Zitate aus dem Buch «Ошибка леди Эвелин»

в Амвьене мобами пользовались и дворяне, и зажиточные торговцы, и даже

мостовых. А магические манекены в витринах магазинов, удивительно похожие на настоя

прохладно. Дождь наконец-то стих, оставив после себя огромные лужи. Ветер пробрался под тонкий плащ, заставив поежиться, и я бегом припустила к дому, мечтая поскорее оказаться в тепле. – Страут! Ты в кустах хорошо смотрел? – послышался из-за забора грубый мужской голос. – Нет там никого! – ответил ему другой, низкий и простуженный, и его обладатель тут же

неведомую магию и шагнул вперед. Он видел перед собой бледное лицо, закушенные от боли губы и чувствовал, как поднимается изнутри холодное, непреодолимое желание – убить. Жестоко, без рассуждений, без жалости и снисхождения. Так, чтобы Дантер на

подошла к камину и протянула к огню озябшие руки. Тонкие, белые, изящные, забывшие, что такое физический труд. И то! Разве можно считать трудом вышивание картин и составление букетов? Или вклеивание в альбомы фотографий и устройство гербариев из засушенных цветов? Нет, конечно.

под руками жесткие волосы, пройтись по волнистым прядям, коснуться плеч, рук, цепочки шрама на шее… – Метка, – неохотно пояснил Каллеман. – Она срабатывает в случае опасности. – А разве мне

пройдя немного по коридору, остановились у одной из потемневших от времени дверей. Каллеман толкнул ее, и передо

спадающие на спину, и думала о том, где были мои глаза, когда я впервые увидела мага? Или я тогда от страха ничего толком не разглядела? Каллеман остановился у входа. Его взгляд скользил по гостям, пока не остановился на мне. Короткий поклон – и маг направился к стоящему неподалеку от нас высокому худощавому

глаз ушло то странное затравленное выражение, что так напоминало мне загнанного

чернильницы, человеческий череп на подставке и целая россыпь разноцветных камней. Потрясающая композиция!