Глава 7
Мне снился пляж, надувной пончик и сексуальный бармен, который принес мне десятый по счету мохито. Я лениво потягивала коктейль, балдела под солнечными лучами и уже всерьез подумывала над тем, чтобы расцеловать этого красавчика. Но тут мне на нос что-то капнуло раз, затем второй и третий. Странно, небо-то безоблачное, откуда же здесь дождь? Кап… кап… кап…
Разлепляю веки и понимаю, что сон куда-то исчез, а вот лицо продолжало становиться все мокрее. Стоило чуть выше задрать голову и причина моего "увлажнения" сразу же находится.
– Баранкин, твою налево! – отталкиваю пса от подушки. Именно этот пушистый тюфяк нагло пускал на меня свои слюни и выжидал, когда я наконец проснусь. – Фу!
Не успеваю спустить ноги на пол, как квартиру заполняет истошный вой дверного звонка. Недобрым взглядом кошусь на будильник. В такую рань здесь могла оказаться только еще одна очередная воздыхательница Дамира. Все остальные и более порядочные люди спят. Потому что на дворе суббота и половина шестого утра. Ну это же ни в какие ворота уже не лезет!
– Дамир! – Гаркаю так, что пес, прижав уши, шустро ныряет под кровать.– Дамир!
– Че ты так орешь? – Парень выходит из комнаты и появляется в прихожей, где мы с ним и состыковываемся. – У тебя совесть есть?
– У меня она как раз таки есть, а вот у твоих подружек это еще надо выяснить. Нет, я серьезно, угомони их или…
– Или что? – щурит он глаза и подтягивает пижамные штаны выше, чем сбивает весь мой воинственный настрой. Еп вашу мать, надо ввести правила нахождения в этом доме… щеголяет он тут в таком… таком виде видели те!
– Или переселю тебя в твою квартиру! – Наконец-то нахожусь с ответом, а звонок тем временем не умолкает. – И ключи заберу!
– А я дубликат уже сделал.
– А я замки поменяю.
– А я дверь вышибу. – Парень гневно фыркает и идет к той самой пресловутой двери. Щелкает замком и застывает на пороге.
Мне лично нифига не видно из-за его широченной спины. Только слышится его сопение.
– А вы к кому?
– Во-первых, юноша, утро доброе, – слышится подозрительно знакомый голос. – Во-вторых, это я должна у вас уточнить о том, что вы делаете в квартире моей внучки?
Пи***ц. Просто грандиозное даже пи****ще.
– Ба? – неуверенно зову я.
– Ну не восставший же из мавзолея Ленин. – Слышится в ответ. – А вы, дорогой, не стойте на пороге и занесите мои чемоданы в помещение. Судя по вашим мускулистым рукам, вам это будет сделать гораздо легче, чем старушке, что перед вами.
– Ты же должна быть на островах, – брякаю первое, что приходит на ум. Нет, бабулю я свою любила и считала ее крутейшей бабушкой на свете. Но когда ей было нечем заняться между своими путешествиями, ее становилось очень много. В ней бушевало столько энергии, что некоторые двадцатилетки молча курили в сторонке. Обычно "везло" маме потому, что именно к ним бабушка и сворачивала по пути из аэропорта. В последний из ее приездов, она воспользовалась отсутствием родителей и за несколько часов переклеила им обои в зале. Сказать, что у них разные вкусы… ничего не сказать. Мама у меня была сторонницей всего бежевого и нежного, в то время как у бабули на тот период была зацикленность на кубофутуризме. Если вкратце, то это когда не понимаешь, это на картине изображено веко или то дырка между полужопиями. Папа лаконично обозвал это безобразие "вырви глаз" и поспешил скрыться в своем кабинете. Мама еще с недельку ходила под антидепрессантами пока бабуля не отбыла на очередной курорт, а белые обойки в нежный цветочек не вернулись на свои прежние места.
И то, что бабушка стояла у меня посреди прихожей, навевало на весьма страшные мысли.
– Как уехала, так и приехала, – машет она рукой. – Чаем хоть напоишь или в тебе проснулись гены твоей мамы?
– О, конечно, – отмираю и перемещаюсь на кухню к плите.
– А вы, молодой человек чего стоите?
– Да я… как бы… – впервые на моей памяти стушевался Дамир. – Я наверно, пойду к себе.
– Стоять, – властно скомандовала женщина, – чаю попьем и тогда свалишь.
Всегда поражалась тому, как она мгновенно меняла форму разговора. Кстати, папа пошел в нее. Но не характером, а маниакальной любовью к науке и докторским степеням. За плечами у бабушки был не один десяток лет отданных на изучение, защиту и последующее преподавание русского языка и литературы. Поэтому иногда она говорила как барышня восемнадцатого столетия, а иногда как гопник из подворотни. В зависимости от ее настроения.
– Ах, я ж с презентами, – бабуля щелкнула пальцами, – а ну, крепыш, сгоцай обратно и притарабань красный саквояж.
Дамир ошалело посмотрел сначала на меня, потом на нее. Даже с этого расстояния был виден шок в его глазах. Представляю, что за мысли крутятся в его голове. Маман он уже знает, а теперь вот и бабушку узрел. Картинка на лицо так сказать. На его бы месте я бы под шумок покинула квартиру и для надежности заперла бы дверь с обратной стороны. А, нет, вон вернулся. Ну, значит, сам виноват.
Бабушка копошится в чемодане и затем с гордым лицом вытаскивает статуэтку. И почему-то протягивает ее Дамиру.
–Это вам.
– Мне? – кажется, его левый глаз дернулся.
Мне вдруг стало смешно. Такой брутальный парень, который всегда знал, что ответить вдруг превратился в молчаливого и безропотного мальчишку. Я с ним справиться не могла, а бабуле для этого понадобилось всего пять минут. И смешно мне было ровно до того момента, как я увидела сам презент.
– Ба, это что?
– Это? – Спрашивает она таким тоном, будто я школьница, которая плохо подготовилась к уроку. – Бог любви и секса. Была в Египте и не могла пройти мимо. Правда, прелесть?
Прелесть? Если вы извращенец и претесь по статуэткам, где оттопыренный фаллос длиннее самого человечка, то да. Лично мы с Дамиром пребывали в состоянии прострации. Даже уродская вазочка, которую мне притащила мать, теперь казалась не такой уж и страшной.
– А зачем мне это? – парень крутит в руках божка. – Спину чесать или ключи вешать?
– Отбивные отбивать, – бабуля мило улыбается. – Не будьте как дети. Все здесь взрослые люди и прекрасно понимаем значение слова "секс". Так вот, этот божок приносит благополучие в семью, стабильность в постели и много-много детишек. Короче, чтоб вы под одеялом делом были заняты, а не кроссворды разгадывали. Майя, ты что покраснела?
И она, и Дамир устремляют взгляд на меня и я чувствую, что уже не просто красная, а багровая от смущения. И есть же из-за чего. Моя престарелая бабушка как ни в чем не бывало сидит у меня на кухне и ведет разговор о сексе. Краснеть? Пф, вот вы выдумали… Да я готова была провалиться сквозь землю.
– Благодарю, – парень натянуто улыбается. – Правда, мне нечего подарить вам взамен.
– Ну так вот плодотворно поработай и потом подаришь. – Бабушка допивает чай. – Внуков.
И она преспокойненько хлопает в ладоши и встает.
– Приютишь старую перечницу на недельку? Не боись, подслушивать не стану. И по ночам я очень крепко сплю.
– Ба, хватит! – Чуть ли не взвизгиваю. – Конечно, оставайся. Только прошу, больше без нравоучений.
– Гавно вопрос, – бабуля задорно подмигивает, – дай пятюню.– Комната для гостей где? Пора кинуть свои старые кости на мягкую постельку.
Дамир вызвался показать комнату и заодно забрать свои вещи. Затем вернулся ко мне и хихикнул. Даже почти что заржал.
– Ни слова. – Шиплю в его сторону.
– А бабуля у тебя знатная.
– Поживешь с ней недельку, будешь другого мнения.
– Ээ, нет, подруга, – он качает головой. – Я, пожалуй, к себе пойду. Чего я тут мешать буду?
Успеваю вовремя схватить его за край футболки и притягиваю к себе.
– Ты не понял, да? Ты тоже попал, крепыш. – Шепчу так, чтоб гостья не услышала. – Она посчитала, что ты мой парень. Какая бы она крутая ни была, но объяснятся ей в том, что я живу с соседом, у меня нет ни малейшего желания. Так что будь другом и помоги мне, подыграй.
Зеленые глаза напротив почти не мигают.
– А что я получу взамен? Ты, кстати, мне уже должна одну услугу. – Парень облизывает губы и выглядит это… отвлекающим маневром.
– Черт бы тебя побрал, Дамир, – вздыхаю, – хорошо, я согласна на съемку.
Дамир прерывисто вздыхает и улыбается улыбкой, которой позавидовал бы даже Чеширский кот.
– Ты не пожалеешь. Я буду самым классным парнем на планете. – И он внезапно целует меня в кончик носа, а затем уносится куда-то за пределы квартиры.
Глава 8
– Майя! – гневный окрик заставляет меня оторваться от гипнотизирования ручки на столе и поднять глаза. Я вижу бордовое лицо начальника в метре от себя и вопрошающе смотрю на собравшийся народ в конференц – зале. Судя по их перепуганным лицам и втянутым головам, опция "помощь зала" сейчас не доступна. Хотелось бы понять, что на этот раз так разозлило шефа. Хотя такое состояние у него было двадцать четыре часа в сутках. Он наверно и дома бурчит на все. Представляю, Себастиан заходит в душ и ругается на мыло за то, что оно недостаточно пенится. Или на простынь, которая так и норовит сползти с постели.
– Майя, вы опять спите с открытыми глазами?!
– Не опять, а снова, – на автомате поправляю парня. И да, я всего раз умудрилась задремать во время его очередной и нудной лекции по поводу повышения квалификации сотрудников. Вот незадача, он вовсю распинается о том, какой должен быть идеальный работник и тут я, с открытыми глазами сны- мультики смотрю. И мне ни капельки не стыдно. Лекция была нудной, а ночь бессонной. Накануне бабушка умудрилась устроить нам вечер – сюрприз. Во-первых, это была романтическая сходка, куда она пригласила своего давнего знакомого. Такой же дедушка в годах с легким взором на эту тяжелую жизнь. Во-вторых, ужинать мы собирались пивом и чипсами. И где-то там с краю сиротливо примостилась сковородка с жареной картошкой. Страшно представить, кого и для чего моя бабуля собиралась этим спаивать.
– Ба, а давление не прыгнет? И изжога не замучает?– опасливо кошусь на провиант.
– Эх, молодежь, это вы с нынешней экологией задохликами стали. А в наших жилах течет еще старая и чистая кровь. – Бабушка заливисто хихикает и толкает вперед своего спутника. – Знакомьтесь, это Аркадий. Аркашенька, я же правду говорю?
– Все верно, Лизонька. – Он кивает ей в ответ и протягивает букетик ромашек. Судя по их неровно вырванным корням и знакомому цвету, ухажер явно стырил их с нашей же клумбы у подъезда. Представляю, как наша консьержка будет рада такому романтическому порыву. Она за эти ромашки горло была готова перегрызть любому, кто посмеет даже глаз свой скосить. А тут такой вандализм чистой воды.
Естественно, что беседу вели только бабушка и Аркаша, мы же с Дамиром молча пили пиво и изредка вставляли свои пять копеек. И по ходу, они не сильно расстраивались из-за этого. В принципе, им было комфортно и вдвоем. Особенно я это прочувствовала, когда бабулина ступня заскользила вверх по моей голени. Видимо, перепутала объект для приставаний. Я даже подавилась куском картошки и подскочила с места.
– Дамир, пожалуй, можно идти спать.
– Ну идите голубки, – милостиво согласилась бабушка, – ох, Аркаша, были когда-то и наши времена…
– Лизонька, так мы еще не совсем стары, – дед нагло перемесился на соседний стул. – Мы же еще в расцвете сил…
Ага, в расцвете. Прямо как Карлсон в мультике. С пачкой виагры в кармане. Дальше смотреть на этого древнего героя и его заигрывания не хотелось. Тяну парня за локоть и закрываю дверь за собой.
– Что это было? – Дамир усаживается на край постели.
– Это? А, временами на бабушку накатывает что-то и она вновь возвращается в пубертатный период. Это не страшно, обычно длится около двух-трех дней и потом она становится менее шизонутей.
– Какая прелесть.
– Не то слово. – С этими словами протягиваю ему плед и подушку.
– Не-а, я буду спать здесь. – Дамир нагло хлопает по второй половине. – Я уже задолбался спать на полу. Там холодно и твердо.
– А ты не офигел ли случаем?
– Если тебе что-то не нравится, то сама бери и спи там. – Он скидывает штаны и майку, а затем ныряет под покрывало. – Лично я буду спать с комфортом.
Топчусь у кровати и не знаю, что делать. Взять и лечь на пол я, конечно, могу, но с какой стати? Беру подушки и укладываю между нами.
– Что ты делаешь?
– Возвожу барьер. – Окидываю взглядом сооружение и довольно киваю.– Чтобы спать спокойно.
– Идиотская идея. – Хмурится парень. – Я просто хочу поспать на нормальной кровати, а не на коврике, словно дворовой пес. И вовсе не собирался покушаться на твою честь.
– Так я не за свою переживаю, а за твою. – Ухмыляюсь и с бешено колотящимся сердцем, ложусь рядом. А сама тихо надеюсь, что он не увидит того, насколько я смущена. Все-таки сожительство по разным комнатам и редкий дружеский флирт – это одно, а вот спать в одной постели… такое невинное действие резко переворачивает все бытие с ног на голову. Лежу рядом, хоть и окруженная подушками, но все равно учувствую жар от Дамира. Он уже посапывает, а я все не могла заснуть. Соответственно утром продрать свои глаза и удерживать их открытыми стало для меня очень нелегкой задачей. А тут еще этот гад со своими лекциями нарисовался…
– Иногда мне кажется, что вы бесстыже воруете мое время, – шипит Себастиан.– Еще одна подобная выходка и я влеплю выговор в ваше личное дело. А пока штраф!
В зале стало еще тише. Такое чувство, будто все научились дышать порами, а не ноздрями, чтобы не создавать лишнего шума.
– Мне плевать на то, что вы привыкли пить чай со своим бывшим начальством и тем самым нарушали субординацию. Может быть, вы даже были в дружеских отношениях. Но пока я занимаю руководящую должность, здесь такого не будет и вы будете делать то, что я вам прикажу! Если я сказал слушать меня, вы слушаете. Если я сказал, что вы должны быть рядом, вы бросаете все и несетесь в кабинет. Это ясно?!
Я смотрю на него и не мигаю. На мгновение мне казалось, что еще чуть – чуть и сквозь белесые волосы полезут рога, а из ноздрей пойдет пар. Насколько гнев может изменить даже такую ангельскую внешность.
– Все свободны, – Себастиан одергивает края пиджака вниз и приглаживает галстук. – А вы, Майя, захватите блокнот и следуйте в мой кабинет.
Ну вот, косячат все, а выслушивать оскорбительные выпады достается почему-то мне. То, что он нас называет весьма не ласково на своем родном языке, я поняла сразу. Потом рискнула записать пару фраз и посмотреть в интернете, ну уж очень часто он их повторял, особенно при виде меня. Даже великий Гугл затормозил и не решался показывать перевод. То ли не понял, то ли там действительно было что-то запредельно обидное. В итоге, будто издеваясь, выдал набор слов. Мол, выбирай, что душе угодно. Эдакая солянка из прилагательных и существительных. Матюкательный конструктор, е-мое.
– Слышь, рыжая, ты хоть задобри его, – Пашка нависает над моим столом, пока я ищу свою записную книжку.
– И что же именно я должна сделать? – без особого энтузиазма спрашиваю у коллеги.
– Ну а что там делают секретарши в фильмах? – Многозначительно двигает он бровями.
– Кажется, Колесников, ты что-то перепутал. Я – секретарь, а не секретутка.
– Да какая разница. Мужик тут уже сколько? Месяц? Два? И все без бабы. От того и бесится. Ты же патриотка своего дела? Так подмоги фирме, пусть мужика попустит немного.
Смотрю на прыщавое лицо сотрудника и едва подавляю желание засунуть ему ручку в одно очень причинное место.
– Если честно, то мне наплевать и на тебя, и на это место. И на всех вас вместе взятых. – Поднимаюсь со стула. – Если у тебя есть желание утихомирить его злость, то милости прошу.
– Ну и гадина же ты, – выплевывает он в мою сторону и разворачивается к коридору. – Только цену себе набиваешь.
Ничего не отвечаю на эту колкость. Его поведение вполне ожидаемо, особенно после того, как я отклонила его ухаживания в десятый раз по счету. Ален Делон недоделанный. Обиженный мачо пустился во все тяжкие и начал распускать обо мне весьма нелестные слухи. А говорят, что женщины истерички… Та нет, это вы еще Пашеньку не знаете.
К шефу захожу без стука. Парень уже сидит за столом и изучает что-то на мониторе ноутбука. От пиджака он избавился и успел ослабить галстук, что было для него не естественно. Обычно Себастиан был образцом делового мужчины.
– Явились, – злостно цедит он сквозь зубы и тем самым заставляет застыть на месте.
Когда и каким образом я успела перейти ему дорогу, ну хоть убей, не помнила.
– Послушайте, – мой тон миролюбивый. Пока. – Я понимаю, что далека от идеального секретаря, но я стараюсь выполнять все ваши просьбы и приказы. Да, не спорю, бываю рассеянной. Каюсь, в том моя основная беда. Но не кажется ли вам, что это не такое уж большое преступление?
– У вас здесь все "не такое уж большое преступление", – передразнивает он меня и поднимается со своего места.
Должна заметить, что он не маленький. Чуть ниже Дамира и не такой рельефный, но белая рубашка обтягивает хорошо развитое тело, пусть даже и немного худощавое. Не успеваю опомниться, как он уже стоит рядом. Светлая челка сегодня небрежно спадает на глаза, щеки заливает до неприличия яркий румянец. По сравнению с его обычной бледностью, выглядит он с этим румянцем весьма болезненно.
– Вы хорошо себя чувствуете? – неосознанно тянусь к его лбу, но он перехватывает мою руку. И тем самым заставляет опомниться.
– Вы забыли, о чем я говорил? Субординация Майя, субординация … Черт.
И резко припадает своим лбом к моему. Этот странный жест ввел меня в такой ступор, что не могу пошевелиться. А он стоит так с прикрытыми глазами и лишь тяжело вдыхает воздух. Его ладонь покоится на моей щеке.
– С-Себастиан? – неловко зову и через секунду его синие глаза распахиваются. Парень смещает руку в сторону, но лишь для того, чтобы накрутить мой рыжий локон на свой палец.
– Никогда прежде не видел такого насыщенного цвета, – он обращается скорее к себе, чем ко мне. – И это мое упущение. Вам совершенно не идут эти строгие прически.
Одно движение и он освобождает мои волосы от заколки. Волосы огненным каскадом спадают мне на плечи.
– Так-то лучше. – И он резко отшатывается в сторону. – Вы свободны.
– Что? – недоуменно смотрю на него и топчусь на своем месте. – А как же поручения…
– Уходите Майя, иначе я за себя не ручаюсь, – его голос стал ниже по тембру, заставляя меня попятиться к двери.
И лишь оказавшись в коридоре, выдохнула. Что это, черт побери, было?!
Звонок мобильного не дает мыслям развиться дальше.
– Да?
– Привет, звоню тебе напомнить, что свой должок ты отрабатываешь сегодня вечером. – Дамир на том конце провода явно был в приподнятом настроении.
– Сегодня?
– Угу.
– Я не готова.
– Ты никогда не будешь готова. Так что жди меня, я забираю тебя после работы. – Дамир отключается.
Да что же сегодня за день такой? Вот только этого мне не хватает для полного счастья. Или Марс не в той фазе луны или звезды выстроились не в нужном для меня порядке. Но все у меня сегодня через одно место. Через то, которым я обычно чувствую все неприятности. И то, которым я вечно нахожу приключения.
Глава 9
Для каждого человека понятие сложности всегда разное. Кому-то трудно разобрать коробку передач на машине, а кому-то приготовить кулинарный шедевр для привередливых персон. Мне же… отработать остаток рабочего дня и при этом не пересекаться с шефом. По долгу службы это оказалось весьма затруднительно. То кофе принеси, то документы отдай на подпись и все в том же духе. Хотя стоит отдать ему должное и Себастиан взял себя в руки. И больше не позволял себе никаких странностей. Он даже старался на меня не смотреть. Как и я на него.
Худо-бедно доработали до конца рабочего дня и вновь столкнулись у лифта. Благо помимо нас там собрался почти весь персонал, который мечтал поскорее вырваться на свободу. И что вы думаете? По закону подлости эта толпа словно стадо ринулась в железную кабинку. Мне даже идти не пришлось. Меня попросту внесли туда. И, конечно же, почти припечатали в заднюю стенку. Даже стало немного жаль того бедолагу, который оказался позади меня. К сожалению, рассмотреть его лицо не было возможности, так как я даже не могла пошевелить рукой. Не говоря уже о том, чтобы полноценно развернуться.
– Простите, – обратилась куда-то в сторону, надеясь, что меня услышать. И поймут. И простят заодно. Кажется, я зарядила несчастному своим локтем куда-то в ребра, когда собирала все свои конечности в одну кучу.
– Ничего, – раздается позади меня и мое тело мгновенно становится как струна.
Зашибись. Это твердый пресс Себастиана чувствовался позади. Это его горячее дыхание грело мой затылок. Разум тут же начал рисовать причудливые картинки. Ну, знаете, как в фильмах. Когда он и она едут в лифте и тут случается приступ неконтролируемой страсти. Он нажимает на стоп и набрасывается на свою подчиненную. Она в свою очередь отзывается на его ласки и у них случается бурный такой секс…
– Гхм, – слышится покашливание и я открываю глаза.
Оказывается, мы уже приехали и народ успел освободить немного пространства. А я все так и стою, прилипнув спиной к шефу. Остается только надеется, что я не издавала никаких звуков. Чувствую, что щеки предательски краснеют и стараюсь покинуть лифт как можно быстрее. Хотя мне кажется, что это не спасет от давящего взгляда, который буквально высверливал дырку в моем затылке. Я бы сказала дырище по размерам с Гранд – Каньон.
– Сам виноват, – бурчу себе под нос, – сначала ввел девушку в заблуждение. А теперь смотрит с удивлением. Мол, я не я и хата не моя. Может у него и вовсе раздвоение личности?
Ну нереально как-то по-другому объяснить поведение Себастиана. То он едва себя сдерживает, а теперь смотрит с таким холодом в глазах, что если бы не тридцатиградусная жара, вымерзла как мамонт нафиг. Вижу знакомую машину и спешу оказаться в салоне. Как бы не держалась, но в последний момент бросаю взгляд назад и замечаю, что шеф стоит в дверях и не сводит глаз с машины. А еще яростно сжимает в руках свой рабочий портфель.
– Ну, чего встала? – Дамир держит руку на руле, а второй хлопает по кожаному сиденью. – Ныряй быстрее.
Стоит мне оказаться внутри, кайфую под холодным воздухом кондиционера. Даже забываю о сегодняшних событиях.
– Все в порядке? – парень на секунду переводит взгляд с дороги на меня, а затем возвращает его обратно. – Выглядишь подавленной.
– Да как всегда… рабочие моменты. – Неохотно отзываюсь в ответ.
– Что-то их в последнее время стало слишком много. – Ворчит Дамир. – Дело в этом упыре?
– Ты о ком?
– О том напыщенном мажоре, который стоял на входе. Такое чувство, что он уже родился с этими мелированными патлами и стаканом кофе из Старбакс.
Представила себе сие действие и от души поржала. Да, на такие эпитеты мог быть способен только Дамир. Ну и бабуля.
– Что? – Парень будто почувствовал мое настроение. – Он мне не понравился.
– Было бы странно, если бы было наоборот.
– Не ехидничай. Сколько он еще будет управлять вашим филиалом?
– Не знаю. – А ведь и правда, Себастиан уже давно должен был покинуть нашу команду. И страну. – Тебе какая разница? Лучше бы молился, чтобы бабушка быстрее нашла очередную горящую путевку. Она там ничего не вытворила, пока меня нет?
– Ммм… – Дамир мнется.
– О, нет, – закатываю глаза, – давай, добивай.
– Кажется, у нас появился кот.
– Ты уверен?
– Сегодня кто-то мяукал из ее спальни. – Парень криво усмехается. – И вряд ли это была твоя бабушка.
– Может, это ее очередной ухажер? – Пожимаю плечами. – Был бы кот, Баранкин бы сразу учуял. Так, а с псом что?
– Что?
– Да у тебя на лице все написано, Штирлиц хренов. – Разворачиваюсь всем телом к Дамиру.
– Я не знаю, что с ним. Твоя мама его так и не вернула после утренней прогулки.
– Это когда же она умудрилась так незаметно проскользнуть? – Моему возмущению не было предела. Нет, я рада, что она все так же берет пса к себе. Но после того как бабуля вернулась в страну и обосновалась в моей квартире, мама на радостях перестала брать трубку. Мол, справляйся, как хочешь.
– Зараза! – от души ругаюсь вслух. – Ничего не соизволила передать?
– Угу. В стиле нашего премьера.
– Это как?
– "Ну, вы держитесь там". – Дамир завернул на стоянку. – Но стоит заметить, что в этот раз она была намного дружелюбней.
– Еще бы, – фыркаю, – ее любимая свекровь не сводит ее с ума. А куда мы приехали?
– В студию.
– Сколько у тебя их?
– Дофига. Тебе какая разница? – Парень выходит из машины.
– Эй, а дверь открыть?
– А с каких пор ты стала леди? Ладно, так уж и быть, поухаживаю.
– Скажи мне, за что я тебя терплю? – безобидно толкаю его плечом.
– Не знаю. Может, потому что я хорош собой?
– Мимо. – Мои шаги гулко раздаются по пустому помещению.
– За хороший кофе по утрам?
– Не-а, опять не то. О, поняла! – Разворачиваюсь к нему с широкой улыбкой. – За то, что ты Баранкина выгуливаешь, во.
– Постараюсь не обидеться, – он включает освещение и настраивает кондиционер.– Располагайся.
– А мы что одни будем?
– А тебе нужен кто-то еще? – Парень отвлекается от настройки аппаратуры.
– Я думала, что народу будет тьма. Ну там помощники, гримеры. – Прищуриваюсь. – Я надеюсь, эта съемка будет в границе дозволенного? Никаких оголенностей и пошлых поз? Ты учти, я ж не разогнусь потом. Вспомни, как мы диван двигали и как я, потом три дня отлеживалась с сорванной спиной.
– Я это уже учел.
– И это ведь не реклама каких-то игрушек? – Не сдавалась я. – Я барышня вроде бы скромная.
– Ну да, – Дамир издает смешок. – Успокойся. Нормальная будет съемка.
– И что, не будет никакого реквизита?
– О, Майя, ты любого достанешь! Хочешь, возьми с подсобки лопату и да будет тебе реквизит. Давай, дуй в комнату!
– Не смешно. – Дую губы и удаляюсь в гримерную.
Стоит мне перешагнуть порог, как я вижу это. Самое прекрасное платье, которое я видела в своей жизни. Из черного атласа с пышной юбкой и длинным шлейфом. Оно переливается сотней, нет, тысячей страз и тем самым напоминает ночное звездное небо. Когда ткань скользит по коже, то у меня встают дыбом не только волосы, но соски на груди. Смотрюсь на свое отражение и не верю своим глазам. Черный цвет выгодно подчеркивает мой цвет волос. Распущенные локоны смотрелись расплавленным янтарем на атласной ткани.
–Ммм, Дамир, – неуверенно мнусь за спиной парня. – А зачем все это?
– Что? – Он разворачивается ко мне и застывает с фотоаппаратом в руках. Я вижу его восхищенный блеск глаз и мне становится неловко. – Только не говори, что это для личного архива.
– О, – Дамир опомнился, – нет. Это кое-что другое.
Он помогает встать мне по центру декорации, которая изображала зимний пейзаж и расправил шлейф платья так, как ему нужно было. Затем зачерпнул жменю искусственного снега и посыпал мою голову, а затем и плечи.
– Один мой очень хороший знакомый запускает свою линейку украшений. И ему нужна необычная и запоминающаяся реклама. – С этими словами, он достает бархатную коробочку и открывает ее. – Как только я увидел это, я сразу подумал о тебе.
– Ох… – вырывается вздох из моей груди.
Колье, которое покоится на подушечке, нереально прекрасно. В центре всей композиции расположен камень насыщенного красного цвета. По бокам расположились более мелкие и черные камешки, которые переплетаясь, создавали причудливый узор. Приподнимаю волосы и чувствую, как прохладное украшение касается кожи. Затем по моей шее скользят пальцы Дамира, он бережно поправляет колье и возвращает локоны на место.
– У тебя очень подходящий типаж для такой рекламы. К тому же, центральный алмаз выгодно оттеняется твоим цветом волос. Готова?
Что ж, краснею в тон драгоценности на моей шее. Даже щеки трогать не надо, смотрится так, будто я и вправду нахожусь на морозе.
– Ты только подсказывай как нужно, – почему-то перехожу на шепот.
– Не бойся, я никуда не денусь. Я рядом. – Дамир подмигивает. – А теперь обхвати себя руками и посмотри налево…