вполне удачно.

Роджер Мерри проснулся в своем особняке, первым делом просмотрел отчеты, присланные ему по электронной почте, порадовался растущей прибыли, отметил новые возможности для роста бизнеса. Потом он пробежал пару миль на беговой дорожке, принял сначала обжигающий, затем прохладный душ, растерся махровым полотенцем (с неудовольствием отметил, что бока стали потолще… так недолго и до складки, нависающей над ремнем брюк, отъесться…).

Впечатленный увиденным, Роджер пожелал на завтрак овсянку без особых изысков, пару тостов из черного хлеба, свежевыжатый апельсиновый сок. Утро все еще продолжало быть хорошим и добрым.

Роджер выбрал джинсы, поскольку была пятница, и он не хотел особо сковывать себя в офисе рамками дресс-кода, но к джинсам – темно-синий пиджак из дорогой ткани, кажущейся нарочито мятой. Поиграв галстуками на внутренней стороне дверцы шкафа, он передумал и решил обойтись без традиционной «удавки».

Утреннее солнце уже было ярким, но еще не принялось припекать, а легкий ветерок пытался лохматить лаконичную стрижку Роджера. Улыбаясь, Роджер сел за руль, включил любимую радиостанцию, улыбаясь, прослушал несколько знакомых мелодий, потом в желудке у него заурчало, и он сообразил, что, пожалуй, одной овсянки для энергичного дня будет маловато.

Поняв это, Роджер принял решение второй раз позавтракать в одном из приятных сердцу заведений. Его выбор пал на «Поцелуй»… и в этом была роковая ошибка Роджера.

Нет чтобы выбрать более респектабельное… то есть строгое, солидное заведение с традиционным бизнес-ланчем. «Поцелуй», конечно, несмотря на свое фривольное название, славится и отменной кухней, и обходительными официантами, и продуманным интерьером, и при всем при этом не задирает цены.

Но ведь это еще и любимое кафе Перл. Чтоб ее… Чтоб его? Впрочем, кафе в этом явно не виновато.

Про Перл Роджер вспомнил только тогда, когда уже подъехал к «Поцелую», с трудом отыскал местечко для парковки своего «Мерседеса», поднялся на веранду и устроился за ближайшим столиком, не желая добровольно заточить себя в зале кафе в такой прекрасный летний день. Роджер хотел подышать свежим воздухом, от которого вожделенные круассаны с кофе стали бы вдвое вкуснее. А вместо этого, покрутив головой вокруг, он обнаружил за одним из столиков свою бывшую любовницу Перл Пэрриш.

Если бы Роджер прошел в зал, а не остался на веранде, то Перл непременно обнаружила бы его присутствие в кафе. Утро было бы, конечно, испорчено окончательно.

А, может, и нет. Перл выглядела такой сосредоточенной, такой поглощенной содержимым своей кофейной чашечки… Может, все и обошлось бы. Однако Роджер не хотел рисковать. Он поплотнее надвинул на нос темные очки, которые, как предполагалось, могли сделать его незаметнее. Делая заказ официанту, Роджер постарался говорить тише, дабы не выдать себя раскатами своего звучного, привыкшего к повелительным ноткам голоса.

– Пожалуйста, круассан с сыром, омлет с ветчиной, двойной эспрессо.

– Сию минуту, сэр. – Официант с почтительной миной удалился…

Роджер ещё раз осмотрелся, попытавшись сделать это незаметно. Он сделал вывод, что, наверное, можно не слишком-то волноваться за своё инкогнито. Поля летнего тента, защищающего столик от солнца и ветра, надежно укрывали лицо Роджера тенью. Не стоило беспокоиться, что Перл его обнаружит.

Официант расторопно нес Роджеру кофе, булочку, омлет. Роджер почувствовал, что, оказывается, от волнения он дьявольски проголодался. Не мешкая, он сделал официанту дополнительный заказ – цыпленка в апельсиновом соусе.

Затем принялся за еду, торопясь, чтобы она не остыла. Омлет исчез почти мгновенно, оставив после себя на тарелке масляные пятна. Роджер обжег язык горячим кофе и некоторое время сидел, отдуваясь, после чего заказал холодный апельсиновый сок.

В результате обильной трапезы Роджер почувствовал, что отяжелел, словно поросенок. Более того, он был не в силах подняться с места. Цель, поставленная Роджером, была достигнута – он основательно подкрепился. Можно было садиться обратно за руль и мчаться в офис, поторапливаться, пока там «все не разворовали», как любил говаривать Роджер, получивший за свой своеобразный язык среди подчиненных и партнеров по бизнесу прозвище «Веселый Роджер».

Но в офис почему-то не уезжалось…

«Разморило, что ли?» – подумал Роджер, скрывая от самого себя мысль, что он готов на многое, лишь бы продлить время нахождения в кафе.

Он заказал еще кофе со льдом, и ему принесли этот кофе, а он поставил перед собой высокий бокал с торчащими из него соломинками, и не пил, и все смотрел перед собой, смотрел вперед…

Он смотрел на Перл, не отрываясь.

В кафе звучала негромкая музыка, легкая, ненавязчивая. Как назло, сейчас играла одна из тех песен, которые больше, чем что бы то ни было, напоминали Роджеру о Перл, о тех «старых добрых» временах, когда они еще встречались.

Стинг задумчиво пел что-то о золотых полях, о прогулках по ним, о воспоминаниях, но над Роджером реяли его собственные воспоминания.

Они были далеко не такими сладкими.

Хотя поначалу…

Поначалу ему казалось, что все идеально.

Перл за своим столиком наконец-то сменила позу.

Она закинула ногу на ногу, оперлась локотком на стол, подперла запястьем подбородок.

В задумчивости Перл поигрывала длинными точеными пальцами с ногтями, покрытыми темно-красным сияющим лаком. Редки, до крайности редки были те дни, в которые Перл могла себе позволить выглядеть не идеально, не безукоризненно… Сегодняшний день был явно не из этих.

Длинные и прямые, черные волосы Перл были расчесаны на косой пробор, доходя почти до талии, и даже на первый взгляд они выглядели шелковистыми. Интересно, кто тот счастливец, который сейчас с полным правом прикасается своими грубыми ручищами к этим шелковым прядям?..

Стан Перл был окутан полупрозрачной материей с едва заметным блеском, темно-синей, струящейся, почти невесомой. Такое платье как нельзя лучше подчеркивало стройность изящной фигуры молодой женщины. На плечи была наброшена шаль чуть более темного оттенка. Шелк, казалось, ласкал бледную кожу, ибо лицо Перл выглядело вполне умиротворенным. В ушах при легких движениях головы покачивались длинные бриллиантовые серьги.

Роджер чуть скрипнул зубами от злости.

Эти серьги, эти самые серьги он дарил своей бывшей любовнице на двадцатипятилетие. Кажется, что это все происходило лишь вчера… Да. Как пронеслось время.

Интересно, долго еще Перл собирается сидеть здесь?

Роджер искренне надеялся, что она вскоре соберется и куда-нибудь уйдет. Отправится по своим делам. Ему не хотелось заканчивать трапезу первым, покидать спасительную тень тента, подниматься во весь рост и шествовать к выходу. Так его заметит любой дурак.

И Перл.

Да, Перл.

Роджер надеялся, что она расплатится раньше, чем он начнет непоправимо опаздывать в офис, пройдет мимо, погруженная в свои мысли, не озираясь по сторонам, спустится со ступенек веранды, сядет в свою машину и уедет.

Таким образом, для нее останется неизвестным тот факт, что сегодняшнее утро они провели чуть ли не за совместным завтраком.

Хорошо, что чуть-чуть не считается.

Но, кажется, Перл вовсе никуда не спешила.

Высокий бокал со следами молочной пенки по краям, стоящий перед ней, давно уже опустел. Но Перл не заказывала новый напиток и не допивала оставшийся в бокале глоток. Размышления, в которые она была погружена, казалось, полностью захватили ее.

Роджер нетерпеливо посмотрел на свои наручные часы, инкрустированные полупрозрачными камнями. Часы сообщили ему, что он и так порядком уже засиделся в «Поцелуе». Неплохо было бы оторвать свою задницу от плетеного стула, втиснуть себя за руль «Мерседеса» и незамедлительно отправиться в офис.

Кажется, у него на сегодня было назначено не то три, не то четыре встречи?

А к ним не мешало бы предварительно подготовиться.

Но Роджер словно прирос к своему месту…

– Еще что-нибудь? – словно из-под земли, рядом с ним вырос официант. Его черный галстук-бабочка топорщился в стороны от избытка крахмала.

Роджер отрицательно покачал головой.

– Принести вам счет, сэр?

– Да… Да, но попозже, – вполголоса выдавил из себя Роджер, – и, знаете, принесите мне один зеленый чай.

– Зеленый чай у нас есть с ароматом вишни, лотоса, жасмина…

– Все равно, – нетерпеливо, но все так же вполголоса перебил его Роджер, – абсолютно все равно. Просто зеленый чай.

– Да, хорошо, сэр.

«На кой черт мне нужен этот зеленый чай?..»

Официант принес зеленый чай, сахарницу с кусочками тростникового сахара и щипчиками, а счет, умница такая, придержал.

Роджер для вида едва коснулся чашки с чаем краем губ. Он все еще не мог перестать пялиться на Перл.

Хороша, чертовка, и ведь не передать, как хороша! Почему же она его бросила? Что вдруг взбрело ей в голову? Он так и не смог добиться от нее вразумительного ответа в тот день, когда она собирала вещи и вызывала такси, чтобы как можно скорее покинуть его особняк.

Да кто вообще в здравом уме и твердой памяти способен добровольно покинуть его особняк? А вот Перл смогла, и еще как смогла. Сделала это так же легко и непринужденно, как ведущий форвард на футбольном поле пробивает решающий пенальти. Чтоб ее…

Все предыдущие пассии Веселого Роджера вели себя совсем иначе. О, этих девчонок было не так-то просто выставить за дверь! Вопли, сопли, слезы, мольбы и уговоры.

«Милый, что я сделала не так?»

Роджер и рад был бы самым исчерпывающим образом ответить на этот вопрос, но… на беду его многочисленных подруг, он никогда над этим не задумывался.

Они забрасывали его вопросами и истеричными предложениями.

«А что, если я похудею?»

«Дорогой, давай я сделаю бразильскую эпиляцию? Может, это поможет освежить наши отношения?»

О, какое ему дело до бразильской эпиляции?

«Хочешь, я научусь готовить? Буду делать тебе завтрак вместо твоего повара».

О да, именно о таком счастье он и мечтал всю свою жизнь! Опомнись, детка.

«Если бы мы проводили вместе больше времени… Я чувствую, нам было бы очень хорошо вдвоем! Почему ты не хочешь дать нашим отношениям еще один шанс?»

Отношениям? О боги! У них были отношения? Странно. А он даже и не заметил.

Придавать такое значение нескольким эпизодическим контактам… возводить их в ранг отношений…

Что же, он так сильно смахивает на слабоумного безусого юнца, готового терять голову от вида обнаженных коленок и достаточно коротких для пуританской Америки юбок?..

Обещания пойти учиться, родить ему детей, или, наоборот, навсегда застраховаться от их появления, попытки привязать его мнимой беременностью, угрозы свести счеты с жизнью, телефонные всхлипывания и звонки посредине важного совещания, умоляющие мейлы…

Что он должен был со всем этим делать?

Со всем этим стадом незрелых безмозглых девчонок.

Каждая из них была столь наивна, что всерьез воображала, будто что-то значит для него, для Роджера Мерри, богатого, нешуточно обеспеченного дельца.

Каждая предполагала, что ее сладкая или пикантная внешность сама по себе уже является залогом успеха в предприятии по завоеванию его сердца.

Каждая мечтала занять уголок в его сердце и местечко в его жизни с тем, чтобы благодаря этому получить пожизненное обеспечение.

В идеале – обеспечение, сердце, руку, статус миссис Мерри, неограниченные возможности пользования золотыми и платиновыми кредитными картами.

Что же, он так глуп и недалек, что не в состоянии видеть дальше собственного носа?

Каждой из этих прелестных (или не очень прелестных, но ухоженных) мисс больше всего по душе был не сам Веселый Роджер. Больше всего по душе им приходились возможности кататься с шофером на одной из его машин, покупать любые из понравившихся в магазине туфель, сумок, платьев, браслетов, серег и так далее. Больше всего их прельщали и захватывали шансы спать по утрам допоздна, одеваться и следовать не на службу, а в салон красоты, спа-салон, фитнес-центр, косметический магазин, бутик, ресторан, пока он, Роджер, не сказать, чтобы в поте лица, но, тем не менее, усердно зарабатывает так необходимые этим куколкам зеленые денежные знаки.

Ни одной из бывших пассий Роджера не удалось даже немного приблизиться к заветной цели. Чтобы безболезненно расставаться с самыми назойливыми из них, Роджер прибегал к помощи своего главного оружия – денег. Таким образом, некоторые из тех красоток, которым Роджер давал отставку, все же получали то, что хотели, пусть лишь отчасти. Урывали для себя маленький и сладкий кусочек сытой, непродолжительно счастливой и беззаботной жизни.

В сущности, Роджер на них не обижался. Обижаться было глупо. Его жизнь была раскрашена всеми цветами радуги, расцвечена постоянным и неизменным обществом длинноногих красоток, которые сменялись рядом с ним со скоростью ярких стеклышек в детском калейдоскопе.

Роджеру не приходилось самому искать себе подруг жизни, ухаживать за ними, завоевывать всевозможными изобретательными и пикантными способами. Ему лишь требовалось в каждый момент времени сделать очередной выбор, остановиться на ком-нибудь из девушек, вьющихся вокруг него.

Он получал их внимание и ласки, они (пусть на время) приобщались к статусным атрибутам обеспеченной жизни… Когда же Роджер чувствовал, что новая девочка, суетящаяся рядом с ним, готовится сделать решительный бросок, он расставался с ней без лишних проволочек и сожалений.

Иногда Роджер ловил себя на не слишком-то приятной мысли. Он, в сущности, редко обнаруживал рядом с собой красавиц своего круга… Почему бы ему не поискать спутницу среди тех, кто больше соответствует его уровню жизни, находясь на более высокой социальной ступеньке? Может, заодно и остепениться получилось бы… Между прочим, с этими молоденькими выскочками столько хлопот! Куда как надежнее иметь под рукой одну постоянную привязанность, полагаться на единственную даму сердца…

Но нужна ли ему эта ответственность?

Тут ведь как… Если встречаться с кем-нибудь из дочек – наследниц деловых партнеров или известных богачей – его запросто могут взять в оборот. Мол, слияние империй, дружба семьями, выгодный союз и прочая, прочая чепуха. А если наследница окажется из легкомысленных бездельниц – сама не стремится к браку, зато не прочь погулять, поразвлечься – это может дурно отразиться на его репутации. Подмочить ее легко, а вот отмывать доброе имя тяжело, так что от папенькиных дочек, ставящих целью своей жизни проматывание родительских капиталов, лучше держаться подальше…

Так, по крайней мере, казалось Роджеру.

И лишь с Перл все было по-другому.

Или ему просто-напросто казалось, что с ней все было иначе?..

С этой темноволосой обладательницей магнетического взгляда глаз оттенка расплавленного шоколада даже повседневные мелочи становились какими-то нетипичными.

Роджер попытался припомнить, где же они познакомились.

Кажется, в очереди в парикмахерскую?..

Стоп, минуточку. А он-то, Роджер, что делал в этой самой очереди?

Он всегда записывался – вернее, его записывала секретарь – к мастеру, который виртуозно стриг Роджера вот уже несколько лет. На дом этот мастер не приезжал, так что Роджер посещал салон сам, впрочем, делал он это даже не без удовольствия.

Да-да, Роджер приехал в парикмахерскую, предварительно, по своему обыкновению, записавшись на мытье головы, массаж, стрижку и укладку. Но вот незадача – его мастер за ланчем умудрился отравиться, и отравиться сильно. Мастеру пришлось эвакуироваться домой. Роджер же, который, явившись в салон, выяснил, что нужный ему человек отсутствует, эвакуироваться и оставаться без запланированной стрижки не желал. Пришлось ждать, пока не освободится другой парикмахер. Ждать в холле, где обычно дожидались своей очереди и мужчины, и женщины…

Она появилась почти незаметно, простучала негромко аккуратными каблуками по кафельной плитке холла, грациозная, словно фея, приземлилась в кресле напротив Роджера.

Качнула волной черных волос, перебрасывая их через плечо на грудь, потянулась за журналом к столику, чуть сверкнув запретно белым в вырезе декольте.

Неожиданно для самого себя Роджер вдруг улыбнулся незнакомке. Она вежливо ответила на улыбку легким подобием доброй усмешки, открыла журнал, перелистнув глянцевую страницу, и углубилась в чтение.

Равнодушие? Или это показная холодность? Что бы это ни было, это лишь подогрело интерес Веселого Роджера.

Сам того от себя не ожидая, он попер ва-банк.

Он поднялся со своего места, присел рядом с молодой женщиной и вновь заговорил с ней:

– Заранее прошу прощения, может быть, я и навязчив слегка, но что такая очаровательная юная леди может усовершенствовать в своей внешности в этом салоне?..

– Комплимент? – Она медленно подняла на Роджера свои роскошные ресницы, черные, как уголь, шелковистые, как мех шиншиллы. – Спасибо…

– Это не комплимент. Это правда. На какую процедуру вы записаны? В вас же все настолько же совершенно, насколько и прекрасно.

– Снова комплимент.

– Только не говорите мне, что к подобного рода комплиментам вы не привыкли, и вас это смущает.

– Нет. Не скажу ничего подобного. И цель моего визита сюда крайне проста – я пришла остричь волосы.

– Что?! – Роджер на самом деле был шокирован, это несколько извиняло его удивленный возглас. – Но это же безобразие!

– Да? Почему? – незнакомка с любопытством посмотрела на него.

– Вы хоть представляете себе, сколько женщин в мире отдали бы все, что угодно, за возможность обладать такими волосами?

– Если говорить начистоту, то я никогда об этом не задумывалась. А что такое с моими волосами?

– Роскошны. Они восхитительны – длинные, ухоженные, и какой цвет! Если не секрет, что вы собирались с ними сделать?

– Состричь где-то до подбородка, – ответила незнакомка; казалось, ей доставляет удовольствие наблюдать за замешательством и волнением Роджера.

– Возмутительно. Я бы даже сказал, что это варварство – подобным образом поступать с таким природным богатством!

– Ну, это мои волосы, – заметила незнакомка. Еще секунда – и она вновь углубилась бы в журнал…

– Все-таки разрешите узнать, – допытывался Роджер, – а что сподвигло вас на такой кардинальный поступок?

– Желание перемен, – коротко отозвалась она, – стремление к обновлению.

– Довольно странное желание для такого совершенного существа, – заметил он.

Незнакомка окинула его быстрым взглядом:

– Вы считаете, что у меня все в порядке? – спросила она.

Роджер смутился.

– Я…

– Некоторые недавние события в моей жизни, – невозмутимо продолжила она, – были слишком печальными. Мне бы не хотелось, чтобы они наложили отпечаток на мою дальнейшую судьбу. Думается, что кардинальная стрижка – идеальное средство для обновления. Я уже чувствую, как мне становится легче дышать, и тяжесть больше не ложится на мои плечи. Как в прямом, кстати, так и в переносном смысле.

– Что бы вы там ни говорили, – вдруг заявил Роджер, – я просто не позволю вам это с собой сделать.

– О чем вы?..

– Идемте!

Роджер вскочил на ноги и решительно потянул за руку девушку.

– Что вы себе позволяете?..

– Спасаю ваши роскошные волосы. Идемте! Потом сами же будете говорить мне спасибо. Ни одна жизненная трагедия, черт побери, не стоит потери таких прекрасных волос!

– Сэр, ваша очередь, – донесся до Роджера голос администратора салона.

Но они с Перл были уже в дверях…

Строго распланированный день обернулся неожиданным, спонтанным свиданием.

Спасение волос нужно было отметить. Роджер и Перл заехали на его машине в маленький бар, известный не всем, будучи скорее местечком «для избранных».

Было выпито немало пина колада, дайкири и мохито. Роджер настаивал на шампанском, Перл отказывалась – у нее от шампанского изжога. Сам Роджер пил виски семилетней выдержки, степенно, не торопясь, небольшими порциями. А Перл, казалось, вовсе не хмелела от мохито. В отличие от многочисленных подружек Роджера, она не становилась развязной, болтливой, противной. Уместные шутки, немного сдержанные фразы, быстрые, но лаконичные ответы на вопросы Роджера… Ему все больше нравилась эта девушка, непонятная, но такая притягательная…

И она не вешалась ему на шею, отнюдь. Конечно же, она не могла не видеть всех тех атрибутов богатства Роджера, на которые так падки назойливые охотницы за мужчинами, вернее, за их кошельками.

Все она воспринимала спокойно, сдержанно, с чувством собственного достоинства, без жадности и наглости. Автомобиль Веселого Роджера, его дорогие часы, сшитый на заказ костюм, золотые запонки… Для любой другой девицы все эти необязательные, но такие приятные, такие желанные мелочи стали бы сигналом к немедленному действию: вперед!.. Покорить, завоевать, зацепить!.. Но Перл не выказывала ни явной заинтересованности, ни откровенного равнодушия. Коктейли она пила без жадности и не требовала новые. Наоборот, стараясь разговорить ее, Роджер сам предлагал очередной коктейль, поинтереснее, понеобычнее.

А потом… Потом Роджер понял, что аппетит его разыгрался не на шутку. Он предложил Перл поужинать вместе. После недолгого колебания она согласилась. И Роджер повез ее в такое место, куда привозил далеко не всех. Чаще всего этот ресторанчик использовался им для переговоров с деловыми партнерами, причем Роджер предпочитал приглашать туда партнеров с женами или любовницами. Попадая в этот маленький оазис, в этот кулинарный рай с необыкновенно уютным интерьером, почти все размякали, расслаблялись, тут-то Роджер и ловил их, и добивался заключения сделок на наиболее выгодных для себя условиях.

Но на этот раз его свидание было отнюдь не деловым. Роджер потребовал у администратора один из тех столиков, что располагаются в отдельных нишах, скрываемые от любопытных глаз бархатными шторами. Было бы глупо устраивать торжественный ужин с партнерами по бизнесу в такой вот интимной обстановке, ну, а для трапезы с Перл это было в самый раз.

Все-таки шампанское, устрицы, крем-брюле, нежнейшие медальоны из телятины, икра, крем-суп, фрукты… Роджер наслаждался каждым кусочком пищи, каждым словом, вполголоса произнесенным Перл. Он дивился – с этой женщиной жизнь словно становилась более яркой, более насыщенной. Может быть, наконец, нашлась та, кто сможет сделать его существование более осмысленным, придаст жизни остроту и вкус?

…В конце ужина Перл сделала робкую попытку расплатиться за себя самостоятельно, чем вызвала у Роджера умиление. И от этого он тоже давно отвык. Разумеется, счет на астрономическую сумму он оплатил одной из своих платиновых кредиток… Но приятный «осадок», как говорится, остался.

– Перл, вы меня удивляете. Разве может уважающий себя мужчина позволить даме платить за себя? Да еще за ужин, на который даму пригласил не кто иной, как этот самый мужчина?

– Роджер, мы еще так мало знакомы.

– Да вы никак смущаетесь?

– Думаю, что это вам просто показалось.

– Что ж, – хмыкнул Роджер, – как скажете… Может быть, еще десерт?

Перл неожиданно согласилась.

– Не могу припомнить, где я в последний раз ела столь же восхитительное крем-брюле.

– Разумеется. Наслаждайтесь. – Роджер сделал еще заказ.

Глядя, как Перл осторожно ломает карамельную корочку десерта серебряной ложечкой, он поинтересовался:

– Перл, а в каких местах вы любите бывать?

– Я? Что ж… Я не так часто где-то бываю. Иногда лакомлюсь десертами в «Старбакс»…

– «Старбакс»? – фыркнул Роджер.

– Да, а что? – Перл оторвалась от десерта, который на глазах таял, и удивленно взглянула на своего собеседника.

Роджер смутился.

– Просто… Но это же какая-то забегаловка!

– «Старбакс»?

– Да. Вы так не находите? Разве их кофе можно пить без содрогания? Что, Перл, разве местный кофе вам не понравился?

– Понравился, даже очень. Но каждый может позволить себе лишь то, что ему диктуют его финансы.

– И что же вам диктуют ваши финансы, Перл?

Роджер подумал, что, наверное, для таких личных вопросов они еще недостаточно хорошо знакомы. Так ли уж он корректен? Впрочем, он же не спросил напрямую о размерах жалованья Перл. Да и она вроде бы не обижается. Так что, наверное, пока все в порядке…

Перл мягко улыбнулась.

– Иногда, по воскресеньям, я хожу в кино. На самый ранний сеанс. Люблю, когда зал полупустой, когда не хрустят навязчиво попкорном над ухом… Зрители не переговариваются, и звонки их мобильных не отвлекают неожиданно.

Роджер хмыкнул…

– Еще люблю посидеть в какой-нибудь кофейне над большим стаканом латте и новой увлекательной книжкой.

– В одиночестве?..

– Да, одна.

– Кажется, вы не очень-то компанейская девушка, Перл.

Она засмеялась:

– Знаете, Роджер, я достаточно развлекалась и тусовалась на первых курсах университета. Все эти студенческие вечеринки, попойки… Надоело. Или, наверное, просто пресытилась…

– А, может, все дело в том, Перл, что у вас просто никогда не было достаточного финансового обеспечения этих мероприятий?

Она задумчиво посмотрела на него:

– Что вы имеете в виду?

– Ну, что такого особенно интересного могут предложить студенческие вечеринки? Пиво, потные однокурсники, скромная закуска, или, не дай бог, кокаиновые дорожки, купленные на родительские субсидии, выделенные для приобретения учебников, оплаты семестра и так далее…

– Вы видите все в каком-то черном цвете, – засмеялась Перл.

– Отнюдь. Вам надоели скучные однообразные посиделки, Перл, но отдыхали ли вы когда-нибудь по-настоящему? Лучшие клубы на всю ночь, действительно хорошие рестораны, отдельные столики в кинотеатрах, закрытые бильярдные, знаменитые театральные постановки, презентации и фуршеты, аквапарки, катание на водных или горных лыжах, катера, яхты… Разве может наскучить тщательно организованный, умело спланированный и прекрасно подготовленный отдых?

– Не знаю, что вам ответить, Роджер, – Перл облизнула ложечку и положила ее на край вазочки, – у меня практически никогда не было возможности обеспечивать себе такой уровень жизни. Или хотя бы отдыха.

– Видите, Перл, я понимаю, почему сейчас вы бежите от компании своих сверстников, от приевшихся посиделок, но что вам мешает попробовать окунуться в новую, незнакомую вам удивительную жизнь?

Перл подняла на Роджера свои глубокие глаза, опушенные длинными темными ресницами, одарила свойственным только ей особым гипнотическим взглядом, и Роджеру на какое-то мгновение показалось, что его заливает волна расплавленного шоколада… окутывает и манит в сладкую, пьянящую бездну.

* * *

С некоторым усилием Роджер потряс головой в попытке прогнать от себя непрошеные воспоминания.

Он огляделся по сторонам. Ничего не изменилось, все было так же, как и полчаса назад. По веранде, залитой солнцем, сновали немногочисленные официанты, перед Роджером стоял зеленый чай, а в отдалении от Роджера сидела за столиком Перл, все такая же пленительная, одинокая и задумчивая.

И тут Роджера затопила волна злости.

Он даже не ожидал сам от себя, что после стольких дней, прошедших со времени их расставания, после стольких новых событий он все еще окажется способен так сильно злиться на Перл Пэрриш.

Неужели, сидя здесь над зеленым чаем, он все это время накручивал себя?

Если она заметила его… Нет, кажется, до сих пор не заметила.

Если она подойдет к нему…

Вряд ли он сможет как ни в чем не бывало, спокойно поздороваться с ней, поговорить о ничего не значащих пустяках.

Он до сих пор не может спокойно смотреть на нее, говорить с ней, думать о ней.

Наверняка он сорвется на крик. Будет конфликт, скандал, безобразная сцена, после чего путь Роджеру в «Поцелуй» наверняка будет заказан. Тут не приветствуются подобные выяснения отношений.

Но, в конце концов, ему ведь ничего от нее не надо? И вообще, он давно уже поел, ему нужно спешить в офис. Надо встать, расплатившись, выйти по возможности незаметно…

Роджер еще раз окинул взглядом веранду, оценил рекогносцировку. Какая жалость – похоже, незамеченным уйти не получится.

Черт, черт, черт. В самом деле, что он, как мальчишка? Чего ему бояться? Пусть даже Перл и увидит его…

Как ни уговаривал себя Роджер, как ни убеждал себя мысленно в том, что вся эта ситуация ничего для него не значит, яйца выеденного не стоит, в глубине души он точно знал: меньше всего на свете он хочет, чтобы Перл увидела его здесь и сейчас.

Черт, неужели никто не может ее отвлечь хотя бы на минутку, с досадой подумал он. Пусть к ней подойдет официант с каким-нибудь вопросом, пусть ей позвонит знакомая, и Перл отвлечется на телефонный разговор…

Внизу, у подножия веранды, возле лестницы, послышался тихий свист.

Роджер бросил туда быстрый взгляд.

Какой-то смуглый парень в потрепанной одежде подпирал балюстраду, негромко насвистывая популярную французскую песенку.

Почувствовав на себе чужой взгляд, парень обернулся и уставился на Роджера.

«Ну, и что ты с такой наглостью смотришь на меня, оборванец? Небось, хочешь есть? Наверняка хочешь. Но денег нет. Да, конечно, денег нет. Если в разгар рабочего полдня отираться возле шикарных кабаков, деньги вряд ли когда-нибудь появятся».

Роджеру показалось, что парень смотрит на него с вопросительным выражением лица. Впрочем, нет, конечно же, нет… Наверняка он просто голоден. Возможно, даже надеется на подачку? Еще чего не хватало, мысленно возмутился Роджер Мерри, состоятельный бизнесмен. Парень молодой, здоровый – вот и нечего давить на жалость, небось не больной, не калека. Просто лентяй и бродяга!

А что, если…

И Роджер, подивившись внезапно промелькнувшей в голове мысли, рассмеялся сам над собой. Да ладно, абсурд!

Зато, кажется, он нашел прекрасный выход из сложившейся ситуации.

Что, если дать этому парню денег? Он поднимется на веранду, заговорит с Перл, отвлечет на себя ее внимание, а Роджер тем временем сможет незаметно исчезнуть.

Пока Роджер вынашивал свои коварные планы, Перл тем временем грациозно поднялась с плетеного стула и исчезла во внутреннем помещении ресторана.

«В туалет! – понял Роджер. – Надо же, какая удача!»

Он махнул рукой официанту, который мухой подлетел к нему со счетом, вытащил из бумажника несколько купюр, не поскупившись на чаевые, прошествовал к выходу с веранды – и был таков.

До машины Роджера было рукой подать.

Но ноги почему-то сами, против его воли, принесли его к балюстраде, где по-прежнему ошивался парень с голодными глазами.

Секунду Роджер еще раздумывал, а потом негромко произнес:

– Слушай… Ты денег хочешь?

Парень мгновенно повернулся к Роджеру лицом, и в первое мгновение Роджеру показалось, что тот сейчас открыто рассмеется.

Так и есть, блеснули в улыбке неожиданно белые зубы оборванца, но, вместо того, чтобы отбрить Роджера, парень уточнил:

– А в чем, собственно говоря, дело?