Клеомена. Ольгерд. Целитель и Пастух

Глава 5. Третий дракон

Ольгерд боялась, что дух провёл её и она больше не найдёт заброшенную лабораторию таинственного мага-исследователя. Но опасения не оправдались.

Колодец стоял на том же месте, где она нашла его. Она вычислила это место по дереву санхи, хотя повозиться пришлось, она набрела на дерево не сразу. Прошло всего два дня после её приключения, но девочке просто было необходимо проверить портал ещё раз. Она плохо спала, ей снились два прекрасных, как сумеречное небо, дракона, парящие в облаках.

В этот раз лететь вниз было вовсе необязательно. Ольгерд взяла с собой два каната с крючьями на конце, один конец каната закрепила в основание колодца, другой же обвязала вокруг талии и, соорудив петлю, начала осторожный спуск. Наверное, она играла не по правилам, так как верхний канат чудесным образом перетёрся, и она снова полетела в темноту.

Впрочем, она очнулась уже в знакомом месте. Улей-свалка выглядел жутковато, находиться здесь по-прежнему не хотелось. Она спускалась почти бегом и попала в заброшенную библиотеку.

Дух предлагал ей здесь задержаться. Могущественный маг когда-то построил это место для своих исследований. Чем он здесь занимался?

Она прогулялась вдоль книжных полок, читая корешки. Не всё ей было понятно. Она даже не знала, на каких языках написаны эти книги. В этот момент принцесса пожалела, что не выучила ни одного иностранного языка. Старшие сёстры знали уже делосский и эфийский, даже Мелиса в последнее время занялась изучением вольной дравы, но Ольгерд предпочитала пыльным книгам прогулки и возню в трирожной. Похоже, придётся засесть за книги.

Она выискала среди книг ту, узоры на которой сплетались в силуэты драконов. Она тоже была на непонятном языке, но принцесса припрятала книгу в заранее припасённую сумку, решив выспросить у одного из наставников, что это за язык.

Туда же отправилось несколько внушительных пучков горицеи. Почему бы не порадовать сестричек!

Бродить и выискивать непонятно что девочке быстро надоело, так что она приступила к пункту номер два – поиску жилища духа.

Найти дом, скрытый в зарослях, оказалось сложнее, чем портал. Долгое время принцессе казалось, что она идёт наобум и уже давно заблудилась. Тропинок здесь не было, сплошные заросли. Но, по-видимому, её вёл какой-то древний инстинкт. Может быть, дух прав и в ней развит дар Пастуха? Она увидела две чёрные руки, деловито роящиеся в куче сваленных как попало веток и камней. Ольгерд почти крадучись прошла мимо них и протиснулась в приоткрытую дверь. Прислужник не обратил на неё никакого внимания.

Принцесса тут же, войдя в комнату, ощутила то, о чём в прошлую встречу говорил ей дух. Она ещё не видела драконьи яйца, но уже знала, что они здесь. В груди распустился призрачный цветок, нежные его лепестки ласкали душу. Это была тихая, трепетная радость жизни. При этом девочка чувствовала, что жизней, присутствие которых отразилось в ней таким острым ликованием, было две. Ещё неокрепшие, только пробудившиеся жизни.

– Ну наконец-то! – услышала она знакомый уже ей мальчишеский голос.

Дух был тут же, сидел на лавке и листал потрёпанную толстую тетрадь.

– Меня не было всего два дня, – Ольгерд сама не поняла, как начала оправдываться.

– Здесь время течёт иначе, – мальчишка отложил тетрадь в сторону и слегка отодвинулся, открывая обзор, – взгляни-ка на наше сокровище!

Ольгерд замерла, захваченная открывшимся зрелищем.

Теперь коснуться будущих драконят напрямую возможности не было. Яйца плавали в двух больших эллипсоидах, наполненных янтарного цвета жидкостью. К ним были присоединены трубки, которые уходили куда-то в сторону печи.

– Конструкция неидеальная, но так я мог хоть что-то сделать до твоего возвращения.

– Неужели ты ждал меня? – удивилась принцесса.

– Им нужно тепло. И из нас двоих это тепло можешь дать только ты. Я тут совершенно бесполезен.

– Мне что же, высиживать их? – с нервным смешком спросила девочка.

– Глупышка, – дух скривил тонкие губы в снисходительной усмешке, – тепло иного рода. В естественных условиях родители поддерживают высокую температуру кладки, но это я уже обеспечил. Видишь, яйца заключены в нечто вроде кокона?

Ольгерд пожала плечами. Ответ был очевиден.

– Можешь дотронуться, – предложил дух, – ощущение забавное.

Ольгерд осторожно тронула эллипсоид и, ойкнув, отдёрнула руку. Ощущение было похоже на прикосновение к очень горячему желе.

– Обжигает, – пожаловалась принцесса.

– Доверчивая, – покатился со смеху дух, и девочка обиженно насупилась, – не злись, просто совпало. Оно не всегда такое горячее. Мы же не хотим сварить их. Но время от времени по ним проходит такая обжигающая волна, просто чтобы привести в чувство и снять защиту. Так они решат, что родители поблизости и они, стало быть, в безопасности. И проснутся окончательно.

– Какое же тепло ещё нужно? – вернулась к той же теме девочка.

– Наши образцы должны чувствовать, что снаружи защитного кокона их ждёт существо, бесконечно любящее их и желающее только добра.

Слово «образцы» покоробило девочку, и она решила вступиться за «своих»:

– Не называй их так!

– Вот видишь, – сказал юноша. – ты относишься к ним как к родным. А ведь эти твари могут сожрать тебя, как только ты их выходишь.

– Такого не будет, – упрямо возразила принцесса, – я сумею договориться с ними.

– Будем надеяться, – усмехнулся дух, – иначе нам придётся несладко. Но сейчас разговор не об этом.

Ты вполне можешь поладить с ними благодаря своему дару. Всем известно, что Пастух был другом всему живому, а ты, без сомнения, его последователь. Ты уже любишь этих малышей. Но оттого, что ты просто будешь стоять рядом и любить их, ничего не изменится.

– Как тогда быть? Обнять их?

– Вряд ли это поможет, – покачал головой дух, – драконы умели разговаривать, но речь их вовсе не была похожа на нашу. Они отправляли своему потомству сигналы, которые проникали даже сквозь броню оболочки.

– Пели колыбельные? – с улыбкой спросила девочка, усаживаясь на лавку рядом с духом.

– Ты что, духи сюда приволокла? – наморщив нос, спросил он.

– Ты о горицее? – девочка достала из сумки один из пучков, и дух отодвинулся, с отвращением глядя на безобидное растение.

– Убери эту гадость и вымой руки! – прошипел он, – и больше не носи это сюда!

Ольгерд пришлось оставить сумку на улице и последовать приказу негостеприимного хозяина.

– В следующий раз приноси сюда что-нибудь полезное, – сказал он, когда она вернулась, – мне здесь не хватает материала для исследований.

– Ага. И ты снова заставишь меня выкидывать это?

– Я составлю список. В заброшенной лаборатории есть всякие полезные штучки, а прислужник туда попасть не может.

– А этот маг, ну, создатель лаборатории, не обидится на меня, если я это сделаю?

– Нет. Я ж говорил, что эта игрушка ему надоела. Ну, а если он всё-таки объявится, считай, тебе повезло.

– Почему это?

– Познакомишься, – хмыкнул парень.

Его снисходительная манера разговаривать с ней, как с маленькой девочкой, раздражала Ольгерд. А ведь если бы не она, то не видать ему драконьих яиц! Ну и что, что он гораздо старше её, выглядит-то совсем молодо. Может, он вообще обманул её о своём возрасте и выделывается теперь…

– Знаешь, что… – Ольгерд решила высказать ему всё, что думает, но тот перебил её:

– На самом деле, ты высказала очень здравую мысль.

– Какую?

Он снова усмехнулся, и девочке захотелось уйти, хлопнув дверью. Но она этого, конечно же, не сделала.

– Про колыбельные.

– Да-а? – с сомнением протянула принцесса.

– Понятно, что драконы не пели колыбельных. Но звук – это то, что может проникнуть даже сквозь броню, которой отгородились от мира наши драконята. Ты умеешь петь?

– Неет, – промямлила принцесса.

Дух разочарованно всплеснул руками.

– Но я играю на амельтане.

– Это даже лучше, – дух заметно приободрился, – ты счастлива, когда играешь на нём?

– Когда как, – пожала плечами принцесса, – в основном, да.

– Ты будешь приходить сюда каждый твой день, – безапелляционно заявил мальчишка, – и играть. Реже нельзя, иначе они быстро уснут. Ты сможешь?

– Постараюсь. Я ведь принцесса, ты не забыл? Остальные могут обратить внимание на то, что я куда-то пропадаю каждый день.

– Придумаешь что-то, – отмахнулся от её слов дух, как от назойливой мошки – вас там, чудесных детей, немало, помимо тебя, болтается, могут не заметить. А здесь ты нужна. Дети, принесённые рекой, редкость в мире. Ты проводишь через себя магию, сама того не замечая. Твоя сила и воля к жизни нужна им сильнее, чем кому бы то ни было.

– Звучит разумно, и, несмотря на все твои попытки обидеть меня, я принимаю твои условия, – сказала Ольгерд. Я вернусь сюда завтра.

Так и повелось. Она стала приходить каждый день, попутно таская из заброшенной лаборатории всякие штуковины из тех, которые дух сумел ей описать. Некоторые из его объяснений были настолько туманные, что она так и не смогла понять, что он имел в виду. Юноша злился на её непонятливость. Зато игра на амельтане стала настоящим прорывом. Очень быстро принцесса поняла, что драконы откликаются на её игру. Сначала их ответ был почти неосязаем, но с каждым разом она всё острее чувствовала ликование пробуждающейся и развивающейся в них жизни.

К счастью, её отлучки были практически незаметны. Она уходила к колодцу сразу же после завтрака, у них всегда было свободное время перед занятиями. Время в волшебном лесу шло иначе, так что по меркам остальных она отсутствовала не больше получаса, хотя дух становился всё требовательнее и заставлял её часами играть на амельтане. Он был невыносим, этот мальчишка. На её вопросы он не отвечал, информацию из него приходилось выжимать по крупинкам. Ольгерд так и не узнала, как он попал в этот лес и где вообще находится это место.

Однажды, улучив момент, девочка подошла к наставнику Калебу и, сунув ему под нос книгу, спросила, на каком она языке.

– Это древнее единое наречие, – ответил тот, с интересом рассматривая фолиант, – на этом языке уже не говорят. Откуда у вас эта книга?

– Нашла в библиотеке, – не моргнув глазом соврала девочка.

– Не помню в библиотеке таких книг.

– А она стояла на самом верху, на заднем ряду, – принцесса наивно распахнула глаза, – а вы можете научить меня этому языку?

– Хм… зачем тебе? – удивился наставник, – не лучше изучить язык, на котором разговаривают сейчас?

– Мне очень надо, – молитвенно сложила руки девочка, – я хочу больше знать о прошлом нашего мира.

– Хорошо, – одобрительно взглянул на неё учитель. Младшая принцесса до этого момента вообще не интересовалась ни историей, ни иностранными языками. Стоило использовать любую возможность заинтересовать её, – но придётся учиться каждый день.

– Я готова, – вздохнула Ольгерд. Ей совсем не хотелось проводить тёплые летние деньки за учёбой, но иного выхода не было. Она должна была узнать больше о драконах.

С этого дня к её посещениям духа прибавились ежедневные уроки единого наречия. Дело шло так медленно и так тяжело, что принцесса несколько раз малодушно хотела забросить занятия, но стискивала зубы и продолжала выписывать странные ни на что не похожие символы, твердить слова и фразы, звучащие как заклинания. К её занятиям с учителем неожиданно присоединилась Горгия. Это подстёгивало младшую принцессу учиться усерднее. Горгия словно была двойником наставника. Когда девочка ленилась, сестра ей слово в слово повторяла цитаты из устного творчества Калеба.

Утомлённая постоянным вниманием к своей персоне, Ольгерд одним солнечным утром решила прогулять и занятия, и посещение духа, уехав на полдня на прогулку верхом. Трирог по кличке Белый слушался её беспрекословно и ни в какое сравнение ни шёл с вредной гончей или приставучей Горгией. Вернувшись после прогулки и благополучно пропустив обед, Ольгерд перекусила прямо в кухне, а потом отправилась в западное крыло замка. Шельшенка серой тенью скользила за ней.

В это время здесь было меньше всего шансов нарваться на Горгию. Она просто гуляла, без какой-либо цели, рассматривая изваяния богов, украшающих эту часть замка. Она уже много раз бывала здесь и не ждала ничего необычного. Девочка скользнула ленивым взглядом по суровому и простирающему руки навстречу изваянию Матери, и вдруг что-то толкнуло её в грудь.

Сердце забилось в два раза быстрее. На этажерке, стоявшей возле ниши с богиней, расположились два деревянных подноса искусной работы. Но не сами подносы привлекли внимание девочки, а то, что лежало на них.

Два драконьих яйца. Двумя быстрыми шагами принцесса приблизилась к этажерке и коснулась первого из них. Рассмотреть, каким оно было изначально, стало невозможно. Какой-то придворный умелец разукрасил большое, почти круглое яйцо и утыкал его драгоценными камнями, отчего то потеряло всю свою природную привлекательность и стало безвкусным творением человеческих рук. Определить, к какому хелю принадлежит это яйцо – немыслимо.

Но там, под украшениями, тлела жизнь. Слабая искорка, и Ольгерд чувствовала её. Она нежно приобняла находку и стала изучать второй шедевр безвкусия. Здесь, к сожалению, принцесса не ощутила ничего, словно бы яйцо было ненастоящим. А может быть, это и есть подделка? Почему бы и нет…

Немного разочарованная, Ольгерд всё-таки решила доставить духу и это яйцо. Она ведь может ошибиться, обидно было бы упустить шанс воскресить ещё одного дракона.

Что она будет делать с целым выводком драконов – девочка, конечно же, не думала.

Глава 6. Целитель

Они стояли в большом, просторном кабинете отца, в котором он обычно принимал посетителей. Им пришлось подождать, пока король закончит беседу с лицевым советником Тоу-Доу, седым, но бодрым и деятельным стариком. Проходя мимо них, тот покосился на них с любопытством.

Сначала об их приходе доложили. Затем Отис распахнул перед ними дверь.

Король Роберт, очевидно, был в хорошем настроении. Высокий деревянный стул-трон пустовал, отец стоял у огромного двустворчатого окна и наблюдал за происходящим за окном с лёгкой улыбкой. Клеомена направилась прямо к нему, не удержалась и бросила взгляд в окно. На поляне младшие принцессы играли в тёмного.

– Вы хотели видеть меня, – принцесса оторвала взгляд от окна и встретилась с внимательным и серьёзным взглядом серых глаз.

– Это он, – она указала на заметно нервничавшего Люмена, – хотел видеть.

– Да, – не стал отпираться тот, – дело касается вашей дочери.

– Что на этот раз? – приподнял брови отец.

– Она обнаружила в себе дар Целителя, – сказал Люмен и тут же добавил без особой уверенности в голосе, – Бог благословил её.

– Как это проявилось? – спросил отец. Он не выглядел удивлённым. Казалось, он ждал чего-то подобного.

– Сначала служанка. Клеомена ощутила её боль как свою. А потом Ал. Она повредила себе руку…

– Да, и, может, нам поговорить об этом лучше? – перебила его Клеомена, – это было серьёзное повреждение, следует узнать, где она его получила, а не выдумывать всякое…

– Погоди, – поднял руку король, – об этом потом. Ты можешь определить силу дара?

– Могу, – кивнул Люмен. Он явно испытывал облегчение оттого, что его слова приняли всерьёз, – дар сильный. Может быть, даже сильнее моего.

– Что ж, это важная новость, – сказал король, – такой дар следует держать под контролем. Его нужно развивать.

– Кому нужно? – вскинулась принцесса, – уж точно не мне!

– Ошибаетесь, Ваше Высочество, – обратился к ней Люмен, – прежде всего, это нужно вам.

– А чего это ты вдруг вспомнил о манерах?!

– Тебе придётся обучать её, – король взглянул на целителя, как показалось Клеомене, сочувственно. И это разозлило её ещё больше, – я не могу доверить это кому-нибудь другому.

– Я понимаю, – снова кивнул Люмен, – я готов.

– Не готова я, – вставила принцесса, но они проигнорировали её.

– Ты можешь обращаться к ней без особых церемоний, так как теперь ты её наставник.

Они ещё какое-то время обсуждали дальнейшую жизнь Клеомены без её участия. Это раздражало без всякой меры! Она чувствовала себя невидимкой. Почему отец не считается с её желаниями? Он не дал ей выйти замуж, чтобы теперь унизить ещё больше, отдав под начало какого-то целителя?! А может быть…

– Это то самое… – спокойно, с расстановкой произнесла принцесса, отчего мужчины всё-таки обратили на неё внимание, – для чего я предназначена? Об этом ты говорил тогда? Отец, мне нужно знать!

Король вздохнул, подошёл к ней и слегка приобнял.

– Да, дорогой мой ребёнок. Это то, чего я ждал.

– Какая глупость, – покачала головой та, – это всё похоже на дурной сон.

– Иди, отдохни, – сказал отец, – и слушай наставника, девочка моя. Поверь мне, тебе это нужно.

Клеомена ничего не ответила на это и медленным шагом направилась к двери. Целитель поспешил за ней.

– Однако, – заговорил Люмен, когда они уже шли по коридору – ты настоящий вулкан. Столько эмоций, и это после успокоительного отвара, что я дал тебе. Страшно подумать, что было бы, если бы ты его не выпила.

– Ты ещё не знаешь, на что я способна, – усмехнулась Клеомена. Новость ошеломила её, думала ли она утром, что такое возможно?

– Тебе станет легче, если ты смиришься, – посоветовал ей целитель.

Ему не следовало говорить это.

– Да? – с нарастающей грозой в голосе заговорила девушка, – я принцесса! А принцессе не пристало целительствовать! У меня были иные планы на мою дальнейшую жизнь!

– Красавчик Логвик, не так ли? – вставил Люмен и сам пожалел о своих словах.

– А хоть бы и он, почему бы и нет? Я замуж собиралась! – не стала скрывать Клеомена, – танцевать на балах, гулять в своё удовольствие, разбирать тяжбы в своих владениях, щеголять модными платьями. Но уж точно не нянчиться с больными! И знаешь что? Я не буду это делать. Ни.За.Что!

– У тебя нет выхода, – возразил мужчина, – мы всё обсудили с твоим отцом, ты будешь учиться каждый день.

– Вот пусть он и учится, если хочет! А я буду жить так, как приличествует принцессе.

– Ты и осьмицу не продержишься, – в тоне Люмена была слышна такая непоколебимая уверенность, что Клеомене захотелось вцепиться ему в физиономию. Видимо, это отразилось на её лице, потому что целитель поспешил прочь, бросив, однако, перед уходом, – как только заболит весь мир, иди ко мне. Средство есть.

– Поглоти тебя тьма! – крикнула ему вслед принцесса. Служанка, протирающая пыль, испуганно взглянула на девушку и поспешила скрыться с глаз.

– Правильно, – сказала ей вслед принцесса, – оставьте меня, наконец, в одиночестве.

Она поступила так, как говорила. Выбросив из головы все мысли о целительстве, принцесса занялась собой. По слухам, Логвик должен был приехать совсем скоро. При мыслях о нём в груди просыпалась почти уже незаметная, но всё ещё неистребимая тоска. Клеомена пыталась вернуть прежнюю жизнерадостность, но временами на неё накатывала невнятная чернота, заслоняющая всё остальное. Было ли это причиной неудачной влюблённости или глупого ненужного дара – она не знала.

Клеомене понадобилась вся сила воли, чтобы привести себя в порядок. Она живо интересовалась модными фасонами и причёсками, заставила Елену выучить их все, так что та совсем забросила Элисану и Ольгерд, на что те не жаловались. У Элисаны был её Белый рыцарь, а Ольгерд совсем помешалась на трирогах и ездила верхом большую часть времени.

Логвик должен увидеть её цветущий вид и всё понять. Специально к его приезду она приготовила особый наряд, платье на эфийский манер. Разрез лёгкого многослойного платья цвета сусального золота был достаточно широк, чтобы из-под него выглядывали шаровары королевского синего цвета, плечи оставались открыты, так что ничто не мешало ими любоваться. И волосы, её гордость, будут спадать на плечи изящными локонами.

Он сравнит её с Альберикой и поймёт, что поторопился. Захочет вернуть её. Но Клеомена лишь посмеётся над ним. Ей не нужны предатели.

От приятных мыслей отвлёк вздох Елены.

– Что ещё?

– Мы с тобой слишком много экспериментировали с причёсками в последнее время, – посетовала та, – взгляни, волосы стали выпадать сильнее прежнего.

И она повертела расчёской перед носом принцессы. И правда, на расчёске был изрядный колтун.

– Успокойся, – поморщилась Клеомена, – мы нашли идеальную причёску. Эксперименты подошли к концу.

Но следующим утром принцессе бросилось в глаза, что на подушке осталось изрядно волос. Клеомена нервно выкинула их, прежде чем служанки заметят что-то. Не хватало ещё, чтобы по Серому замку поползли слухи об этом.

«Обращусь к Люмену, пусть посоветует укрепляющее средство», – подумала она, но тут же сама себя одёрнула. Идти к Люмену не хотелось. Она избегала общества целителя уже несколько дней. Он же как специально каждый день попадался ей на глаза, не заговаривая, но сверля её укоризненным взглядом. Если она придёт к нему с просьбой, он тут же напомнит обо всех этих глупостях.

Хуже было то, что «глупости» начали напоминать о себе и без Люмена уже спустя осьмицу. Клеомена стала чрезвычайно чувствительна. Теперь она знала, что у кого болит. Казалось, что здоровых людей вообще не осталось в замке. Первые дни она замечала только совсем уж тяжёлые случаи, вроде переломов, больных зубов и резей в животе, но чувствительность усиливалась, и вскоре Клеомена стала ловить малейшую головную боль, старческую ломоту в костях и прочее в таком духе. Сначала она стала избегать всех стариков, потом к ним прибавилась добрая половина замка. Вернее, недобрая, судя по их многочисленным болячкам.

Спустя десять дней после обнаружения дара Клеомена сломалась, но, вместо того чтобы пойти к Люмену, засела в комнате, приказав никого не пускать туда. Она сидела в своём любимом кресле, сжавшись в комок боли, и тихо стонала. Она даже не решилась открывать глаза, потому что вместо привычных очертаний комнаты видела сплошные блики и цветные пятна, мерно раскачивающиеся, словно гигантских размеров волны.

– Упрямица, – лёгкое, почти неощутимое прикосновение к вискам, – нельзя же доводить себя до такого.

Она не сразу узнала тихий шелестящий голос. Открыв глаза, завертела головой, но блики и цветные пятна заслонили собой всё.

– Тсс. Не двигайся, – прошептал мужчина, массируя лоб и затылок девушки, – сейчас станет легче.

Она обмякла в кресле, больше не предпринимая попыток встать. Прикосновения мужчины были нежные и осторожные, но эффективные – боль стала отступать, а, открыв глаза, принцесса увидела Люмена.

– Ну, конечно, кто же ещё, – устало глядя на него, мрачно сказала она, – когда же ты оставишь меня в покое?

– Я-то оставлю, а вот твой дар целителя нет, – ответил, ничуть не смущённый холодный приёмом, целитель, – если ты не станешь использовать его, он рано или поздно сведёт тебя с ума. Прошу тебя, принцесса. Одумайся.

С минуту она молча и с отвращением смотрела на него.

– Учи, – буркнула принцесса наконец, – только не увлекайся.

Люмен слегка улыбнулся и протянул принцессе руку:

– Пойдём, прогуляемся.

***

– Целителей не так уж и много на свете, – говорил Люмен, – поэтому большинство пользуются услугами лекарей. Но между нами есть существенная разница. Лекари – люди знающие, да и только. Среди них попадаются настоящие знатоки своего дела. Мастер Хагон, к примеру, который сейчас возглавляет лекарню, ту, что при храме. Но таких, как он, единицы. Целители же стоят на порядок выше. Мы не просто знаем, мы видим. Мы умеем входить в транс и в этом состоянии видим мир и людей совсем не такими, как остальные.

– Перед твоим приходом со мной было что-то совсем странное, – признание вырвалось само, против воли, – вместо привычного мира я видела только какие-то дурацкие пятна и блики.

– Вот, – Люмен поднял палец, – ты впала в транс.

– Это всегда так неприятно? И какой с этого толк, у меня только голова от этого всего закружилась…

– Спешу тебя обрадовать, – улыбнулся целитель, – если ты не сопротивляешься, всё проходит безболезненно. Сейчас для нас самое главное – это научить тебя впадать в транс. И уметь сосредоточиться на пациенте.

– Мне придётся… лечить? – ужаснулась Клеомена.

– Пока – нет, – покачал головой целитель, – первое время ты будешь только смотреть, как лечу я. При этом я научу тебя ограждать себя от чужой боли.

– Это возможно? – обрадовалась девушка.

– Конечно. Это похоже на большой мыльный пузырь, который ты надуваешь вокруг себя. Так ты не отвлекаешься на боль пациента, в большинстве случаев это только мешает. Хотя иногда стоит специально взять на себя часть боли, чтобы пациент доверился тебе и дал возможность вылечить его. Чаще всего я поступаю так с маленькими детьми.

– Ой, нет, – замахала руками принцесса, – я так делать не стану. Учи меня этому самому барьеру.

Люмен вздохнул, но возражать не стал. Большим шагом вперёд было уже то, что эта эгоистка согласилась учиться. Клеомена же размышляла о том, что, выстроив барьер, сможет раз и навсегда оградить себя от ненужного ей дара. И вернуться к прежней жизни.

– Кстати, раз уж мы тут так мило беседуем, – оживилась она, – ты можешь дать мне укрепляющее средство для волос? В последнее время от всех этих нервов они потускнели и стали выпадать больше обычного.

Люмен вскинул взгляд на её пышную великолепную шевелюру и о чём-то задумался, не ответив.

– Ну так что же? – не дождавшись реакции, дёрнула его за рукав принцесса.

– Поищу что-нибудь, – Люмен словно проснулся, – но чуда не жди.

– Как так? Целитель ты или я что-то путаю?

– Если есть болезнь, то мы её вылечим, – сказал мужчина, – но с судьбой так просто не сладишь.

Клеомена хмыкнула, решив не продолжать эту скользкую тему. Причуды главного королевского целителя её совершенно не волновали.