Buch lesen: «Осколки мечтаний»

Среди полной тишины в комнате раздаётся короткий, но пронзительный звук – пришло уведомление. Альбину Андреевну обычно мало интересовали подобные ночные звонки или сообщения, но сегодня перед её глазами моментально пронеслись все события прошедшего дня, и она встала с постели. Быстро надев тапочки, даже не накинув халат, Альбина подошла к столу и наощупь искала трясущимися руками часы. Наконец, после того, как её поиски были снабжены грохотом от падения всех предметов со стола, в её руках оказался нужный механизм. Подойдя к окну и приоткрыв красные бархатные шторы, девушка подставила циферблат под просочившийся меж гардинами луч холодного лунного света. 2:36.

– Чёрт…– прошептала Альбина, медленно спускаясь на пол. Из ослабевших рук выпали часы и с неприятным скрипучим визгом, какой, возможно, издаёт дверь давно забытой канцелярии на цокольном этаже, раскололись на множество всевозможных шестерёнок и пружин.

Очнувшись после некоего остолбенения, длившегося не более двух минут, Альбина Андреевна, поднявшись на ноги и пройдя по осколкам часов, будто забыв об этом неприятном событии, медленно подошла к телефону и некоторое время держала его в руках, не включая, то ли из страха, то ли из надежды, предмета которой не знала даже она сама. Новое уведомление заставило её вздрогнуть – телефон чудом не постигла судьба часов. Теперь от экрана комнату наполнял слабый свет. Глаза девушки были устремлены на то, из-за чего она уже четверть часа металась между необъяснимым страхом и полуобморочным состоянием.

– Это не он, – с облегчением, в котором была странная, едва заметная нотка разочарования, промолвила одними губами Альбина.

На экране было всего два слова: «Аль, привет».

…

Альбина Андреевна Q – девушка 27-ми лет. Окончив университет, пошла работать преподавателем французского языка, как и предполагала освоенная специальность. Ей, как и большинству детей пригорода, была характерна вера в «большие надежды большого города», о которой мы не раз читаем на страницах великих писателей, вроде Диккенса с его Пипом¹. Но, поступив в высшее учебное заведение столицы, столкнулась с вполне ожидаемыми сложностями в общении. Старые друзья, с которыми теперь разделяли тысячи километров, перестали быть даже знакомыми уже через пару недель. Одногруппники были слишком чужды всего, чего касалась Альбина, поэтому общение не складывалось, впрочем, наверное, это и к лучшему. Тем более, обладательница совсем незаурядных взглядов на жизнь не огорчалась, а услышав на одной из лекций фразу «fragments de rêves»², моментально переосмыслила её под свою жизнь и под таким девизом погрузилась в учёбу, забыв об остальном мире, а позже с таким же усердием, но всё ещё осознавая, что это лишь осколки того, что было столь грандиозно, и что так быстро разбилось, принялась и за работу.

Следует отдать ей должное хотя бы за то, что никто из её коллег и учеников, которые составляли весь, как видит читатель, довольно скудный круг общения, не догадывался о той жизни «дом-работа», которую вела Альбина. Даже наоборот, все считали её не только обладательницей большого количества весёлых друзей, но и той, у кого приятными встречами заняты не только выходные, но и все вечера, а порой и обеды.

Возможно, узнав нашу героиню с такой стороны, вы, дорогой читатель, решили бы, что ей положительно следовало учиться актёрскому мастерству, раз она так умело скрывала своей безупречной игрой, как дымовой завесой, свою реальную жизнь. И, рассуждая так, вы, вполне вероятно, будете правы. Но, как известно, жизнь – это невероятно сложное переплетение миллионов вариантов каждого события, каждая дорожка которого, как бы не петляла, постоянно идёт к цели.

Таким образом, жизнь Альбины Андреевны была довольно однообразна, даже можно сказать скучна: каждый день похож на другой и наполнен лишь преподаванием. Конечно, у такой жизни есть безусловный плюс, заключающийся в том, что учитель она потрясающий. Её знание языка вполне могло соревноваться в грамотности, словарном запасе и красоте с коренными французами, а её методика, выработанная годами усердного изучения педагогики разных эпох и стран мира, была бы высоко оценена в лучших университетах Европы.

Возможно, если бы можно было обратиться лично к Альбине Q, или хотя бы ко мне, как к человеку, представившем вам её, вы задали бы вопрос:

– Разве возможно такое, что, являясь превосходным учителем, за всё время работы она так и не завязала ни с кем общение, даже знакомство? Ведь находясь в обществе невозможно быть одиноким.

– Вы размышляете верно, – отвечу я, – но невероятно узко. Смею заметить, что ваше предположение относительно одиночества сформулировано несколько некорректно. В обществе огромное количество абсолютно одиноких людей, но по большинству из них вы такого не скажете: они постоянно в большой компании, общаются и шутят. Но среди всего их огромного окружения нет никого, с кем можно было бы быть настоящим, поделиться чем-то важным и сокровенным. Таких много.

– Да, наверное, так и есть. Но, а как Альбина, ведь у неё нет даже тех пустых знакомых для времяпрепровождения?

– Это действительно интересно. И, признаюсь, я не знаю верного определения для её личности. Но, прежде чем разочаровываться во мне, как в хоть сколько-нибудь сносном писателе, прошу позволить мне объяснить причину. Дело в том, что я не утруждаю ни вас, дорогой читатель, ни себя подобными размышлениями, потому что, забегая несколько вперёд, скажу, что личность главной героини преподнесу на различных стадиях, ключевой из которых будет последняя. Именно о ней стоит говорить подробно, именно она имеет честь быть понятой обществом. Поэтому об одинокой, замкнутой и наигранной Альбине, как о сложном сознании, мы, с вашего позволения, больше не будем говорить.

…

Теперь, немного познакомившись с главной героиней, вернёмся к тем таинственным и пока непонятным обстоятельствам, с которого мной было начато повествование.

21 апреля, суббота, 10:00. До конца урока остаётся 15 минут, Альбина Андреевна (поскольку, говоря о ней, как об учителе, было бы несколько невежливо пренебречь отчеством) задаёт какие-то вопросы своим ученикам. Поскольку точно такие детали неизвестны по причине их ненадобности общей картине, я позволю себя воссоздать примерный ход урока, причём только нужного нам участка, непосредственно связанного с интересующими нас событиями.

– На вопрос о любимом городе расскажет нам T.T, прошу.

– Я всегда хотел побывать в Париже…³ – Т. Не получил возможности закончить даже первое предложение своего рассказа, поскольку был прерван.

– Письмо Альбине Андреевне Q, из Парижа, – как всегда чётко, но несколько торопливо проговорил почтальон, неожиданно появившийся у входной двери, а после, со скоростью, ничуть не уступающей скорости его речи, удалился, едва дождавшись, пока конверт успешно поступит в похолодевшие руки получателя.

– Père⁴, – неожиданно вырвалось у Альбины.

Пока среди учеников проходили дебаты о том, кто же до сих пор пишет бумажные письма (их даже не так интересовала страна отправителя, сколько это нелепая, по их мнению, деталь), преподаватель, уже читала письмо, ей даже было необязательно удостоверяться в имени отправителя – она точно знала и кто, и с какой целью. Текст состоял всего из нескольких строк и был написан на том французском, какой некоторые даже позволяют себе называть «грязным» и который можно встретить в самых тёмных районах Франции. Содержание было следующим:

«Дорогая Альби,

Не буду рассыпаться в вежливых обращениях, тем более, что ты не удостоила своего старика даже словом за последние 5 лет. У тебя прекрасно получалось всё это время скрывать от всех своего отца-преступника, и я не препятствовал. Но сейчас мне нужна твоя помощь, поэтому буду вынужден посягнуть на твоё благополучие. Всё просто – ты провозишь через границу кое-какие мои старые вещи, передаёшь мне и нигде никак об этом не распространяешься. Иначе твоя блестящая карьера учителя (к слову, здесь нечего терять, по моему мнению), идёт под откос, ведь никто не позволит работать дочери такого опасного преступника. О подробностях сообщу в 2:30, более простым для нашего времени способом. Целую, Андреа.

P.S. надеюсь оценила подачу: ни какие-то пресловутые звонки и сообщения, а всё так, как в твоём детстве. Славно я тебя напугал, верно?»

Думаю, что из этого становится вполне понятно, почему Альбина Андреевна, не пытаясь сохранить твёрдость и учтивость, упала на стул в беспамятстве, невнятно что-то бормоча. Эти несколько слов мгновенно заставили всплыть в её воображении самые тёмные моменты её прошлого, которое было скрыто от всех под сотней лучших чугунных замков, ключи от каждого из которых были похоронены в глубинах памяти трёх человек: Альбины, Андреа – её отца и Анастасии – главная героиня ни разу не назвала её матерью, никогда её таковой не считала, но биологически их связывали именно такие узы. Причём, из этих трёх, последняя уже больше десяти лет не имела возможности ни говорить, ни писать, так что при всём желании (которого, у неё, заметим для сохранения чести женщины, никогда не было) не смогла бы даже намекнуть кому-либо о существовании ключей, а о замках и предмете за ними её язык не повернулся бы что-то сообщить.

Очнувшись в мед. кабинете от колкого запаха нашатырного спирта, девушка тут же осведомилась, где письмо, а получив ответ быстро побежала в кабинет. Лежавшее на столе письмо уже было окружено толпой особо любопытных учеников, когда Альбина Андреевна, окончательно забыв о слове «такт», залетела, да, именно так, как залетают ласточки под крыши домов, будто это их единственное спасение. Схватив письмо, она спрятала его в сумку, точно решив, что ему вскоре придётся познакомится с камином. Свой класс, разумеется, отчитывать было бессмысленно и даже опасно, ведь, во-первых, даже самых равнодушных заинтересовал бы листок, который вызвал такую палитру эмоций у всегда сдержанного человека, а в-вторых, любые обсуждения этой темы привлекли бы излишнее внимание, что было недопустимо.

Добираясь до дома на такси, поскольку идти пешком Альбина была абсолютно не в силах, девушка думала обо всей своей жизни, но не на секунду не сомневалась, что рисковать своей настоящей она не может. Вопрос оставался лишь один: как не исполняя волю отца, которая так или иначе приведёт к приступному миру (тем более она прекрасно понимала, что, получив нужное, он почувствует себя в силах дёргать за ниточки, управляющие её волей и уже не отпустит), не потерять ничего, что было нажито огромным трудом. Проигнорировать просьбу, сделать вид, что письмо просто не дошло слишком глупо, да и сегодня ночью он снова даст о себе знать, а это проигнорировать будет уже невозможно. Но, может нужные отцу вещи не представляют опасности, какова вероятность, что контрабандист, находящийся в розыске в половине районов Франции, забыл в родном доме пару перчаток, очень дорогих его сердцу, а теперь просит свою дочь (причём под угрозой лишения её всех достижений и социального статуса) тайно провезти их к границе: ни послать по почте, ни приехать и передать лично, а именно так.