Buch lesen: «Я найду тебя первым»

В соответствии с Федеральным законом № 436-ФЗ от 29 декабря 2010 года маркируется знаком 18+

Перевод с корейского chaerimi

Иллюстрация на обложке: KOSH

© 2023 INFLUENTIAL Inc.

Russian Translation © 2024 ROSMAN LLC

ALL RIGHTS RESERVED

This translated edition was published by arrangement with INFLUENTIAL Inc. through Shinwon Agency Co.

© ООО «РОСМЭН», 2024

Смерть

1

Шторм, что бушевал как сумасшедший, был беспристрастен, словно судья-новичок: он одинаково хлестал ветром с дождем как меня, полицейского, так и серийного убийцу Жнеца.

Вскинув револьвер M60, я взглянул на противника. Из-за косых струй дождя видимость упала почти до нуля, и лишь Жнец в алом галстуке, словно подобранном под цвет возвышавшегося позади маяка, был прекрасно различим. Мы стояли лицом к лицу на расстоянии около десяти метров. С этой дистанции я даже с закрытыми глазами мог бы оставить на его груди такое же алое украшение, как его галстук, просто нажав на спусковой крючок. Настолько я был уверен в своих навыках стрельбы.

– На колени, руки за голову!

Чтобы прорваться сквозь бушующий ветер, приходилось кричать изо всех сил. Вокруг все озарилось и засверкало: это ударила молния, а затем гром грянул в небе, словно барабанщик, отвечающий за кульминацию шоу. Шторм был ужасен. Гонимые ветром волны перекатывались через волнорез. Даже если бы я рискнул воспользоваться такой роскошью, как зонтик, штаны все равно бы вымокли из-за окатывающих нас волн.

Жнец был непоколебим. Он оказался в положении загнанной в угол крысы, но, несмотря на это, не подавал виду, что напуган, и ни о чем не умолял. Лишь стоял и улыбался. Это зрелище так меня раздражало, что я снова закричал:

– Все кончено! Сдавайся немедленно!

– Знаешь, что чаще всего говорят люди перед смертью? – спросил Жнец.

Его голос звучал равнодушно. Он словно спрашивал, знаю ли я, что он ел сегодня на обед.

У Жнеца не имелось никаких тузов в рукаве. Он был худощав, носил рубашку с галстуком, как какой-нибудь клерк. На самом деле Жнец работал инженером, но это ничего не меняло – и инженер не сможет остаться целым и невредимым, если в него попадет пуля. И все равно он вел себя чертовски расслабленно. Это действовало мне на нервы. Он ведь был уникальным серийным убийцей, которого в прессе прозвали «гением убийств». Как бы там ни было, я не сомневался, что он куда опаснее обычного клерка, на которого так походил.

Я снял револьвер с предохранителя, готовясь выстрелить, если придется. Ничего не случится, если попаду ему в ногу. Даже охромев, он сможет без проблем стоять на суде.

Жнец улыбнулся. Эта улыбка казалась дружелюбной и нежной. Обезоруживающей. Любой при виде ее утратил бы бдительность.

– Если ты думал, что я буду умолять оставить меня в живых, ты ошибся. Все без исключения, кого я убивал, твердили одно: «Прошу, убей меня поскорее. Прошу, пусть мне станет легче», – произнес Жнец с неизменной улыбкой на лице.

Ветер шумел в ушах, но его слова я расслышал на удивление хорошо. Вдруг мне вспомнилась чья-то фраза: «Дьявол никогда не говорит громко, он всегда сладко нашептывает на ухо».

Дьявол.

Для характеристики Жнеца не подобрать более точного слова. Даже описание дьявола, хранившееся в скудных глубинах моей памяти, полностью с ним совпадало. Любой, кто видел или расследовал хотя бы одно из двадцати одного убийства Жнеца, дал бы такое определение дьявола.

Жнец – это дьявол, а дьявол – это Жнец.

За последние два года случаи убийства произошли один за другим в Сеуле, Инчхоне и провинции Кёнгидо. Преступник не делал никакого различия между мужчинами и женщинами, и возрастной диапазон также был широким. Среди жертв были как девушка чуть старше двадцати, так и старик за семьдесят…

Между убитыми не прослеживалось совершенно никакой связи. Они жили в разных местах, их работа, хобби и прочая деятельность различались. Конечно, причин убивать их тоже не было. Способы убийства также отличались разнообразием. Единственной и притом пугающей общей чертой преступлений оставалось то, что все жертвы умирали медленно и мучительно. Кто-то задыхался в течение двух часов, оказавшись в ловушке в прозрачной трубе, из которой постепенно уходил воздух, а кого-то, связав по рукам и ногам, бросили на съедение нескольким сотням крабов.

Это была зацепка.

Садистский метод убийства, который обычный человек не смог бы даже представить. Именно действия, сосредоточенные исключительно на причинении сильной боли, указывали на серию убийств.

Преступник – мужчина в возрасте от 30 до 40 лет, одинокий, с высшим образованием, с высокой вероятностью имел техническую специализацию или работал в смежной области. Учитывая некрупное телосложение жертв, не похоже, что он обладал большой физической силой. Он был скорее худым, чем толстым. Внешне казался спокойным, деликатным и внимательным, но те, кто хорошо его знал, могли бы сказать, что он на редкость упрям. Судимости у него не было. Скорее всего, он никогда не платил даже небольших штрафов. Обладал одновременно психопатическими и социопатическими наклонностями. Имел хорошее финансовое положение. Жил в частном доме или же имел квартиру в престижном здании в пригороде.

Все это – характеристики преступника, на которых сошлись пять профайлеров, включая меня, и три криминальных психолога.

На тот момент насчитывалось уже пятнадцать жертв. Пятнадцати случаев оказалось слишком мало, чтобы назвать кого-то определенного, но достаточно, чтобы начать его ненавидеть.

Полицию больше всего озадачили не тщательно продуманные, выверенные методы убийств и не механические устройства, сделавшие их возможными. Убийца не оставил своего почерка ни на одном из пятнадцати мест преступлений. Ветераны-профайлеры сетовали, что для того, кто явно действует напоказ, такое отсутствие индивидуального почерка крайне нехарактерно.

Я был не согласен с этим мнением:

– Он точно должен был что-то оставить. Просто мы не можем это найти. Ни за что нельзя прекращать поиски его следов.

– Разве мог дьявол оставить следы? – спросил меня криминальный психолог.

Мы были знакомы уже давно, но я впервые видел его настолько мрачным и отчаявшимся.

– Мы должны надеяться, что это не дьявол. Только тогда мы сможем его арестовать.

На мои слова не последовало никакой реакции. Может быть, мы проиграли уже тогда. Раздавленные его злобой.

Преступник раскрыл свои мотивы в прямом эфире после того, как произошел шестнадцатый инцидент:

– Я Жнец. Тот, кто пожинает урожай. Я начал эту благородную миссию, чтобы раз и навсегда избавить этот мир от плевел¹, – сказал он, позвонив лично в программу дебатов в прямом эфире. А затем мягко добавил, как машинист метро, который во время пути объявляет остановки и рассказывает о погоде текущего дня: – Никто не сможет меня поймать. Я никогда не оставлю это священное дело. Неизвестно, в какой момент я приду в ваши дома и позвоню в дверь. Так что готовьтесь.

Так что готовьтесь.

Одна фраза, брошенная Жнецом, повергла в страх всю страну.

Я своими ушами слышал его голос, сидя в зале прямой трансляции программы дебатов. Потому что я был одним из участников. Пока я сидел, разглагольствуя о личности преступника, его целях, мотивах и прочих бесполезных вещах, он сам связался с нами. В ту же секунду, как я услышал голос человека, назвавшегося Жнецом, я был убежден, что это убийца. В этом не было никакого профайлинга или логических рассуждений. Это было предчувствие. Каждая нервная клетка моего тела вопила об этом.

Он и был преступником.

2

В ночном небе, словно разрывая его, сверкнула молния, а затем прогремел гром, сотрясая все вокруг. Дождь стал настолько сильным, что удары его струй по лицу причиняли боль. Шторм бушевал в море у инчхонского пирса Ёнан уже три часа, а сейчас стремительно двигался к апогею. Красный маяк, стойко выдерживающий порывы неистового ветра, наблюдал за кончиной дьявола. Жнецу некуда было бежать. Позади него – маяк, а с обеих сторон – волнорезы. Это был тупик. У Жнеца оставалось два варианта. Нет, три. Послушно позволить себя арестовать, получить пулю или броситься в море. Ни один из них его, разумеется, не устраивал, но Жнец не выглядел ни нервным, ни испуганным.

Я медленно приблизился, направляя на него пистолет. Если быть до конца честным, мне хотелось выпустить пулю в лицо этого человека с нагло поднятой головой. Я представлял это много раз. Все то время, когда я отчаянно пытался поймать его, когда неделями не ночевал дома, когда коллеги, устав от моей одержимости, кричали мне остановиться, когда жена схватила дочь и уехала к родителям, пытаясь сбежать от царившего вокруг кошмара, я всегда прокручивал в голове одну и ту же сцену. Пуф! Я представлял себе, как нажимаю на спусковой крючок и посреди его лица возникает огромная дыра…

– Хочешь, угадаю, о чем ты сейчас думаешь? Наверняка хочешь немедленно меня прикончить. Не так ли? – сказал Жнец, широко распахнув руки, словно приглашал себя схватить.

На его лице все еще оставалась эта чертова улыбка. Я был готов даже стать монстром, лишь бы стереть ее. Разве жена не говорила мне об этом? Еще до того, как уехала в родительский дом, сделав бесконечно грустное лицо: «Ты ведь сам превращаешься в монстра, пытаясь поймать этого дьявола».

Я не ответил на вопрос Жнеца, не собирался поддаваться на его провокации. Однако я сосредоточился на каждом его действии. Я смотрел на него, фиксируя все в голове. Это было истинное лицо Жнеца. Дьявол не прячется и не боится. Дьявол не чувствует боли. И, конечно же, не терзается чувством вины. В таком случае… Есть ли вообще смысл ловить его, чтобы заставить предстать перед судом?

Вопросы, зарождавшиеся у меня все то время, пока я преследовал Жнеца, превратились в огромную волну и ударили в голову. Эта волна была гораздо мощнее и ощутимее, чем настоящие волны, а затем исчезла, оставив после себя странную пену.

Нет. Сейчас нужно сосредоточиться на его аресте.

Об этом я думал, стискивая зубы и пытаясь отмахнуться от нахлынувших вопросов. Хотя бы ради его жертв и их семей я должен был передать Жнеца суду. Только тогда я смогу сообщить всему миру, что он не настоящий дьявол, а всего лишь ничтожный человек.

– Чо Ёнджэ. На колени, руки за голову!

Настоящее имя мерзавца по прозвищу Жнец, которое он сам себе выбрал, было Чо Ёнджэ. Казалось, если я буду звать его этим совершенно обычным именем, его дьявольская оболочка спадет.

Жнец, наблюдая за мной, медленно опустился на колени. Но все равно не прекратил болтать. Он действительно принадлежал к преступникам-показушникам.

– Вынужден признать, само то, что ты меня нашел, уже заслуживает уважения, инспектор Чхве Сынджэ. Или, может, мне следует называть тебя «самым раскрученным профайлером страны»? Но ты все равно в конце концов проиграешь.

В душе мне хотелось излить все, что было внутри, на этого мерзавца. Я хотел выпустить из своего сердца гнев, чтобы он обрушился на Жнеца дождем. Я хотел сказать с изрядной долей насмешки, как легко было поймать урода вроде него и как все-таки ужасно приятно смотреть на то, как он встал передо мной на колени. Но я сдержался. Собрав в кулак все свое терпение, я сдерживался снова и снова. Я снял с пояса наручники.

Но в этот момент…

Мобильный телефон во внутреннем кармане моей куртки громко завибрировал. Я попросил начальство прислать подкрепление и потому решил, что это мог быть тот самый звонок. Я немедленно достал мобильный.

«Невозможно отобразить номер вызывающего абонента».

На экране высветилось только это. Что это за звонок? Я пристально уставился на телефон, почему-то предчувствуя неладное. На экран мобильного лил дождь, и казалось, что от слов «Невозможно отобразить номер вызывающего абонента» исходил странный свет.

– Ответь, – сказал Жнец.

– Что?

Я посмотрел на него. Он стал улыбаться еще лучезарнее. Его лицо напоминало лицо ребенка, приготовившего подарок. Оно было наполнено предвкушением и удовольствием.

– Говорю, ответь на этот звонок.

– Что это за трюк? – закричал я.

Телефон продолжал звонить, словно не собираясь сдаваться, пока я не отвечу.

– Говорю тебе, будешь жалеть, если не ответишь, – сказал Жнец.

Я, несколько раз переведя взгляд с него на телефон и обратно, наконец принял решение. Его слова о том, что я пожалею, если не отвечу сейчас, продолжали звучать в моих ушах. Даже если этот звонок был последней уловкой дьявола, я был уверен, что не попадусь на нее.

Поэтому я ответил:

– Алло! Чхве Сынджэ слушает. Алло?

– Убейте меня… – произнес тонкий голос.

– Что?

– Убейте меня скорее. Прошу, пожалуйста.

– Кто…

И тут я понял. Это был знакомый голос. Не просто знакомый. Это был голос, который я не мог забыть, который нельзя было забывать.

– Оставьте в живых мою дочь. Я готова умереть, но дочь…

– Дорогая!

Звук вырвался почти как крик. Внутри тут же поднялся какой-то жар. Перед глазами сверкнула вспышка света. Этот свет прошел сквозь мои глаза и проник в разум, пронзив его насквозь.

– Так больно. Очень больно. Прошу, убейте меня. Скорее, скорее.

– Дорогая, где ты? В чем дело? – закричал я что есть мочи, но жена, похоже, меня не слышала.

Я не мог понять, что происходит. Не мог понять, но передо мной ясно обозначилась степень того ада, в котором оказались моя жена и Джихе. Сердце колотилось так, словно собиралось вот-вот выскочить. Кровь то разом нагревалась, то остывала. И все это лишь за несколько секунд.

– Ну как? Все еще думаешь, что победил? – спросил Жнец, продолжая стоять на коленях.

– Как ты это сделал? Что ты, черт возьми, натворил? – крикнул я ему.

Все мое тело дрожало. Вместе с ним дрожало и дуло направленного на мерзавца пистолета.

Вспышка!

Грохот!

Снова ударила молния и прогремел гром. Теперь гораздо ближе, чем раньше. В тот миг, когда сверкнула молния, я прочитал в черных глазах Жнеца лишь одну эмоцию.

Удовлетворение.

– Твои жена и дочь умрут ровно через двадцать минут. Потому что именно тогда соляная кислота, которая до сих пор сочилась по капле, выльется на них разом. Тела, конечно, найдут, но это будут просто бесформенные куски плоти. И все же считай это моим последним подарком. В качестве похвалы за твое упорство в стремлении преследовать меня до конца.

– Заткнись! Заткнись и живо все отмени. Ты ведь можешь это сделать. Даже здесь тебе это под силу. Останови устройство!

В ответ Жнец задал вопрос, который еще раз подтвердил, что мы с ним говорим на разных языках:

– А зачем мне это?

– Что?

– Зачем мне это делать, если это так весело?

– А-а-а!

Я подбежал и приставил дуло пистолета ко лбу Жнеца. Я хотел нажать на спусковой крючок. Оставить в его голове огромную дыру и увидеть, как он умирает, лежа в вытекающей оттуда крови. Нет. Сначала я бы прострелил ему оба колена, а затем всадил бы одну за другой пули в каждую часть его тела, наблюдая, как дьявол умоляет о смерти, не в силах выдержать боли…

– Ну так убей! – крикнул Жнец.

В этот момент в моем сознании оборвалась ниточка терпения. Только тогда перед глазами прояснилось. Все стало ясным и четким, как ночное море в свете маяка.

– Вот-вот, нельзя дразнить дьявола. Не так ли?

Едва услышав эти слова, я ударил Жнеца пистолетом по голове. Сильный импульс прошел по моей ладони. Мерзавец застонал и упал, но этого было недостаточно. Дьявола нельзя было оставлять в живых. Я заблуждался. Он не был человеком под маской дьявола. Он был дьяволом в человеческом обличье.

– Умри.

Я навалился на Жнеца сверху и сжал его шею, собираясь его убить. Собираясь его уничтожить. Я должен был задушить его своими руками, чтобы все закончилось.

Вспышка!

Грохот!

Вновь сверкнула молния и раздался удар грома, но я не мог различить, были ли они реальны, или это эмоции бушевали у меня в голове.

– Хе-хе.

Даже умирая, Жнец смеялся. Я вложил в руки всю силу и надавил ему на шею. Сухожилия на руках натянулись так сильно, будто готовы были лопнуть. Дьявол был на последнем издыхании. Если нажать еще немного… Еще чуть-чуть…

– Кха!

Жнец задыхался. Я увидел в его глазах отражение собственного лица. Это был монстр. Мокрый от дождя и переполненный гневом монстр, чьи щеки сотрясались от смеха.

И тогда…

Вспышка!

Все вокруг осветилось. В тот же миг мое тело пронзила ужасная, невыразимая боль. За долю секунды я понял, что в меня ударила молния. И в Жнеца тоже. После этого мой разум опустел, и я больше не мог ни о чем думать.

– Ы-ы-ыкх!

Мы оба застонали. Жаркая и одновременно ледяная острая и тяжелая боль накатила в один миг, прожигая от макушки до кончиков пальцев ног. Это длилось не больше двух секунд, но мне они показались вечностью. Молния сожгла и меня, и Жнеца. Вот так мы…

…вместе встретили смерть.

Реинкарнация

1

Вспышка.

Яркий свет окутал все тело. Боль оттого, что плоть, казалось, горела, а ниточки мышц разрывались одна за другой, окутала меня и отпустила. Я, не в силах победить ее, закричал и в следующий миг открыл глаза.

С неба струился голубоватый свет. Вокруг было темно, поэтому ничего другого я не видел. Но чувствовал, что воздух вокруг весьма холодный. Наверное, это ад. Раз здесь нет ни прекрасного пения птиц, ни яркого солнца, ни благоухающих цветочных полей…

Я верил в посмертие. Желал, чтобы порочные преступники страдали, даже покинув мир живых.

Конечно, было немного жаль оказаться в аду, но и Жнеца ждало то же самое, поэтому я ни о чем не сожалел. Я лишь боялся и волновался о том, какая боль настигнет меня теперь.

Надеюсь, мои жена и дочь попали в рай…

В тот момент, когда я снова закрыл глаза, думая об этом, то осознал, что что-то тут не так. Послышался знакомый звук. Гулкий механический звук. Если я все правильно помню, это был звук работающего большого кондиционера.

Я открыл глаза.

Сквозь мягко светящиеся голубые огни я увидел что-то инородное, не подходящее для ада. Мне не составило труда понять, что это был системный кондиционер.

Что?

А ведь, если подумать, я лежал. Спиной ощущал ледяное прикосновение. Более того. Я вдыхал и выдыхал. Каждый раз грудь поднималась и опускалась. Дыхание. Я подумал об этом слове. Дышать означало быть живым. Этому нас учили на уроках естественных наук в средней школе. Нет, даже маленькие дети это знают. Значит…

Я медленно поднялся. Белая ткань, накрывавшая мое тело, упала. Оно было голым. Я огляделся. Перед глазами развернулся слишком знакомый вид, чтобы быть адом. Высокий потолок, несколько квадратных дверей серебряного цвета и даже железная кровать, на которой я лежал. Отчетливый запах антисептика и прохлада, конечно, были мне знакомы.

– Извините…

Мой голос эхом разнесся в пустом пространстве. Насколько мне известно, такое место было в мире только одно.

Морг.

Я не понимал, как так вышло, поэтому, продолжая сидеть, осмотрел свое тело. Повреждений я не заметил. Даже если мне удалось драматично остаться в живых, должны были остаться следы ожогов от молнии. Я спустился с кровати. Мои ноги были босыми, и я отчетливо ощущал бросающий в дрожь холод.

В этот момент дверь открылась и вошел полноватый мужчина в белом халате. Когда наши глаза встретились, я стоял обнаженным на полу. Мужчина в оцепенении сначала открыл рот, потом замахал руками, закашлялся, словно что-то застряло у него в горле, вытаращил глаза и грохнулся на пол. А затем, лежа на боку, отключился.

– Вы в порядке?

Я подошел к нему, но мужчина был без сознания и лишь дергался в конвульсиях. Конечно, любой бы испугался, столкнувшись в морге с голым человеком. Я, не спрашивая разрешения, снял с мужчины халат. Первым делом нужно было прояснить недоразумение. Очевидно, я не умер, и, чтобы объяснить это, мне нужно было встретить кого-то, а точнее, человека, который не упадет в обморок при виде меня. Для этого мне нужно было что-то на себя накинуть.

Надев слишком короткий, но при этом широкий для меня халат, я кое-как прикрылся спереди и вышел из морга. На стульях в коридоре сидели двое полицейских в форме и о чем-то разговаривали. Они были так сосредоточены на болтовне, что не заметили меня.

– И все же нам повезло. Уверен, в управлении сейчас царит хаос. Несколько дней наверняка будет сохраняться чрезвычайное положение.

– И правда. Кто бы мог подумать, что те двое умрут вместе…

Первым меня увидел старший полицейский. Лицо его тут же исказилось от изумления. Бумажный стаканчик, который он держал в руке, задрожал. Только тогда второй полицейский повернул голову и вскочил, одновременно закричав:

– Уа-а-а!

А затем плюхнулся назад так же быстро, как и поднялся. Похоже, у него просто отказали ноги. А вот старший полицейский оказался смелее.

Он поставил бумажный стаканчик на стул, ничего не расплескав, а затем спросил, обращаясь ко мне:

– У… У Пхильхо?

Хоть и не зная, кто такой У Пхильхо, я сделал шаг вперед, радуясь уже тому, что у меня появился собеседник. В этот момент он достал из-за пояса полицейскую дубинку. А затем крикнул:

– Не подходи!

– С… старший полицейский. Э… это призрак! – Заикаясь, младший коллега почти повис на старшем.

Я довольно быстро для трупа, а точнее, человека, только что лежавшего в холодном морге, проговорил:

– Кажется, произошла ошибка или недоразумение. Я не умер. Поэтому, пожалуйста, скорее сообщите об этом кому положено. А Жнец? Что стало со Жнецом? А еще моя семья…

– У Пхильхо, но ты точно умер! – пробормотал старший полицейский с недоверием в голосе.

– Вы меня не узнаете? Я инспектор Чхве Сынджэ из следственного отдела главного управления. Профайлер…

– Немедленно вызывай подкрепление!

Крикнув эти слова младшему полицейскому, его старший коллега подошел ко мне. Конец полицейской дубинки, задранный высоко вверх, дрожал, как и бумажный стаканчик в другой руке.

– Погодите. Для начала послушайте, что я скажу.

Я вытянул обе руки вперед и медленно попятился. В текущей ситуации не было никакой необходимости провоцировать этих двоих. Мне всего-то нужно было разрешить парочку мелких недоразумений. Во-первых, объяснить, что я не призрак, а во-вторых, что я не человек по имени У Пхильхо.

В этот момент я нечаянно бросил взгляд в сторону и замер как вкопанный.

На белоснежной колонне коридора висело большое зеркало. У мужчины в халате, который в нем отражался, было совершенно незнакомое лицо. Коротко подстриженные волосы, густые брови, большие глаза и угловатый подбородок…

И этот человек – я?

Я неосознанно поднес руку к лицу. Мужчина в зеркале сделал то же самое. В тот же момент, когда я пришел в себя, мое сердце оборвалось. Бух! Я буквально услышал этот звук. Пульс ускорился. Я начал задыхаться.

– У Пхильхо! Не двигайся с места, – крикнул старший полицейский с очень обеспокоенным выражением лица.

Я по очереди смотрел на него и его младшего коллегу, который все еще был сильно напуган. А затем в последний раз перевел взгляд на зеркало. Мои глаза встретились с отражавшимся там мужчиной, У Пхильхо. Я не понимал, как так вышло, но чувствовал, что знаю, что должен делать.

Я повернулся и побежал по коридору в противоположном от полицейских направлении.

Хорошо хоть, двое полицейских были в еще большем замешательстве, чем я. Пока они метались, я свернул за угол, оторвался от них, а когда услышал сзади крики и торопливые шаги, уже успел спрятаться в комнате в конце коридора. К счастью, она оказалась пустой. Небольшое пространство было заполнено различными чистящими средствами и белой униформой. Похоже, это была комната отдыха работников, ответственных за уборку. Я снял халат, отбросил его в сторону и надел униформу на голое тело. Как раз в этот момент за дверью послышались спешащие по коридору шаги. В шкафчике для личных вещей я нашел кроссовки и шляпу. И то и другое предназначалось для походов в горы, но сейчас не было времени выбирать подходящую одежду. Я надел кроссовки и надвинул на глаза шляпу. В зеркале шкафчика все так же отражалось непривычное мне лицо. Я быстро повернул голову и схватил первую попавшуюся под руку швабру. А затем вышел наружу.

Морг обычно располагался под землей. Да еще и в самом глубоком месте. Так и здесь – он был на минус втором этаже. Поразмыслив, а не воспользоваться ли мне лифтом, я решил подняться в вестибюль первого этажа по аварийной лестнице. Полицейских не было видно. Глубокой ночью в вестибюле больницы было безлюдно. Лишь пустые стулья, затаившиеся в темноте, хранили молчание. Вдалеке виднелся выход из больницы. Слегка наклонив голову, я поспешил туда.

– Эй!

Звук, раздавшийся позади, заставил меня вздрогнуть. Подумав немного, я остановился и повернул голову. Там стоял пожилой мужчина, одетый в форму охранника, и держал в руках фонарик. Его луч пробежался по мне, от ног к лицу.

– Ты только сейчас уходишь с работы? В такое позднее время? – спросил охранник.

– А… Просто я задремал в комнате отдыха.

– Ну и ну. И как тебе удается спать в такой тесноте? Я тоже должен был сейчас отдыхать, но полицейские говорят какую-то ерунду, так что…

– Какую-то ерунду?

– Что-то про то, что труп из морга начал бродить или типа того, но при этом утверждают, что это не призрак. Нет, ну и кем может быть ходячий труп, если не призраком? Разве нет?

– Это определенно странно. Много у вас хлопот. Что ж, а я…

Я склонил голову, а затем повернулся, но тут охранник снова обратился ко мне:

– Эй.

– Да?

Я снова оглянулся. Наверняка это меня ищут полицейские. И они уже запросили подкрепление. Мне нужно было выйти прежде, чем кто-то доберется до входа.

– А эта одежда. Униформа. Ты не собираешься переодеться? – спросил охранник.

Похоже, он не подразумевал ничего другого. Думаю, ему просто было любопытно.

– Собираюсь постирать ее дома.

– Хм. Часто стирать неплохо, но лучше в больнице все разом…

Я пошел, не дослушав эти слова до конца. Охранник что-то проворчал, но я его проигнорировал. Из лифта появились лучи фонариков. Их было двое. Я шел, держась близко к торговым автоматам. Затем прошел мимо информационной стойки и направился к выходу с вращающейся дверью. В тот момент, когда я прошел через дверь и вышел, с другой ее стороны вошли еще двое полицейских. Разница между нами была лишь в одно мгновение.

Дождь кончился, и ночной воздух был прохладным. Оглянувшись на больницу всего раз, я что есть сил побежал по сырой, холодной и темной ночной улице.

2

Я бежал настолько быстро, насколько позволяли силы, и максимально отдалился от больницы, но что делать дальше, понятия не имел. Пойти мне было некуда. Белая униформа сильно бросалась в глаза, но сменить ее было не на что. Ни наличных, ни карточки у меня не было, так что воспользоваться общественным транспортом я не мог. Я даже не знал, сколько сейчас времени. Разве что мог предположить, что время за полночь, поскольку людей на улице почти не было. Вдалеке послышалась сирена патрульной машины. Забежав в переулок, я прижался к стене и отдышался.

Я совершенно обессилел и еле держался, уперев руки в колени.

– Думай, думай, думай….

Казалось, если я не буду бормотать эти слова вслух, то не смогу ни о чем думать. В голове уже был полный хаос. Хотя искать истину среди разбросанных, как осколки, доказательств и было моей работой, сейчас, когда все переплелось и запуталось, я не мог даже просто взять себя в руки. Словно это был сон. И не просто сон, а ужасный кошмар. Может, это и есть ад? Выходит, в действительности ад наказывает людей таким образом?

В голову приходили совершенно разные мысли, но вывод оставался неизменным.

Я жив.

Проблемой было то, что выглядел я теперь совершенно иначе.

Дождевая вода скопилась на земле, освещаемая слабым светом уличного фонаря. В ней отражалось мое лицо. Нет. Оно не мое. Это…

– У Пхильхо. – Я осторожно произнес это имя. Такое же незнакомое, как и лицо. Однако оно идеально подходило внешности этого человека.

Что же произошло?

Ничего не могло помочь удовлетворить мое любопытство. Возможно, ключ к разгадке у этого мужчины, У Пхильхо. В таком случае мне нужно разузнать о нем. Но, как и ожидалось, мне было совершенно неясно, каким способом я бы мог собрать информацию. В конце концов я вернулся к началу. Мне не на что было рассчитывать и некуда было бежать.

Не будет ли лучшим вариантом пойти в полицейский участок и объяснить ситуацию? Однако… поверят ли они моим объяснениям?

В моей голове кружилось множество вопросов, и я никак не мог избавиться от дурного предчувствия, что мне будет нелегко выбраться из этого водоворота. Я прислонил свою отяжелевшую, забитую вопросами голову к стене. Я не мог провести всю ночь в таком состоянии. Мне нужно было найти способ разобраться с этим во что бы то ни стало.

– Ха-а.

И вот в тот момент, когда я вздохнул, сам того не осознавая…

– Что за наглость вздыхать перед чужим домом?

Вздрогнув от неожиданного звука голоса, я оглянулся по сторонам, но поначалу ничего не увидел. Только после того, как внимательно осмотрелся еще раз, заметил на противоположной стороне, по диагонали от меня, гору коробок, а затем увидел и человека, высунувшего оттуда голову, словно кожистая черепаха. Это оказался бездомный старик.

– П… прошу прощения.

Чтобы избежать ненужной ссоры, я первым делом извинился.

– Ну, видать, у тебя есть какие-то обстоятельства, но даже люди вроде меня прекрасно живут, так что не вздыхай слишком тяжело. Ты ведь молод, и все тебе по плечу, разве нет?

У теперешнего меня совсем не было денег, не говоря уже о доме из напоминающей панцирь коробки. Более того, я даже не знал, кто я такой. Я чуть ли не завидовал бездомному, но не стал говорить это вслух. Внезапно у меня в голове проскользнула мысль. Я подошел к бездомному и спросил:

– Не могли бы вы одолжить мне всего две тысячи вон?²

– Что? Две тысячи вон? Вот те на, у тебя настолько нет денег, что ты просишь их у нищего вроде меня? Да уж.

Бездомный медленно поднялся и оглядел меня с ног до головы.

– Да, если вы одолжите их мне, я обязательно все верну в десятикратном размере.

В ответ он зацокал языком:

– Тц-тц. Да что тут возвращать? Вот деньги, просто забирай.

Я протянул руку, и бездомный положил мне на ладонь четыре монеты по 500 вон.

– Спасибо вам огромное! – ответил я со всей искренностью.

– Но что ты будешь делать с этими деньгами? Ты ведь не собираешься вылакать бутылку соджу³, а потом спрыгнуть с моста? – спросил бездомный, когда я уже собирался уходить.

– Нет. Мне нужно кое о чем разузнать. Да и одной смерти мне хватило с лихвой.

Оставив позади странно смотревшего на меня бездомного, я поспешил уйти. Теперь у меня появился пункт назначения. Одного этого хватило, чтобы немного улучшить мое настроение. Как минимум по сравнению с тем, когда я только очнулся после смерти.

Я пришел в компьютерный клуб впервые за несколько лет. Мое состояние позволяло оплатить три часа. К счастью, можно было заплатить вперед, к тому же через автомат, поэтому с работником я не столкнулся. Заняв место в самом дальнем углу, я зашел в интернет. Затем открыл новостной портал. На главном экране тут же появились несколько статей с пометками «Эксклюзив» и «Срочные новости». Одна из них бросилась мне в глаза в первую очередь.