Buch lesen: «Параномия»

Глава 1. Вечер.

Один из рабочих поселков Крайнего Севера.

19.12.2017 года

Сильный ветер гнал мелкую снежную крупу по пустынным улицам небольшого северного городка. Темнота здесь наступает рано. Близость Арктики заставляет солнце в декабре прятаться за краем горизонта, не дожидаясь четырёх часов вечера. Для Сергея это не имеет принципиального значения. Он бухает четвертый день подряд. Живет он тем, что удается подработать, потому что постоянной работы нет. Чтобы что-то делать своими руками много ума не надо, так говаривал его дед. А еще он говорил: «Учись Серёга хорошо и обязательно иди в университет». Дед умер, а его слова остались, но сейчас он об этом не думал. Его вагончик на окраине – всё его «богатство», то, что удалось сохранить от прошлой жизни. Именно о прошлой жизни и хотелось ему думать и говорить сейчас.

Он знал, что многие считают его "городским сумасшедшим». Так уж случилось. Виной тому, конечно же, был он сам и то, что он делал, и то, что говорил, в состоянии алкогольного опьянения – создавая своими руками такую вот историю. Вот об этой истории ему хотелось не то, что говорить – думать меньше.

В этой половине вагончика, заменяющей кухню, мы сидели вдвоем. Зеркало, подернутое патиной многонедельной грязи, висящее на стене справа, отражало неопрятного вида мужчину. По всему видно мужик этот пьет давно и долго. Зарос щетиной, копна русых с проседью волос, очки и папироса в зубах – это и есть я, Сергей. Напротив сидит молодой парень, в джинсовом костюме. С виду опрятно одет, но присмотревшись, вы увидите, что один рукав его куртки испачкан, грязь впиталась и ее почти не видно, на щеках проступила щетина, руки грязные, волосы засалены, и цвет их определить невозможно, но Виктор по этому поводу не париться.

На столе нехитрый сбор: бутылка водки, дешевого пошиба, несколько кусков зачерствевшего хлеба, разрезанная и посоленная луковица. Дополняли натюрморт останки вяленой рыбы, рядом с ее засохшим хребтом пустые пивные бутылки и вскрытая банка кильки в томате. Вторая консервная банка заменяла нам пепельницу.

Сказать, что мы изрядно пьяны значит оскорбить нас. Мы практически трезвы и разговор наш по душам длится давно. Правда теперь это уже и не разговор вовсе. Потому что говорю только я, а Виктор лишь кивает головой, да изредка задает вопросы, поэтому монолог всё же является диалогом.

– Было это когда я в ТГУ учился…

– В Тюменском? – Виктор бросил быстрый взгляд и снова потупил взор.

– Да, – машинально ответил я, – я тогда только с Татьяной познакомился, весна, тепло, н-да, – я взял из пачки папиросу, чиркнув спичкой и затянувшись, продолжил, – а потом, бац и направляют меня на практику, на севера, сюда, в Югру, ну тогда, ясное дело это был просто автономный округ, а Таня со мной в партии оказалась. Я прямо на седьмом небе был, ну, думаю всё, значит суженая моя, разве ж такие совпадения бывают? Она тоже рада была, кстати, – я крепко затянулся, – наливай, – в груди неожиданно защемило и отдавало прямо в глаза.

– Археологическая экспедиция, – быстро выпив и забыв про закуску, продолжил я свой монолог, – маленькая правда, всего-то народу мы с Таней, руководитель Степан Иванович и водила Иван, а ну потом ещё был грузчик, – папироса погасла, я прикурил вторую, взгляд Виктора плыл, – я думал Иван довезёт нас и мы втроём останемся, был удивлен, ведь экспедиции, обычно, минимум человек 8-10, – память увлекала меня всё глубже, с легкостью отворяя двери прошлого передо мной, – но Ваня погрузил вещи в большую лодку, в которой сидел Аркадий ханты, по-моему, наш проводник и помощник, как оказалось впоследствии. Потому что на веслах мы шли не больше двух часов. Потом ногами и всё волокли на себе, – затянулся потушил папиросу, – наливай Витя, толкнул парня, который подперев кулаком голову, закрыл глаза.

Виктор быстро очнулся, сделав вид будто не прикорнул только что, и наполнил рюмки.

– Аркаша вёл нас на место, которое указал геолог.

– А геолог чо, в археологии шарит? – вставил Витя

– Не знаю, – вскинулся я, – наверное шарят, они же геологи, – захмелевшая память тут же услужливо подбросила воспоминания, – помню Иваныч сказал, что геолог обнаружил посреди тайги приметы, которые явно указывали на то, что когда-то здесь жили люди. Через одну короткую летнюю ночевку мы прибыли на место, где стало понятно о чем говорил геолог. Посреди тайги – прямо среди сосен были видны силуэты стоявших здесь когда-то домов, – во мне проснулся оратор, я просто упивался своим монологом и, почему-то, представлял перед собой целую аудиторию слушателей, – ну то есть никаких домов, конечно, давно не было, но их остатки, напоминающие фундамент, были. Неопытному глазу такое и не увидеть. Может показаться, что здесь просто лежат поваленные деревья, которые сгнили и поросли мхом. Однако опытный человек знает, что это прямое указание на древнее поселение.

– Да ладно, – Виктор прикуривал папиросу, – никогда об этом не думал, – в его глазах появился блеск.

– Так вот, – я сунул папиросу в зубы, – погода была чудесная, комарами нас испугать было невозможно, – я чиркнул спичкой и прикурил, – провели первичную разведку и поняли, что за один сезон мы мало что успеем сделать. Поселение было большим, да чего там – огромным. Такие экспедиции всегда ограничены во времени, а мы похоже вообще приехали только проверить слова геолога. Никто всерьёз не верил в то, что тут может быть что-то серьёзное. Никакие исторические источники не давали указаний на это место. Нас было мало для такого объема работы. А нужно было и произвести разметку, и нанести всё на специальную карту и, только если останется время, начать раскопки, – я затянулся и понял, что папироса погасла. Вновь чиркнул спичкой, посмотрел на Виктора. Он внимательно слушал.

– Наливай Витя, – я посмотрел на бутылку, в которой было чуть меньше половины. Второй пузырь, а я как будто трезвый. Нахлынувшие воспоминания бодрили. И сейчас мне не терпелось продолжить рассказ. Быстро выпив и закусив, я, вновь сделав затяжку, продолжил.

– Время осталось, – ухмыльнулся я, – более того, мы обнаружили древний могильник и, сняв верхний слой почвы, сразу нашли "несметные богатства", в числе которых был небольшой запечатанный сундук.

– Богатства? – скептически спросил Виктор.

– Ну, да, так мы называли ценные с исторической точки зрения находки, но вот сундук, – я снова затянулся папироской, – это была действительно потрясающая находка. На сундуке сверху древними рунами была сделана надпись, прочесть которую нам было не под силу. Сверху на защелке, которая запирала это ящик, была печать, сделанная из непонятного материала. Иваныч тут же запретил прикасаться к находке, а сундук затем поставил в свою палатку. Но не сразу. Мы с Таней спали вместе, в одной палатке, так было с первой ночевки и Иваныч препятствовать не стал. В первую ночь после находки мы были сильно возбуждены произошедшим и не могли уснуть, рассуждая на тему того, что же там внутри.

– Да уж, – встрял Виктор, – я бы тоже не смог спать, пока не вскрыл, как так-то?

– Не помню чья была идея, – продолжил я, – но мы тихо поднялись и пошли к раскопу.

– Так сундук же был в палатке Иваныча? – удивленно сказал Виктор.

– Я же сказал, не сразу, – во мне шевельнулось раздражение, – дослушай до конца, мля.

– Ладно, ладно, – примирительно сказал он.

– Короче, мы взломали печать и открыли сундук.

Виктор улыбнулся и утвердительно кивнул, ничего не сказав.

– Внутри сундука мы нашли два серебряных кольца, может и нет, но во всяком случае металл был похож на серебро, а ещё старинный пергамент, исписанный теми же знаками.

– И всё? – снова встрял Виктор.

– Вот, – я ткнул в него пальцем, – у меня была такая же реакция. Таня тоже была разочарована. Ну, мы решили взять хотя бы кольца на память, закрыли сундук и отправились спать. Утром Иваныч матерился так, что сосны дрожали. Он решил, что печать рассыпалась от того, что сундук вынули на воздух. А через пару недель мы благополучно вернулись домой и считали эти кольца обручальными, надев их уже в Тюмени.

– Кольцо покажь, – тут же загорелся Виктор.

– Наливай, – настроение моё поехало вниз, воспоминания лавиной затапливали моё сознание, Витя тут же налил. Мы выпили, но это не помогло. Мысли путались. Слишком многое вспомнилось сразу. Но молчать я не мог.

– Мы разъехались, ненадолго, как мы думали, потому что точно знали, что встретимся вновь, наши судьбы теперь были связаны навсегда, так я думал, мечтал, давай ещё по одной, – резко сменил я тему, стало так больно в груди, что я не мог говорить.

Виктор быстро исполнил просьбу. Бутылка опустела. Мы выпили. Мало, понял я. Не глохнут воспоминания, память резко обозначала прошедшие события.

– Выйдешь из дверей, справа в снегу найди пузырь, – я снова закурил, глубоко затягиваясь и чувствуя легкое головокружение. Когда открыл глаза, Витя уже хлопнул дверью. Любовь, сука, глаза увлажнились. Нельзя так сильно любить. Что такое полтора месяца разлуки для такой любви – сущий пустяк или сущий ад.

Вернулся Витька, фыркая как лошадь.

– Нашёл, – улыбался он, но его оптимизм меня не вдохновлял.

– Наливай, – как мог оптимистично заявил я.

И мы снова выпили. Алкоголь начал брать своё. Воспоминания блекли. Хотелось пить.

– И что дальше было? – было заметно, что история Витька зацепила.

– Короче, прошло полгода, я её не видел ни разу, а вернувшись с новогодних каникул, она объявила, что у нее есть другой и она выходит замуж. Но не тогда я впервые подумал о проклятии, а много лет спустя, когда понял, что «однолюб».

И тут Виктор заржал.

– Да ладно Серёг, хорош заливать… давай лучше по пятьдесят…, – я смотрел на него и понимал, что он не поверил моему рассказу, – накатим, а потом покажешь кольцо.

Мир изменил краски. Сознание покрылось пеплом забвения.

– Чо, – Сергей поднял на Виктора помутневший и потяжелевший взгляд, – чо ты сказал?

– Давай выпьем говорю, – Виктор попытался уйти от скользкой темы.

– Ты чо, типа мне не веришь? – Сергей злился, и глаза его налились кровью.

И тут Виктор сделал ошибку.

– Ты перебухал Серега… какая экспедиция, какие кольца? … иди лучше поспи…

– Да пошёл ты нахер мудак, вытряхивайся из моего дома…

– Ну, с домом ты загнул Серый…

– Пошел нахуй я сказал…, – Сергей встал, желваки ходили ходуном, но стоял он крепко. Виктор изменился в лице, развернулся схватил в охапку пуховик и шапку и выскочил из вагончика со словами: «Сам ты пошёл…».

Дверь глухо стукнула, Сергей устало сел обратно на стул. Рука непроизвольно потянулась к бутылке, и он налил себе полный стакан водки. Выпил, голова его упала на стол…

* * *

Луна был полна и сияла в чистом небе. Ни метели, ни поземки. Тени серебрились. А в вагончик к Сергею заходила Татьяна. Ее лицо выглядело заплаканным, под глазами запали глубокие тени, она тянула к нему руки и из её плачущего рта вылетело:

– Помоги мне, Сережа, помоги …

Сергей резко поднялся. В глазах ни капли хмеля, напротив, они были расширены от ужаса. Руки крепко держались за столешницу. Рывком встав, он отправился к умывальнику. Увидев отражение и, пощупав щетину, он начал искать станок для бритья.

Глава 2. Противостояние.

Утро было ясным и морозным. Солнце радовало глаз, проникая сквозь незашторенное окно. Удивительно, башка болела, состояние желало оставлять лучшего, а солнце нисколько не раздражало. Виктор открыл один глаз. Воспоминания мощным потоком хлынули в мозг. Перекошенное лицо Сергея. Его невероятный рассказ о своей студенческой молодости, о первой и единственной любви. И то как он, Виктор, усомнился в его словах.

Не вязалось. Сергей, местный сумасшедший, именно так и никак иначе воспринимали его здесь, и Тюменский государственный университет, и археология… Всё это походило на бред того самого сумасшедшего. Но дикая реакция Сергея, на его, Виктора, шутку на этот счёт, вносила сумятицу, путала все карты. Да, он был пьян, да, он вроде как был неадекватен, но то, что было в его глазах… это даже в пьяном угаре не сыграешь.

Почему он ходил к Суворову? Очень интересный вопрос. Когда он впервые его увидел, Сергей вещал во дворе его дома, сидя с мужиками за столом, где рубились в домино и пили всё, что было. Это было похоже на предсказание. Он говорил о страшных бедах, что придут в Россию из-за политики вседозволенности и разгильдяйства. Мужики кивали, ржали и наливали Суворову рюмку. Правда фамилию он никому не говорил. Серёга и Серёга. Её, фамилию, Виктор узнал позже, когда стал своим в его доме, если вагончик на окраине, можно было так назвать.

Как так случилось сейчас уже и не вспомнить. То одно, то другое. Чем-то помогал ему. Иногда деньгами. Пару раз подсказал, где можно заработать. Руки у Серёги росли не из жопы, поэтому он пока и держался на плаву. Такими вот случайными заработками, да за счёт сердобольных людей.

Был ли Суворов Виктору другом? На этот вопрос он и сам не мог ответить, но то, что он сейчас чувствовал из-за произошедшего ночью, говорило однозначно – они не просто собутыльники. И Виктор желал примирения, но не знал как это сделать.

Сушняк душил. Нужно было срочно выпить… воды, только воды. Голова терпимо ныла где-то в затылке. Вода блаженным нектаром питала пересохшее тело. Взятый с сегодняшнего дня отпуск грел душу и веселил сердце. Двадцать два дня чистого отдыха. В планах было съездить к матери. Только вот не принял пока решение на новый год или на рождество. Ну и мамке пока соответственно не звонил, чтобы её не беспокоить.

Телефонный звонок разорвал блаженную тишину. Какого хрена не поставил на беззвучку?

***

Обведя взглядом свой кухонный удел, улыбнулся. Чисто, прибрано, всё на своих местах – часть ночи и утро прошли не зря. Порядок в доме – порядок в мыслях. А уж упорядочить свои мысли мне нужно было. После ночного явления Татьяны стало предельно ясно, что этот этап моей жизни – бестолковый, беспутный, разнузданный и беспросветно алкогольный закончился. Сам понял, сам принял, сам решил и постановил, а стало быть нужно исполнять. А начать нужно с главного – снять с себя это проклятие скрытых кем-то колец. А значит нужно что? Правильно – вернуть кольца на их законное место – в сундук. Вспомнил о шкатулке. В сердце похолодело – это сколько же времени прошло, как я последний раз видел своё кольцо?

Шкатулка была на месте. Простая, деревянная, с незатейливой защелкой в виде крючка. Руки дрожали когда я открывал крышку. Всё, слава богу, было на месте, в том числе кольцо. Прикасаться к нему не хотелось. Я закрыл шкатулку и вернулся в кухню. Нужно набросать хоть какой-то план.

Где сейчас живет Татьяна? Ранее жила в Тюмени. Значит нужно узнать точную информацию.

Через кого? Через Витьку Хрекова. Точно. Он наверняка знает.

Где находится сундук? Был в музее, в Тюмени. Значит все пути сейчас ведут в Тюмень… если только Таня не переехала куда-нибудь. Значит сначала звонить Витьке.

Ну вот, два пункта плана есть. Остальное по ходу дела. Ну да и первый подпункт пункта первого – как добраться до Тюмени? Поезд, самолет, автомобиль? Горько усмехнувшись я стукнул кулаком по столу. Какой самолет, какой бля поезд? Два пузыря водки и банка тушенки с буханкой хлеба – вот мой сегодняшний денежный лимит.

И продать уже совсем нечего. Автомобиля у меня нет. Но есть у Витьки, резанула меня мысль, а следом пришло воспоминание.

Виктор, единственный, кто не брезговал заходить в мою "келью отшельника". Теперь по ходу и он приходить больше не будет.

Будет. Он нужен мне. У него есть машина и он в отпуске, сам вчера хвастался. Просто позвони и извинись.

Внутренний стопор загорелся красным. Гордость, здравствуй.

Да, он не поверил. А с чего ему тебе верить? Ты посмотри на себя.

Кроме него у тебя больше нет никого. И это единственный шанс воплотить задуманное.

***

– Привет, – говорить мне было всё же тяжело, не смотря на то, что решение было принято осознанно – оба были бухие, виноватых нет.

– Серёга? – удивленный голос Виктора смутил, хотелось сбросить звонок, но я взял себя в руки.

– Ты прости меня Витя, – начал я, но он меня перебил.

– Серёга, откуда у тебя телефон? – казалось он искренне удивлён, но голос звонкий, радостный или мне показалось.

Ну правда, откуда взяться телефону у такого чертополоха как я, внутри вновь заговорил противный, самолюбивый голосок.

– Ладно, потом расскажешь, – сменил тему Виктор, – ты прости меня, что не поверил тебе.

– Витя, мне нужна твоя помощь, – выпалил я, чтобы не заболтаться с ним и не уйти от важной мне темы.

– Помощь? – удивление, искреннее похоже, услышал я в его голосе, – какая нужна помощь Серёга? – осторожно спросил он.

– Знаешь, – начал я, подбирая слова, – по телефону как-то не совсем удобно…

– Не вопрос, я подъеду, – тут же перебил он меня, – только оклемаюсь слегка, – он замолчал, а я не решился перебивать его личное волеизъявление, – давай часа через два буду у тебя, нормально?

– Да, – скупо ответил я, – буду ждать.

***

Время пролетело незаметно, потому что я уже принял за аксиому, что Витька согласится. Наивный. И основываясь на своих радужных умозаключениях, начал соображать, что мне может понадобиться в дороге.

Короче, я просто начал собирать вещи. И здесь стало понятно, что собирать мне особо нечего. Комплект чистого белья у меня был, шкатулка это самое важное, положил. Вот и всё. Ехать примерно сутки, значит будет одна ночевка. Где, я понятия не имел. Может прямо в машине. Это меня не пугало.

Я как мог отгонял мысли о встрече с Татьяной.

Как она теперь выглядит?

Узнает ли меня? Прошло почти тридцать лет.

Помнит ли на меня?

Чёрт. Не об этом нужно думать. Ведь похоже ей нужна помощь. Ночная встреча крепко сидела в моей голове. И не сильно-то она изменилась в том видении. Ну, конечно, именно такой я её и помнил, странно было бы если бы она выглядела по-другому. Я не хотел сознаваться даже самому себе, что по-прежнему очень сильно люблю Таню.

Звонок Хрекову дал надежду. Он уверял, что Татьяна по-прежнему живет в Тюмени и он видел её буквально на прошлой неделе. Он знал её адрес, который мне с легкостью продиктовал, добавил однако, что не факт, конечно, что она не переехала, но видел он её, именно в том районе, а значит есть все шансы на нужный мне исход – Татьяна живет по старому адресу и мне удастся её встретить. Хреков даже попытался пошутить на эту тему, но я рявкнул на него и сбросил звонок.

Я сел пить чай, чувствуя тягу чего-то хлебнуть, когда приехал Виктор. Сначала услышал звук подъезжающего автомобиля и сердце моё учащенно забилось, а лицо покрылось испариной. Долгие годы я не покидал насиженное место – никуда не выезжал. Да и куда я мог выехать, не имея даже нормальных средств к существованию, разве что автостопом.

Дверь открылась и на пороге появился Витька.

– Привет, – мне показалось чересчур весело сказал он, – чаем напоишь? – добавил он скидывая обувь и проходя в кухню.

Глаз его быстро пробежался по наведенному мной порядку, но он ничего не сказал. Чертыхнулся, снимая пуховик и возвращаясь в предбанник, чтобы повесить его на один из многочисленных крючков. Я тем временем налил ему свежезаваренного чая покрепче.

– Сколько тебе сахара? – спросил я подмечая, что мы ни разу с ним чай не пили, только другие напитки, а между тем, в моем доме хороший чай и разные травы были всегда. Это была единственная моя слабость, в которой я себе отказать не мог.

– Два, – сказал он, проходя и присаживаясь за стол.

– Извини, – мимоходом сказал я, – выпечки никакой нет.

– Да и не надо, – тут же нашёлся он, – а вот чаёк, – он прямо очень громко вдохнул аромат чая, – ух, ты какой обалденный аромат, Серёга, почему мы ни разу не пили у тебя, – в его интонации была искренняя досада.

– Потому что в приоритете были другие напитки, – просто ответил я.

Он с шумом отхлебнул ароматный напиток из кружки и крякнул с удовольствием.

– Рассказывай, какая тебе нужна помощь? – в его глазах прыгали задорные искорки.

Молодой, полный оптимизма, парень. Да нет, скорее мужчина. Именно это, вероятно свело нас вместе – постоянный юношеский задор Виктора. Мне было с ним комфортно – он не стонал, не жаловался, как прочие, на судьбу и всегда был готов к чему-то неожиданному. Надеюсь и сейчас он согласится.

– Вопрос деликатный, – начал я, тщательно подбирая слова и понимая, что если сейчас огорошу его прямой просьбой, то наверняка получу отказ, – помнишь наш вчерашний разговор? – Виктор так и застыл с кружкой у рта.

– Конечно, помню, – сказал он упавшим голосом.

Я понял, что прямо сейчас всё испорчу, если не переведу разговор в другое русло.

– Хочешь покажу кольцо?

Метаморфозы которые происходили с Витьком пролетели так быстро, что осознать их мозгу в один момент было невозможно, вот и я не стал себя утруждать. Его лицо вдруг озарилось детской улыбкой, он отхлебнул чая.

– Конечно, – с большим воодушевлением сказал он.

Охал и ахал Витя долго. Кольцо в его руках пробыло минут десять не меньше. Я в это время чувствовал себя… неловко, что ли. Он задавал глупые вопросы, на которые я не мог ответить, мог лишь предполагать. Ну действительно, откуда мне знать когда эти кольца были сделаны? Мы ведь их себе просто забрали. Никакой экспертизы не было. Их никто даже не видел из специалистов, а я себя таковым не считал. Я лишь предполагал, что кольца не менее, чем 16 века изготовления. И это всё.

– А второе, значит, у неё, – продолжал он моё истязание, – оно прямо точно такое же?

– Нет, Витя, оно немного поменьше, – отвечал я, соображая как перевести разговор в нужное мне русло.

– И что ты теперь думаешь с ним делать? – отмочил Виктор, давая мне мизерный, но шанс, спросил так, будто я нашёл кольцо только вчера, хотя для него это, возможно, так и представлялось, он ведь о кольцах узнал лишь прошлым вечером.

– Это ведь не вся история, Виктор, – сказал я, забирая кольцо из его рук, – скажи, вчера она тебе показалась мистической, ну типа нереальной?

– Абсолютно, – Виктор не спускал глаз с кольца в моих руках.

– А вот я тебе сейчас ещё мистики подброшу, – набрал я побольше воздуха в легкие, – вчера, после твоего ухода ко мне явился образ Татьяны.

Скользнувшая было по лицу Виктора улыбка, исчезла, так и не проявившись.

– И? – ни намека на сарказм, он внимательно на меня смотрел.

– Такое со мной впервые, – осторожно начал я, – и знаешь, хмель из меня сразу выбило, настолько всё было натурально. Она просила помощи и, знаешь, это может значить, что угодно, но если ей плохо также как мне, то без меня, без моего кольца, ей не обойтись, – Виктор смотрел на меня и в глазах его было недоумение, – я думаю всё дело в кольцах, думаю это какое-то древнее проклятие. Ну как мы могли вот так расстаться, собираясь пожениться? – сердце моё пыталось выпрыгнуть из груди.

– И что ты решил? – просто спросил Виктор.

– Вернуть кольца в сундук.

***

Виктор пил уже третью кружку чая и молчал. О чём он думал последние полчаса сложно было сказать. Я выложил ему свои мысли. Возможно несколько сумбурно, но основную мысль думаю он понял. Он посмотрел на меня странным взглядом. Попросил кружку чая и задумался. Я тоже молчал. Лишние слова могут только помешать. Это я доподлинно знал. Вторую кружка я налил ему сам, как только емкость опустела.

– Давай я сформулирую суть проблемы, – заговорил неожиданно Виктор, – суть заключается в том, чтобы поехать в Тюмень, найти «твою Татьяну», объединить кольца, ну, то есть забрать у неё кольцо и уже оба два вернуть в злополучный сундук. Верно? – посмотрел он на меня.

Я просто кивнул.

– Но не все так просто, – продолжил Виктор, – как кажется на первый взгляд, друг мой, – вот сейчас не понял, это была расхожая фраза или он действительно считает меня другом? Я призадумался, а он продолжил.

– Во-первых, по твоим же словам, Татьяна замужем, а это несколько усложняет встречу с ней и некий разговор, – он отхлебнул чая, а я понял, что и мне стоит подключиться к этому анализу ситуации, – во-вторых, – продолжил он, – её еще нужно найти, у тебя есть адрес, но не факт, что Татьяна там проживает, – всё верно?

– Всё верно, – подтвердил я.

– И ты просишь меня, отвезти тебя в Тюмень и помочь в этом деликатном, как ты говоришь деле?

– Верно, – тихо сказал я, понимая теперь, как это выглядит со стороны.

– Ну ладно, положим я соглашусь поехать в Тюмень в свой законный отпуск, – я поднял на него глаза, но он на меня даже не смотрел, – про деньги говорить не будем, сочтемся позже, но здесь есть и другие сложности Серёга, – он бросил на меня взгляд и снова отхлебнул чая, причмокивая – вкусный зараза. Есть ещё два нюанса. Первый. С чего ты взял что она отдаст тебе кольцо?

Я молчал, открывая рот, чтобы дать хоть какое-то своё объяснение, но его не было.

– Вот, – кивнул он мне, – нюанс. Второе. Где сейчас сундук?

– Он был в краеведческом музее, в Тюмени.

– Был, Серёга, был, ключевое слово, а может уже и не быть. И отсюда вытекает третий нюанс – время. Я сейчас про себя любимого, извини, отпуск мой, всё же, имеет ограниченные временные рамки. Успеем ли мы со всеми этими нюансами и сложностями уложиться в короткие недели моего отпуска? Вот о чём я долго думал, Серёга.

Что я мог сказать? Да ничего.

***

Ранним утро 21 декабря.

Порыкивая двигателем, импортная тачка Виктора увозила нас по заснеженным северным дорогам в сторону Тюмени. Я по-прежнему чувствовал себя неуютно, думая о том, что принудил друга к этой поездке против его воли, поэтому сидел и помалкивал.

– Я ведь собирался к матери поехать, – прервал молчание Виктор, – каждый год бываю, она у меня старенькая уже. Батя умер пять лет назад, а я единственный ребенок в семье, – похоже тема эта для него была больной, – больше некому приезжать.

Я не стал поддерживать тему, так можно черте до чего договориться.

– В Сургуте заправимся и перекусим и считай треть пути позади, – улыбнулся Виктор, похоже путешествовать на машине ему нравилось, – ты когда последний раз в Сургуте был? – посмотрел он на меня.

***

Сургут, Нефтеюганск и Пыть-Ях остались за спиной. Время перевалило за полдень и сургутский завтрак был уже забыт. Во всяком случае Виктор так заявил и сказал, что следующая остановка в Салыме.

***

Кафе «Заимка» встретило уютом, вкусным обедом и назойливым пацаном лет двенадцати, который пытался на парковке что-то впарить нам.

– Дядь, а дядь, купи серьги, – он чем-то сверкнул в руке, но мне, понятно, было не интересно.

– А ну, шкет, – прикрикнул на него Виктор, – вали отсюда.

– Ты чо мужик, я же не фуфло толкаю, – я с любопытством смотрел на этого современного предпринимателя-цыгана, – есть и серьги, и кольца, и браслеты.

– Серёга, садись, – Витя кликнул сигналкой открывая машину, – а ты иди отсюда, предприниматель, твою мать, пока я в полицию не позвонил.

– Напугал, – состроил рожу пацан, – счастливого пути, – показал он средний палец.

– Да я тебя, – страшным голосом рявкнул Виктор, делая движение в сторону малолетнего торгаша, который тут же сиганул в сторону кафе

– Шпана беспредельная, – фыркнул Витя, включая зажигание.

Через 8 часов перед нами сверкал множеством огней город, которому веселые жители одноименной области лет сорок назад дали хлёсткое прозвище «Тюмень столица деревень». Ну, возможно сорок-пятьдесят лет назад так и можно было сказать. Тогда в Тюменской области, конечно, уже были города и даже по сегодняшним меркам, довольно крупные, с населением более пятидесяти тысяч, но города были провинциальные, большей частью старые, с деревянной застройкой, похожие на большие деревни.

Сегодня Тюмень сама стала крупным современным городом, правда изменилось политическое устройство страны и город потерял часть своего статуса, но это было уже не так важно, особенно для нас с Витей. Нам нужно было устроиться на ночлег.

– Сегодня, конечно, к Тане не поедем, – утвердительно, но с вопросительной интонацией сказал Витя.

Я просто повернулся к нему и покивал. Не знаю видел ли он этот мой жест и страх что затрепыхался в моих глазах, но сказал он следующее:

– Значит ищем ночлег, гостиницу так сказать.