Все рушится

Интересная книга о первых белых в Африке глазами африканцев. Что и как увидели и восприняли белые– об этом сказано было много, а вот как относились африканцы к нововведениям и посягательствам (из самых лучших побуждений) на их быт, правила жизни со стороны европейцев– читала впервые. Всегда интересен взгляд с разных сторон…Рекомендую.

Нашла книгу благодаря рекомендации Армена Закаряна. Сильная книга о том, как не надо лезть в чужой монастырь со своим уставом, и о том что насилие порождает только насилие. Книга ставит много вопросов, на которые нет однозначного ответа. И ценность ее в том, что она написана человеком, знающим культуру Африки, изнутри.

Чинуа Ачебе стал для меня открытием. Роман «Все рушится» очень глубокий. В нем поднимаются темы отцов и детей, прихода нового на смену старому, столкновения разных культур, ощущения человека в этом мире, разного понимания человеческих ценностей и счастья, выбора жизненного пути… И очень точно переданы особенности жизни африканских племен. Чинуа Ачебе пишет просто, но очень образно. Читаешь, и легко представляешь быт людей, культуру, их верования, чувства, надежды. Финал неожиданный и очень острый. Книга ставит много вопросов и заставляет задуматься над многими вещами.

Действие романа происходит в Западной Африке во второй половине XIX столетия, что уже само по себе становится интересным. Действующими лицами являются представители народа игбо и, в первую очередь, Оконкво - главный герой романа.

Шаг за шагом читатель знакомится с непривычным и весьма экзотичным внутренним миром жизни племени, его укладом, обязательно включающим в себя особые обряды и традиции, отличные от европейских, за чем порой интересно наблюдать со стороны, но навряд ли захочется испытать на себе и фольклором, рассыпанным щедрой рукой по страница романа.

Практически две трети повествования - это неспешный рассказ о перипетиях жизни главного героя, через которые читатель имеет возможность познакомиться с устоявшейся жизнью племени, пока не пришёл белый человек, а вместе с ним и разрушение всему привычному, родному, близкому и понятному.

С этого момента повествование значительно ускоряется, словно действует согласно пословице: ломать не строить, увы... То, что создавалось на протяжении длительного времени практически в один миг оказывается погребённым под завалами истории, а вместе с ними и человеческие жизни, их мечты, надежды и чаяния.

Одновременно с разрушением жизненного уклада целого племени оказывается разрушенной и жизнь одного человека, в миг обернувшаяся трагедией и потерями. Тем не менее за всем происходящим чувствуется связующая нить времен и преемственность поколений племени. На сравнительно небольшом объёме писателю удалось познакомить читателя не только с жизнью своего народа, но и с теми проблемами, которые всегда неизбежны, когда насильно пытаются что-то насадить, скорее в угоду себе, чем другим. Не зря сказано: благими намерениям выстлана дорога в ад, к сожалению.

Нигерия. Если мне дадут карту, то я даже не смогу показать, где это, только ткну пальцем в континент. Позорище. Поэтому хочу в следующей жизни родиться одной из игбо, лет так 100 назад. Пусть мне достанется очень добрая и заботливая чи, будет оберегать меня от невзгод. Буду позвякивать красивыми бусами на своей красивой чёрной груди. Буду мазать тело красной глиной, а подруги мне накрутят модные косички. На завтрак съем кукурузку, на обед ямс, на ужин дыню. Когда придёт время, на мне женится первый парень на деревне и я буду первой женой (ну или второй, неважно). Рожу мужу семерых детей по лавкам, но постараюсь не рожать близнецов и избежать огбание. Когда на наши поля придёт саранча, я не буду плакать и убиваться по урожаю, а возьму корзину и насобираю этой вкусноты, да побольше! А стану старой — будут чтить меня мои сыновья, буду первой на деревне рассказчицей баек и сказок. И после смерти моей отправят мой прах на родину.

Чудесная жизнь, жизнь-колесо, не без камней и кочек, но без всякой ненужной ерунды. Когда не знаешь другой жизни, то принимаешь свою как данность и не хочешь ничего другого. Bekee wu agbara (Белый человек — дух), не нужны нам их науки и методы. И если уж суждено родиться среди игбо, то молю свою чи спасти меня от встречи с белыми людьми. Onye kwe, chi ya ekwe (тот, кто верит — достигает).

И даже тогда я не смогу показать на карте, где находится Нигерия, потому что нафиг мне карта, я и не буду знать, что это.

Жил ты жил себе в своей глиняной землянке, в ус не дул, тем более, что и усов-то у тебя, чернокожего нигерийского мужчины в самом расцвете сил, никогда не было. Зато было несколько жён, несколько детей, уважение общества, богатая история предков и огромное поле ямса. Ещё бы сынуля был огурцом, вообще ништяк, но не может же всё быть идеально. А тут приходят какие-то белокожие на железных конягах с круглыми ногами и говорят тебе, что ты лох и неудачник, всё всегда делал неправильно, жил неправильно, и предки твои жили неправильно, богов никаких нет и духи мироздание не пронизывают. Как же это не пронизывают, если у твоей жены злой дух ребёнка чуть ли не десяток раз возвращался с того света, чтобы её измучить, а потом коварно помереть? А Нечистый лес? А племенные титулы? Как же это мы столько лет без вас, белокожих поганок, жили спокойно неправильно и было нормасики, а тут сразу всё меняй?

Был могучий воин, несущий в груди огонь предков, а потом не стало, бледнокожие дьяволы его сгубили. Не по-мужски, в открытом бою, а исподволь, по-женски. Даже семилетнее изгнание мужика не сломало, а тут... Эх. Укатали сивку.

Прогресс и просвещение, это, конечно, хорошо. Лекарства, еда, новые тряпочки и сельскохозяйственные ухищрения, чтобы ямс был огого — всё это не повредит. Но с другой стороны, зачем же под эту рельсоукладочную машинку утаптывать и все остальные культурные традиции целого народа? Что вам, белым, дела до того, в каких богов верят чернокожие нигерийцы, чьи верования, может быть, древнее ваших? Почему ваша культура обязательно лучше? Жили они без паровозов и церквей столько лет, и никто не жаловался. Цивилизацию не надо прививать топором и плёткой, иначе это уже не цивилизация, а самое настоящее варварство в овечьей шкуре.

Этнографический материал - плюс, исторический замолченный материал - плюс, язык - плюс, главный герой - плюс, актуальность темы национального самосознания - всегда плюс. А то, что книжка крошечная, так это так и надо. Незачем словеса до небес плести, банановые деревья кто за тебя обрезать будет, Пушкин что ли?

Африка до прихода колонизаторов. Жизнь, быт, традиции народа ибо. Традиции зачастую жестокие и страшные: близнецов нельзя оставлять, их сразу после рождения нужно выбросить в Лес; человека, умершего от тяжелой болезни нельзя предавать земле, дабы не заразить землю, его тоже в Лес, на гниение и растерзание животными; плененного ребенка можно сделать практически приемным сыном, а потом просто убить, ибо так пожелал великий бог... Но при этом сильные родовые и кровные узы, вполне счастливая по африканским меркам жизнь - было б вдоволь ямса да послушных жен и детей, и жизнь прекрасна. Но даже и здесь есть противостояние отцов и детей: Оконкво - отец, олицетворяет собой старый мир, приверженность традициям, его старший сын Нвойе - это новый мир, просвещение, которое несут колонизаторы. Но так ли уж прекрасен этот новый мир? Далеко ли он ушел от жестоких обычаев ибо? Очень часто это зависело от самого проповедника - миссионера, от его деятельности и методов. Если цивилизацию нести с наказаниями и плетками, то это уже и не совсем цивилизация, коль применяются варварские методы. И так ли уж нужны были народам Африки ценности и правила белых людей? Ведь они столько веков прожили в единстве и единомыслии, прожили дружно, почитая заветы предков. Нужны ли были на их землях бесцеремонные белые люди, которые надели маску превосходства и цинично все растоптали? Этот небольшой роман, ставший дебютным для Чинуа Ачебе, рассказывает о народе автора, ведь он - выходец из ибо, хотя и родился в семье, уже давно обращенной в христианство. Роман живой и очень атмосферный, показывающий культуру и уникальность народа ибо, уничтоженные алчными белыми людьми.

Для тех, кто хочет почитать что-то о культуре и традициях коренных народов Африки, эта книга подойдет как нельзя лучше. Несмотря на то, что герои произведения живут в вымышленной африканской деревне, их традиции, обычаи и верования близки к таковым для коренных племен Нигерии, разговаривающих на языке игбо, а автор книги - Чинуа Ачебе - сам родом из этих мест.

Книга была написана в 1958 году. С тех пор она является самым читаемым и переводимым произведением среди книг современных африканских писателей, а также постоянно входит в разнообразные списки лучших книг и must reed-листы. В СССР она впервые была издана в переводе на русский язык в 1964 году под названием «И пришло разрушение...».

Это колоритное произведение описывает события, происходившие в XIX веке, когда в Нигерию ( страну на Западе Африки ) пришли английские колонизаторы и вместе с ними христианские миссионеры. Неизбежно происходит столкновение двух культур — фактически, двух разных миров. Христианам кажутся неприемлемыми и жестокими традиции племени, связанные с языческими верованиями: например, обычай уносить всех новорожденных близнецов умирать в лес, дабы не прогневать богов, которые могут наказать за непослушание неурожаем.

В племени есть своеобразное общественное устройство со своей иерархией, а также законы и правосудие: например, убийство строго наказывается, даже если оно совершено непреднамеренно, случайно — в этом случае вся семья убийцы изгоняется из племени на семь лет — иначе можно прогневать богов. Впрочем, другие законы позволяют убить ни в чем не повинного ребенка, которого раньше забрали из другого племени в качестве компенсации за смерть своего соплеменника.

Такие противоречия не могут не ощущать некоторые члены племени, поэтому они охотно тянутся к новой религии белых чужаков — с единым, милосердным и всепрощающим Богом. Эти люди в меньшинстве, в основном молодёжь, и назад для них дороги уже нет. Сторонники традиционного уклада и верований враждебно воспринимают неофитов-христиан, считают их предателями. Такой конфликт неизбежно приводит к трагедии...

В книге противопоставляются не только два разных культурных мира, но и разные поколения друг другу; всё старое, традиционное — всему новому, и олицетворение этого противопоставления — конфликт отцов и детей на примере главного героя Оконкво и его сына Нвойе.

Впрочем, книга наполнена не только одними драматическими событиями — в ней немало интересных описаний быта нигерийского племени, повседневных мелочей. Мне, скажем, было интересно почитать об организации и проведении свадьбы, о приготовлении угощений; о том, как африканцы лакомятся орехами кола и жареной саранчой.

Ачебе хвалят за его очень сочный и колоритный язык. Не знаю, насколько удачно перевод передаёт такие лингвистические особенности, но в любом случае я с большим интересом прочитала эту книгу, погрузившую меня в атмосферу доколониальной Африки с её древними племенами и их своеобразной культурой. По-моему, очень удачное получилось знакомство.

Начитавшись отзывов и аннотации, я всё ждала и ждала, когда же они придут, эти завоеватели, те самые европейцы. По ходу довольно долгого развития сюжета до дня икс читатель знакомится с жителями Девяти Деревень на примере одной семьи. Одного небольшого клана. И у читателя полно времени вынести свой суровый осуждающий вердикт – дикари. Пока не приходят Они.

Сюжет строится на вымышленной, но наверняка правдоподобной истории о том, как племена в Нигерии жили своим укладом, несли свою веру, хранили традиции, видели добро, зло, предзнаменования и деяния богов. Их уклад описан правдоподобно. Неспроста, это ведь родина Чинуа Ачебе, ученого профессора, ныне живущего (то есть жившего) в США.

Всё же находиться в развитии – это естественное поведение общества. Другой вопрос на какой скорости. У каждого она своя. И экстремальные броски в незнакомое будущее, навязывание своих идей сейчас принято называть насилием. И в тот момент, когда в Девять деревень приходит так называемая цивилизация всё оборачивается на сто восемьдесят градусов. И уже не жители племени со странными именами из пяти согласных букв без гласных вообще, кажутся жестокими, а именно жадные белые люди, всё разрушающие на своем пути, вызывают злость и осуждение.

Как сложилась бы их судьба, если бы не было миссионеров, были бы они до сих пор в банановых листьях вместо одежды, носили бы бусы на лодыжках в знак статуса, убивали бы своих близнецов, что бы они думали, видя пролетающий над собой самолет? Думаю не стоит дальше раскручивать нить истории и вспоминать о геноцидах, войнах и так далее.

С такой маленькой песчинки начинается круговорот истории. Сначала нам кажется, что они не такие как мы и они достойны лучшего, а затем происходит нечто, что уже не остановить. И Петр Первый резал бороды, как говорится. А нам остается только сожалеть о судьбах покоренных племен, где бы они не находились. И уповать на опыт, который будет учтен в будущем.

Замечательная книга почти под финал года, совершенно случайно выбранная. Написана в конце 1950-х, в аккурат накануне масштабного африканского освободительного движения, и в ней есть всё, чтобы быть обречённой на бест-селлинг. Во-первых, экзотика с массой непридуманных деталей, экзотика изнутри. Не столько для оправданния доколонизационного уклада, сколько показа его как есть, без извращения логики, но и без прикрас. Это не киплинговская романтизация "бремени белого человека", не верноподданническая отмазка перед цивилизованным миром за англо-бурскую войну Конан Дойла, ни нагнетание до тотального ужастика Джозефа Конрада - Африка здесь предстаёт совсем другой. Да, дикой с белой точки зрения, но абсолютно логичной с позиций вековых традиций. Даже христианский миссионер поражается внутренней логикой местной веры и умением местных адептов полемизировать, от чего собственная собственная предстаёт напрочь противоречивой. Детали уклада, кастовость, божий суд, строгое размежевание мужского и женского начал, своеобразный домострой, традиции гостеприимства и объявления войны, и многое другое. А ещё многочисленные сказки, песни, пословицы, ставшие мощным риторическим оружием.

Это во-вторых — узнаваемые общечеловеческие переживания с оглядкой на вышеозначенную экзотику. Может она нечто большее и близкое, чем издержки «усмирения диких племён»? Дать читателю возможность задуматься: как бы вёл себя я, живи я в подобных условиях, — беспроигрышный приём, на мой взгляд. В Центре романа образ Оконквы, противоречивый, но вместе с тем цельный и даже всецелый. Всю жизнь он лезет из кожи, чтобы не прослыть таким же ничтожным человечишкой, как его отец. И преуспевает, став одним из наиболее уважаемых соплеменников, хоть его не минует конфликт отцов и детей, уже в отцовской ипостаси. Он всячески подавляет в себе то человеческое, что может пойти в разрез с традицией. Традиция - превыше всего. И в этом его трагедия (слово с тем же началом и концом). И как ни крути, это трагедия всего народа. Хоть он и оказывается фактически в одиночестве, в чём вовсе не его вина, и не находит выхода. Очень сильный и густой роман, можно долго обсуждать, автор заинтересовал и весьма.

Иллюстрации Н. Гришина для коллажика взяты из старого издания 1964 года («И пришло разрушение...»). Там есть ещё неплохое послесловие  Вл. Вавилова. Пара слов об озвучке Станислава Иванова (в новом переводе И. Дорониной 2020 г., не слишком отличающемся от прежнего). Приятный тембр, динамичная подача. Порой увязает, правда, в интоннационных красивостях. Но воспринимается отлично. Иногда попадается неточное ударение, но почти незаметно. Одно только бесило страшно: во всех косвенных падежах слова "ямс" ударение упорно делалось на окончание (ямса́, ямсо́м, ямсу́, ямсе́), то же в производный вроде "ямсо́вый". С чего Стас решил, что это должно быть так - непонятно. Пару раз ладно, но когда это основная культура и в тексте слово встречается не меньше сотни раз, подобная вольность - перебор. Можно было и справиться со словарём - корона бы не упала. А так остался некоторый неприятный осадок и подозрение на самолюбование и безапелляционность.