Buch lesen: «Сноуден: самый опасный человек в мире»

Пролог

В 1991 году в американском Агентстве национальной безопасности (АНБ) был подготовлен секретный документ, озаглавленный «Вне контроля». Его анонимный автор с тревогой констатировал, что с некоторых пор спецслужбы США стали вверять практически всю свою секретную информацию заботам узкого круга компьютерных специалистов – системных администраторов. Они могли читать, копировать, модифицировать и удалять любые конфиденциальные данные. В результате под контролем очень небольшого числа людей оказалось огромное количество ценнейшей информации, а самих этих людей мало кто контролировал.

Автор «Вне контроля» сразу же оговорился, что не подвергал сомнению честность и порядочность всех без исключения системных администраторов. Не стремился он и сделать из них козлов отпущения за любые утечки секретных данных. Просто в силу своего привилегированного положения системные администраторы требовали к себе повышенного внимания.

Подытоживая сказанное, автор «Вне контроля» предложил ряд мер для того, чтобы ужесточить контроль за хранением и хождением секретных электронных документов. Среди них фигурировали усиленное наблюдение за действиями системных администраторов, сегментирование компьютерных сетей в зависимости от степени секретности передаваемой по ним информации и стойкое шифрование дисков, на которых хранились секретные данные.

А в 2013 году в АНБ произошла беспрецедентная по своим масштабам и последствиям утечка секретных данных, которая продемонстрировала, что предостережениям и рекомендациям анонимного автора «Вне контроля» так и не было уделено должного внимания…

Контакт? Есть контакт!

Кто вы, мистер Цинциннат?

Осенью 2005 года юрист-правозащитник с десятилетним опытом работы Гленн Гринвальд обзавелся собственным политическим блогом. Он был очень обеспокоен агрессивной политикой, которую американское правительство взяло на вооружение после событий 11 сентября 2001 года. Гринвальд рассчитывал, что, затрагивая острые политические вопросы в своем блоге, он привлечет к ним значительно больше внимания, чем выступая в качестве правозащитника.

Не прошло и двух месяцев, как Гринвальд стал блогером, а в ««Нью-Йорк тайме» «была опубликована сенсационная новость о том, что в 2001 году президентская администрация Буша при помощи АНБ организовала тайную электронную слежку за американскими гражданами. Ее объектами стали тысячи американцев.

В ходе общественной дискуссии, последовавшей за публикацией этой новости, были затронуты сложные вопросы, обсуждение которых требовало от участников дискуссии глубоких познаний в области конституционного права и его практической интерпретации. Юридическое образование и накопленный опыт позволяли Гринвальду хорошо ориентироваться в этих вопросах, и он принял активное участие в дискуссии.

Следующие два года Гринвальд занимался всесторонним освещением скандала, связанного с тайной электронной прослушкой со стороны АНБ, в своем блоге. Его позиция по этому вопросу была простой и ясной: президент США нарушил закон и должен понести за это наказание. В обстановке ура-патриотизма и шовинизма, характерной для Америки двухтысячных годов, позиция Гринвальда многими воспринималась по меньшей мере как спорная. Тем не менее у нее нашлось и много сторонников.

В августе 2012 года Гринвальд стал внештатным сотрудником английской газеты «Гардиан». Как журналист, Гринвальд был настроен очень воинственно, беспощаден к людским недостаткам и злобно насмешлив. Он язвительно критиковал президентскую администрацию Обамы. Права американских граждан, беспилотники, военные операции США за рубежом, конфронтация с мусульманскими странами – все это становилось предметом для его газетных статей. В результате перед постоянными читателями Гринвальда разворачивалась целая летопись преступлений американского правительства по всему миру. Откровенные взгляды Гринвальда на недопустимость вмешательства государства в частную жизнь граждан сделали его самым заметным критиком тайной электронной слежки АНБ.

Гринвальд отличался не только радикализмом в политике, но и эксцентричностью в личной жизни. Он жил в Рио-де-Жанейро вместе с любовником Давидом Мирандой и десятью бродячими собаками, которых приютил. Там Гринвальд часто снимался для американского телевидения, выступая в роли независимого эксперта. Телевизионные съемки происходили в студии недалеко от ипподрома. В ней были только камера, стул и письменный стол. Гринвальд облачался в безупречно чистую и отглаженную рубашку, шикарный пиджак и галстук в тон рубашке и пиджаку. А поскольку телевизионная аудитория не могла лицезреть его ниже пояса, то он оставался в шортах и пляжных шлепках на босу ногу, в которых приезжал на съемки.

История с тайной электронной слежкой АНБ, которой Гринвальд уделял такое большое внимание, оказалась удивительно созвучна некоторым эпизодам истории США. Неприятие вмешательства государства в частную жизнь граждан было одним из главных побудительных мотивов создания американского государства. Колонисты в Северной Америке были категорически против законов, позволявших английским чиновникам обыскивать любой американский дом по своему выбору. Колонисты признавали обоснованными только ордера, выданные на обыск отдельных личностей при обязательном наличии резонных причин полагать, что эти личности совершили правонарушение. Но проведение повальных обысков повсеместно считалось колонистами незаконным. Это мнение нашло выражение в конституции США: «Право народа на охрану личности, жилища, бумаг и имущества от необоснованных обысков и арестов не должно нарушаться. Ни один ордер не должен выдаваться иначе, как при наличии достаточного основания, подтвержденного присягой или торжественным заявлением; при этом ордер должен содержать подробное описание места, подлежащего обыску, лиц или предметов, подлежащих аресту».

Шло время. По мере технического развития совершенствовались и методы слежки. Однако вне зависимости от используемых технических средств и методов ведения слежка неизменно имела одну характерную особенность. Сначала основным объектом слежки выступали диссиденты и маргиналы. Но потом она постепенно распространялась и на вполне лояльных по отношению к властям граждан. Ведь ведение массовой слежки являлось отличным средством подавить инакомыслие еще в зародыше. Население, которое сознавало, что за ним ведется постоянная слежка, становилось значительно более робким и покладистым. И американское правительство активно пользовалось этим средством. К примеру, в середине 1970-х годов ФБР причисляло к категории потенциальных подрывных элементов ни много ни мало полмиллиона американских граждан.

Со вступлением человечества в эру цифровых технологий оно оказалось на перепутье. С одной стороны, люди получили беспрецедентные технические возможности для отстаивания любых политических взглядов. Ас другой – появились такие средства ведения тайной слежки за населением, о которых в прошлом не могли и помыслить тираны с самым изощренным воображением. Вопрос о том, пошло ли человечество по пути к неограниченной индивидуальной свободе или к абсолютной тирании, оставался некоторое время открытым, пока не появился человек, который ответил на этот вопрос ясно и однозначно, подкрепив свой ответ секретными документами правительства США.

1 декабря 2012 года Гринвальду пришло электронное письмо. Его отправитель назвался Цинциннатом¹. Письмо начиналось словами: «Сохранение тайны личной переписки имеет для меня очень важное значение». А далее в нем содержалась просьба к Гринвальду воспользоваться компьютерными средствами криптографической защиты, чтобы Цинциннат мог сообщить Гринвальду нечто его интересующее. По мнению Цинцинната, «любой, кто пренебрегал этими средствами, подвергал себя опасности». Цинциннат не считал, что нужно шифровать абсолютно всю переписку, но, по крайней мере, Гринвальд должен был предоставить своим корреспондентам право выбора.

Цинциннат упомянул в этой связи американского генерала Давида Петреуса, который был вынужден подать в отставку, когда выяснилось, что он состоит во внебрачной связи с журналисткой Полой Бродуэлл. Следователи прочли электронные письма, которыми обменивались любовники. А если бы Петреус и Бродуэлл шифровали свою переписку, этого бы не произошло. «Шифрование играет очень важную роль не только для шпионов и женатых бабников, – писал Цинциннат. – Оно является критически необходимым для любых людей, которые хотят обмениваться электронными сообщениями». И чтобы еще более усилить эффект от сказанного в своем письме Гринвальду, Цинциннат добавил: «Есть люди, с которыми Вы непременно захотели бы вступить в переписку. Но они никогда не свяжутся с Вами, пока не удостоверятся, что их сообщения не будут перехвачены и прочитаны посторонними лицами». В заключение Цинциннат предложил Гринвальду содействие в установке и настройке программы шифрования электронных сообщений: «Если Вам нужна моя помощь, дайте мне знать об этом или напишите в «Твиттер». Там много технически грамотных специалистов, которые немедленно придут Вам на выручку».

Гринвальд давно планировал освоить работу с шифровальными программами. Однако он не очень хорошо разбирался в компьютерной технике, и эти программы представлялись ему излишне сложными в использовании. В итоге Гринвальд их так и не осилил. И даже письмо Цинцинната не смогло повлиять на Гринвальда.

Гринвальд был известен тем, что писал на темы, которые игнорировали другие блогеры и журналисты. С ним часто связывались люди, обещавшие сенсационные разоблачения, которые на поверку ничего особенного собой не представляли. Кроме того, в запасе у Гринвальда всегда было великое множество интересных историй и он был просто не в состоянии уделить внимание всем, кто к нему обращался. Тем более что ничего такого, что заставило бы Гринвальда бросить все и заняться новой историей, Цинциннат не сообщил. Фраза про людей, с которыми Гринвальд непременно захотел бы вступить в переписку, была слишком туманной, чтобы его заинтересовать. Поэтому Гринвальд не ответил на письмо Цинцинната.

Пару дней спустя Цинциннат прислал Гринвальду второе электронное письмо с просьбой подтвердить получение первого. Гринвальд ответил, что прочитал его, но не имел в своем распоряжении шифровальной программы и нужно было поискать кого-нибудь, кто помог бы ему разобраться в этом вопросе. Цинциннат ответил в тот же день. Он прислал пошаговую инструкцию, описывавшую установку программы для шифрования электронной почты. Цинциннат попросил Гринвальда сообщить, если ему не удастся найти специалиста, который научит его, как установить шифровальную программу и как ею пользоваться. Цинциннат выразил готовность подсказать, к кому можно было обратиться по этому поводу. Второе письмо Цинцинната заканчивалось словами: «Криптографически Ваш, Цинциннат».

Прошло семь недель, но Гринвальду так и не удалось выкроить время, чтобы установить и настроить шифровальную программу. 28 января 2013 года Гринвальд написал Цинциннату, что собирался обратиться за помощью к эксперту в области криптографии и надеялся приступить к шифрованию своей электронной переписки уже на следующей неделе.

«Отличная новость, – ответил на следующий день Цинциннат. – Если в будущем понадобится дополнительная помощь или возникнут какие-то вопросы, всегда к Вашим услугам». Однако Гринвальд снова не предпринял никаких действий, будучи полностью поглощен своими повседневными делами.

Ситуация стала тупиковой. Чтобы выкроить время и установить шифровальную программу, Гринвальду требовалось подтверждение серьезности намерений Цинцинната. А тот не мог их предоставить, пока Гринвальд не обзавелся программными средствами шифрования.

Тогда Цинциннат подготовил и прислал Гринвальду видеоролик под названием «Криптография для журналистов». В этом видеоролике он наглядно продемонстрировал Гринвальду процесс установки и настройки шифровальной программы. Пояснительный текст был озвучен при помощи компьютерной программы, которая синтезировала человеческую речь. Но и это не помогло сдвинуть дело с мертвой точки.

18 апреля 2013 года Гринвальд прилетел из Рио-де-Жанейро, где постоянно проживал, в Нью-Йорк, чтобы выступить там с лекциями по поводу нарушений гражданских прав в США. Сразу по прибытии Гринвальд получил электронное письмо от Лауры Пойтрас, режиссера-кинодокументалиста. Она интересовалась, планировал ли Гринвальд побывать в Нью-Йорке в ближайшее время, и выражала горячее желание поскорее с ним увидеться.

Пойтрас, как и Гринвальд, придерживалась нетрадиционной сексуальной ориентации. Она была ярым противником превращения США в полицейское государство и успела пострадать за свои убеждения.

Более десяти лет Пойтрас проработала над документальной кинотрилогией, в которой подробно и откровенно рассказывалось об Америке после терактов 11 сентября 2001 года. Это вызвало недовольство американских властей. В результате каждый раз, когда она прилетала в США из Берлина, где постоянно проживала и монтировала отснятые материалы, ее задерживали сотрудники министерства национальной безопасности, допрашивали, тщательно досматривали, изымали ноутбуки и мобильные телефоны. Чтобы защитить свою конфиденциальную информацию от посягательств правительства США, Пойтрас была вынуждена освоить работу с шифровальными программами.

Лаура Пойтрас

В 2012 году Пойтрас закончила работу над последним фильмом своей трилогии. Она сняла интервью с Уильямом Бинни, который более сорока лет проработал в АНБ. После выхода на пенсию он попытался привлечь внимание американской общественности к электронной слежке со стороны АНБ внутри страны. Пойтрас поместила отснятое интервью с Бинни на интернет-сайте газеты «Нью-Йорк тайме» и написала статью, в которой поведала, что значило для простого американского гражданина быть мишенью для АНБ.

Гринвальд с большим уважением относился к Пойтрас и поэтому ответил на ее электронное письмо немедленно: «Я только что прилетел в Нью-Йорк этим утром». Они договорились встретиться на следующий день. А еще Пойтрас попросила Гринвальда в целях соблюдения конфиденциальности оставить свой сотовый телефон в отеле или вынуть из него аккумулятор. По ее словам, спецслужбы могли дистанционно активировать сотовые телефоны и ноутбуки для использования в качестве подслушивающих устройств, причем даже в выключенном состоянии.

На состоявшейся встрече Пойтрас рассказала Гринвальду, что получила несколько анонимных электронных писем. Их отправитель утверждал, что обладает доступом к секретным документам, изобличавшим американское правительство в тайной электронной слежке за гражданами США. Он выразил готовность предать гласности эти документы при условии, что к работе с ними Пойтрас привлечет Гринвальда. Пойтрас вытащила из сумки несколько листов бумаги с фрагментами переписки с таинственным анонимом.

Первое письмо гласило: «Лаура, мне нечего предложить Вам, помимо моего собственного ручательства. Я занимаю высокую государственную должность в разведывательном сообществе. Я надеюсь, Вы понимаете, что общение с Вами является для меня исключительно рискованным, и Вы согласитесь принять нижеперечисленные меры предосторожности, прежде чем мы продолжим наше общение. Вы не пожалеете о потраченном времени. Это может показаться сложным, но технически грамотный человек сделает это за несколько минут. Я хотел бы получить от Вас подтверждение по электронной почте, что криптографические ключи, которыми мы обменяемся, не были перехвачены и подменены теми, кто занимается слежкой за Вами. Пожалуйста, подтвердите, что никто никогда не получал от Вас копию Вашего секретного криптографического ключа и что для его защиты используется стойкий пароль доступа. Вы только подумайте, что Ваш противник может перебирать по триллиону криптографических ключей в секунду в поисках подходящего. Если пароль для доступа к носителю, на котором Вы храните свой секретный криптографический ключ, будет взломан, дешифровать Вашу переписку будет проще простого. Поймите, что вышеупомянутые меры предосторожности не дают стопроцентной гарантии и позволяют нам получить лишь временную передышку. Если Вы в конечном счете решите опубликовать исходный материал, то, скорее всего, именно меня объявят виновником произошедшего. Но это не должно удерживать Вас от публикации моей информации. Спасибо, и будьте осторожны».

Далее автор обещал в самом скором времени (примерно через месяц) предоставить секретные документы и просил при их обсуждении вынимать аккумуляторы из телефонов или хотя бы класть телефоны в холодильник, чтобы затруднить подслушивание. Его план действий вкратце состоял в следующем: «Шок от первых разоблачений поможет заручиться поддержкой, которая необходима, чтобы построить Интернет, где будет царить равноправие. Но простые пользователи не сумеют извлечь из этого никакой выгоды, если закон по-прежнему не будет поспевать за научными достижениями. Только понимая, как действуют механизмы, которые позволяют нарушать наше право на тайну переписки, мы сможем одержать здесь победу. Мы сумеем гарантировать всем одинаковую степень защиты от противозаконной слежки. Но только если технари захотят осознать угрозу нашей безопасности и для отражения этой угрозы последовательно будут внедрять заново разработанные технические решения. В конечном итоге мы добьемся воплощения в жизнь принципа, согласно которому единственный способ для наших властителей добиться соблюдения своего права на частную жизнь будет состоять в том, чтобы обеспечить безусловное соблюдение такого же права для всех простых людей – в соответствии с законами природы, а не по прихоти отдельных личностей».

Гринвальд и Пойтрас сошлись во мнении, что этот анонимный источник заслуживал самого серьезного внимания с их стороны. И они решили довериться своей интуиции и жизненному опыту, которые подсказывали им, что отправитель электронных сообщений, полученных Пойтрас, действовал исключительно из искренних побуждений.

Через три дня Гринвальд и Пойтрас встретились снова, чтобы обсудить новое письмо потенциального разоблачителя, в котором тот объяснял, ради чего готов был рискнуть своей свободой, а возможно, и самой жизнью, раскрывая содержание секретных документов, имевшихся в его распоряжении. Оно еще больше убедило Гринвальда и Пойтрас, что все было очень серьезно. Однако по возвращении в Рио Гринвальд решил выбросить эту историю из головы: в конце концов, несмотря на всю серьезность своих намерений, разоблачитель мог передумать или быть пойманным на месте преступления при попытке украсть очередную порцию секретных документов.

Прошли еще три недели. 11 мая 2013 года с Гринвальдом связался по электронной почте технический эксперт, с которым Пойтрас и Гринвальд консультировались некоторое время тому назад. Он попросил Гринвальда сообщить свой почтовый адрес, чтобы прислать материалы, которые помогут ему освоить шифровальную программу. Гринвальд терялся в догадках: будет ли это учебное пособие по криптографии, или дистрибутив шифровальной программы, или копии секретных разоблачительных документов? Гринвальд позвонил Пойтрас. Но она отказалась рассказать по телефону, что именно ему должно было прийти по почте.

Десять дней спустя Гринвальд получил почтовый конверт, в котором нашел две флешки. Вместе с ними в конверте лежал листок бумаги с краткими печатными инструкциями по использованию различных программных средств компьютерной безопасности, а также с именами и паролями для доступа к почтовому серверу для рассылки шифрованных электронных сообщений. А еще через день Гринвальду позвонила Пойтрас и попросила связаться с ней с помощью программы обмена мгновенными сообщениями через Интернет, которая поддерживала криптографический протокол для защиты от прослушки. Гринвальд пользовался подобными программами в прошлом. Поэтому ему не составило особого труда быстро найти и установить на свой компьютер одну из таких программ. Он обзавелся учетной записью и добавил Пойтрас в свою адресную книгу. Она связалась с Гринвальдом почти сразу.

Гринвальд спросил Пойтрас, когда сможет ознакомиться с секретными документами. Она ответила, что это решает только их анонимный источник. Пойтрас добавила, что надо будет съездить в Гонконг, чтобы встретиться с источником. Гринвальд был слегка озадачен. Что человек, имеющий доступ к секретным правительственным документам, делал в Китае? Для себя Гринвальд решил, что отправится в Гонконг хотя бы для того, чтобы выяснить, почему этот человек оказался там.

Пойтрас проинформировала Гринвальда о назревавшей проблеме. С разрешения анонимного источника секретной информации несколько документов, имевших отношение к тайной программе АНБ под названием «Призма», были переданы Пойтрас в распоряжение журналиста «Вашингтон пост» Бартона Гелльмана. Однако вместо того, чтобы немедленно напечатать сенсационную статью про эту программу, редакция газеты наняла большую команду адвокатов, которые принялись выдвигать невыполнимые требования и предостерегать от возможных юридических последствий публикации. Было очевидно, что расширение круга лиц, привлеченных в «Вашингтон пост» к работе с полученными секретными документами, ставило под угрозу безопасность анонимного источника этих документов. Пойтрас попросила Гринвальда лично обсудить с ней сложившуюся ситуацию.

Не прошло и сорока минут, как с Гринвальдом связался аноним. Он пояснил, что отдал другому журналисту материалы про «Призму», чтобы Гринвальд мог сосредоточить свои усилия на освещении массовой электронной слежки со стороны АНБ в целом, а не на отдельных ее деталях. И для получения доступа к секретным документам, связанным с этой слежкой, от Гринвальда требовалось немедленно приехать в Гонконг.

Другой важной темой их почти двухчасового разговора стала цель, которую преследовал анонимный источник. Он сказал: «Я хочу, чтобы во всем мире начались дебаты по поводу соблюдения права граждан на неприкосновенность частной жизни и на свободу волеизъявления в Интернете, а также об опасности массовой электронной слежки со стороны государства. Я не страшусь того, что может случиться со мной. Я уже смирился, что после этого моей жизни придет конец. Меня это не беспокоит. Я уверен, что поступаю правильно».

Аноним хотел, чтобы после публикации его разоблачений о нем стало известно как об источнике этих разоблачений. По его мнению, только так он сможет объяснить всем, почему решился на подобный шаг и какую при этом преследовал цель. Он подготовил документ, который хотел бы разместить в Интернете после того, как выступит с разоблачениями. Этот документ должен был стать манифестом за право на неприкосновенность частной жизни и против правительственной слежки. Его должны были подписать люди по всему миру, чтобы продемонстрировать всеобщую поддержку невмешательства государства в частную жизнь граждан.

Больше всего анонимный источник опасался, что его самоотверженные усилия окажутся напрасными. Люди отнесутся к ним с безразличием и вскоре о них забудут. Гринвальд по своему опыту хорошо знал, что такое развитие событий было вполне вероятным. Ведь в подавляющем большинстве случаев отношение к злоупотреблениям АНБ в США было довольно индифферентным: они были сложны для восприятия обычными людьми и носили слишком абстрактный характер.

Но в этот раз чутье подсказывало Гринвальду, что все сложится совершенно иначе. Ведь средства массовой информации всегда уделяли повышенное внимание разоблачениям, сопровождаемым утечкой секретной информации. Кроме того, сам факт, что источником этих разоблачений являлся сотрудник спецслужбы, а не правозащитник или юрист, придавал им дополнительную ценность в глазах общественности.

И все же Гринвальд по-прежнему не видел особых оснований бросить все свои дела и отправиться на другой конец планеты, чтобы встретиться там с незнакомцем, который пока не предоставил весомых подтверждений серьезности своих намерений. Являлся ли он на самом деле тем, за кого себя выдавал? А может быть, это была ловушка или подстава?

Поэтому Гринвальд написал анонимному источнику, что готов вылететь в Гонконг, но сначала желал бы получить для ознакомления пару-тройку документов, чтобы лучше понять характер грядущих разоблачений. В ответ Гринвальд получил список программ, которые должен был установить на свой компьютер. На это ушло два дня, после чего ему был присланы сразу двадцать пять документов. В сопроводительном письме говорилось, что это была всего лишь «верхушка верхушки айсберга».

Гринвальд открыл первый попавшийся ему на глаза документ. Он был снабжен отметкой «Совсекретно/РСС/Недляиностр». Это означало, что документ имел гриф «совершенно секретно», содержал информацию, добытую разведкой средствами связи, и ни при каких условиях не мог быть передан иностранным гражданам для ознакомления.

Сомнений не было: в самом секретном правительственном ведомстве США произошла утечка конфиденциальной информации, равной которой не было за всю его более чем шестидесятилетнюю историю. В распоряжении Гринвальда оказалась пара дюжин секретных документов АНБ. И их анонимный источник утверждал, что является обладателем огромного количества других подобных документов, которые готов был предоставить Гринвальду.

Документ, наугад выбранный Гринвальдом для прочтения, представлял собой учебное пособие для аналитиков АНБ, посвященное новейшим методам ведения электронной слежки. В нем, в частности, перечислялись поисковые запросы, которые могли делать аналитики (по сетевому адресу компьютера, номеру телефона, адресу электронной почты), и возможные ответы на сделанные запросы (в виде текста электронного письма, набора метаданных, подслушанного чата).

Сердце Гринвальда учащенно забилось. Чтобы немного успокоиться, он несколько раз прошелся по всему дому. Только после этого Гринвальду удалось сфокусировать свое внимание на содержании следующего документа. Это была электронная презентация, озаглавленная «Призма/США-918. Обзор». Она была посвящена программе «Призма», которая позволяла АНБ получать данные с серверов крупнейших американских интернет-компаний – «Гугл», «Фейсбук», «Скайп», «Яху» и других. Гринвальд опять разволновался так сильно, что был вынужден на время прекратить дальнейшее чтение, чтобы хоть немного прийти в себя.

Анонимный источник пообещал дополнительно прислать Гринвальду большую подборку других секретных документов АНБ. Возможность познакомиться с ними Гринвальд получит только тогда, когда для этого наступит подходящее время. Однако Гринвальду, чтобы принять окончательное решение отправиться в Гонконг, оказалось достаточно и того, что он уже успел увидеть своими глазами.

Учитывая важность документов, полученных от анонимного источника, и их крайнюю конфиденциальность, Гринвальд решил обратиться за помощью в газету «Гардиан», с которой сотрудничал. Он связался по «Скайпу» с главой американской редакции «Гардиан» Джанин Гибсон. «Гардиан» изначально предоставила Гринвальду полную свободу действий: никто не редактировал написанные им статьи и даже не рецензировал их. В ответ Гринвальд пообещал своевременно уведомлять руководство «Гардиан» о возникновении ситуаций, которые могли повлечь для газеты негативные юридические последствия. За последние девять месяцев такие ситуации возникали всего пару раз, поэтому общение Гринвальда с редакторами из «Гардиан» было минимальным. Однако в данном случае все указывало на то, что Гринвальду следовало обязательно проконсультироваться с кем-то из ответственных лиц в редакции «Гардиан», прежде чем предпринимать какие-либо действия.

«Джанин, у меня сенсационная новость, – сказал Гринвальд по «Скайпу» Гибсон. – Я установил контакт с человеком, по-видимому обладающим доступом к большому количеству совершенно секретных документов АНБ. Несколько из них я уже получил, они поразительны. Он говорит, что у него много таких документов. По неизвестной причине сейчас он находится в Гонконге. Пока не знаю почему, но он хочет, чтобы я приехал в Гонконг для встречи с ним. Из того, что он мне уже дал и что я успел просмотреть, все очень серьезно…»

Гибсон ответила, что не хочет обсуждать этот вопрос по «Скайпу», и предложила Гринвальду немедленно прилететь в Нью-Йорк для личной встречи. Гринвальд согласился. Он планировал заинтересовать Гибсон полученными документами и договориться о командировке в Гонконг, чтобы повидаться с их источником. Гринвальд сообщил о своих планах Пойтрас, и они договорились встретиться в Нью-Йорке, чтобы вместе вылететь в Гонконг.

На следующий день, 31 мая 2014 года, в девять часов утра Гринвальд вселился в гостиницу на Манхэттене и после этого встретился с Пойтрас. Первым делом они пошли в магазин и купили ноутбук. На нем Гринвальд и Пойтрас собирались хранить секретные документы, которые рассчитывали получить в Гонконге. Купленный ноутбук никогда не был подключен к Интернету. Поэтому, если бы спецслужбы типа АНБ вознамерились тайно получить доступ к хранимой на нем информации, им бы пришлось использовать для этого более сложные методы, чем при наличии действующего интернет-соединения. Например, можно было попытаться установить внутрь ноутбука «жучок». Однако если владелец постоянно держал ноутбук при себе, то шансы сделать это были весьма невелики.

Купив ноутбук, Гринвальд и Пойтрас отправились в нью-йоркский офис «Гардиан» на встречу с Гибсон. Она ждала их в своем кабинете вместе с заместителем Стюартом Милларом. Гринвальд показал Гибсон и Миллару документы АНБ, полученные от анонимного источника. К ним было приложено послание журналистам, в котором говорилось:

«Моим главным побудительным мотивом является желание проинформировать общественность о том, что делается от ее имени и противоречит ее интересам. Правительство США, вступив в заговор с правительствами своих сателлитов, главными из которых являются Австралия, Англия, Канада и Новая Зеландия, навязали всему миру систему секретной всепроникающей слежки, от которой невозможно укрыться. Они прячут собственные внутренние системы слежки от надзора со стороны гражданского населения с помощью завесы секретности и лжи, ищут защиты от обвинений в случае утечек секретной информации, чрезмерно преувеличивая весьма ограниченную степень защиты, которую избирательно предоставляют своему народу…

Прилагаемые документы являются настоящими и подлинными, они призваны объяснить, как устроена система глобальной тайной слежки с тем, чтобы разработать средства защиты от нее. В настоящее время все коммуникационные данные, которые могут быть обработаны и каталогизированы этой системой, предназначены для многолетнего хранения. С этой целью по всему миру создаются новые огромные хранилища данных (из соображений секретности именуемые «специализированными»). Самое крупное из них находится в штате Юта. И хотя я очень надеюсь, что гласность и публичные дебаты приведут к реформам, следует иметь в виду, что неутолимая жажда власти заставляет правительство США придумывать все новые уловки и даже нарушать конституцию…».