Возвращайся, и я снова надеру твой тощий зад! Его история

От воспоминаний о Морганне сердце великана наполнилось неясной тоской. За время, проведённое с ней, он так и не понял, кем была для него эта девушка. Их отношения походили на какую-то странную и запутанную игру. Днём они были чужими друг для друга, редко перекидываясь и парой слов, а ночью… Ночью тьма срывала с лиц притворные маски и толкала в бурный водоворот страстей, рождённых из самых низменных и порочных животных инстинктов, а рвущиеся из глубины сердец громкие стоны бесстыдно разрезали полночную тишину, вызывая на утро искреннее недоумение у остальных, необременённых знаниями, членов экипажа. Вряд-ли нечто подобное можно считать любовью. Да и сама Морганна, сидя подле иллюминатора и смотря куда-то вдаль на залитый бледным лунным светом горизонт с застывшей на губах печальной улыбкой, ни раз говорила, что любовь просто непозволительная роскошь для таких отбросов, как они, потому что непременно ранит тех, на кого возложат этот тяжкий крест.

Как по цепочке воспоминания об одной умершей девушке сменились воспоминаниями о другой, возвращая лицу Клауса привычное мрачное выражение, и секунды внезапно превратились в часы. Сквозь щели в потолке просачивались и неторопливо падали на пол капли воды, – не иначе как дежурный матрос приступил к драйке палубы, – с одиночным бульканьем разлетаясь брызгами в разные стороны, а перед глазами в мельчайших подробностях всплывала картина последних мгновений её жизни, приведшим к трагедии…

…Они стояли перед массивной дверью, створки которой были выполнены в форме крыльев летучей мыши. Это был последний этаж цитадели, и по закону жанра именно за ней и должен скрываться главный злодей.

– Ты готова, малявка? – с запалом спросил улыбающийся во весь рот Клаус, крепко сжимая в руках рукоять заряженной пустышки.

– Готова, верзила! – торжествующим голосом воскликнула она, покрывая Силой дрожащие от азарта и предвкушения руки. – Вперёд! Надерём демонскую задницу!

Клаус с громким хохотом, заставившим напарницу чуть смутиться, мощным пинком высадил одну из створок, и бесстрашные авантюристы ворвались внутрь освещённой тусклым светом свечей залы. Там их уже ожидал Тёмный Владыка, восседающий на троне из человеческих черепов.

– А вот и наши смельчаки, – тонкие бескровные губы растянулись в хищной ухмылке. – Наглая воровка и… – пытливые зрачки, впившиеся в Клауса, на миг по-кошачьи сузились, но быстро вернулись в привычную форму, а острое бледное лицо прояснилось. – Так вот оно что. Вот, значит, как вам удалось проникнуть в мою цитадель. У моих питомцев отвратительные предпочтения…

– Хватит языком чесать, демон! Спускайся, и я надеру твой тощий зад! – с вызовом прокричал демонслеер, чьё тело и кровь просто изнывали от предчувствия отменной драки.

– Выскочка. Смотри не пожалей о своих словах – со стальными нотками в голосе предупредил Владыка, поднимаясь с трона. Как только он выпрямился во весь рост – тут же исчез, а в следующее мгновение когти, покрытые изрядным слоем скверны, со свистом рассекли воздух там, где ещё секунду назад стоял демонслеер, уцелевший лишь благодаря нечеловеческим рефлексам.

– Это было близко, – театрально скорчился Клаус и взмахнул пустышкой, метя противнику в ключицу.

Повелитель тьмы небрежным взмахом кисти отбил чёрное лезвие пустышки и вспорол когтями бок Клауса. Великан отскочил назад и зажал рану рукой. С губ слетело болезненное шипение.

– Не смей вредить ему, демон! – рассердилась малявка, и из раскрытых ладоней в него выстрелил плотный лучик света. Ослепительной стрелой он пронзил плечо Владыки и погас, столкнувшись со стеной за ним.

– Какая неприятная способность, – покачал головой Владыка, разглядывая дыру шириной с подзорную трубу. Опалённые светом края сильно пузырились, исторгая из себя множество иссиня-чёрной пены, хлопьями летящей на пол. – Тогда сначала разберёмся с тобой.

От тени демона отделились щупальца и, словно путы, приковали Клауса к полу, а сам он повторил недавний фокус: в одно мгновение переместился к девушке, схватил за запястья и задрал вверх точно кролика за уши.

– Отпусти меня! – крикнула она, извиваясь всем телом, но удерживающая её хватка была поистине демонической. Не помогли даже пинки.

– Что, только слабых и можешь задирать? – насмешливо просипел Клаус, решительно отрываясь от пола.

– Закрой рот, – властно бросил Владыка через плечо. Щупальца обернулись терниями, плотно обвились вокруг рта великана и ещё сильнее стиснули его в колючих объятиях, вонзая под кожу чёрные иглы. – С тобой я разберусь позже.

Тёмный повелитель вернулся к брыкающейся девушке и заглянул в чистые нежно-голубые глаза, в которых плескалась искренняя ненависть к отражающемуся в них злу. Зло обнажило свои зубы.

– День становиться всё интереснее… – ехидно выдохнуло оно в лицо пленницы. – Знаешь, когда я представил нашу с тобой встречу, думал, не удержусь и разорву тебя голыми руками. Доберусь до твоей души и сожру её, возвращая украденное, но вот сейчас… Сейчас я думаю, что поступить так будет неразумно. Понимаешь, я уже долгое время ищу себе королеву, которая сносит моего ребёнка, – лицо девушки искривилось от омерзения на потеху демона, – но среди моих наложниц одни зверолюдки. Я уже сыт ими по горло и хочу нормальную человеческую женщину. Только вот обращение криолисов ¹¹ – невероятно обременительная задача. Сила слишком упорно сопротивляется скверне, чем заметно уменьшает шансы на удачное перевоплощение. А из обычных людей получаются бестолковые, бесполые бесы. Конечно есть ещё женщины-демонслееры… Но любой уважающий себя демон никогда не возляжет с этими варварскими выродками…

Владыка демонстративно покосился на трепыхавшегося в терновых силках Клауса и снова повернулся к жертве:

– Однако ты совсем другое дело. В тебе течёт моя скверна, и она несколько раз уже завладевала тобой, отравляя тьмой твой жалкий цветочек. Твоя Сила практически полностью истощена, и эта дыра в плече – фактически апогей твоих нынешних возможностей. Осталось только сломать тебя… Заставить снова воззвать к моей силе… И тогда ты переродишься в прекрасную королеву…

– Этому никогда не бывать! – с отчаянной решимостью заявила она, сцепившись взглядами с коварным демоном.

– А вот сейчас и выясним, – усмехнулся он и неожиданно впился губами в губы девушки. Она тут же попыталась отпрянуть назад, но Владыка освободил одну руку и вцепился в её волосы, намертво фиксируя голову в одном положении. По подбородку побежали ручейки скверны.

От увиденного Клаус пришёл в бешенство. И без того исполинское тело раздулось раза в полтора, наполняя каждый мускул чистейшей мощью. Глаза почернели целиком, а обводка расползлась по лицу, превратившись в боевой раскрас ¹² . Идентификатор на шее вспыхнул тёмно-бордовым оттенком. Эти изменения могли значить только одно: демонслеер вошёл в боевой транс, в котором нет места ничему, кроме звериной ярости и жажды демонической жатвы. Широкий взмах руками разорвал путы как бумажные, пустышка молниеносно скакнула в огромные ладони и со стороны могла спокойно сойти за зубочистку, однако бушующий демонслейв Клауса превратил её в дубину невероятной величины. Лопнула каменная плита под ногами, и великан диким рывком ринулся на свою добычу.

Словно предчувствуя опасность, повелитель оторвался от губ бьющейся в конвульсиях девушки и швырнул её на пол, как какую-то надоевшую игрушку, после чего стремительно ушёл с линии атаки.

– И это всё? – свирепый вид Клауса ничуть не впечатлил демона. Мало того – он сам вошёл в боевой транс, правда свой, демонический. Скверна полностью обволокла тело, стирая любые намёки на внешнюю схожесть с людьми. Глаза и рот превратились в белые дыры, отчётливо сверкающие на фоне остальной тьмы. Из-за спины выпорхнули крылья, подобные тем, что служили дверьми. Один взмах – и Владыка оказался лицом к лицу с демонслеером, ощерившись в треугольном оскале. – Повесели меня.

Клаус без промедлений ударил головой, но рассёк лбом воздух, а в следующее мгновение получил рваную рану вдоль всей спины. Чужая скверна проникла в кровь, блокируя регенерацию, но изменённое боевым трансом тело быстро вытолкнуло её. Великан описал пустышкой полукруг, но врага и след простыл. В плечо вонзились когти. Стремительный режущий удар с разворота, но опять безуспешно. Расправленная ладонь подобно скальпелю перерезала мышцы и сухожилия вдоль правого бедра. Демонслеер рухнул на колено повреждённой ноги и тут же откатился, избегая получения нового увечья. Когтистые пальцы демона воткнулись в пол. Высвободив их, Влыдка устремился под потолок и коршуном спикировал на лежащего на спине Клауса. Тот только этого и дожидался: подскочил на ноги, взмыл вверх, сделал кувырок и опустил коптящее чернотой лезвие на левое крыло. Защитный слой скверны, больше напоминавшей текучую вязкую смолу, не позволил полностью перерубить его. Однако и этого оказалось достаточно, чтобы демон на время лишился своей раздражающей способности и на полной скорости влетел в ступени пьедестала, на котором находился трон.

Не давая ему опомниться, демонслеер подскочил к оппоненту и обрушил град яростных рубящих ударов. Но из-за проклятой скверны яростный град превратился в лёгкий грибной дождик, оставляя на теле демона не более чем неглубокие насечки. Ко всему прочему переполненная пустышка с каждым ударом всё больше трескалась и крошилась, не в состоянии выдерживать животную мощь своего владельца. Хорошо понимая это, Владыка выгадал момент, перехватил лезвие ладонью и обломил его чуть ли не под самое основание. Он ухватил Клауса за шею, вперился в него белёсыми дырами и зло прошипел:

– Прекращай недооценивать меня, отродье. Извлекай демонслейв!

Но вместо этого обломок пустышки устремился туда, где у обычных людей находится висок. Ещё сильнее обозлившись, повелитель запустил великана в стену, да с такой лёгкостью, словно это и не великан вовсе, а тряпичная куколка.

– Выродок… – душераздирающий крик девушки оборвал Владыку на полуслове. – Ну наконец-то, – обрадовался он, наблюдая за тем, как несчастную облепляет тьма. – Понадобилось чуть больше времени, чем я рассчитывал.

Демон взмахнул крыльями, но из-за пострадавшего крыла ничего не произошло. Злобно фыркнув, он пошёл на своих двоих, совершая размашистые шаги вытянутыми тонкими лапами. В то же время оклемавшийся Клаус также бросился к напарнице, всем телом ощущая нависшую над ней опасность. Но как бы не старался демонслеер выиграть эту гонку со временем, Владыка находился ближе и первым оказался около заветного трофея, опередив соперника на какие-то жалкие пару-тройку секунд. Девушку полностью заволокло тьмой, и она превратилась в покрытый скверной чёрный шар, который, покрутившись в воздухе, исчез в теле ухмылявшегося повелителя…

Надрывно тренькнули оковы, сдерживающие узника, который в свою очередь старался удержать поселившийся в груди рык, полный горечи и сожаления. Может, Клаус на первый взгляд и казался неотёсанным варваром, которому чужды любые другие вещи, кроме разбоя, драк и пьянок, но это была всего лишь фикция. Шаткая ширма, которой он однажды отгородился от мира, проклиная собственные трусость и беспомощность, запихнув их в самые дальние уголки души, чтобы трагедия подобная той, что преследует его в ночных кошмарах, больше никогда не повторилась.

Он скрупулёзно, день за днём воспитывал в себе мужчину, воина, сильного и решительного. Такого, что одолеет любого врага одним лишь ударом кулака. Вот только избранный образ оказался слишком смазан юношеской впечатлительностью, и за отсутствием хорошего примера юный демонслеер закалял тело и характер, ввязываясь в пьяные кабацкие потасовки, после которых постоянно искал утешение в объятиях работающих там молоденьких девиц. В этом ему никогда не отказывали, ведь если отбросить дурную славу – ей будущий пират обзаведётся много позже – юноша был довольно красив собой. Уверенное скуластое лицо с мужественным волевым подбородком, выразительный лисий взгляд и жгучие чёрные глаза, в которых легко раствориться без остатка. Не стоило также забывать про смоляные, вьющиеся волосы, ниспадающие до самых плеч и вызывающие зависть у любой девушки, и про подтянутое мускулистое тело, вылепленное из изнурительных тренировок с мечом под строгим надзором отца.

Каждая одержанная победа вселяла в Клауса убеждённость в собственных силах, а каждая смятая после ночных похождений постель только закрепляла образ матёрого мужика. Да, именно мужика, потому что первоначальное виденье сильного, решительного мужчины и воина быстро затерялось где-то между осколками разбитых кувшинов из-под вина, обломков трактирной мебели и горсткой чьих-то выбитых зубов. Однако подобная жизнь наложила на него свой отпечаток: со временем он перестал понимать как жить вне этих нездоровых увлечений и как следствие замкнулся в себе, чем и заслужил прозвище «мрачный». И лишь благодаря двум девушкам великан смог заново, пускай и немного, но выйти из тени мрачной завесы. Но обе они нашли рядом с ним свою погибель – ставший излишне самоуверенным демонслеер на деле вновь оказался бесполезен. Не помогли ни драки, ни тем более занятия любовью, ничего. Словно насмехаясь, судьба раз за разом тыкала пирата носом в собственную никчёмность, подвергая сомнению возведённое укрытие. Которое, впрочем, уже давно покосилось и трещало по швам.

– Дьявол! – в отчаянии крикнул Клаус в пол, беспомощно дёрнув руками, отчего кандалы повторили недавнюю жалобную трель. Может, они и были эффективны против Силы, но демонслейвы устроены таким образом, что ежесекундно самовосполнялись, находясь внутри тел, поэтому истощить и тем самым ослабить демонслеера этим минералом попросту невозможно. Кроме того, эта раса обладала невероятной физической силой, и Клаусу ничего не стоило разорвать цепи и в любой момент убраться с дозорничьего корабля, однако он этого не делал. Просто не видел смысла. После смерти напарницы в опустелом сердце Клауса ни осталось ничего.

«Она ещё жива, – внезапно вспомнились последние слова незнакомца, что спас его от верной смерти, – и отчаянно нуждается в твоей помощи. Поэтому научись извлекать демонслейв, вернись в цитадель и ослабь Владыку, чтобы проложить ей путь наружу. Я же тем временем постараюсь уберечь её от падения во тьму».

– Жива, как же! – видевший её смерть собственными глазами великан упорно отказывался верить в ту ахинею, которую наплёл этот пижон в белой маске в форме человеческого лица и щегольском цилиндре с нахлобученными поверх чудными очками. – При следующей встрече я ему ро…

– Паф?

Клаус резко замолк. Он в недоумении поднял голову и чуть было не зарычал тем самым рыком, который так усердно подавлял последние пятнадцать-двадцать минут: в полутьме импровизированной темницы на него смотрели её большие удивлённые глаза. Смотрели точно также, как и в тот день, когда они впервые встретились.

– Малявка… – простонал с надеждой Клаус, но быстро взял себя в руки и присмотрелся повнимательнее.

Как оказалось, это был самый обычный – если подобное определение вообще применимо к существам, напоминающим детские каракули животных – квопл¹³. Эдакий кролик-колобок с меховой шкуркой нежно-розового цвета, безносым лицом, занимающим всю поверхность живота, и комичной волнообразной челочкой, торчащей посередине макушки аккурат между ушками. Он стоял на несуразно-длинных задних лапах, а передние были немного поддёрнуты вверх и слегка разведены в стороны, демонстрируя некоторое замешательство.

– Паф? – снова повторил колобок, чуть накренившись вбок, и грозный пират «Чёртова дюжина» Клаус, мрачный мечник и ночной кошмар всех дозорников, вдруг растянулся в какой-то уж совсем девчачьей улыбке, которая обычно возникает при виде чего-нибудь миленького по девичьим меркам.

– Мила-аш… – улюлюкивающе протянул он, а набирающий скорость айсберг абсурда продолжал своё чёрное дело, безжалостно топя последние крохи здравого смысла. – Как ты здесь оказался? Корабельный¹⁴? Да нет, быть такого не может. Не летаешь же ты на этих ушках…

Квопл, словно понимая, о чём говорит Клаус, пригнул ушки так, чтобы они оказались в его поле видимости, пристально изучал несколько секунд и как давай крутить ими в разные стороны, издавая слюняво-пукающие звуки. Он делал это настолько старательно, что в какой-то момент даже принялся помогать себе передними лапами, имитируя взмахи крыльев, а на лбу сквозь пушок проступила набухшая от напряжения венка. Однако, несмотря на все старания, взлететь ему так и не удалось. Поэтому зверёк бросил свои чудачества, пожал плечами и выдал равнодушное: «Паф». Мучительно кривящий губы на протяжении всего зрелища демонслеер зашёлся оглушительным хохотом, который до жути напугал вахтенного.

– Заткнись, чёртов пират! – спустя одну витиеватую тираду матюков громко рявкнул тот и сердито топнул ногой в том месте, где по его предположению находился прикованный пленник.

От хохота швы на заштопанной ране разошлись, и небольшое тёмное пятнышко на бинтах уверенно превращалось в здоровую кляксу, стремительно увеличивающуюся в размерах, покидая границы белого поля. Квопл встревожился.

– Не вини себя. Оно того стоило, – ловя на себе его обеспокоенный взгляд, сквозь затухающий смех пробормотал Клаус, однако пушистый комочек был явно с ним не согласен.

– Паф! Паф, паф, паф. Паф! – потешно запричитал он, вызывая у великана новые приступы веселья, и быстро прошлёпал до легкомысленного собеседника.

– Что ты делаешь?.. – удивлённо улыбнулся Клаус, когда зверёк взобрался ему на ноги и, подтянувшись на цыпочках, прислонился лапками к кровоточащему месту. И удивился ещё пуще прежнего, когда из раны капля за каплей вытекла вся скверна Владыки и впиталась в розовые подушечки на лапках квопла. – Как так…

– Паф. Паф, паф, – подцепляя коготками грязные бинты, объяснил пушистый врачеватель, но великан, как и следовало ожидать, не понял ни единого «паф» из всех вышеперечисленных. – Паф! – раздвинув их, горделиво объявил он и столь же горделиво хлопнул лапкой по затянувшейся ране, показывая, что доволен проделанной работой.

– Спасибо, – поблагодарил его великан, на что зверёк сделал реверанс, придерживая края воображаемого платья. – А теперь, дружочек…

Квопл протестующе закрутил головой-телом и снова демонстративно склонился в реверансе, намекая на принадлежность к конкретному полу.

– Так ты девочка? – догадался Клаус, а короткий кивок лишь подтвердил догадку. – Прости, что не понял сразу.

– Паф.

– Так как ты здесь очутилась?

– Паф. Паф, паф, паф. Паф, паф. Пааф, паффф…

Демонслеер хохотнул, чем ненароком перебил свою собеседницу. Она осеклась, сердито нахмурила глаза и недовольно надула щёки.

– Прости, прости. Просто я не понимаю ни слова из того, что ты говоришь.

Квопл тяжко вздохнула, слезла с великана и нырнула в небольшой напольный резервуар лунного света. Зверюшка по-деловому похлопала передними лапками, призывая Клауса к вниманию, и принялась с помощью пантомим в деталях описывать события, приведшие её на корабль. Видимо, рассудила, что раз Клаус не понимает слов, то таким образом будет проще всего поведать ему свою историю. Тем более что для это даже имелось какое-никакое освещение. Сильно стараясь не засмеяться и тем самым не испортить представление, его единственный зритель с щенячьими от восторга глазами наблюдал за движениями пушистой актрисы, планомерно выстраивая в голове очень содержательный рассказ.

– Значит, ты проделала весь этот путь ради меня, – в конце рассказа заключил Клаус и благодарно улыбнулся слегка запыхавшейся рассказчице. – Спасибо. Отныне я твой должник.

– Паф, – по-житейски махнула лапкой она и тут же жестом попросила великана поделиться собственной историей.

– Что ж, это будет справедливо, – согласился он и начал свой невесёлый рассказ, становясь мрачнее с каждым произнесённым словом.

III

Утром следующего дня чуткий слух Клауса вновь забился в истерике от ужасного лязганья открывающихся замков. Кое-как разлепив сопротивляющиеся веки, – великан почти до самого рассвета проболтал с квопл и поспал от силы пару часов, – он принялся спешно будить спящий в ногах розовый комочек.

– Паф, – теперь этот комочек звали именно так, – Паф, просыпайся!

Однако мирно посапывающая на широких, обтянутых дорогим шёлком бедрах Паф совершенно не хотела реагировать на приглушённый шёпот великана. В этом не было ничего удивительного, если даже звуки погрома, учинённого Клаусом в «Весёлом пьянице», где она, как выяснилось из рассказа, была постоянным посетителем, не сумели добудиться маленькой сони. Поэтому Клаус, борясь с сильным нежеланием обращаться так с наимилейшим зверьком на свете, – по его личному разумению, – принялся аккуратно тормошить её коленками. Это сработало: квопл приоткрыла глаза и бросила на бестактного демонслеера невидяще-возмущённый взгляд.

– Скорее прячься! Сюда кто-то идёт! – великан кивнул на люк, который вот-вот раскроет перед непрошенным гостем последний из своего бессчётного количества замков.

Заспанная Паф безучастно взглянула на поскрипывающую крышку, фыркнула и, поднявшись, вразвалочку протопала до первой же ближайшей бочки. По кроличьи подпрыгнула и полностью исчезла в её благоухающих копчёностями недрах, махнув на прощание пушистым хвостиком напряжённо следившему за ней Клаусу. Он облегчённо выдохнул, и в тот же миг люк резко распахнулся, впуская внутрь свет, махом разогнавший царивший в трюме угрюмый полумрак. Равномерно зацокали каблучки по деревянным дощечкам лестницы, а уже через минуту перед жмурящимся великаном стояла капитанша с каменным, ничего не выражающим лицом.

– Что ты решил? – требовательно спросила она и бросила короткий взгляд на почерневшие растрёпанные бинты.

– Буду паинькой, капитан, – улыбнулся Клаус своей самой обольстительной улыбкой, – обычно после неё с юных девушек как по волшебству сдувало всю одежду, – пряча за ней свою маленькую ложь. Благодаря встрече с Паф, он резко поменял своё отношение к словам пижона и потому решил действовать. Вряд ли задуманное им понравится дозорнице, следовательно, сейчас необходимо прикинуться невинной овечкой.

– Рада, что в тебе осталось хоть что-то человеческое, – с ожидаемым смущением, от которого черты её очаровательного лица малость смягчились, проговорила девушка. Она достала из карманов плаща моток бинта, кусочек марли и пузырёк с какой-то жидкостью, скорее всего являющейся настойкой зверобоя, после чего присела на корточки возле пленника и принялась разматывать прилипшие к коже чёрные лоскуты.

– Позвольте поинтересоваться, капитан, зачем вам всё это? – не скрывая удивления, поинтересовался великан, вдыхая приторно-сладкий запах мёда, исходящий от её волос. Он казался немного не к месту, потому что их цвет больше располагал к чему-нибудь олицетворяющему слово «свежесть». Морской бриз, воздух после дождя и всё в таком духе.

– Для того, чтобы… – дозорница осеклась, растерянно взирая на рваные концы швов, что неприглядно торчали из совершенно здорового участка кожи. В поисках ответов она посмотрела на Клауса, но, завидев его лукавое выражение лица, по непонятной причине рассердилась. – Ой да неважно!

Великан тактично скосил глаза в сторону, чтобы не засмеяться от вида сердито распихивающей по карманам свои нехитрые медикаменты девушки, которая по окончанию резко подскочила на ноги и зашагала к лестнице. Правда, дойдя до ступенек, она остановилась, стиснула кулаки, шумно втянула носом воздух и вернулась обратно.

– Я пришла, чтобы поговорить, – сообщила она, стараясь выглядеть невозмутимо.

– Я весь ваш, – склонил голову в почтительном поклоне Клаус, но, судя по тихому фырканью, вышло не очень убедительно.

Дозорница бегло огляделась в поисках чего-то, на что можно сесть, и, заприметив обломанную спинку стула, выдернула его из кучи наваленной друг на друга рухляди. Куча с грохотом осыпалась. В трюм незамедлительно спустились два крепко сбитых матроса со встревоженными лицами, но девушка взмахом руки отправила их восвояси. Она установила стул напротив Клауса и села, разметав края плаща по сидению. Элегантно закинула ногу на ногу и сцепила пальцы на уровне колена.

– Тебе знакома леди Беатрис? Капитан дозорников родом из провинции Айден.

Клаус невольно поморщился. Конечно он был знаком с этой женщиной, ведь именно она схватила его полгода назад, когда корабль Морганны потерпел неожиданное кораблекрушение. И ко всему прочему Беатрис приходилась малявке родной матерью.

– Знакома.

Девушка придвинулась ближе. Лицо ожесточилось, а превратившиеся в холодные ледники глаза намертво примёрзли к великану, следя за каждым малейшим движением мускулов на его лице.

– Ты убил её? – голос выдавал ярость, бурлящую где-то глубоко в сердце.

Густые брови Клауса удивлённо взметнулись вверх:

– О чём это ты? – вопросил он, от неожиданности даже бросив попытки выслужиться.

Дозорница молчала, продолжая испытующе смотреть на пленника. Она пыталась уличить его во лжи, ища любые её признаки, но лицо великана оставалось абсолютно бесхитростным, ведь он и в самом деле ничего не понимал. В конце концов девушка сдалась и тяжело вздохнула, расслабляя напряжённые плечи.

– Значит не ты…

– Может объяснишь уже, что происходит?

– Леди Беатрис была моим капитаном, и, как ты, наверное, уже догадался, я присутствовала на том корабле, что преследовал вас от бухты Портхейвена. Никогда не забуду, как из тумана с оглушающим рёвом труб выплыл стальной нос Наксара, отливающий самой тьмой… Как и лицо стоявшего на нём демона…

– Это был Тёмный Владыка, – мрачно вставил Клаус, вызывая мимолётный шок у собеседницы, заставивший её поёжиться.

– В-вот как… – она откашлялась. – В общем, после того как вы протаранили Наксар, проделав прореху в моторном отделении, демоны начали поспешно отступать. Однако прежде чем снова исчезнуть в серой дымке, они добили выживших пиратов и осадили магией наш корабль. Многие дозорники тоже погибли, я получила серьёзное ранение и была госпитализирована по возвращению на Айден. Поэтому я не знаю, что произошло там позже. Только из отчётов. В них было указано, что капитан дозорников Леди Беатрис Элект была убита пиратом Клаусом «Чёртовой дюжиной», который воспользовался неожиданным нападением демонов и сбежал.

– Чушь. Беатрис сама отпустила меня взамен на обещание охранять её дочь, которое я… – великан помрачнел. – Я не сдержал…

– Охранять? – растерялась дозорница. – Разве не она повинна в нападении демонов?

– Нет, – резче, чем следовало, отрезал Клаус, но всё же пояснил: – Тёмный Владыка воспользовался ей, чтобы разрушить барьер изнутри. Затем открыл портал и спустил на Айден полчище демонов.

– Но как такое возможно? Впервые слышу о чём-то подобном. Расскажи мне, что случилось на самом деле.

Только Клаус раскрыл рот, как его даже не начавшийся рассказ перебило заунывное урчание голодного животика. Животика Паф. Великан с опаской посмотрел на дозорницу, но она видимо решила, что урчал именно его желудок. Улыбнувшись уголком рта, девушка поднялась со стула и покинула трюм, пообещав вскоре вернутся. И в принципе слово своё сдержала – вернулась минут через пятнадцать с тарелкой рассыпчатой гречки, украшенной кусочком масла, парой варёных яиц и коркой ржаного хлеба. В другой руке ароматно дымилась кружка травяного чая.

– Вот, поешь. – Она поставила завтрак у ног пирата и застыла в немом ожидании.

Великан тоже не спешил предпринимать каких-либо действий. Во-первых, кандалы не позволяли оторвать руки от стенки более чем на несколько сантиметров, а во-вторых, он не был голоден. В отличие от людей демонслееры не нуждаются в частом приёме пищи. Клаус рассчитывал, что завтрак достанется его новоиспечённой пушистой подружке, однако пока надзирательница здесь, этого не произойдёт.

– Ой! – сконфуженно воскликнула дозорница, запоздало поняв причину, по которой Клаус упорно отказывался притрагиваться к еде. Она быстро прошла до кандалов, взялась за колечко вбитого над головой ступора, который регулировал их длину, но, прежде чем вытащить его, крайне серьёзно напомнила великану о сделанном им выборе.

– Как я и сказал ранее, я весь твой, – повторил тот, и ступор со скрежетом выскочил из цепи. Она потеряла натяжение и тут же обвисла. Великан попробовал аккуратно отпустить руки, всё это время находившиеся в поднятом положении, и цепь охотно позволила ему это сделать, беспрепятственно выскальзывая из ниши между переборкой и наружной обшивкой борта, в которой, очевидно, находился её запас. Что ж, весьма хитро. – Спасибо, – поблагодарил он капитаншу, разминая затёкшие плечи.

– Леди Элизабет, – донёсся чей-то окрик со стороны люка. Секундой спустя в проёме показалось загорелое лицо молодого кучерявого матроса. – Прибыл достопочтенный дон Алонсо. Он крайне настойчиво просит вас об аудиенции.

Леди Элизабет недовольно скуксилась, превращая тоненькие ухоженные полоски бровей цвета морской воды в две волнообразные линии.

– Я же ему ещё вчера всё высказала! – недовольно бросила она, уничижающее уставившись на подчинённого, который, впрочем, остался совершенно невозмутимым и даже позволил себе широко улыбнуться. – Выпроводи его вон!

– Не могу, товарищ капитан. Вы же знаете, что он – один из сыновей правящей этой провинцией семьи. В лучшем случае меня упекут за решётку до конца моих дней.

Дозорница передёрнулась и рьяной поступью направилась к лестнице, издавая злобное горловое рычание.

– Закрой люк на замки, – раздражённо бросила она, проходя мимо матроса.

Матрос кивнул, однако торопиться не спешил, даже когда развивающиеся полы белого плаща полностью исчезли из вида. Вместо этого он вальяжно спустился в трюм, медленным прогулочным шагом дошёл до прикованного демонслеера и с недоброй ухмылкой уставился на него.

– Чё вылупился, сосунок? По морде хочешь? – понимая, что этот визит не сулит ничего хорошего, Клаус нарочно прикинулся тем самым пиратом с розыскных плакатов, которого так боялись люди.

– Ничего, – насмешливо пожал плечами матрос, – просто зашёл пожелать приятного аппетита, – и перевернул ногой тарелку с гречкой. Несколько раз наступил своими прогарами на просыпавшее на пол содержимое, оставляя четкие отпечатки подошв на притоптанной крупе, смачно плюнул в кружку с чаем и только затем удалился выполнять распоряжение капитана.

– Я тебя запомнил… – угрожающе прошелестел ему в след великан, на что подлец громко рассмеялся, показал неприличный жест средним пальцем и удалился на палубу.

– Паф? – появилась в дыре любопытная мордочка, едва скрежет замков заглох. Углядев рассыпанную на полу вожделенную еду, её обладательница без раздумий бросилась к ней, предвкушая сытный перекус.