Buch lesen: «Четыре возраста человека. Системная психология»

* * *

© Рыжов Б.Н., 2024

© ООО «Издательство АСТ», 2024

Предисловие

Настоящее издание представляет собой переработанную и существенно дополненную версию предыдущих изданий монографии «Системная психология», вышедших в 1999 и 2017 гг.

В книгу включен ряд новых и измененных разделов, посвященных системной теории мотивации и способностей, системной структуре личности, а также описанию блока системно-психологических методик и ряда эмпирических исследований.

Автор выражает признательность коллегам, предоставившим материалы системно-психологического анализа в различных отраслях психологического исследования:

– О. В. Чибисковой, О. В. Кожиновой, О. А. Филатовой, и Т. А. Покачаловой за материалы по популяционным исследованиям профиля мотивации и психической работоспособности;

– к.п.н. Л. В. Сенкевич, А. Б. Шагидаевой и ph.d. С. Моргалла (Папский Григорианский университет, Рим, Италия) за предоставленный этнопсихологический материал.

Введение

В наше время психология прочно заняла место одной из наиболее востребованных научных дисциплин. Мнение психолога интересует и политического лидера, и предпринимателя, и школьного учителя. Тем не менее, как и на заре становления научной психологии, сегодня по-прежнему остаются открытыми вопросы о ее теоретических основаниях, парадигме, языке и аксиоматике.

Разница, однако, в том, что в конце XIX века отсутствие признанной психологической теории вызвало необыкновенную научную активность, следствием которой в последующие десятилетия стала блестящая эпоха школ психологии. Сейчас, в двадцать первом веке, теоретический вакуум в психологии воспринимается как закономерное явление. Ушли в историю драматические столкновения взглядов между различными школами психологии. Ушли и сами школы, место которых заняли различные технологические направления, как правило, не претендующие на построение новой парадигмы. Но вместе со школами из психологии ушла и эпоха выдающихся имен: ведь прекращение развития теории неизбежно ведет к измельчанию научной проблематики, замене творческого поиска высококвалифицированным ремеслом.

Вместе с тем быстро идущая специализация и технологизация науки во многом сдвинула ее приоритеты, утверждая одну из ведущих тенденций современного мира к интеграции научных течений, поиску универсальных, общесистемных закономерностей развития природы на самых различных уровнях ее организации. Более того, среди многих понятий, прочно вошедших в психологический обиход нашего времени, понятия «системность», «системный подход» стали одними из самых распространенных. При этом, как это нередко происходит с любым научным понятием, которое приобрело популярность за пределами породившей его теории, системный подход в психологии существует в двух весьма далеких друг от друга значениях.

Наиболее распространенное понимание системного подхода ограничивается желанием рассматривать различные психологические явления не изолированно, а в их совокупности и совместно с порождающими причинами. Иначе говоря – «системно», подразумевая, что любой, даже достаточно простой продукт психической деятельности всегда является следствием многих явлений объективного и субъективного характера. Иное содержание понятия «системный подход» связано с построением научного основания психологии на методологических принципах системологии – фундаментальной науки, предметом которой являются общие законы развития сложных систем физической, биологической и социальной природы.

Обоснование этого подхода опирается на различные доказательства. Одно из них можно назвать онтологическим. Оно вытекает из самого происхождения психической формы жизни, которая возникает на биологическом субстрате и является субстратом для надстраивающихся над ней социальных форм. Будучи сложным системным образованием, для своего описания психика нуждается в адекватном языке, учитывающем все уровни ее системной организации. Из определения системологии следует, что именно эта дисциплина формирует универсальный язык описания систем, создавая тем самым базу основных понятий и для психологической науки.

Другое доказательство – историческое. Оно вытекает из того, что обретение той или иной областью знаний своей научной парадигмы и формирование на этой основе строгой научной дисциплины, в которой все ее части логически связаны и дополняют друга, всегда базируется на возможности опоры на твердый пласт независимого от нее знания. Знания, которое составляет своего рода фундамент этой научной дисциплины.

После обретения такого фундамента всегда следует расцвет науки и связанных с ней технологий. Так это произошло с физикой, после того как Ньютон разработал основы высшей математики и предложил общую схему строго математического подхода к решению задач земной и небесной механики. С химией – после того как та смогла опереться на понимание лежащих в основе химических реакций физических закономерностей. С биологией – после раскрытия сущности ряда биохимических процессов.

Наука, не имеющая такой базы и пытающаяся выводить свои закономерности из непосредственного знания принадлежащих ей фактов, напоминает многоэтажное здание, которое пытаются построить без фундамента, начиная сразу с первого этажа. Неудивительно, что такой дом едва ли будет достроен и простоит недолго, кто бы ни был его архитектором.

В определенной мере эта аналогия уместна по отношению к большинству предложенных ранее теоретических концепций психологии. Реальной альтернативой может служить формирование специальной отрасли психологической науки, направленной на упорядочивание ее принципов и согласование их с общими представлениями о системной организации природы.

Созданию такой отрасли, непосредственно связанной с разработкой системной методологии и методов психологического исследования, посвящена настоящая книга. Она включает три основных части.

Первая из них содержит описание системного фундамента психологии и включает исторический обзор формирования системно-психологических взглядов (глава 1) и изложение принципов дискретной системологии как базы для понимания общих закономерностей, лежащих в основе психических, физиологических и социальных процессов (глава 2).

Вторая, наиболее важная часть работы, содержит описание построенных на этом фундаменте основ современной системной психологии. Она включает изложение: системной теории мотивации (глава 3); системно-психологической интерпретации понятий морали и любви (глава 4); системной периодизации психического развития человека, построенной на базе эмпирического исследования профиля мотивации в различных возрастных группах (глава 5); системной теории деятельности и психических способностей (глава 6), системно-психологического описания трех психических болезней и связанных с ними парадоксальных способностях (глава 7) и, наконец, опирающееся на системную парадигму описание важнейших психических процессов и структуры личности (глава 8).

Третья часть посвящена опыту применения системно-психологической методологии и инструментария в практической психодиагностике. Она включает описание эмпирических исследований системного профиля мотивации (глава 9), а также описание теории и практики системных психофизиологических исследований (глава 10) и исследований психической работоспособности (глава 11).

Монография предназначена для студентов университетов, психологов, социологов, а также широкого круга читателей, интересующихся фундаментальными проблемами живой природы, от концепций возникновения жизни до построения современной универсальной теории психологии.

Часть 1
Системный фундамент психологии

Глава 1. Системные идеи в философии, физике и психологии

1.1 Взгляд на мир как систему

В одной из своих последних работ, посвященных истории создания общей теории систем, основатель этого научного направления Людвиг фон Берталанфи заметил, что проблемы, с которыми ученые наших дней сталкиваются в связи с понятием «система», «являются лишь современным выражением проблем, столетиями стоявших перед учеными и обсуждавшимися каждый раз на соответствующем языке» [1]. Если мы хотим верно представить и оценить современный системный подход, по мнению другого основателя системной методологии У. Р. Эшби, саму идею системности имеет смысл рассматривать не как порождение преходящей моды, а как явление, развитие которого вплетено в историю человеческой мысли [21].

Представление о всеобщей взаимосвязи явлений природы, их подчиненности универсальным законам со времен Античности составляло существенную черту рационалистической философии. Античности же принадлежит и сама идея системности, нашедшая свое отражение в известном тезисе Аристотеля о том, что целое больше суммы частей, его составляющих.

Вместе с тем развитие представлений о внешнем и внутреннем мире, многократно переплетаясь в каждой культуре, подчинено характерным закономерностям. Можно заметить, что в каждом цикле развития формирование естественно-научных представлений об организации внешнего материального мира, как правило, предшествует и в определенный момент опережает формирование представлений о жизни индивидуальной души и структуре общественных отношений.

Так, например, начало философского периода Античности было связано с появлением Ионической школы натурфилософии, сконцентрировавшей свое внимание на поиске первоэлементов всего сущего (Фалес, Анаксимен, Гераклит) и утверждении естественного происхождения материального мира и его жизненных форм (Анаксимандр, Эмпедокл). Идеи первых натурфилософов оказали значительное влияние на всю последующую античную науку, включая и психологию. В классическую эпоху V–IV вв. до н. э. появление атомистических идей Левкиппа и Демокрита также предшествовало расцвету психологии в Афинской школе и стало естественно-научным основанием для некоторых из ее направлений (Эпикур). Равновесие естественно-научного и гуманитарного знания становится реальностью только в эпоху эллинизма и вновь нарушается с началом общего упадка Античности, когда естественные науки угасают первыми, а умирающее сознание общества погружается в поиск нравственного смысла своего существования.

Еще более наглядно стимулирующая роль естественных наук выступает в эпоху Нового времени. Начало освобождения научной мысли после длительного периода господства теологического сознания прежде всего проявляет себя в небывалом прогрессе физики, астрономии и биологии. В XVI и начале XVII века, когда взгляды на природу и функции души еще не выходят из русла теорий Аристотеля и Фомы Аквинского, Европу потрясают открытия Николая Коперника, предложившего гелиоцентрическую картину мира; Джордано Бруно, утверждавшего бесконечность Вселенной; Галилео Галилея, открывшего ряд важнейших физических законов и создавшего такие необходимые приборы, как термометр, маятниковые часы и рефракторный телескоп. В эти же годы Андрео Везалий открывает большой и малый круги кровообращения, а его ученики Фаллопий и Евстахий формируют объективное представление о строении человеческого тела.

Вскоре естествознание обогащается открытиями (Иоганна Кеплера, Роберта Гука, Христиана Гюйгенса, Блеза Паскаля и др.), знаменующими становление совершенно нового, научного взгляда на окружающий мир, разительно отличающегося не только от мистических воззрений Средневековья, но и противостоящего основанным на умозрительных построениях взглядам Античности. Итогом этого чрезвычайно плодотворного периода становится качественный скачок в естествознании, связанный с построением гениальным английским физиком и математиком Исааком Ньютоном новой научной системы, получившей впоследствии название классической физики. Работы Ньютона¹ восхитили и поразили современников, о чем говорит, например, эпитафия на его величественной гробнице в Вестминстерском аббатстве: «Здесь покоится сэр Исаак Ньютон, который с почти божественной силой разума первый объяснил… пути комет и приливы океанов… исследовал различия световых лучей… о которых прежде никто и не подозревал… Да возрадуются смертные, что среди них жило такое украшение рода человеческого»².

Надо заметить, что причина тому не исчерпывалась важностью открытых Ньютоном фундаментальных законов природы. Одна из основ еще никогда не выпадавшего на долю естествоиспытателя успеха заключалась в небывалой манере усматривать системное единство, казалось бы, весьма различных фактов и научных постулатов. Этот системный взгляд на природу не только позволил Ньютону обнаружить глубокую связь математических и физических понятий, но и предоставил реальную возможность сведения любой открытой им физической закономерности к действию ограниченного числа исходных понятий и аксиом.

Ньютон указывал, что понятия математики заимствуются извне и возникают как абстракция явлений и процессов физического мира, что, по существу, математика является частью естествознания. Поэтому, например, понятие непрерывной математической величины он осмысливает как абстракцию от различных видов непрерывного механического движения. Линии производятся движением точек, поверхности – движением линий, тела – поверхностей, углы – вращением сторон и т. д.

Влияние Ньютона на всю последующую науку было глубоким и разнообразным. С одной стороны, его работы вызвали к жизни особое научно-философское направление, получившее название ньютонианства, наиболее характерной чертой которого была абсолютизация и развитие высказывания: «Гипотез не измышляю» – hypotheses non fingo – и призыв к объективному изучению явлений при игнорировании фундаментальных научных гипотез. (В заключении «Математических начал натуральной философии» Ньютон писал, что всё, что не выводится из явлений, должно называть гипотезою; гипотезам же и скрытым свойствам явлений не место в натуральной философии) [13].

С другой стороны, универсальность предложенного Ньютоном метода системного анализа явлений природы была бесспорна не только для физиков, но и для представителей тех дисциплин, где гипотеза оставалась важным средством научного познания. Ньютон указывал, что было бы желательно вывести из описанных им начал натуральной философии и остальные явления природы. Этот призыв был услышан многими исследователями XIIIV и XIX веков, но для того, чтобы им воспользоваться, следовало начать, подобно самому Ньютону, с составления тезауруса основных понятий и аксиом. Для этого требовалось не только произвести полную инвентаризацию всех накопленных знаний, но привести их в системное единство, установив четкую иерархию и исключив все лишнее и дублирующее друг друга.

Гениальная ясность наведенного Ньютоном порядка в среде естественных наук как нельзя лучше соответствовала общему стремлению европейского сознания к порядку, преодолевающему хаос эпохи религиозных войн и революций, захлестнувших шестнадцатое и первую половину семнадцатого столетий. Следующая из ньютоновского порядка простота в объяснении еще недавно малопонятных, хотя и всем знакомых, явлений (морских приливов, движений планет и т. п.) завораживающим образом действовала на всех образованных людей новой эпохи, определяя сам дух Нового времени.

Таким образом, если предшествующий XVII век иногда называют веком первоначального накопления капитала, то XVIII век – эпоха наведения порядка среди накопленного. Ее вполне можно назвать веком классификаций и коллекций. Совсем недавно люди просто накапливали сокровища, бросая в один и тот же сундук монеты разных стран и времен, лишь бы они имели ценность. Когда же появлялись сомнения в стоимости какой-либо старинной монеты, ее просто перечеканивали, избавляя себя и других от ненужного разбирательства непонятных надписей и профилей незнакомых властителей. В XVIII веке все изменилось, возник неудержимый интерес к принципу, объединяющему вещи, их соотносительной, а не абсолютной стоимости. В это время коллекционируют и систематизируют все что угодно: оружие и китайский фарфор, античные манускрипты и новые научные идеи. Карл Линней, например, создает систему видов живой природы, а Дидро и Д'Аламбер – знаменитую «Энциклопедию наук, искусств и ремесел», уникальный и всеобъемлющий к тому времени свод знаний. В России Петр Великий открывает Кунсткамеру с ее первой анатомической коллекцией, а Екатерина Великая закладывает основание эрмитажного собрания шедевров живописи.

Название «система» как бы носится в воздухе, и одним из первых, кто отчетливо произнесет это название вслух, будет известный философ, психолог и общественный деятель эпохи французского Просвещения барон Гольбах³. Его работа носит название «Система природы, или О законах мира физического и мира духовного» и содержит утверждение, что вечный, несотворимый материальный мир составляет целостную систему, бесконечную совокупность различных образований, взаимодействие которых образует естественный порядок природы. В основе целостности мира лежит единство форм движения и качественных состояний материи, считает Гольбах. Всеобщие законы природы определяют и нормы поведения в обществе [9].

Еще более глубокое понимание системной сущности мира привносит на рубеже XVIII и XIX столетий немецкая классическая философия. Ее родоначальник Иммануил Кант утверждает, что научное знание есть система, в которой целое главенствует над частями. Вслед за ним этот тезис развивает другой выдающийся представитель немецкой классической философии, Иоганн Готтлиб Фихте, попытавшийся доказать в своем главном сочинении «Наукоучение», что наука систематична по своей природе и должна исходить из единого самодостоверного основоположения. Замыкает же философское осмысление системного единства Вселенной теория Гегеля.

Основные принципы философской концепции Георга Вильгельма Гегеля впервые были изложены им в работе «Феноменология духа» (1807). Духовная культура человечества здесь предстает в ее развитии как постепенное выявление творческой силы «мирового разума». Воплощаясь в последовательно сменяющих друг друга образах культуры, безличный мировой дух познает себя как их творца. Духовное развитие индивида сокращенно воспроизводит стадии самопознания «мирового духа».

Согласно схеме Гегеля⁴, дух просыпается в человеке к самосознанию сначала в виде слова, речи, языка. Орудия труда, материальная культура, цивилизация предстают как позднейшие, производные формы воплощения творческой силы духа в виде понятий и мышления. При этом мышление выступает как особая деятельность, совершаемая в понятиях.

Исходная точка развития усматривается Гегелем в способности человека к познанию самого себя через освоение всего того богатства образов, которые до этого были заключены внутри мирового духа как неосознанные и непроизвольно возникающие в нем «внутренние состояния».

Система Гегеля – это единственная в своем роде работа, последовательно объясняющая все явления окружающего мира и весь наш душевный мир как продукты исторического развития вечных идеальных и материальных сущностей.

Основополагающим для Гегеля является представление о бесконечном качественном и количественном развитии всех явлений, последовательно проходящих стадии существования идеи, природы и духа. Соответственно этому, система Гегеля складывается из трех основных блоков: учения об идеях, или общих понятиях, иначе называемое логикой, учения о природе и учения о духе.

Мир идей, общих понятий составляет вечную, логическую основу всего существующего. Он весьма схож с царством идей Платона и, говоря современным языком, представляет собой «всемирный банк» информации, которая в своей совокупности образует абсолютную идею. Идею еще не осуществленную, а чисто логическую, которая лежит в основе всех явлений и составляет истинное, подлинное содержание мира и его логическую предпосылку. Действительность есть воплощение абсолютной идеи или системы понятий. Человек сознает и познает действительность, он является обладателем разума и способен логическим путем развивать всеобщие формы и законы мира, которые являются также формами и законами его собственного мышления.

Логика есть первая часть системы Гегеля. Это наука о чистом мышлении, мышлении как процессе. Ее предмет – раскрытие и снятие противоречий, содержащихся в понятиях [6].

Вторая часть системы названа Гегелем «Философия природы». Природа есть реальное, а не виртуальное бытие, материальное осуществление абсолютной идеи и воплощение понятий. В этом смысле природа есть противоположность идеи, ее, следуя гегелевскому выражению, «инобытие». В природе, согласно Гегелю, нет развития одних форм из других, а есть лишь одновременное существование различных форм в пространстве.

Природа образует царство окаменелых понятий. И хотя в ней имеется совокупность ступеней развития, эти ступени даны в застывшем состоянии и существуют всегда вместе. Высшая ступень только логически, а не реально следует за низшей. Но природа, создав человека, выходит за свои собственные границы и переходит в царство духа. Человек способен мыслить самого себя. Благодаря ему абсолютная идея возвращается к самой себе.

Третья часть системы – учение о духе. Дух есть воплощенное понятие, которое мыслит само себя. В отличие от природы, дух имеет историю, и существенная его особенность состоит в становлении, развитии. Абсолютная идея, опосредованная природой и человеческим духом, превращается в абсолютный дух. Абсолютная идея, совокупность мировой информации, имеет чисто логическое, бессознательное бытие. Абсолютный дух – это абсолютная идея, прошедшая через природу и человеческий дух и ставшая субъектом, который себя самого сознает и мыслит, который приобрел действительность и жизнь [7].

Для каждой из этих частей, или стадий, Гегель подразумевает существование различных ступеней качественной и количественной организации явления. Следуя принципу триад, он разделяет единичное, частное и всеобщее – как градации количественных изменений явления, и субъективное, объективное и абсолютное – как градации его качественных изменений. Таким образом, вся система предстает в виде пространственной схемы (рис. 1.1), построенной на оси развития стадий явления, дополненной осями количественных и качественных изменений на каждой стадии.

Pис. 1.1 Оси структурной организации системы Гегеля

Сообразно этой схеме, первая часть системы – Логика, представляющая, по выражению известного комментатора и исследователя гегелевских работ А. Деборина, историю человеческой мысли в логической обработке, – распадается на три качественных этапа: учения о бытии, сущности и понятии. При этом учение о понятии, непосредственно связанное с исследованием форм и законов человеческого мышления, является внутри всей системы первым звеном подсистемы психологических взглядов [10].

Развитие движется от внешних форм связей к внутренним, переходя от бытия явления к его сущности и, далее, к понятию. В количественном отношении все эти ступени проходят уже упомянутые этапы единичного, частного и всеобщего. Для ступени бытия этими этапами станут, соответственно, категории становления, изменения и меры.

Единичное становление есть качество, выделяющее явление из числа других, при утрате которого явление перестает быть самим собой. Напротив, частное изменение есть количественное увеличение или уменьшение характеристик явления, не приводящих к изменению его качества.

Наконец, всеобщая для любого явления мера есть единство первых двух, или, как говорит Гегель, количественная определенность, при нарушении которой явление престает быть тем, чем оно было ранее.

Для ступени сущности количественными градациями явления будут единичная разность, или различие, с другими явлениями; затем частная противоположность между формой и содержанием самого явления, противоположность целого и его частей, внутреннего и внешнего; и далее всеобщее противоречие, понимаемое как противоположность самому себе, – главный двигатель мира.

Дальнейшая интерпретация мысли Гегеля приводит к тому, что для ступени понятия количественные градации могут быть представлены единичным мнением, частным отношением и всеобщей идеей. «Мнение» здесь обозначает процесс преобразования формального понятия через суждение и умозаключение. Это учение об элементах знания. Вторую градацию этой ступени Гегель называет объективностью или отношением, подразумевая под этим учение о внутренних и внешних связях между понятиями. Третья и последняя градация – это учение об идее, которая и завершает логическую часть всей системы Гегеля. Идея – это единство понятия и связующих его внутренних и внешних отношений. Она проходит через жизнь и познание и оканчивается чистой формой понятия, которую Гегель называет абсолютной идеей.

Однако системное единство гегелевской мысли было бы далеко не полным, если бы оно не обнаруживало себя в равной степени при развитии как в количественном, так и в качественном отношениях. Поэтому в схеме, изображающей структуру системы (рис. 2), движение по строке столь же оправданно, как и движение по ее столбцу. Для ступени единичного это будет переход от субъективного становления явления к его объективной разности с другими явлениями, которая во мнении сознается как единство самого явления и его границ. Для ступени частного таким движением «по строке» будет переход от внешних границ изменения явления, в пределах которых это явление еще остается самим собой, к объективной противоположности внутренних характеристик явления и, далее, к установлению отношения между внешними и внутренними границами.

Для ступени всеобщего это будет переход от субъективной меры всех вещей к объективному противоречию вещи с самой собой, завершающийся единением обеих категорий в идее вещи, которая ставит противоречие логическим условием бытия.

Следующую часть системы Гегель называет «Философия природы». Это наименее связанная с психологией и, в целом, наиболее спорная часть всего труда. Природа, по мысли автора, есть осуществление логической идеи в ее «инобытии». Абсолютная идея выступает из чисто логической сферы и переходит в реальное существование во времени и пространстве. Таким образом, природа представляет для Гегеля прикладную логику, и каждой ступени логического развития идеи соответствует определенная ступень в природе. Гегель особо подчеркивает, что природа представляет собой систему ступеней, каждая из которых с необходимостью вытекает из другой и является ближайшей истиной той, из которой она проистекла.

Вместе с тем природа – это в основном царство неизменяющихся форм. Развитие присуще только живым существам – высшей ступени природы. Поэтому за основу классификации явлений природы Гегель берет не качественное развитие, а количественные градации. Им соответствуют три части философии природы: механика, которая соотносится со ступенью всеобщего, физика, соотнесенная со ступенью частного, и органика, соответствующая ступени единичного.

Время, прошедшее после создания Гегелем своего учения, совпало со стремительным прогрессом естественных наук, существенно изменившим бытовавшие в начале XIX века представления об организации живой и неживой природы. Сегодня для сохранения рационального зерна, содержащегося в этой части работы, целесообразно использовать ее интерпретацию, лишь в общих чертах передавая оригинальную мысль автора и по необходимости достраивая его рассуждения с учетом современных взглядов (рис. 1.2).

Pис. 1.2 Структурная схема системы Гегеля

Если принимать это во внимание, категории природы предстают перед нами в следующей взаимосвязи: для ступени всеобщего такими категориями выступают субъективное время (тезис), объективное пространство (антитезис) и абсолютная материя (синтез), понимаемая как единство времени и пространства. Для ступени частного это будут типы связей между природными элементами и соответствующие им виды энергии – химической, механической и электромагнитной. Для ступени единичного в качестве субъективного выделяется живой организм, в качестве объективного может быть назван вид, а абсолютного – вся биосфера в целом, или, в терминах Гегеля, геологический организм.

В мире природы, так же как и в мире идей, каждый элемент системы соотнесен с другими в качественном и количественном отношениях. При этом всеобщее всегда проявляет себя в частном и, вместе с ним, в единичном. Отсюда временной фактор есть необходимый и важнейший фактор стоящего под ним химического процесса, а тот, в свою очередь, есть основа существования живого организма. Главная ось, на которую нанизаны все происходящие с организмом изменения.

Для ступени «объективного» пространство соответствует градации всеобщего. Оно проявляет себя на уровне частного как существенный атрибут действия механических сил и на уровне единичного как ареал распространения вида живой природы. Борьба за жизненное пространство – доминирующeе стремление вида.

Аналогичным образом так называемый закон возрастания энтропии, или основной закон существования материи как категории всеобщего, проявляет себя в частном и единичном как общая направленность электромагнитных процессов, как конечный итог развития биосферы.

Завершает систему Гегеля учение о духе. Все предметы природы существуют в пространстве и времени, совместно и преемственно друг за другом. На высшей ступени развития природы выступает живой организм, который в человеке становится мыслящим духом, оставляющим позади себя природу и делающим все ее содержание своим предметом.

Учение о духе делится на три части соответственно трем качественным формам существования духа: на субъективный, объективный и абсолютный дух. Субъективный дух включает в себя на уровне всеобщего – душу, на уровне частного – сознание и на уровне единичного – дух как таковой. Душа, по Гегелю, является предметом науки антропологии и включает в себя понятия природной души (природные качества и ощущения), чувствующей души (сновидения, различные виды психопатологии и привычки) и действительной души (язык и внешние выразительные реакции).

Сознание есть предмет изучения феноменологии духа и включает в себя восприятие, рассудок, самосознание и разум. Сфера интересов психологии, в терминологии Гегеля ограничивается областью явлений духа, которые распадаются на теоретический дух (созерцание, представление, память и мышление), практический дух (чувство удовольствия и неудовольствия, влечение и страсть) и свободный дух, который есть свободная воля и единство теоретического и практического духа.

Учение об объективном духе включает в себя на ступени единичного область права, на ступени частного – морали и на ступени всеобщего – нравственности. Учение об абсолютном духе включает в себя на ступени единичного – искусство, на ступени частного – религию и на ступени всеобщего – философию.