Будущий король… и другие странноватые

Глава третья

Очнулся Люц лишь вечером, поняв, что больше половины книги проглочено, вино и закуска закончилась, а дела заждались. С большим сожалением закрыв книгу, он бережно положил ее в одну из двух стопок своей рождающейся библиотеки и поднялся. Глянув на подскочившего сытого и всем довольного лохра Корнша, коротко велел:

– Стереги тут!

– Да, мой король! – ответил лохр, и в его перепончатой лапе будто сама собой возникла длинная темная костяная игла. – Буду стеречь дом!

Этим «местный» дал понять о наличии у него базовых навыков пригляда за доверенным имуществом – что свойственно далеко не каждому жителю Вальдиры. К тому же многое зависит от характера и расы. Но лохры… лохров стоит уважать и даже чуток побаиваться этих мстительных полуводяных созданий.

Настоящему королю, конечно, страшиться тут нечего – а он король настоящий – но вот остальным стоит поостеречься. Обидел лохра – оглядывайся почаще. Особенно в ванне… А сколько историй можно припомнить с ностальгической улыбкой… Чего только стоит та дивная быль про некоторых туповатых представителей клана Алый Крест… Клан по сию пор делает все, чтобы легенда забылась – не среди игроков, конечно, что попросту невозможно, а среди «местных», с кем им еще иметь дела и нарабатывать репутацию. Но и сейчас во многих трактирах можно обратиться к одному из менестрелей, заплатить ему полновесную золотую монету, и тот, взявшись за старую потертую гитару, начнет историю под названием «Алый Крест и Утонувший Замок Нутрадаля»… И скорей всего, но необязательно, историю он начнет со следующих слов: «Пришли в болото три героя: дурак, шутник и пьяная маркиза…»

Зевая, потягиваясь и покачиваясь, полуорк спустился вниз, прислушался к хныканью толстухи-хозяйки и развернулся к уже ждущей его Тефнут. Та, улыбаясь, покачивала в руке большую полотняную сумку с эмблемой одного из сетевых алхимических магазинов – владельцами сети многочисленных алхимических лавок с вполне доступными ценами являлись кланы Золотые Амбериты, Неспящие и Продажношкурые. Все это цепкий разум опытного игрока отметил машинально, хотя сейчас его больше интересовало содержимое сумки.

– Выспался? – жизнерадостно поинтересовалась донельзя бодрая Тефнут, беспричинно пританцовывая.

– Начитался, – улыбкой на улыбку ответил благодушный будущий король, чье настроение продолжало расцветать с того самого мига, как он узнал про бабушку лохра. – Вижу, у тебя получилось?

– Я просто обалденный торговец! – подтвердила Тефнут и весело крутнулась. – Я подняла крутые деньги! Но радуюсь не только поэтому! О будущий король всех островов и земель Вальдиры! Позволь угостить тебя вкусным ужином и бутылочкой почти элитного вина «Эльфийская Слеза»?

– Хм… – полуорк задумчиво уставился на улыбающуюся девушку, пытаясь понять, в чем подвох. – Ну, угости… угости…

Далеко идти не пришлось: Тефнут распорядилась сервировать пустую винную бочку с закрепленной на ней дверью, прикрытой куском полосатого старого паруса. Темнота уже сгустилась, и поэтому два канделябра на три свечи каждый светили особенно ярко, давая увидеть блюдо с целиком запеченным поросенком, весомым кубом студня с морепродуктами и светящимися нитями водорослей и большую цветастую супницу, которая – судя по аромату – была полна знаменитым супом из хвоста крокодила с добавлением моллюсков, здешних корнеплодов, ростков бамбука и огромного количества жгучего перца.

Все это находилось в небольшом закутке за жаровней, окруженном со всех сторон рыбацкими сетями, и никто не мог потревожить трапезничающего короля. Одобрительно кивнув, Люц уселся, взялся за двузубую вилку, что больше походила на гарпун, и вонзил ее в поджаристый бок поросенка, глядя, как Тефнут умело открывает бутылку. Звонко ахнула пробка. Икнул жаждуще проходящий мимо алкаш.

– Рассказывай, – велел полуорк, в то время как в большой хрустальный кубок лилась струя алого вина. – Но если каяться собралась, то делай это, как положено – с челобитьем о полено…

– Да щас! – фыркнула девушка и, отставив вино, выдержала картинную паузу, после чего опустила на стол небольшой туго затянутый мешочек. – Вот!

– И что там? – прочавкал Люц.

– Помнишь, я считала тебя абсолютным придурком, когда ты велел потратить немалую часть наших несчастных грошей на всякие дурацкие инвестиции?

– Конечно, помню. Я король. Память моя безгранична и крепка, как…

– Да-да-да… ты крут и вообще. Но вот! Гляди! – Тефнут развязала тесемки и высыпала на ладонь не меньше пары десятков мелких, но ярких изумрудов и крупных розоватых жемчужин. – Вот! Знаешь, это откуда? – и не дав полуорку и слова вставить, она сама же и ответила: – Изучение затопленных пещер Игласса-Норгвэс дало первый результат! Исследователи едва углубились, но уже отыскали столько всего, что я хочу все бросить и рвануть туда! И рванула бы – будь уровнем повыше.

– Пещеры под Южным лесом, – кивнул полуорк. – Да… Мы с тобой вложились независимо друг от друга. Это все мое?

– Наше! – поспешно ответила девушка, ссыпая все в мешочек. – Поделим честно пополам! Хотя идея была твоя и…

– Поровну, – Люцериус благодушно махнул рукой и, чтобы королевский замах не прошел впустую, на излете подцепил супницу и подтащил к себе. – Подлей вина.

– Конечно! Вот… – долив дорогого вина, она продолжила: – Хутор! Мы купили по малой доле земли восстанавливаемого хутора на берегу реки Хинна. Времени прошло всего ничего, первая телега только прибыла на место, как…

– Явились ушастые?

– В точку! Из леса вышли несколько эльфов, очаровали всех улыбками и сходу предложили выкупить этот клочок земли за удивительно крупную сумму.

– И как?

– Там, среди желающих заняться восстановлением, был бывший наследник из разорившихся дворян, и он сначала уперся рогом, но когда эльфы предложили триста золотых монет прямо сейчас и разрешили всем желающим остаться на этом месте, поставить дома, разбить сады и огороды… он тут же согласился и первым протянул руку за деньгами.

– Сколько мы выручили?

– По пятнадцать золотых монет чистой прибыли каждому из нас!

– Сойдет…

– Сойдет?! Да мы даже пальцем не пошевелили! Люц… я хочу еще!

– Погоди. Еще мы вкладывали деньги в постройку дороги через эти болота.

Улыбка девушки потускнела:

– Там все увязло. В буквальном и переносном смыслах. Бросаемые в болота камни тонут, рабочих жрут крокодилы, из ниоткуда явились друиды с огромными претензиями и боевыми заклинаниями, а в довершение всех бед там еще и пожар случился и сжег немало заготовленных бревен. Там мы наши денежки потеряем…

– Эти пятнадцать монет вложи туда же, – распорядился мерно жующий Люц, не упустивший ни слова и моментально сделавший какие-то свои выводы.

– Да это как в болото деньги швырять!

– Пусть так, – усмехнулся Люц. – Швырни мои монеты.

– А мои?

– Решай сама.

– Я… я, пожалуй, придержу денежки на банковском счету.

– Тебе решать.

– Так дорогу построят или нет?

– Кто знает…

– Тогда придержу пока! – твердо решила Тефнут. – А с твоим жемчугом и изумрудами что делать?

– На мой банковский счет, – вздохнул будущий король.

– Могу поменять их на монеты.

– Нет.

– Как скажешь. Люц…

– М?

– Спасибо!

– Продолжай благодарить неумело, – кивнул продолжающий жевать Люц, изредка делая большие глотки вина.

– Слушай… я еще хочу…

– Еще благодарить? Благодари…

– Еще инвестировать! А ты хочешь?

Чуть подумав, будущий король кивнул:

– Хочу. Я вложу восемь золотых монет. Которые ты мне сейчас подаришь.

– Эй! Продай свой жемчуг и…

– Нет.

– Но у тебя на счету есть деньги!

– Есть. Я же король, а не нищеброд.

– Вот! Оттуда и…

– Нет, – улыбка короля стала такой широкой и в чем-то насмешливой, что позавидовал бы любой из магических летающих котов. – Это еще один урок, кошка.

– За все хорошее надо платить?

– Верно. За все хорошее надо платить.

– Но мы же друзья!

– Любишь использовать друзей, кошка?

– Не-е-ет…

– Восемь золотых монет.

– Фиг с тобой! Пф! – вытащив из заплечного мешка «Вестник Вальдиры» со всеми вкладышами, она шлепнула его на стол у правой руки будущего короля и открыла на нужном месте оранжевого раздела. – Вот!

– Читай, – велел полуорк, отправляя в рот дымящийся кусок мяса. – Ох… хорошо-то как… А есть еще вино?

– Приберегла еще бутылочку… для ублажения твоего жадного величества, – пробухтела недовольная внезапными тратами Тефнут.

– Вот и ублажай. И читай вслух.

– «Большой отряд профессиональных авантюристов твердо намерен очистить от разбойников и людоедов лес Темный Край. Им нужны средства для закупки магических заклинаний и…»

– Нет.

– Но там сказано, что вся добыча будет продана и поделена между теми, кто вложил свои средства в это благое дело. Плюс гарантировано повышение репутации у стражи Рогхальроума и…

– Нет, – повторил Люц и добавил: – Они идиоты! Темный Край состоит не из многовековых деревьев. Нет! Темный Край сплетен из злобных разбойников и дезертиров, кровожадных людоедов, отрядов воинственных орков… и все это стянуто паутиной огромных ядовитых пауков и накрыто аурой темной ненависти… Темный Край не раз глотал целые армии, с презрением выплевывая их блеющие перепуганные остатки рядом со спрятавшимися за высокими частоколами поселениями. Эта авантюра обречена на провал, и я не стану тратить деньги на кормежку людоедов… а ты как хочешь.

– И я не буду…

– Читай дальше.

– Ну, тут мелочь… «Одинокий крепкий рыбак Рупргрх Черногривый собирает шесть золотых монет для покупки и полной оснастки крепкой плоскодонки для последующей ловли креветок и крабов в соленом болоте Черто…»

– Берем.

– Да его сожрут!

– Решай сама. А я вкладываю и прямо сейчас – рыбак ведь где-то здесь, на платформе?

– У северного причала сидит. Ждет средства…

– Считай, дождался. С меня шесть…

– Три! Я тоже три добавлю! – заторопилась Тефнут. – Но с чего ты взял, что рыбака не сожрут вместе с лодкой?

– Имя, – ответил Люц. – Руп-как-его-там Черногривый.

– И?

– Черногривыми называли ныне распущенный боевой отряд полуорков-наемников. Они почти все погибли в настоящем побоище, а те, кто чудом выжил, превратились в одиночек. Можно смело сказать, что это не Рупргрх оказался в крокодильем болоте, а крокодилы в болоте Рупргрха. Иди и пообщайся с ним прямо сейчас. И предложил вложить в его дело не шесть, а пятнадцать золотых монет. И выслушай, что он там прорычит в ответ. Потом соглашайся. И не вздумай торговаться.

– Но торговаться надо всегда!

– Не с Черногривыми. Запомни это.

– Хм… так я побежала?

– Беги, – кивнул Люц, зачерпывая ложкой похлебку. – Вкусно… действительно вкусно…

– Слушай… – глаза вернувшейся Тефнут горели любопытством. – А как погиб их отряд?

– Их нанял клан Неспящих. За огромные деньги. И бросил всех в атаку на ударные отряды рвущихся к мелководной тропе кланов. Черногривые уничтожили немало игроков и не пускали к тропе никого, пока могли сражаться.

– А куда вела эта тропа?

– Это был один из путей к Кровавым Рифам, где позднее отыскали табличку с древним заклинанием. Беги, кошка. И сумей стать главным и единственным спонсором рыбака Рупргрха Черногривого.

– Хорошо!

– Называй его по имени! И не вздумай ошибиться!

– Уф-ф-ф-ф… Да чего он там вообще нарыбачит? И сколько лет будет отдавать эти пятнадцать золотых монет? Не говоря уже о сладкой выгоде…

– Тут дело не в деньгах, – усмехнулся Люц. – И мой тебе наказ, кошка: проверяй дела Черногривого регулярно. Не реже, чем раз в неделю, а лучше чаще.

– Так мы же уплываем отсюда! Как я буду мотаться?

– А это не мои проблемы, – отозвался Люц, вновь вернувшись к еде.

Но он все же убрал руку от кубка с вином – с большим сожалением! – и начал лениво перелистывать оранжевые страницы, также намереваясь изучить и финансовую вкладку. Глупцы судят о происходящем в мире по новостям политическим. А судить надо по новостям торговым. Ибо политики врут, а торговцы воюют и управляют политиками.

Так вот он и завершил свой почти роскошный ужин, приговорив две бутылки вина и покачиваясь направившись к причалу, где ждал своего повелителя укрепленный плот. Но спокойно Люцериусу дойти не дали – едва он миновал пару торговых прилавков и подошел к лестнице, как из густой тени слева к нему шагнула невысокая узкоплечая фигура.

Это был мужчина: смуглый человек с густыми черными бровями и короткой черной бородой с яркими седыми прядями. Умные серые глаза смотрели без агрессии, уровень сорок шестой, зеленый мирный ник чуть подергивается подобно старым неоновым лампам, что многое подскажет опытному игроку: незнакомец не скрывал свой ник и уровень, но во со статусом у него была беда. Агр. Его «родный» цвет – красный и преступный. Разбойник и убийца – вот кто подошел к величественно шествующему по своим монаршим делам Люцериусу.

– Вечер добрый, – мирно улыбнулся человек, вставший на пути остановившегося полуорка и на его фоне выглядящий пигмеем. – Прошу прощения за беспокойство, господин Люцериус.

Люц промолчал, внимательно рассматривая игрока. Его тело скрыто свободно висящим плащом, на голове темный тюрбан, игровой ник – Мертвый Феллах, а корона и названия клана недвусмысленно указывают, что он является лидером клана Мрачная Мастаба.

Ничуть не смутившись тяжелым молчанием собеседника, Феллах прижал правую руку к сердцу, левую оставив скрытой в свободном рукаве и с глубоким печальным вздохом склонил голову:

– Жаль… действительно жаль… но мне придется убить тебя семь раз, полуорк Люцериус. Ты обречен на многократную смерть…

Люц молчал. У Феллаха удивленно дернулась бровь при виде такой невозмутимости, но он сумел сдержать эмоции и уже чуть другим голосом поинтересовался:

– Может, спросишь о причине?

Люц широко улыбнулся и просто шагнул вперед. Феллах не позволил им столкнуться, бесшумно и ловко уйдя в сторону, мягко крутнувшись и зашагав слева от полуорка:

– Да, ты суров… и опытен… убил двоих ты на том островке, хотя уровнем намного ниже их… Кто ты такой, Люцериус?

– Я будущий король, – впервые нарушил молчание зарокотавший полуорк.

– Ого! А я…

– Твоя тень пачкает меня… отойди…

Не сдвинувшись даже на сантиметр, Феллах продолжил идти рядом как ни в чем не бывало, удивленно крутя головой:

– Что ж… я принял тех парней в ряды нашей общины…

– Мелкий агр-клан…

– Все так. Ты знаешь значение слова «Мастаба»?

Люц промолчал. Агр не унимался:

– А знаешь ли ты значение слова «феллах», о будущий король?

Полуорк остановился и сверху вниз взглянул на улыбающегося агра:

– Послушай… крестьянин…

– Ого! Да ты образован!

– Мой тебе совет… не связывайся со мной, – мягко и спокойно произнес Люц, неотрывно глядя в улыбчивые глаза посмевшего ему угрожать разбойника. – Иди своей красной и темной дорогой, житель мрачных гробниц. А я пойду своей.

– Да я бы рад… но уже дал обещание. А слово я свое привык держать. Но зачем усложнять? Давай ты спустишься на болото и умрешь – и так семь раз. Все будут довольны. И дело этим кончится.

– Ты услышал мой совет, – кивнув на прощание, Люцериус отвернулся и начал спускаться.

Скрывать направление своего движение он не стал. Это ниже его достоинства. К тому же агру ничего не стоит проследить и выяснить любые интересующие его детали.

– Мастаба проглотит тебя! – зловеще прошептали ему вслед и… что-то мягко ударило в спину.

Резко остановившись, полуорк сдернул с себя потрепанный яркий плащ, глянул и… зло зашипел, увидев безобразное черное пятно с двумя светящимися в темноте алыми буквами ММ. Он швырнул в него краской! Испятнал его плащ…

– Казню! – пробормотал Люц, комкая так нравившийся ему плащ и швыряя его в мусорную корзину с парой сонных слимов. – Убью…

Сделав пару глубоких вдохов, он чуть успокоился, сошел по лестнице и… остановился как вкопанный, увидев сидящую на краю борта знакомую и уже почти ненавистную фигурку в рваных сетях.

– Супин сын! – возликовала при виде него Шизуля, ударив ногами по грязной воде и пальцами одной руки указав на полуорка, а ладонью второй шлепнув себе по груди. – Похлебкина дочь! Мы снова вместе! Иди же и весели меня, веселый амазонский попугай!

– Гхы… – проскрежетал пошатнувшийся Люцериус. – Гк-к-кхы…

– Ты так похож на амазона! А ну скажи: супин сын, супин сын, супин сын! Ну, говори же! Я дам тебе вкусняшку! – в доказательство своих слов проклятая ведьма помахала чем-то вроде выуженной из рваной сети дохлой сушеной ящерицы.

– Казню… – просипел будущий островной король Люцериус Великолепнейший. – Убью…

– Ну а если серьезно… – проклятая ведьма вспенила ногами воду, безбоязненно спустилась в болото по пояс и, повиснув на краю плота, весело объявила: – Я закончила все свои важнецкие дела и теперь всегда буду рядом! Ты рад?

– Я… – сделав глубокий медленный вдох, с трудом сдерживающийся полуорк признался: – Я впервые в жизни очень жалею о том, что спас чью-то игровую жизнь… Может, скормишь сама себя крокодилам и исчезнешь навсегда, ведьма?

– Не-а! Я Шизуля! И я всегда с тобой! Да?

– Нет! – отрезал Люцериус и ткнул ручищей в зеленоволосую ведьму. – Изыди!

– Но я уже попрощалась с друзьями! Куда мне теперь идти-брести – несчастной и одинокой?

– В топь! – посоветовал будущий король. – Подумай о болоте Кровавая Гать! Хотя что там думать? Иди и ныряй!

– Я пригожусь тебе, добрый молодец, – прищурилась не собирающаяся сдаваться Шизуля, выбираясь обратно на плот.

– Я уже принял решение! А короли своих решений не меняют!

Следя за полетом золотокрылой бабочки, Люц наткнулся взглядом на темную фигуру, притаившуюся среди бочек, стоящих у дальнего края пирса, перевел глаза выше – на нависающую над ними платформу – и успел увидеть скользнувшую прочь тень в тюрбане. Оценивающе оглядевшись, он взглянул на ведьму и проворчал:

– И я решил, что сам тебя убью однажды, ведьма! А пока что ты на борту… и отправляешься с нами.

– Ей-ей, ведьмо-рейв! Гуси танцевали, уток запекали и белым кролям подавали! – выпрямившись, девушка прижала ладонь к виску и лихо отдала честь. – Капитан трухлявого плота приветствует сановитого пассажира! Прошу на борт, ваше чудачество!

Неожиданно фыркнувший Люц круто повернулся и едва не столкнулся со спешащей Тефнут, с трудом тащившей бочонок рома. За ней шагали трое несущих различные свертки оборванцев-пиратов, хотя теперь рваньем они могли похвастаться лишь ниже пояса, а вот выше были облачены в новехонькие тельняшки-безрукавки, выставляя напоказ синие от татуировок руки. От выбитых на цифровой коже якорей и виселиц рябило в глазах. Все припоздавшие мигом очутились на борту, а следом неспешно шагнул Люц, забывший о своей злости и теперь занятый внешне ленивым рассматриваем платформы.

Прозвучало несколько команд, тяжелый плот вздрогнул, шесты уперлись в вязкое дно, на причал полетели веревки. Новенькая, едва попав в состав, тут же совершила святотатство и забралась в установленное на вышке кресло, откуда ее начала извлекать шипящая от злости Тефнут. Пока девушки возились и переругивались, а пираты дружно толкались шестами, выводя плот в болото, король неподвижно стоял на бревнах и не сводил мрачного взгляда с удаляющейся платформы. И он дождался: из-за высоких и покрытых желтой плесенью винных бочек вышел Мертвый Феллах и поклонился с издевательской улыбкой, одновременно чиркая себя пальцами по горлу.

– Бон вояж! – крикнул он с широкой улыбкой. – Скоро встретимся.

– Встретимся, – тихо подтвердил будущий король, и его услышал лишь стоящий рядом Фломш, правильно понявший интонацию благодетеля и тут же положивший ладонь на рукоять торчащего за поясом кинжала.

Вскоре плот развернулся и, подминая под себя плавучую растительность, распугивая жаб и гигантских водомерок, двинулся в глубины соленого болота. Отвернувшийся от платформы Люц, не обратив внимания на вышку, где продолжались разборки, начал отдавать приказы, направляя их неуклюжее средство передвижение в известное лишь ему место на мелководье…

* * *

Плавание в болоте – спорт не для королей.

Но ради этого дела имидж пришлось подмочить и хорошенько окунуться.

Погрузившийся по грудь Люцериус огляделся, убеждаясь, что оказался в нужном месте, затем глянул на темное небо, сверяясь со временем, и наконец присел, окунаясь с головой. Как только его голова погрузилась в грязную воду, с глаз будто сдернули мутную пелену – вода оказалась кристально чистой и прозрачной, из грязевого дна росли светящиеся красные цветы, что колыхались вокруг серого возвышающегося среди них камня. Скрестив ноги, будущий король уселся на дно и затих, неотрывно глядя на медленно ползущее к камню яркое светящееся пятно. Ему пришлось дважды вынырнуть, прежде чем «пятно» подползло ближе и оказалось на месте, свободном от ядовитых зарослей бурых корней с мелкими шипами. Как только крупный ало-синий полосатый панцирь показался из шипастых зарослей, вокруг него тут же сомкнулись крепкие ладони.

Секунда…

Другая…

И огромная улитка втянулась в свой светящийся домик. Полуорк выпрямил ноги, поднялся из воды и опустил добычу в заранее подготовленную новенькую бамбуковую клетку. Захлопнув дверцу, он позволил себе облегченно выдохнуть. Забравшись на плот, Люц кивнул ждущей сигнала Тефнут, и она мгновенно отдала несколько приказов пиратам.

Решительный Целикспойман. Улитка двадцатого уровня смирно сидит в клетке.

Еще через четверть часа Люц лениво восседал в своем кресле, пил красное вино из бокала, не обращая внимания на зло поглядывающую на него изгнанную с вышки ведьму. Ей тут недолго обретаться… если бы не поднятая этими недоумками-аграми шумиха с местью, то и ноги ее бы тут не было. Но раз угораздило спасти это мокрое оборванное недоразумение, то придется пока ее потерпеть – Люц знал, что агры не угомонятся и будут убивать ведьму много раз.

Допивая вино, игрок лениво просматривал только что написанное небрежное сообщение. Убедившись, что там все верно, он ткнул в «отправить» и стал ждать ответа. Адресат был тот же: Голдманит из клана Бонзы Ганеша.

«Болото Чертосолье. Сторожевой пост Чешлотросов Оплот. Буду там через десять минут вместе с пойманным Решительным Целиксом. Желаю обменять Целикса на пятьсот золотых монет, три бутылки Мерло Соллиус трехлетней выдержки, бочонок рома Пиратская Кровь и три бочонка любого дешевого черного рома позабористей. Ждать буду не больше получаса. Время уже пошло.

П.С: В обмен на еще пятьсот золотых монет открою заповедное улиточье место Чертосолья. Сегодня я добр и щедр…»

Ответ пришел через минуту и был предельно лаконичным:

«Жду! С уважением!»

– Еще бы без уважения, – пробормотал Люцериус, откидываясь на спинку кресла и тянясь за бутылкой вина. – Но лучше бы ждал с нижайшим благоговением и слезами радости на просветленном моим величием лице…

* * *

Голдманит был деловит и чуть суетлив. В этот раз Люцериус не стал писать подробности, но этого и не потребовалось – ему в руку вложили очередной увесистый кожаный саквояж и доверительно шепнули в благосклонно подставленное монаршее ухо:

– Я добавил не три, а пять бутылок Мерло. И позволил себе присовокупить элитное иллюстрированное издание знаменитого романа «В поисках древних кладов» за авторством достопочтенного Уилбура Смита. Проходил мимо книжного в Альгоре, а книга оказалась в витрине, и я сразу подумал о моем добром знакомом Люцериусе… Решил вот подарить…

– Дар принимаю, – кивнул Люц, передавая саквояж Тефнут.

Та вцепилась в него с такой решительной клыкастой улыбкой, что становилось ясно сразу всем – за эти деньги она прибьет любого. Ведь девушка уже знала, что от этой суммы ей полагаются сто золотых монет и одна бутылка вина – как, к ее великой радости, небрежно сообщил Люцериус. Рыскнув по сторонам злым взглядом, она прижала сумку к груди и заторопилась к ближайшему отделению банка Вальдиры.

– Там тысяча, – шепнул Голдманит.

– На карте отмечено место, – благодушно отозвался Люцериус, передавая сложенную карту, что тут же исчезла в засветившемся на миг зачарованном кармане темного камзола Голдманита. – Там же я набросал несколько строк о тонкостях ловли…

– Искренне благодарствуем. Наш клан Бонзы Ганеша был бы рад…

– Не интересует. Я выше этого. Я выше вас.

– Понимаю.

– Скоро…

– Да-да? Что «скоро»?

– Достаточно скоро я планирую поймать одну легендарную улитку…

– Краптекс? Нет… он слишком велик уровнем… Или мы говорим о Даровитом Траплсе? По слухам он водится в болоте Рэйвендарк…

– Нет… мне интересна другая добыча, – едва заметно улыбнувшийся полуорк неопределенно пошевелил пальцами. – Особая… Прежде еще никем и ни разу не пойманная…

– Понимаю… Мы заинтересованы. Очень. И готовы предложить особые условия, – Голдманит широко улыбнулся.

– Я черкну пару слов, – ответил игрок и, снизойдя до кивка в знак прощания, пошел по своим делам, провожаемый нейтральным взглядом оставшегося на месте Голдманита.

Когда полуорк отошел достаточно далеко, к Голдманиту шагнули сразу два игрока в одинаковых зеленых плащах, хороших кожаных доспехах и с копьями за спинами. Один из них, воин сто семидесятого уровня, ткнул легонько торговца в плечо и рассмеялся:

– Ты слышал, как это чучело смешно разго…

– Цыц! – шепотом рявкнул Голдманит, и смеющийся игрок осекся на полуслове. – Рот не разевай!

– Да чего ты…

– Цыц! Понял?! – в глазах ушлого торговца читалась неприкрытая злость. – До тех пор, пока этот доблестный уважаемый и царственный полуорк Люцериус умудряется добывать столь редкую добычу и делиться такой информацией… он будет вести себя с тобой так, как ему пожелается. А мы будем вежливо улыбаться и дарить ему щедрые подарки. Ты понял, чучело?

– Э-э-эм… ну… понял…

– Вот и хорошо. Бери клетку, и двинули в кланхолл. Я хочу увидеть радостный пляс лидера…

– Да что в этих улитках такого особенного, чтобы они стоили аж пять…

– Цыц! – зашипел Голдманит.

– Пять… пять серебряных монет, – вывернулся игрок с копьем. – Уф… можно меня в следующий раз в охрану на такие дела не брать? Чувствую себя лосем в гончарной мастерской…

– Ты и есть лось! – вздохнул Голдманит, доставая из другого кармана свиток телепорта.

Вскоре они исчезли в одной из многих вспышек телепортации, что то и дело загорались на оживленной в ночное время суток платформе.

* * *

– Держи! – перед рыдающей хозяйкой приютного древа тяжело упал опутанный водорослями грязный двуручный топор. – Нашла из-за чего рыдать… ох уж эти простолюдины…

– А-а-а-а! – провыла толстуха, падая на любимый топор и закрывая его собственным телом. – О-о-о!

– Да уж, – почти бесстрастно произнес полуорк и начал подниматься к своему «люксу», где лежали его вещи и дожидался хозяина лохр с многоговорящим именем Корнш Грязный. – Да! Я съезжаю с этого насеста… Королевские и зело важнейшие дела ждут меня…

– О-о-о, – продолжала причитать хозяйка, не обращая внимания на слова полуорка.

Миновав пару подвесных мостков, Люц вошел в свой номер и… замер на пороге, глядя на клубящийся на полу красно-серебристый сгусток посмертного тумана. Тут умер игрок… а у кровати застыл шипящий Корнш с выставленным перед собой ножом и длинным костяным шипом. Судя по внешнему виду, Корншу изрядно досталось. Щеря местами обломанные коротенькие клыки, нервно дергаясь, лохр подполз к ногам задумчиво осматривающегося хозяина и, заглянув ему в глаза, широко улыбнулся:

– Говосюк матюк не прошел! Книжку трогать хотел – но я спал тама вот! – Корнш указал на пространство под гамаком – Я проснулся! Смотрю – крадется! Замер, подождал… а как он лапу к книжке потянул – воткнул костяную шунксу в самое его туччи-сакко! Ох как он запел! Как затанцевал! Вижу – нравится. И я воткнул шунксу поглубже!

– Молодец, – одобрительно прогудел Люц, опуская руку на дрожащее плечо явно испуганного, но не сдавшегося лохра. – Ты справился. Ты сохранил мои вещи. Я не забуду твоей услуги, выходец из мелкого славного народца… придет время – и я отплачу.

– Мой король уже отплатил! Рыба вкусная! – начавший успокаиваться Корнш убрал оружие в складки набедренной повязки, с хрипом набрал побольше слюны и плюнул на пол. – Убить воровского гада!

– Когда это случилось?

Мучительно наморщивший лоб лохр поскреб в затылке, поковырялся в пупке, засовывая палец в него так глубоко, что у любого защемило бы в кишках, а затем виновато вздохнул и развел руками:

– Не шибко давно.

– Молодец, – повторил игрок, запуская руку в посмертный туман.

Вскоре на полу оказались нехитрые пожитки покусившегося на гостиничный номер негодяя. Кожаные штаны и такая же рубаха на девятнадцатый уровень. Кинжал с отравленным лезвием, два утяжеленных метательных ножа, пара шипастых приспособлений на ноги, чтобы карабкаться по стенам, моток крепкой дешевой веревки, два малых зелья здоровья – их Люц тут же передал сидящему рядом лохру. Еще там нашлись три медные монеты, черная бандана с пиратским черепом и человеческая сухая бедренная кость с вырезанной на ней надписью «Мастаба». Кость с одной стороны была обломана и заострена. А еще на ней имелось какое-то слабенькое, судя по едва заметной серой ауре, но все же проклятье. А судя по тяжелому цветочному запаху увядающих роз, проклятье было кровавым и некоторое время действовало даже после смерти и возрождения.

– Мастаба, – повторил Люц, отдав одежду и монеты лохру, а оружие бросив в большую корзину. – Что ж… крестьянин сделал свой выбор… поднял взор на сияющего короля…

– На короля! – поддакнул лохр. – Моего короля! Это все мне?

– Тебе, – кивнул игрок и начал собирать свои аккуратно разложенные сокровища в корзину. – И это еще не все: моя награда будет получше грязной рубахи и драных штанов! Готовься к пиршеству, мой верный Корнш!

– Мой король! – обрадованно заверещал Корнш, затягивая на макушке бандану с черепом. – Лучший! Лучший! И великий!

– Хорошие ты знаешь слова, – усмехнулся игрок и шагнул к выходу. – Двинулись…

Он сделал пару шагов и снова замер на пороге. Не ожидавший этот лохр ткнулся ему в спину и охнул.

– Я понял твою судьбу, лохр Корнш, – задумчиво произнес Люц, сверху вниз глядя на крохотного на его фоне тощего лохра. – Я доверю тебе многое… не подведи!

Не понявший его лохр пожал плечами и часто закивал, подтверждая свою готовность сделать для нового господина все что угодно. И это, кстати, вполне может оказаться правдой. Была у лохров еще одна крайне важная и почти никому неизвестная характеристика, что всегда высоко ценилась: верность нанимателю, а не собственным принципам и убеждениям. И готовность выполнить почти любой приказ…

Эта странная парочка с шумом спустилась с древа, миновала прильнувшую к кружке с пивом хозяйку, что не выпускали из руки снова обретенный любимый топор, и двинулась к пирсу. Люц обернулся лишь раз – чтобы глянуть с некоей даже ностальгией на крохотную каморку на вершине уродливой ночлежки. Там было бедно и грязно. Но там он читал хорошие книги и пил вкусное вино… Такие воспоминания уже стоят многого… На саму хозяйку полуорк смотреть не стал – хватит и того, что из-за ее топора два его пирата теперь страдали заразной тропической икоткойи сидели в изоляции на корме плота. Еще погибли два игрока – но эти любопытные дураки сами виноваты. Нечего было уподобляться бестолковым мотылькам, летящим на зеленый мистический свет, что исходил из дымящейся чаши… Вот и поплатились… Так что на них плевать. А вот пиратов жалко: в таком состоянии они не могли пить ром и от этого погрузились в глубокое горе, стеная и завывая, как заикающиеся банши…