Исповедь
Мы провели на кухне уже не менее получаса, а в моей голове все еще крутилось множество мыслей, и я никак не мог определиться с ответом. Пускай у меня и пронеслась мысль, что я люблю ее, однако я все еще не считаю себя тем человеком, который подойдет Сабрине и сможет хоть как-то улучшить ее жизнь. Да о каких отношениях вообще может идти речь? Я убил двух человек, меня и близко нельзя подпускать к такой ответственности.
Кофе в моей кружке уже начинал заканчиваться, вынуждая меня все-таки начать разговор, от которого мне все хотелось улизнуть. Я поставил кружку на стол, и раздавшийся звон, который нарушил ту монотонную и неимоверно тягостную тишину, помог мне выдавить из своего рта хоть какие-то звуки.
– Ты уверена? Просто, ты посмотри на меня и на себя, то есть, ну, я же ужасен.
– Уверена, я люблю тебя еще со школы и мне плевать на то, что подумают другие. Мне больно смотреть на то, как ты себя убиваешь, с этого момента ты перестаешь курить и начинаешь стабильно пить лекарства, понял меня? – она произносила это с такой уверенностью и жесткостью, что у меня не было ни малейшего желания противиться ей. Когда я кивнул, Сабрина встала и забрала у меня сигареты.
– А теперь рассказывай, что у тебя произошло, – продолжила она.
– Нет, – наотрез отказался я, но знал, что скорее всего долго не смогу держать это в себе. Взгляд забегал по комнате, стараясь не встретиться с вопрошающими глазами моей собеседницы. – Мне нужно время подумать.
«Это серьезно все, что ты смог придумать? Черт, раньше ты бы смог наплести столько, что она даже не поняла бы, что ты говоришь, что с тобой стало?» – начал корить меня внутренний голос в то же мгновение, когда я закончил фразу. Сабрина недовольно цыкнула, демонстративно встала, ударив по столу, за которым сидела, пачкой сигарет, но все-таки забрала их и направилась к выходу. Это было похоже на сцену из фильма, и я поверить не мог, что являюсь здесь главным героем. Господи, какая же это все чушь.
– Да к черту, пусть уж лучше это будет ромком, нежели драма, – сказал я сам себе и помчался за уходящей девушкой, которая уже надевала на себя куртку, готовясь уйти и никогда не возвращаться.
– Чего тебе ещ… – фразу она закончить, конечно же, не успела. Я прижал ее к двери и поцеловал.
Голова снова начала тяжелеть от всех мыслей и всех компромиссов, на которые я только что себя подписал. Сознание на несколько минут покинуло мое тело, позволяя полностью осознать, насколько этот выбор был ошибочен и ужасен. Я только подписал приговор невинной девушке. Я понял, что эти отношения станут для нее скорее всего одними из самых ужасных, по крайней мере, я так думал.
Оторваться от губ прекрасной девы было далеко не так просто, как мне казалось изначально. Пускай я понимал, что это неправильно, однако это пьянило так сильно, что я все никак не мог перебороть животные инстинкты, так удачно пробудившиеся во мне.
Все-таки сумев хоть немного утолить свой голод, я оставил Сабрину в покое и проговорил несколько заплетающимся языком следующее:
– Я подумал, я согласен.
Хоть это были и не самые приятные слова, однако, кажется, что девушку они удовлетворили. Сабрина посмеялась и уже с улыбкой на лице вышла из моей квартиры, сказав, что будет периодически захаживать. Когда же я, наконец, остался один, то решил, что самое время покурить, но быстро вспомнил, что такой опции у меня больше нет.
Вскоре я лег на кровать и снова погрузился в пучину рефлексий: я не знал, что мне делать. С одной стороны, я понимал, что Сабрина мне симпатична и что я ей тоже нравлюсь, однако я также осознавал, что я не подхожу ей, я далеко не так хорош, как мог бы быть, и, конечно, совсем не тот, на кого можно положиться. К тому же я не знал, насколько мои чувства серьезны и как долго я смогу сохранять их.
Мое приятное одиночество продолжалось недолго, вскоре раздался звонок. Пришлось встать и направиться к телефону, который занимал почетное место пачки сигарет и лежал на подоконнике. Проходя по все еще неубранной квартире, я принял решение, что надо будет разработать какой-то план действий и все-таки поподробнее узнать у Амикуса, что ему нужно от этой секты и что нужно от меня.
Наконец дотянувшись до устройства, нарушавшего установившуюся прекрасную тишину, я увидел на несколько блеклом и разбитом экране инициалы «А.Л.», усмехнувшись, мне пришлось ответить, а в моей голове пронеслось: «Вспомнишь солнце – вот и лучик».
– Слушаю, – ровным тоном произнес я, в то время как сам стал вновь пленен видом просыпающегося города. Людей с каждым мгновением становилось все больше, машины все сильнее шумели. Приятно вот так иногда отвлечься от суеты и просто посмотреть в окно, но расслабиться у меня не получилось, потому как в трубке раздался грубый мужской голос моего знакомого.
– Так, я закончил, теперь здесь чисто и тебе ничего не грозит, но запомни, это последний раз, когда я помогаю тебе с такими вещами. Больше никаких трупов и убийств.
По телу прошла дрожь, а меня самого бросило в холод. Действительно, да как я мог вообще думать о какой-то любви, о просыпающемся городе, когда на даче моего лучшего друга лежат, или по крайней мере лежали два трупа. Я почувствовал, что еле стою на ногах и сел на стул.
– П-понял, – заикнувшись произнес я. – Можем мы в ближайшее время встретиться?
– Да, сам хотел предложить тебе, есть что обсудить. Сегодня в восемь вечера в баре на улице Революции.
Я зачем-то кивнул и детектив положил трубку. Еще несколько минут я сидел и дрожал, держа в руках телефон, но вскоре паника начала постепенно отступать, и я, наконец, смог начать этот необычайно долгий день.
Мой взгляд метался по комнате, пытаясь зацепиться хоть за что-то, однако все было тщетно. Никаких желаний я не испытывал, кроме, конечно, острой жажды закурить. В попытке отвлечься я залез в телефон и начал просто листать различные приложения. Занятие это было глупым, однако именно благодаря ему мною был найден следующий пункт назначения: мне предстояло отправиться в самое сердце криминала родного города.
Оказавшись за забором, ограждавшим территорию университета от всего остального города и словно отделявшим даже воздух, мои легкие наполнились грязным, прокуренным, но таким близким и по-своему «свежим» воздухом. Я открыл глаза, сунул руки в карманы и направился в сторону прочь от центра города. Мой путь лежал в сторону тюрьмы, мне нужно было навестить брата.
Путь был не близок, сама тюрьма находилась в пригороде, а попасть туда не в качестве заключенного было довольно непросто. Шел я пешком, предаваясь раздумьям, разглядывая прохожих и наблюдая за жизнью города.
Всегда было приятно наблюдать за людьми, которые не подозревают, что кто-то на них смотрит. Вон мужчина средних лет сидит на автобусной остановке и поглядывает на ножки до неприличия открыто одетой школьницы. Мерзко? Конечно да, но это людская суть и с этим ничего не поделаешь. Вот музыкант играет что-то из классики и сидит с почти пустым чехлом от инструмента. Стоит ли ему пожертвовать денег? Почему же нет? В ответ он одарит меня улыбкой и станет играть уже чуть более весело. А вот прямо передо мной поскользнулась женщина с сумками с продуктами. Стоит ли ей помочь или в этом нет смысла? Пожалуй, тут я сольюсь с массой людей и просто пройду мимо, все равно это мало что изменит. Пройдя буквально пару метров и обернувшись, увижу, как какая-то молодая девушка решила проявить сострадание и помогает подняться женщине, стараясь при этом сама не упасть.
Я не спеша продвигался по городу и чем дальше отходил от центра, тем мрачнее он становился. На окраине города даже днем не очень хочется гулять, а учитывая специфику того места, куда я направлялся, то мне вообще хотелось развернуться и начать бежать в обратном направлении. Но было нельзя, этот разговор был мне нужен. Брат у меня был интересный, не скажу, что гордился тем, что он мой родственник, однако его ход мыслей меня поражал. По моему мнению, он стоял на одном уровне с Кантом и Ницше, если мы, конечно, говорим о философах, правда, сам он это отрицал и говорил, что в нем нет ничего такого. Правда был один недочет: его образ мышления был несколько извращенным, что так-то понятно, раз он сидит в тюрьме. К тому же, я допускаю, что у него есть несколько психических расстройств, скорее всего, шизофрения – одно из них, мы как-никак родственники.
Наконец-то я добрался до этого злосчастного здания, от которого за километр веяло чем-то не самым приятным. Договориться с охранником о том, чтобы меня так спонтанно впустили было тяжело и пришлось дать ему пару тысяч, чтобы он все-таки сделал вид, что просто не увидел запись к одному из самых опасных людей в этом городе.
Как же, на самом деле, просто попасть куда-либо, если у тебя есть деньги. Дорогу до комнаты свиданий я уже знал хорошо, но вот лицо моего брата каждый раз, когда я приходил было все такое же: небольшая ухмылка, поднятые от удивления брови, слегка растрепанные волосы. Из далека, где не видно было всех шрамов, что украшали его лицо то тут, то там, он был похож на неплохую модель, я даже уверен, что он бы ей стал, если бы не его длинный язык и вспыльчивый характер.
Даже несмотря на то, что мой братец находился в тюрьме, он поддерживал свой внешний вид на уровне. Его короткие волосы всегда были уложены, а лицо выбрито. Меня всегда поражало, что на его лице нет ни родинок, ни веснушек, ничего, однако вместо всего этого там было сполна шрамов, которые даже шли ему.
– И ты вновь ко мне без приглашения, cher ami3,– произнес его по-своему родной и даже несколько теплый голос, который навевал воспоминания о детстве, когда жизнь была еще беззаботной.
– Как видишь, – произнес с легкой улыбкой я. – как ты поживаешь?
– Да что я-то? Я как обычно, а вот ты как? Просто так ты ко мне никогда не заходишь.
– Люкс, я знаю, что ты всегда зришь в корень, но не сейчас. Теперь моя душа ни на люмен светлее твоей, а потому давай сделаем вид, что все хорошо?
– Как пожелаешь, тем более это ты пришел ко мне, так о чем поговорим?
Правда
Я действительно восхищался и восхищаюсь своим старшим братом, не только потому что он умен, красив и все в этом духе, но еще и потому что он настоящий. Глубина его характера чувствуется в первое мгновение после того, как он начинает говорить, чем, по моему мнению, не могу похвастаться я. Тем не менее, раньше я утешал себя тем, что хотя бы не совершил никаких преступлений и уже только поэтому лучше него, теперь же я окончательно потерял надежду догнать моего слишком одаренного брата.
Не сказать, что у меня было много времени, чтобы отвлечься и поговорить с Люксом, тем не менее было несколько вопросов, которые я должен был ему задать.
– Люкс, ты же помнишь Настю? Тебя ничего не смутило в ее смерти? Просто мне кажется, что там все не так просто, – произнес я несколько неуверенно. Брат ни на секунду не задумался, а потому и ответ не заставил себя долго ждать.
– Нет, вполне обычная смерть, ничего больше, – когда слова долетели до моих ушей, я застыл в изумлении. Да быть такого не может, чтобы Люкс просто принял официальную версию, тем более что в ней много логических дыр. Скорее он просто не хочет говорить мне правду, но почему? В общем и целом, это не так важно.
Я окинул взглядом до боли знакомое помещение, которое, однако, оставалось все таким же чужим. Серые бетонные стены, внушавшие отчаяние и горечь, решетки на окнах по ту сторону кабинки для свиданий, старые, периодически мигающие лампы и поразительно веселая и яркая улыбка брата, которая пробирала аж до дрожи.
– Никогда не понимал, как ты можешь улыбаться в таком помещении. Я и на улице-то с грустной миной хожу, а здесь бы вообще от тоски застрелился.
– Давид, ты хоть и крайне умен, но еще так юн. Не бытие определяет сознание, а сознание бытие. Если тебе спокойно и весело, то ты даже с приставленным к своему затылку дулом улыбаться будешь, а если ты несчастен и апатичен, то даже на самом дорогом пляже, с самой красивой девушкой будешь с таким же лицом, что и сейчас, – он усмехнулся. Умеет же он приводить сравнения.
– А ты все также остер на язык.
– А ты все также наблюдателен.
Прошло где-то около часа с моего визита, мы говорили без умолку, но не скажу, что у нас была какая-то определенная тема для разговора. Я чувствовал, что он пытается донести до меня что-то, но понять это было сложно.
– Знаешь, Давид, иногда люди используют жесты, дабы донести какую-то информацию между слов, – начал было он, а я сразу же стал корить себя, что раньше не обратил внимания на его руки, которые, как мне кажется, все это время были на столе. На металлической поверхности стола он рисовал символ семиконечной звезды, потом зачеркивал его и рисовал что-то, что я не мог разобрать. Он недовольно закатил глаза и еле слышно цыкнул.
– Корея, Америка, Россия, Азербайджан, Британия, Индия, Никарагуа – мои любимые страны, – выдал внезапно он и дал сигнал охраннику, что наша встреча окончена.
– Удачи, – шепнул Люкс с ухмылкой.
Я вернулся к себе уже ближе к пяти вечера. Всю дорогу до общежития мое сознание было занято тем набором стран, которые назвал Люкс во время нашей последней встречи. Так или иначе, это был шифр, однако пока что мне не хватало сил его разгадать, голова трещала и было слишком тяжело сосредоточиться на чем-то конкретном.
Поднявшись на этаж и проходя по уже до боли знакомому коридору с его даже несколько родным скрипучим полом, выцветшими зелеными стенами, с батареями, с которых уже слезла половина краски и с почему-то постоянно открытыми окнами, я, к своему удивлению, увидел Сабрину.
– О, а я уже собиралась уходить, у вас тут так холодно, – подметила она, потирая ладони. Было заметно, что девушку немного трясет от холода.
– А чего же не закрыла окна?
– Так у вас они все сломаны, хрен закроешь!
На моем лице появилась улыбка. Не спеша открыв дверь, я пригласил девушку к себе, а после и сам зашел. Холодный свет от монитора ноутбука освещал одну из комнат, что выглядело достаточно мрачно.
Посмотрев в дверной проем, я увидел, как оттуда, из глубины, начинают одна за одной вылезать черные, словно уголь, не совсем человеческие кисти, их становилось все больше, они поглощали свет от ноутбука, и когда он полностью погас, в комнате настала тишина. Глаза постепенно привыкали к темноте, и с каждой секундой я все отчетливее видел чудовище, что находилось в моей комнате. Оно полностью состояло из обугленных кистей, на некоторых кистях были глаза, на одной рот, еще на двух уши. Они собирались в чудовищный, изуродованный облик, который старался максимально походить на человека, но определенно им не являлся. Рук становилось все больше, они уже ползли по потолку и стенам, все приближаясь и приближаясь ко мне. Оставалось еще около полуметра от них до моего лица, прежде чем…
Пощечина выбила из меня все галлюцинации.
– Спасибо, потому что кажется, что пульс у меня под двести, – сказал я дрожащим голосом и упал на пол. – Это было очень даже реалистично, и я объективно точно не хочу встречаться с этой тварью в реальной жизни. Сейчас бы покурить…
В этот момент мне почти прилетела вторая пощечина, от которой я, правда, успел увернуться.
– Шучу, шучу, какие сигареты, ты о чем вообще? Я практически спортсмен, – нервно улыбнувшись, сказал я.
Далее последовал допрос, что конкретно я видел. Пришлось рассказать Сабрине все в деталях, что далось мне не без труда, однако в противном случае девушка бы не оставила меня в покое. Так или иначе, все закончилось тем, что мы лежали на моей кровати, при свете того самого ноутбука, который буквально десять минут назад явил мне перед взором чудище, которого доселе не видела Земля.
Лежа вместе с Сабриной, я впервые за долгое время ощутил самое настоящее спокойствие. Мы обнялись, и я почувствовал ее сердцебиение, ее пульс, который учащался, когда та, находилась рядом со мной, ее зрачки расширялись при виде меня, а лицо заливало краской при поцелуе. Все это опьяняло, но также пугало меня, я не хотел снова кому-то открывать свою душу, учитывая, что пару раз это уже закончилось плачевно. Как же тяжело верить людям.
Однако вскоре пришла пора идти на встречу с Амикусом. По непонятной мне причине, меня распирало волнение, мне показалось, что больше всего я боялся на подходе в бар увидеть ОМОН и УАЗик, потому что тогда бы мое расследование закончилось. Странно это, конечно. Вроде как я уже доверился Амикусу, учитывая, что позвонил тогда на даче я именно ему, однако паранойя все-таки сжирала меня изнутри, нагоняя негатив.
Идти по улице было далеко не так приятно, как хотелось бы. Вся эта слякоть, которая пришла вместе с неожиданным поднятием температуры была мне противна, однако радовало лишь то, что скоро опять похолодает.
Сам же путь до бара был хоть и не самым близким, однако прошел спокойно: без встреч со знакомыми, без приступов и без вообще всякого, что могло настигнуть меня с моей-то удачей, а также, к моему счастью, паранойя оказалась лишь паранойей, и у бара просто стояла толпа пьяных мужиков, мимо которых я с трудом, но все-таки смог протиснуться.
Отворив дверь, меня окатило волной запахов, шума и света присущих именно таким местам. У баров, вернее было бы, правда, это назвать пабом, по вечерам была некая своя атмосфера. Так вот, запах перегара стоял в баре вперемежку с запахом дешевых, быстро готовящихся закусок, играла музыка, которую почти не было слышно из-за разговоров и смеха, что стояли в этом заведении, а свет внутри периодически менял свой цвет, что несколько сбивало ориентацию в пространстве.
Я ступил на сделанный как бы под дерево пол и медленно стал пробираться через людей к месту, где сидел Амикус. Заприметил его я еще с улицы, но он был из тех людей, у которых нельзя было понять настрой по выражению лица, поэтому я все еще не знал, чего мне ожидать от предстоящего разговора.
Наконец-то добравшись до заветного сидячего места, я плюхнулся на мягкий синий диван и улыбнулся своего двукратному спасителю от закона. К своему счастью, я получил ответную улыбку.
Мы вызвали официанта, а я успел получше разглядеть своего, пожалуй, друга. Тонкие полоски морщин расходились по лбу и под глазами, свидетельствуя о напряженной и тяжелой работе детектива; под правой бровью красовался заметный глубокий шрам, наверное, полученный на одном из дел, и я надеялся, что не исчерпал лимит выделенных на меня нервных клеток своими выходками. У него также появилась щетина с последней нашей встречи, и если убрать шрам с его лица, то я вполне мог бы представить его в свитере в очках читающим какой-нибудь детектив вечерком у камина. Да вот только вся эта придуманная мной иллюзия разрушилась в тот же момент, когда я увидел под его пальто кобуру с пистолетом. Теперь же в мою голову только лезли образы, где он солдат в Афганистане или, например, в Сирии. Меня аж пробрала дрожь. Хотя уверен, что и сам Амикус чувствовал себя несколько в некомфортном состоянии рядом с человеком, из-за которого ему пришлось скрывать уже несколько убийств.
– Ваш заказ, – нарушил тишину официант. На столе оказалось пара бутылок пива, бутылка грузинского коньяка под названием «Давид» и пара стопок.
– Забавно, – подметил я, и Амикус лишь довольно улыбнулся.
– Так, о чем ты хотел спросить, маньяк мелкий?
– Ну, не надо прям на людях-то. А спросить я хотел по поводу Насти, нашли что-нибудь?
– Пока ничего стоящего. Все, что было найдено указывает на то, что она действительно умерла, ты сам что-нибудь еще искал?
Думаю, что наш диалог выглядел достаточно забавно, посудите сами, мы находимся в людном месте и, не беспокоясь ни о чем, обсуждаем убийства. У толпы есть поразительная способность скрывать все, что выделяется из массы за ширмой.
– Я ходил к брату в тюрьму, думаю Вашей Организации известно о нем, – Амикус кивнул. – Люкс жестом показал мне зачеркнутую семиконечную звезду и потом назвал список стран: Корея, Америка, Россия, Азербайджан, Британия, Индия, Никарагуа, – я был уверен, что повторил их с точно такой же надменной интонацией, с какой их сказал Менс-старший.
– Люкс Менс всегда был достаточно эрудированным и к тому же некоторое время сотрудничал с нами, поэтому скорее всего он пытался передать слово «Карабин», по первым буквам названных тобою стран, это тебе о чем-то говорит?
– Карабин? Может банда «Красных карабинов»? Когда-то в детстве мы представляли, что создадим банду под таким названием и будем управлять всем городом, я – северной частью, он – южной, но по иронии судьбы он теперь сидит на юге в тюрьме.
– Причем за то, чего не совершал, – добавил Амикус и у меня на лице всплыло удивление. – А ты думаешь, что этот местный Шерлок так бы просто сдался в руки полиции? Да у него там почти пятизвездочный отель, твой брат находится под присмотром правительства, как очень полезный человек, при этом он сам изъявил желание, чтобы случилась вся эта показуха с его арестом. Более того, банда «двух К» или «Красных карабинов» действительно существует, только правительству об этом знать необязательно. Ты же знаешь, что у нас в городе царит баланс сил копов и банд, так вот это все только благодаря им. Они не дают ни одной из сторон взять главенство.
– Но зачем им это?
– Мы не знаем, о «Карабинах» ничего неизвестно, помимо того, что я тебе уже сказал. По крайней мере, нам неизвестно.
Я откинулся на диване и сделал пару глотков пива, моему примеру последовал и Амикус.
– Кстати, про Организацию, что это такое? Чем она занимается?
– Не лезь в это. Поверь, чем меньше тебя связывает с Организацией, тем тебе лучше, я вышел на тебя, только потому что ты оказался единственным, кто смог выбраться из лап Апаты, да и к тому же потом еще разобрался с двумя другими представителями секты, – тут мое сердце дернулось, я, конечно, предпочел бы не вспоминать предшествующие этой встрече события, слишком уж много боли и страданий пришлось испытать мне и другим. – Семьям Артема и Анастаса уже сообщили об их смерти, сказали, что они просто оказались не в том месте, не в то время и поэтому попали под выстрелы. Похороны скорее всего будут в ближайшее время и тебя туда наверняка пригласят, потому держись.
Я отвел взгляд, глаза стали влажными, а к горлу вновь подкатил ком. Не мог я равнодушно вспоминать о смерти своего лучшего друга, не мог…
– Поверь, я знаю каково это, – нарушил установившееся молчание Амикус. – Я потерял много друзей и убил много людей за всю свою жизнь, но самой дорогой потерей для меня стала потеря жены и сына. Меня предупреждали, что работать на Организацию, когда у тебя есть семья, – гиблое дело, но я не слушал, слишком уж у них заманчивые условия, а выйти из игры достаточно сложно. Только такие, как твой брат, могут спокойно иметь дела с ними, их все равно не достанут. Так или иначе, меня отправили на задание, ничего особенного, нужно было просто разобраться с несколькими участниками одной малоизвестной банды. Работа была выполнена великолепно, только вот я не учел, что неподалеку находился еще один участник той банды. Как итог, когда я вернулся домой, то обнаружил жену изнасилованной и убитой, а сына повешенным на люстре. После этого, правда, я собственноручно уничтожил все остатки этой банды, расправившись с ними максимально жестоко, но это не вернуло мне жену и сына. Поэтому поверь, я тебя понимаю, держи, – он протянул мне стопку коньяка. Бутылки из-под пива уже были пусты. Я быстро опрокинул в себя огненную воду и мне действительно стало легче, кажется, правда, при моих лекарствах пить тоже нельзя было, но кого это волнует, правда?
«Сабрину волнует», – ответил мне голос в голове. «Заткнись, совесть хренова» – ловко парировал я, и это сработало.
На какое-то время воцарилась тишина, после такой истории из молодости мало кому захочется говорить про свои проблемы.
– Слушай, – начал наконец Амикус, – давай обсудим, что мы дальше-то делать будем. Организация про тебя не знает, по крайней мере, пока, поэтому внимания к тебе приковано не очень много. В данный момент основная цель Организации, а значит и моя, и твоя – это найти главу «Семиконечной звезды» и сломить эту секту. Предлагаю пока наблюдать, у нас есть предположение, что в этой секте семь главных людей, у них есть такие медальоны, которые ты уже находил. У рядовых членов обычно находят татуировки. Следовательно, ты можешь попытаться внедриться туда или же просто найти остальных пятерых адептов этого сборища фанатиков.
– А Вы не знаете почему вообще эта секта стала популярной, какие там постулаты или что-то типа такого?
– А ты не в курсе? Я-то думал уже каждый студент слышал. «Семиконечная Звезда» – это секта, построенная на жестокости. Чем с большей жестокостью и ненавистью ты расправляешься с жертвами, тем выше твой, скажем так, ранг.
– А если дать людям доступ к жестокости, то этим воспользуется каждый…
– Именно. Так к тому же у них есть несколько потоков денежных средств, из-за чего их глава подливает еще больше масла в огонь, подначивая людей убивать в обмен на привилегии самого разного рода: от доступа в закрытые клубы и бары, вплоть до передачи под контроль заведений вместе с их доходом. Более того, у них есть доступ к оружию, наркотикам и даже некоторые связи в политике, поэтому устранить их надо незамедлительно. К счастью, из-за того, что секта образовалась именно у нас в городе, все лидеры, а, следовательно, и ее глава должны находиться здесь. На самом деле мы даже кое-что знаем об одном из адептов. Это девушка, которая зовет себя Змеей. Ее жертвы зачастую подвергаются отравлению самыми разными ядами.
– Мерзко это.
– Да, но выйти мы на нее не можем, она работает очень аккуратно и, кажется, у нее есть помощник, может советчик, в общем, информация есть, только вот толку от нее нет.
Мы оба выдохнули. Людей в пабе поубавилось, а время постепенно близилось к одиннадцати. Три часа незаметно пролетели, кажется, пора уже возвращаться.
– Поздно уже, я, наверное, пойду, – произнес я несколько неуверенно.
– Давай, я заплачу, курить будешь?
– Не-а, я бросил.
На лице детектива появилось удивление, а сам я, прикусив губу, направился в сторону своей общаги. Какой соблазн был взять сигарету. Все-таки убить человека проще, нежели бросить курить.