Buch lesen: «Мышь в Муравейнике»

1

С тихим вздохом закрываю папку со своим тестом и поднимаю взгляд от парты. Проверять не вижу смысла – не имеет значения, сколько баллов я наберу за него, это никак не повлияет на мое будущее. А вот все мои одноклассники сидят в напряженных позах, не отрываясь от исписанных листов. Нервно дрожат, обливаются потом, беззвучно шевелят губами, снова и снова перечитывая вопросы. Одна из девушек впереди меня, кажется, вот-вот свалится в обморок. Еще бы! Если я правильно помню, она собралась поступать в медицинскую гильдию, а это означает огромную конкуренцию.

Ужасно тянет посмотреть, как там Лекс, но он сидит позади меня, а оборачиваться строго запрещено, тут же выгонят и аннулируют работу. Не так уж важно, то есть неважно для меня, но я не хочу попасть в неприятную ситуацию. Поэтому я поднимаюсь и иду по проходу между партами к столу наблюдателя, который, оперев голову на руку, со скучающим видом смотрит на класс. Кладу перед ним свою работу и подхожу к двери. Теперь могу обернуться и посмотреть. Лекс вместо ответов на вопросы, что-то увлеченно рисует прямо на экзаменационном листе. Похоже, он собирается стать первым учеником в истории, получившим за тест на интеллект отрицательный результат. Впрочем, ему, как и мне, оценка не важна, хотя и по иной причине.

Перевожу взгляд на Кейт. Она полностью сосредоточена и со стороны кажется абсолютно спокойной, методично и внимательно заполняя листы для ответов. В отличие от нас с Лексом ей очень важно показать себя. Она полна решимости пробиться наверх, чего бы ей это не стоило. А стоить будет много. Особенно для таких как мы. Для нас это почти невозможно.

Мы в этом мире чужие.

Прямо сейчас мы находимся на двадцатом уровне Муравейника – грандиозной многоуровневой махины, представляющей собой одно из древнейших строений этого мира, построенного неизвестно кем и неизвестно как, но на века. Оно уходит на сотню уровней в небо и на бесчисленное множество уровней в глубины земли, и где-то там внизу есть выходы в другие миры.

Своих миров никто из нас троих не помнит. Такие как мы время от времени появляются на подземных запретных уровнях, бродят там в абсолютной тьме, потерявшие память, а иногда и разум, и если им удается подняться выше, то их подбирают местные жители. Точнее говоря, специальная команда, имеющая допуск в подземелья Муравейника. Они собирают не только людей, но и разные “подарки” других миров: одежду, технику, игрушки, книги на самых разных языках – кучу всего, что потом перешивается, переделывается и используется в обиходе местных. Больше семи лет назад нас (тогда нас еще было четверо) запихнули в ящики, как и другие вещи, подняли на нулевой уровень, то есть на уровень поверхности земли, и выгрузили в сортировочном центре, откуда нас забрала госпожа Илона – директриса сиротского приюта. Потрясающе добрая женщина! Она приняла нас, выучила местному наречию и необходимым навыкам, а потом устроила в школу. Всех кроме Мэй. Она не смогла оправиться после перехода между мирами и теперь находится в больнице в отделении для душевнобольных. Мы же втроем кое-как нагнали учебную программу для местной молодежи и теперь наравне со всеми сдаем выпускные испытания.

С тех пор, как нас нашли, мы так и живем в общежитии сиротского приюта на нулевом уровне. У остальных же моих одноклассников есть семьи, хотя это слово здесь редко используется. Их родители принадлежат к разным гильдиям и в зависимости от своих успехов в них проживают на разных уровнях Муравейника. Чем выше статус, тем выше расположены их апартаменты.

Я последний раз смотрю на ребят, с которыми проучилась все это время. Завтра по результатам тестов они и сами вступят в гильдии и заживут отдельно от своих родителей. Вряд ли я их после этого когда-нибудь увижу – хоть я и имею право подниматься на верхние уровни, вплоть до этого, двадцатого, но мне там просто нечего делать.

Покинув класс, по пустым и тихим коридорам выхожу на платформу. Здесь на одной из колонн есть часы, они показывают без четверти двенадцать, а это значит, что я могу побыть в одиночестве еще пятнадцать минут. Я очень ценю это время: ни в приюте, ни тем более на ткацкой фабрике, где я работаю, почти нет возможности побыть одной. Фабрика эта, кстати, учреждена самим приютом, и в основном мы шьем униформу для гильдий, социальный заказ. Теперь, окончив школу, я буду там работать полную смену.

Подхожу к парапету и сажусь, свесив ноги с края платформы. Я смотрю вниз, в темную бездну. Так мы зовем широкий пролет, сетью раскинувшийся на весь Муравейник и проходящий через все уровни, в том числе те, которые находятся под землей. Сколько всего этих уровней, не знает никто, спускаться туда запрещено. Допуск есть только у стражей и искателей, и то они не могут делать этого без приказа. Говорят, бездна доходит до самого ада. По легенде, когда-то давно, когда эту землю населял совсем другой народ, они начали строить гигантские здания в жерлах потухших вулканов. Они строили вниз и добрались до преисподней, они строили вверх и достигли небес. Неизвестно, что в итоге забрало их – ад или рай, но этот народ бесследно исчез. Хочется верить, что они ушли туда, на самый верх, но мне все же интересно и то, что может быть в самом низу. Семь лет назад, будучи еще совсем ребенком, я и сама побывала там, в глубине, но память ничего из этого не сохранила.

Я сижу, глядя в черную бездну, а думаю о том, как мне жаль заканчивать школу. Здесь мы каждый день узнавали что-то новое, но уже с завтрашнего дня моя жизнь будет ограничена маленькой комнаткой и бесконечным шитьем однотипной одежды. Мне совсем не по нутру такое будущее, но я слишком робкая и несмелая, чтобы хоть что-то предпринять, как это делает Кейт. Она хочет присоединиться к гильдии стражей, у них есть допуск практически повсюду. Вот только по негласному правилу никого с нулевого уровня в эту гильдию не берут. Впрочем, у Кейт есть некоторый план, в котором и я немного участвую. Для этого мне пришлось переступить через свою трусливую натуру, но она моя единственная подруга, так что я не жалею, хоть и дёргаюсь постоянно. Взамен – конечно, когда она уже устроится в гильдии и получит собственную комнату на верхних уровнях – Кейт собирается забрать меня к себе. Так можно делать. Это называется когард – несколько человек, живущих вместе в помещении того, кто берет на себя ответственность за всех. В этом случае я получу идентификационную карту, открывающую доступ к тем же уровням, что и у Кейт, только это будет не белая карта свободного гражданина – шинарда, а оранжевая карта зависимого акбрата. Что мне не очень-то по нутру, честно говоря, хоть мы и друзья. То есть в любом случае я планирую остаться на своем месте с белой картой и самым ограниченным доступом жителя нулевого уровня.

Звенит звонок, и коридоры наполняются гулом сотен голосов. Ребята возбуждено переговариваются между собой и спешно расходятся кто куда. Многие наверняка разбредутся по кафе или пойдут в парк – широкое чашевидное углубление в центре Муравейника, открытое для Солнца, но простирающееся только до пятьдесят четвертого уровня. Там они наверняка будут в компании отдыхать и обсуждать прошедшие экзамены, планы на будущее и распределение, которое пройдет завтра утром. Но некоторые пойдут в спортзал, где через полчаса начнется тест на физическое состояние. Его нужно сдавать только тем, кто хочет попасть в гильдию стражей, как Кейт.

Она и Лекс подходят и садятся на край платформы по сторонам от меня. Мы собираемся подождать, когда толпа рассеется, но сначала придется пережить очередной налет Мина. Это еще один наш одноклассник, высокий крепкий парень с колючим взглядом и вечно взъерошенными черными волосами. Он постоянно цепляется к нам просто за то, что мы с нулевого. Его родители оба из стражей и он собирается пойти по их стопам.

– И что вы здесь расселись? Неохота ползти обратно в свои норки? – грубо интересуется он, возвышаясь над нами. Мы молчим, старательно игнорируем его. Драться он все равно сейчас не полезет – будет беречь силы перед испытаниями. – Ну ладно, завтра наконец-то я стану стражем, – спокойный в своей самоуверенности проговаривает Мин, – а всего через год уже буду наводить порядок в вашей помойке. Начну с вас, крысенышей, – выплевывает он презрительно и пихает Лекса ногой в спину.

– Слушай, раз ты так уверен, что будешь худшим в потоке, может тебе вообще не затеваться с этим? – вместо того, чтобы ухватить Мина за ногу, повалить и начать очередную потасовку, как обычно делает Лекс в таких случаях, он просто ухмыляется.

– Для стража неважно, на каком уровне работать. Важно заниматься полезным делом, – говорит Мин назидательным тоном и уходит.

– Да уж, полезным, – кривится Лекс, – ходить парами и тащить в карцер всех, кто криво стоит.

– Пошли, – шепчет Кейт, и мы вместе идем в женский туалет. Здесь в кабинке я спрятала для нее пакет с одеждой. Идти на последний тест в своей обычной грязно-серой длинной мешковатой юбке и коричневой просторной кофте на пуговицах под горло подруга не хочет. Во-первых, бегать и прыгать в них неудобно, а во-вторых, по этой одежде всем сразу станет очевидно, откуда она. Все девушки и женщины с нулевого обязаны носить такую одежду, наглухо скрывающую фигуру. За ослушание могут арестовать на трое суток или побить. Госпожа Илона объяснила нам почему. Мы все работаем за еду, денег не видим, подработать на стороне возможностей почти нет. А ведь хочется иногда и безделушку какую-нибудь купить и в кино сходить как все. Поэтому одно время девочки с нулевого начали продавать единственное, что им действительно принадлежало – свое тело. Прямо на платформах, просачивались даже на относительно респектабельные уровни. Из-за этого начали массово поступать жалобы. Так что, теперь так. Даже на верхних уровнях стражи могут проверить твою идентификационную карту, которую мы все получаем в девять лет, и если ты с нулевого и неправильно одета, добро пожаловать в камеру, а могут и хлыстом прямо на месте отстегать. С другой стороны, девушки с верхних уровней одеваются очень и очень вольно. А вот косятся при этом на нас.

В общем, я раздобыла на фабрике обрезки ткани, а Кейт несколько помятых журналов. Мы долго выбирали подходящие модели, чтобы она на экзамене ничем не выделялась из толпы. И чтобы швы и вставки смотрелись как декоративные элементы, а не так как будто у нас ткань закончилась. В итоге мне удалось сшить вполне удобные брючки и кофточку и незаметно вынести их с фабрики. Для других ерунда, наверное, все тащат оттуда, что могут, но меня до сих пор в жар бросает, как вспомню.

Облачившись в новое, Кейт сдергивает с головы косынку и встряхивает волосами. Мы сделали ей модную стрижку из журнала, достаточно короткую, чтобы волосы не мешали, но все же они красиво обрамляют лицо, полностью меняя о нем впечатление. Теперь Мин вряд ли узнает ее в спортзале, тем более что никак не ожидает ее там увидеть, да и наверняка будет полностью сосредоточен на самом себе.

Мы обнимаемся напоследок, по очереди выходим из туалета. Лекс встречает нас неподалеку, но нам с ним теперь не стоит идти рядом с Кейт, чтобы не скомпрометировать ее. Так что в спортзал мы идем в отдалении от подруги.

В зале уже полно народу. Я захожу первая, и некоторые оборачиваются на меня и хихикают. Стараюсь не обращать внимания, хотя от смущения у меня темнеет в глазах. Кое-как поднимаюсь на галерею верхнего яруса, откуда можно будет спокойно наблюдать за испытаниями. Пока здесь никого нет – все собрались внизу, среди матов и прочего спортивного инвентаря. Сбоку стоят несколько автоматов для регистрации. Мое сердце екает, как только я вижу Кейт, пробирающуюся к ним сквозь толпу. На нее никто не обращает внимания, как мы и хотели. И все же она действительно очень смелая и достойна того, чтобы выбраться из нашего болота. Собираюсь держать за нее кулачки!

Кейт проводит картой по считывающему устройству, и автомат выдает ей бумажку с номером шестьдесят пять. Она наклеивает ее на рукав и бросает короткий взгляд на галерею. Мне становится страшно за нее, хотя наверняка бояться нечего. В списках инструкторов Кейт будет просто под номером. Ее данные они узнают потом, и, теоретически, тогда уже будет поздно ее выгонять. Ведь речь идет о негласном правиле, а не о законе!

Двери в зал открываются в очередной раз, пропуская несколько мужчин в форме, которая известна мне до мельчайших деталей. Инструкторы неспешной походкой идут к возвышению в другом конце зала, и вмиг притихшая толпа расступается перед ними.

– Внизу остаются только испытуемые! – зычным голосом на ходу выкрикивает один из инструкторов. Он очень большой, настоящий великан. Форменная ткань натягивается на его мощных плечах, когда он, сложив руки на груди, поворачивается к залу.

Толпа приходит в движение. Те, кто пришел просто поглазеть или поддержать друзей, кидаются на галерею и это похоже на бегство. Несколько десятков человек с номерами на рукавах остаются внизу, но все они инстинктивно жмутся поближе к дверям.

– Первая десятка! – командует другой инструктор, выходя вперед. Он вроде и не кричит, а говорит даже с небольшой ленцой в голосе, но эти слова словно разрезают воздух, и первая десятка подскакивает на месте и поспешно отделяется от толпы. Инструктор ледяным взглядом обводит зал и становится очень тихо. У его лица бедная мимика, зато серые глаза ну очень выразительны!

Шесть десятков и последняя семерка по очереди вызываются вперед и выполняют подтягивания, отжимания и другие подобные упражнения. Я слежу за Кейт и в очередной раз удивляюсь ее упорству. Хотя я и немного тренировалась с ней за компанию, но, глядя, в каком темпе их заставляют все это выполнять, понимаю, что лично я бы умерла уже на середине. Хотя, зачем тянуть, умерла бы в самом начале.

Дальше идет стрельба из пистолетов по большим, в человеческий рост мишеням. Теперь испытуемых вызывают по пять человек. Мин, кстати, в седьмой пятерке.

Вот они выходят к черте, инструктор дает команду, слышатся звуки выстрелов. Но Мин вместо этого дергается и трет лоб. Снова прицеливается, дергается, трет переносицу и почему-то злобно смотрит на галерею. Остальные уже отстрелялись, и стало тихо.

– Вам что, надо подумать? – Участливо спрашивает наблюдавший за Мином самый крупный инструктор. – Хотите просчитать траекторию? Дать калькулятор?

– В меня кто-то стреляет с галереи! – внезапно выдает Мин.

– Ну да, в стражей иногда стреляют, привыкайте! – жизнерадостно басит великан. – Меня уже трижды штопали.

– Хотите пройти в лазарет или продолжим? – раздраженно спрашивает сероглазый инструктор.

Мин отчетливо пугается и все-таки заканчивает стрельбу по мишени. Когда подходит очередь Кейт, она пару раз мажет. Да и попадания не слишком близко к центру. Но, по-моему, учитывая, что в тире она была лишь единожды, результат неплохой. Остальные, конечно же, тренировались, так что отстрелялись в большинстве своем гораздо лучше. Промежуточных баллов не показывают, но и так понятно, что пока подруга находится где-то в конце списка. Однако остается еще последнее испытание – бег с препятствиями, и за него могут дать много баллов, поскольку бегать будущим стражам придется много. В Муравейнике множество коридоров, лестниц, безостановочных подъемников, в которые надо запрыгивать на ходу. Машины летают только в пространстве пролетов над бездной и по специальным туннелям, то есть в основном придется перемещаться на своих двоих.

Испытание будет проводиться на платформах, так что народ постепенно покидает зал. Я выжидаю, чтобы не оказаться в самой толпе, так что выхожу последней.

После ярких ламп спортзала в коридоре совсем непроглядно. Разве что далеко впереди вижу силуэты идущих на фоне светлого прямоугольника выхода на платформу. Только выхожу из дверей, как кто-то с силой толкает меня к стене. Оступившись, чуть не падаю. Мин хватает меня за плечи и разворачивает к себе.

– Где этот твой шальной дружок?! – шипит он мне в лицо.

– Не знаю, отпусти! – пищу я в ответ. Он больно вцепился в мои предплечья, еще и сильно встряхнул для острастки.

– Передай ему, что если я из-за него вылечу, я найду его и скину к чертовой матери в бездну! Хотя нет, я скину тебя!

Отцепившись, наконец, от меня, он бегом догоняет остальных. Я же потираю больные места, продолжая стоять в полутьме коридора. Меня переполняет тревога. Что если Лекс действительно сможет помешать Мину вступить в гильдию? Как бы мы его не ненавидели, ведь он третировал нас все время, что мы его знаем, но все же поступить с ним так было бы слишком жестоко. Это уже будут не детские шалости, это сломает ему жизнь. И на что он станет способен после этого, когда ему уже нечего будет терять? Как он отомстит? Я не очень-то боюсь угроз Мина в свой собственный адрес, но что если он навредит Мэй?

Я беспомощно оглядываюсь. Испытуемые уже вышли на платформу и двери за ними закрылись. Для зрителей где-то установлены экраны, куда будет транслироваться картинка с летающих камер. Только вот я не знаю, где это, в какой коридор все свернули?

Иду вперед просто по памяти, потому что перед глазами черным черно. Слышу голоса где-то слева и поворачиваю. Медленно шагаю вперед, боясь натолкнуться на кого-нибудь в темноте. Мне везет – в следующем ответвлении коридора на секунду мелькает свет. Как раз в этот момент дверь закрывается за последним вошедшим, и я снова ничего не вижу, но, к счастью, теперь знаю, куда идти.

Уже нащупав дверную ручку, я снова пугаюсь. Вдруг это не последний из зрителей вошел, а кто-нибудь из преподавателей школы вошел в класс? Будет неловко, а таких ситуаций я боюсь как огня. Из-за двери не раздается ни звука, входы в большинство помещений здесь закрываются наглухо. Приходится пару минут набираться мужества, вздыхаю и открываю небольшую щель. Моих ушей сразу достигает множество звуков. В не очень большом помещении яблоку негде упасть, и все стоят ко мне спиной, так что я спешно проскальзываю внутрь и встаю позади толпы в шаге от двери.

Передо мною какие-то уж больно высокие парни, за ними я вижу какой-то совсем уж жалкий кусочек экрана. Встаю на цыпочки и тянусь, как могу, чтобы увидеть хоть что-то. Бесполезные усилия, но, к счастью, есть другая возможность подглядеть за испытаниями.

Собираясь выйти обратно в темный коридор, приоткрываю тяжелую дверь и вижу, как с той стороны кто-то проходит мимо. Поэтому не решаюсь выйти сразу. Досадно. Толпа за моей спиной разражается радостными криками, реагируя таким образом на происходящее на экране. То есть все уже началось и мне нужно скорее двигаться. Конечно, Кейт совсем не важно, увижу я ее или нет, но мне самой ужасно любопытно посмотреть хотя бы, как она борется за свою мечту.

Дергаю за дверную ручку и потихоньку выглядываю из комнаты. Слева по коридору вижу спины трех человек. Они явно идут к еще одному выходу на платформу, где и должно проходить последнее испытание. Идут медленно, а мне, к сожалению, нужно двигаться в том же направлении, только юркнуть в сторону чуть пораньше, в маленькую дверцу для робота-уборщика. Когда троица неспешным шагом добирается до одного из тусклых светильников, вижу синюю офицерскую форму. Скорее всего, это инструкторы и без них испытание не начнется, так что можно просто постоять здесь и подождать, пока они пройдут. Идти за ними, а тем более обгонять я, само собой, не решаюсь.

Вжавшись в стену, нетерпеливо жду, когда же освободится проход. В комнату с экранами проникает еще несколько человек и, пока дверь остается открытой, слышу одобрительные возгласы, но атмосфера спокойная. Наверное, ребята просто увидели своих бывших одноклассников или приятелей, вышедших к стартовой черте.

Маячащие вдалеке фигуры, наконец, исчезают, коридор пуст, я подбираю подол длинной юбки и бегу вперед так быстро, как только могу. Достигнув маленькой дверцы, нагибаюсь и просачиваюсь мимо робота в узкий проход. В закутке совсем темно, но я и без того знаю что делать, не впервой. Нужно встать на самого робота и нащупать наверху в стене край отверстия вентиляции, оттуда можно вылезти наружу. Приходится немного испачкаться – здесь единственное место, где робот не убирается. Еще чуть-чуть и вылезаю не небольшой балкончик прямо над краем платформы. Он под завязку уставлен всяким хламом, так что есть где незаметно устроиться и все посмотреть. На ощупь пробираюсь через пахнущие химией коробки к свету.

– Привет, – улыбается мне Лекс, уже успевший удобно устроиться у самой решетки.

– Хорошо видно? – спрашиваю я, подходя к нему. Этот балкончик нашел и показал мне Лекс, он же объяснил, как легко открывать эти маленькие предназначенные только для техники дверцы. Вдвоем мы расчистили тут немного места между дырой, через которую сюда пробираемся и решеткой балкона. С двух сторон от получившегося прохода высятся горы старой мебели. Они сложены довольно плотно, но кое-что можно разглядеть и сквозь них. Однако на нашем краю платформы, кажется, пусто. Никого нет и с противоположной стороны бездны.

– Старт и финиш далеко справа от нас, зато здесь наши бегуны будут поворачивать.

– Где? Здесь же нет перехода? – я сажусь рядом с Лексом и смотрю вниз сквозь решетку.

– Видишь эту хреновину, подвешенную над бездной? С прицепленными к ней канатами? Вот с помощью этой штуки они будут перебираться на ту сторону. Ответственный момент. – Объясняет Лекс, в руках он держит трубочку, из которой он, должно быть, и плевался в Мина на стрельбище.

– Надеюсь, ты не собираешься плеваться в Мина, когда он повиснет над пропастью на таком канате? – интересуюсь я на всяких случай.

– Конечно, нет, он же так, бедненький, упадет, – ухмыляется Лекс.

– Да, вполне может упасть! – возмущаюсь я. – Не вздумай!

– А можно хотя бы на подходе в него плюнуть?

– Нет!

Не то чтобы, конечно, ему нужно было мое разрешение, он так шутит просто, но все равно.

– А можно я хотя бы крикну “придурок”, и посмотрим, вдруг он оглянется?

Я и в такой малости хочу ему отказать, но не успеваю.

– Я же все слышу,…! – раздается сердитый возглас под нами. Похоже, один из инструкторов стоит прямо под балконом и мы его просто не видим. А балкончик то низко висит. – А ну спустились оттуда быстро!

Увидев синюю форму, вышедшего из-под балкона стража, мы дружно заваливаемся назад. Я уж порываюсь совсем оттуда сбежать, но Лекс удерживает меня, ухватившись за край юбки. Он прикладывает палец к губам, намекая, просто сидеть тихо. Действительно, ведущая с платформы на балкон лестница находится с другой стороны мебельного завала, и чтобы его преодолеть нужно уж не знаю как разозлиться. Мы наверняка этого стража до такой кондиции еще не довели.

Ну, оказывается, можно было не спешить, и мы успеваем заскучать и едва не пропускаем момент, когда самый первый бегун достигает канатного перехода. Страж, который нас шуганул, уже отошел обратно под балкон, так что мы снова подбираемся к решетке и жадно смотрим.

Первый бегун с разбегу прыгает на ближайший канат, а он на минуточку висит над бездной где-то в метре от края платформы! При этом вся эта подвешенная между двумя платформами конструкция приходит в движение, и он, повиснув на руках, медленно движется на другую сторону пропасти. Жуть какая! Случись что, он просто свалится вниз, и никто его больше никогда не увидит!

Однако, не смотря на мои опасения, бегун счастливо достигает другой стороны пропасти, спрыгивает на платформу и бежит себе дальше. Ладно, ждем Кейт и держим за нее кулачки!

Следующие участники испытаний достигают канатной дороги с большим разрывом. Раньше Кейт мы успеваем насчитать одиннадцать человек. Когда появляется она, у меня чуть сердце не останавливается. Она бежит в нескольких десятках метров за Мином, он пару раз даже оборачивается на нее. Мин прыгает на канат и благополучно достигает противоположной платформы. Лекс закусив губу, напряженно наблюдает за ним, крутя свою трубочку в руках, но все же ничего не делает. Но Мин спрыгивает на платформу и почему-то остается там. Эта сволочь стоит и смотрит на Кейт! Она медлит, но всего несколько секунд. Прыжок и она хватается на канат. Раскачиваясь над пропастью, он ползет на другую сторону. И тут эта паскуда, Мин, хватается за другой канат и держит, и вся конструкция останавливается! Кейт беспомощно зависает над бездной!

– Плюнь этому гаду в глаз! – кажется, пищу я. Хотя, наверное, Мин сейчас для простой трубочки слишком далеко. Лекс в возбуждении подскакивает с места.

Инструктор, про которого все забыли, выскакивает из-под балкона и разражается такой бранью, что Мин буквально растворяется в воздухе. Страж что-то подкручивает, и канат снова приходит в движение. Кейт все-таки добирается до платформы, неуклюже спрыгивает, падает и пару секунд лежит на полу.

– Кейт, вперед! – орет Лекс, не обращая внимания на инструктора внизу, который обещает подняться и свернуть ему шею.

Кейт все же поднимается и бежит дальше. Молодчина она у нас.

Но мы не успеваем порадоваться. Сердитый инструктор подпрыгивает, хватается за решетку балкона и подтягивается к нам. Мы спешно отступаем через дыру в стене, падаем куда-то на робота и как-то в кромешной тьме на чистом адреналине умудряемся сразу найти дверцу на выход и выскочить в коридор. Вообще-то мне кажется, что уйти нам удается чисто потому, что страж не особенно стремится нас поймать и, просто повисев на решетке, возвращается на свой пост. Однако драпаем мы на всякий случай очень быстро.

На следующий день сразу после завтрака мы поднимаемся на двадцатый уровень, и идем к событийному залу школы. Вся платформа запружена людьми, потому что каждого вчерашнего школьника сопровождают его родственники. В некоторых случаях не только родители, как у тех близнецов, вокруг которых собралось человек десять. В зал на само распределение никого из них не пустят хотя бы по той причине, что тогда там все не поместятся. Оставив Кейт в очереди в туалет, где она снова собирается переодеться, мы с Лексом сразу пробираемся в зал, не без интереса разглядывая умиленных мам, взволнованных пап и их смущенных отпрысков. Через несколько часов эти пока еще дети с самых разных уровней, вступят в свои гильдии и заселятся в общежития нижних уровней, чтобы начать свою относительно самостоятельную, но номинально взрослую жизнь и собственное восхождение наверх. Нас это все и касается, и не касается. Очень скоро мы, как и все остальные, узнаем свои баллы за тесты, а дальше перейдем жить во взрослое общежитие нулевого уровня уже без опеки госпожи Илоны из приюта. Никакого восхождения нам не грозит.

Добравшись, наконец, до двери, мы заходим в полупустой зал. У автоматов стоят небольшие очереди желающих узнать свои оценки и записать их на свои карты. Это минутное дело, поэтому очереди движутся быстро. Те, кто уже с этим закончил, снова покидают зал, чтобы сообщить родным о результатах. Когда подходит очередь Лекса, я не могу удержаться и подглядываю ему через плечо. На удивление баллы очень приличные, то есть тесты он все же заполнил и только потом разрисовал. Наверняка за последнее сколько-то баллов с него сняли, так что в целом он просто молодец, и это еще учитывая его проблемы с чтением!

Записав на карту свои баллы, отхожу с Лексом к одной из колонн. Рассчитываю спрятаться за ней от Мина, когда он появится. А времени до начала распределения осталось совсем немного. Впереди на возвышении уже собрались представители гильдий и светловолосая распорядительница в элегантном брючном костюме цвета пудры. Украдкой смотрю, кто пришел от гильдии стражей. К сожалению, добродушного великана нет. Тот инструктор, который поразил меня вчера своим ледяным взглядом, разговаривает с распорядительницей. Он усмехается, она кажется взволнованной и смущенной. Я ее понимаю, есть в нем что-то такое…смущающее.

Время подходит, и зал быстро заполняется. Женщина в костюме берет микрофон и начинает свою вступительную речь. Я не особенно слушаю, глазами выискивая в толпе Мина, но все сводится к тому, что мы, конечно, все молодцы, раз как-то сподобились окончить школу, тем не менее, основные трудности впереди и от сегодняшнего выбора многое зависит.

Закончив со вступлением, распорядительница поднимает планшет, чтобы зачесть нам имена особенно отличившихся на экзаменах.

– За первый экзамен на знания больше девяноста баллов набрали, – она делает паузу и зачитывает несколько имен. – И в этом году у нас есть один человек, набравший сто баллов, это Вета…, – дальше следует долгая пауза, наверное, потому что в отличие от подавляющего большинства у меня только одно имя, а не три. Первое имя дается при рождении родителями, второе и третье дети выбирают сами, когда им исполняется девять. Одно – из имен матери, другое – из имен отца. – С нулевого уровня, – вынуждена дочитать распорядительница, после чего она сразу переходит к результатам экзамена на интеллект. С ним у нее затруднений не возникает.

Ну надо же, ни одной ошибки в первом экзамене! Я даже, наверное, немножко горжусь про себя. Впрочем, не так уж это удивительно. Все свое свободное время я проводила в школьной библиотеке, ища новые знания о новом мире во всех доступных источниках. Фонды этой библиотеки довольно скромны и я успела прочитать или хотя бы просмотреть почти все имеющиеся в ней материалы. К тому же обычно кроме меня самой там никого не было, и я могла побыть одна, что немаловажно.

Теперь, наконец, начинается собственно распределение. Первой проводит набор гильдия медиков. Всех желающих просят зарегистрироваться в автоматах. Эти самые желающие уже и так стоят рядом с ними со своими карточками наизготовку, так что процесс завершается достаточно быстро. Программа вычисляет среди них лучших по баллам за два экзамена. Результат выводится на планшет представительницы гильдии, она проверяет список и, может быть, кого-то вручную вычеркивает, но об этом никто не узнает. Она зачитывает список. Счастливчики выходят на возвышение и строятся позади нее. Через несколько минут медики уводят своих новобранцев, и наступает черед научной гильдии. В эту гильдию входят не только ученые-исследователи, но также и преподаватели, и техники, обслуживающие все сложнейшие системы нашего города. Среди них также выбираются лучшие по знаниям и интеллекту.

Следующая – гильдия стражей. Все, кто сдавал экзамен на физическое состояние, с надеждой устремляются к автоматам. Я вижу Кейт, Мин встает в очередь прямо за ней, что страшно. Вдруг он увидит ее лицо? Вдруг узнает? Вдруг доложит стражам? Говорят, они не проверяют списки, прежде чем их зачитать, полагая, что на экзамене лично видели всех и выбрали подходящих. Только с ними у Кейт есть шанс, и, получается, он висит на волоске!