Судьба России. Духовная история страны

Глава 2
XI ВЕК: КАК ХРИСТИАНСТВО ИЗМЕНИЛО НАС?

1054-й считается годом официального разделения Церкви на Западную – католическую и Восточную – православную. Дело к тому шло веками – с той поры, как поделилась Римская империя, два сколка прежнего государства начали проживать очень разные судьбы, с годами все более по-разному славя Бога. И по-разному понимая Его. А значит, и самих себя, и природу всего вокруг. На Западе без согласия всей церкви переписывались каноны, вводились новые, все более далекие от духа первых Вселенских соборов догматы. Противоречия вырастали в конфликты и взаимные анафемы, а в какой-то момент стало понятно, что это не просто две разные цивилизации, но и то, что цивилизация Запада стремится поглотить цивилизацию Востока, окатоличить, просветить «схизматиков» – православных.

Пока главной хранительницей восточного христианства остается Византия, но она слабеет. И самый непоправимый удар ей нанесет скоро именно вроде бы «братская» христианская Европа, когда обрушит на Константинополь свой очередной крестовый поход. После него империя уже не оправится и медленно сойдет со сцены истории, передав свое непостижимое наследие на хранение и умножение северному соседу.

Но это не скоро. Пока мы еще и близко не мыслим себя преемницей Византии, до нашей теории Третьего Рима еще почти пять веков! Это теперь, с пройденного расстояния, можно увидеть, как загодя Промысел готовил нашу страну к этой миссии – стать вместо Византии самым сильным православным государством на планете, а значит, охранителем всех православных в мире.

Разделение Церквей позволит русским скорее осознать эту свою миссию. Мы получили православие тогда, когда стало понятно, что нам его не только исповедовать, но и защищать. Для этого мы должны были пламенеть новой верой. Со всей присущей нам страстной горячностью мы начинаем строить страну по-новому – окрыленная христианством и его развивающей силой, всего за несколько лет Россия превращается в мировую державу и совершает великий рывок!

«БОЛЬШОЙ РЫВОК» РОССИИ

В XI веке мы уже опережаем Европу во всем: в размерах государства, в развитии городов, быта, в гигиене, юриспруденции. Но более всего – в нематериальном: в развитии культуры и грамотности. Вот яркий пример. Дочь Ярослава Мудрого, Анна Ярославна, выданная замуж за короля Франции Генриха I, писала своему отцу из своего дома в Париже: «В какую варварскую страну ты меня послал; здесь жилища мрачны, церкви безобразны и нравы ужасны». Ее четкие, ясные буквы стоят рядом с крестами неграмотных королевских чиновников, придворных и самого короля Генриха I – они не умели писать и вместо росписи ставили крестики. После смерти Генриха I в 1060 году русская княжна поселилась в замке Санлис, расположенном в сорока километрах от Парижа. В этом городе Анна Ярославна основала женский монастырь и церковь. На портике сохранившейся церкви и теперь цело лепное изображение русской княжны во весь рост с маленькой моделью основанного ею храма. Надпись на цоколе гласит: «Анна Русская, королева Франции, воздвигла этот собор в 1060-м».

Так мы вошли в семью христианских народов. Следом за Анной другая внучка Владимира вышла замуж за венгерского короля. Норвежские князья вступают с нами в родство.

После Крещения Русь становится каменной. В ходе масштабного каменного строительства будут созданы города Владимир-на-Клязьме, Белгород, Переяславль. Иноземцы, проплывавшие в те времена по пути из варяг в греки, называли Русь страной городов именно из-за их неслыханного множества: Новгород, Псков, Полоцк, Витебск, Смоленск, Друцк, Минск, Любеч, Чернигов, Киев, крепость Юрьев (нынешний Тарту). Они были созданы уже к 1030 году! А ко времени татаро-монгольского нашествия у нас было около трехсот городов.

Культурное развитие на Руси затронуло не только знать. Созданная Церковью письменность была доступна всему народу. Новгородские берестяные грамоты (XI–XV века) – древнейшее свидетельство нашей гражданской письменности. Это обыденная переписка между простыми людьми, но она говорит о том, что грамотность была распространена среди населения. Есть среди грамот и книжицы с записью молитв.

Первые книги на славянском – это только духовная литература. Ее влияние на русских людей было колоссальным. Это отсюда в нашей крови особое сакральное отношение к Слову. Слово – священно. Слово открывает Правду обо всем – о жизни, о нас самих, о ходе вещей, о Боге. Мы – народ Слова. Вся великая русская литература в будущем будет вдохновлена Писанием.

Наш язык сохранил следы воцерковления народа. Например, слово «безобразие» означало потерю образа Божьего, то есть отвратительный поступок. Выражения «непутевый» или «беспутный» указывали на слова Иисуса: «Я есмь путь и истина и жизнь» (Ин. 14:16).

Христианство вдохновило и науку на прорыв. Многие школы, а позже и университеты, как на Руси, так и на Западе, рождались Церковью. Все открытия неизменно тогда посвящались Богу. Поэтому противопоставление религии и науки – надуманное. Есть ученые, которые считают, что без религиозного вдохновения наука и сейчас только теряет. Вот слова философа, богослова и математика Виктора Тростникова:

«Не будь христианства, не было бы осознания человеком своего богоподобия; не будь такого осознания, не было бы дерзновенного человеческого творчества; не будь такого творчества, не было бы математического анализа; не будь анализа, не было бы ни одной точной науки…

…Великих открытий в науке нет уже пятьдесят лет, и их больше не будет, так как в мире нет больше христианских стран, но практическое освоение идей невозвратимой эпохи гениев будет еще какое-то время продолжаться. Примерами такого освоения являются компьютеры, космические полеты, Интернет, сельскохозяйственная генная инженерия и клонирование. Когда прикладной потенциал квантовой физики и молекулярной биологии будет исчерпан, развитие технологии остановится, ибо люди снова стали язычниками и утратили богоподобие. Евангельское речение “Без Мене не можете творити ничесоже” (Ин. 15:5) получит тогда свое убедительное подтверждение»^[2].

ПОДАРЕННАЯ СВОБОДА

Именно христианство провозгласило ценность человеческой личности и права. И именно Церковь вдохновляла на борьбу за права человека!

В самом начале XI века, когда еще правил Ярослав Мудрый, появляется Русская Правда – первый наш свод законов, определяющий нормы уголовного, наследственного, торгового и процессуального права. Он пропитан христианскими идеалами. Главное в законах Русской Правды – уважение к личности! В языческую пору об уважении личности простолюдина или женщины не шло и речи – их жизнь ни во что не ставилась, процветали кровная месть, кража невест. Церковь, как могла, боролась с этим – словом. А еще – с ростовщичеством и рабством. Церковь вдохновляла государство считать холопа тоже объектом права. Взамен языческого закона «Что дозволено Юпитеру, не дозволено быку» появляется идея этического равенства людей – ибо царь и раб стали судимы по одним критериям.

Церковь повысила роль женщины как свободной полноправной личности: женщина теперь приобрела частичную имущественную и юридическую эмансипацию. Церковь провозгласила моногамный брак единственно возможным, и в этом было невиданное до того уважение к личности женщины. Был введен запрет на похищение невест, на односторонний разрыв брака. А приданое упрочит семейное положение жены…

Вообще свобода личности – это христианский принцип! И любая попытка провозгласить свободу вне ее источника – без Бога – будет обманом. Обманом, ведущим в результате в рабство. Разве не так было после всякой революции последних веков?

РОЖДЕНИЕ ПАТРИОТИЗМА

С принятием христианства рождается идея служения Отечеству, еще недавно неслыханная. Ведь до того существовало лишь право варваров – обогащения себя за счет цивилизованных народов. А теперь христианское представление об Отечестве Земном как образе Отечества Небесного заряжает нас совсем другим отношением к Родине. Навсегда уже в нашей истории патриотизм будет религиозным. Защита своей страны будет тождественна защите веры.

Поэтому предателей Родины здесь будут называть христопродавцами. А столицу – Первопрестольной.

Даже тогда, когда мы скроим себе веру из самого агрессивного неверия, мало что изменится. Любовь к родной земле останется сакральным понятием.

ПЕРВЫЕ РУССКИЕ СВЯТЫЕ

История сыновей киевского великого князя Владимира Святославича Бориса и Глеба – это самый яркий символ преображения страны.

В 1015 году, незадолго до своей кончины, князь Владимир приказал Борису прибыть в Киев. Там он дал сыну войско и отправил в поход против печенегов. Пока Борис был в походе, Владимир скончался, и его старший сын Святополк объявил себя князем Киевским. Борис, узнав эту новость, не стал претендовать на престол, признал статус брата и распустил свое войско: «Не подниму руки на брата своего, да еще на старшего меня, которого мне следует считать за отца!» Но Святополк приказал убить брата, считая, что тот захочет отнять у него престол.

Борис знал о намерениях брата, но, даже несмотря на то что его покинула дружина отца, не стал соперничать со Святополком или скрываться от него. Ночью 24 июля 1015 года наемники, посланные Святополком, прямо во время молитвы Бориса закололи его копьями. Случилось это на берегу реки Альты близ Переславля. Нынешний киевский аэропорт Борисполь назван так в честь первого русского мученика-страстотерпца. Перед смертью Борис успел сказать: «Подходите, братия, кончите службу свою, и да будет мир брату Святополку и вам». После смерти Бориса его тело тайно вывезли в Вышгород и похоронили вблизи церкви Святого Василия.

На одном брате Святополк не остановился, ведь еще одним потенциальным претендентом на престол был Глеб, к тому же Святополк опасался, что Глеб может отомстить за смерть Бориса. Но тот даже не помышлял об этом. Остановившись около Смоленска, Глеб получил от брата Ярослава и от сестры Предславы письмо, в котором тот сообщал и о самовольном захвате престола Святополком, и об убийстве Бориса. Несмотря на страшные новости, Глеб тоже не стал начинать междоусобную войну и идти на брата. Он лишь молился об упокоении отца и Бориса. 5 сентября 1015 года Глеб был убит наемниками Святополка и брошен в устье реки Смядыни. Спустя несколько лет Ярослав занял Киев и разыскал захоронение Глеба. Останки были перевезены в Вышгород и погребены вместе с телом Бориса.

Понять, в чем подвиг Бориса и Глеба, можно, только поняв их время и нравы той поры. Еще почти вчера была в ходу кровная месть, царила неслыханная жестокость, и вот два брата, князья и военачальники, то есть совсем не робкие люди, а герои силы той поры, добровольно отдают себя на растерзание, чтобы остановить кровопролитную бойню и не поднимать руку на своего брата. Так можно было поступить, только если новая вера обожгла тебя по-настоящему. Потому еще после довольно скорой канонизации святых Бориса и Глеба прозывают «покровителями Русской земли» – они ценой своей жизни удержали ее от гражданской войны. А чин их прославления в лике святых – страстотерпцы – вообще неизвестный в Византии – это не просто мученики, но мученики, принявшие страдание с особенными смирением и кротостью. Греческая церковь вообще почти не знала святых-мирян. В этом же лике прославлены и последние русские святые – царь Николай со своей семьей, они и погибли очень похоже: предательство самых близких, беззлобие к мучителям, нежелание ввергать страну в братоубийственную бойню. И уподобление Христу в добровольном принятии смерти.

Место захоронения Бориса и Глеба в Вышгороде (нынешняя Украина) почитается и по сей день. Там завязался какой-то узел нашей истории. Отсюда к нам пришла и главная икона нашей страны – Владимирская икона Богородицы. И там же, в соседнем Чернобыле, случится страшное предзнаменование конца советской империи…

Борис и Глеб показали новый пример стране. Он был нравственной революцией. В этом вообще миссия святых: они всегда создают новый идеал, которому следует общество. В их поступки, судьбу, жизнь всматриваются непрестанно.

Этот пример всегда заразительный. Пока есть святые и память о них – появляются и новые.

Светский тип святости – героизм. И здесь те же законы: люди совершают героические поступки, пока помнят и видят примеры героизма рядом с собой. Как только общество теряет эти примеры, как только оно перестает быть способным на подвиг, на жизнь ради идеалов бо́льших, чем твои личные, – такое общество умирает со временем.

Русская святость особенна еще тем, что с самого начала строилась на идее служения всему миру. Это уникальный выбор нашего монашества.

ПЕРВЫЙ РУССКИЙ МОНАСТЫРЬ

Киево-Печерская лавра – это первый монастырь на территории Киевской Руси. Ее также называют Русским Афоном. Оттуда, со святой горы Афон, на горы близ Киева пришел в этом, XI веке монах Антоний. Его называют отцом русского монашества. Он поселился в подземной пещере. И вместе со своими последователями устроил в ней кельи. Эта обитель стала школой русского монашества – будущей Киево-Печерской лаврой.

Монастыри прежде задумывались, чтобы убежать от мира, а не спасать его. А ученики Антония взяли за правило другое, тоже евангельское: быть не от мира, но в мире! Не уходить окончательно только в созерцание и молитву, но и служить миру.

Более всего эту идею служения проповедовал святой Феодосий Киево-Печерский из Курска, ученик Антония. Он учил:

«Твори милостыню не своим только по вере, но и чужеверным. Если увидишь нагого, или голодного, или в беду попавшего, будь то жид, или другой какой иноверец, или латинянин, – ко всякому будь милосерд, избавь его от беды, как можешь, и не лишен будешь награды у Бога, ибо и Сам Бог в нынешнем веке изливает милости Свои не на христиан только, но и на неверных».

Он и жил так. Традиция св. Феодосия будет продолжаться всю дальнейшую нашу историю. Идея служения – «каждый тем даром, какой получил» (1Пет. 4:10) – станет содержанием и смыслом жизни нации на столетия.

При этом все поколение Киево-Печерских святых – это неотмирный свет святости. Жизнь как чудо и как подвиг. Преподобный Никон, преподобный Моисей Угрин, преподобный Исаакий и преподобный Никита, святой Иоанн Многострадальный, преподобный Евстратий – эти люди определили нашу культуру на десять веков вперед, они задавали ориентиры, они, не навязывая, дали программу стране о том, что «благочестие важнее благоденствия», что подвиг духа важнее подвига физической силы… Без этого нас не понять.

Так у нас утверждалась идея христианства как практического образа жизни для каждого! Не только для отшельников.

Для сравнения – отец движения монашества и отшельничества святой Антоний Великий, живший в Египетской пустыне в 251–356 гг., вообще почти всегда был один! В уединении он и умер, будучи 105 лет. После Аммоний в соседней Нитрийской пустыне основал вместе со своими учениками коммуну. И тоже в основе – уединение. А рядом была Скитская пустыня, подарившая миру слово «скит», – то есть место жизни отшельников. Кельи они создавали в вырубленных в скалах нишах, в пещерах или складывали их из досок. Жили по 2–3 человека. Потом, в Х веке, монашество укрепилось на Афоне и почти сразу здесь появилась «обитель росов» – монастырь Ксилургу. Антоний Киево-Печерский пришел на Русь из афонского монастыря Эсфигмен. Вырубленная здесь в скале келья-пещера святого Антония глядит на море.

Антоний и Феодосий Киево-Печерские не упразднили монашеского созерцательного строя жизни, но сумели совместить его с активным вовлечением в судьбу зарождающейся христианской державы.

Монахом Киево-Печерского монастыря был и преподобный Нестор-летописец, который заложил нравственную основу нашей истории и считается автором Повести временных лет – первой нашей летописи. Именно монастыри и монахи, проживающие в них, становятся главными источниками распространения знаний, грамоты, культуры. Вспомните слова Александра Сергеевича Пушкина: «Монахам обязаны русские своей историей и просвещением». Вплоть до времен Петра I крупнейшие библиотеки находились в монастырях! Наиболее известные писатели и живописцы – монахи: Епифаний Славинецкий, Симеон Полоцкий, Сильвестр Медведев, Симон Ушаков, св. Алипий – иконописец и чудотворец.

Не поняв, что такое монастырь, трудно понять Россию.

Язык сохранил веру в то, что стяжание сверх меры не вписывалось в шкалу наших ценностей: «От трудов праведных не наживешь палат каменных». «Не хвались серебром, хвались добром». Удивительно при этом, что экономически Россия почти никогда сильно не отставала от мировых лидеров и всегда очень много вкладывала в оборону: «Сила Моя в немощи совершается» (2Кор. 12:9).

Христианство стало основой русской культуры. Как писал философ Иван Ильин, главной темой нашей культуры стало «созерцание сердцем» – корни его в православном созерцательном мироощущении. «На духовном оке, на зрении сердца, на созерцании любви – построена была Россия: и русское православие, и русская добродетель, и русское правосознание, и русское геройство, и русское искусство, и русский характер». Русское искусство научилось у религии говорить о самом глубинном. Почти каждая картина русской живописи – это тихая молитва. В русских сказках внешнее – послушно внутреннему: отсюда ковры-самолеты, шапки-невидимки, волшебные сундуки, магические кольца, перевоплощения.

Весь русский быт пропитывается православием. Жилые помещения повторяют храмовый принцип нарастания духовности, а календарь пронизывается православными праздниками, к которым привязываются сельскохозяйственные сезоны: Медовый, Яблочный, Ореховый Спасы.

Рождество Богородицы, Осенины, или Оспожинки, как еще называли этот праздник, было торжеством сбора урожая. На Воздвиженье отмечали праздник капусты – в этот день рубили капусту для квашения на зиму. А на Троицу украшали жилища березовыми ветками, изображающими животворящую и обновляющую силу Святого Духа.

Семейные праздники, гулянья будут также связаны с днями памяти православного календаря и христианскими традициями. На Покров станут проводить свадьбы, в Екатеринин день – катания на санях, на Вознесение печь пироги с зеленым луком, на Егорьев день – выгонять скот, прясть с молитвами в Великий пост. Кажется, что это осталось теперь лишь в памяти да в шмелевском «Лете Господнем», но без этого нас тоже не понять. Не понять нашей сакральной связи с Небом и вечным призывом на него вернуться как главной программы жизни.

ЗАПАД

А в Европе уже положено начало Крестовым походам – они окончательно закрепляют наше с Западом разделение. Убивать и захватывать под знаком креста – это то, что православное мировоззрение никогда не примет. Хотя поначалу могло показаться, что у походов вполне благородная цель.

Первый крестовый поход для освобождения Святой земли провозгласил папа римский Урбан II во французском Клермоне в 1095 году. Очень скоро истинное лицо походов явит себя: прежде всего – в том зверстве, которое будут учинять крестоносцы на захваченных землях.

Да, среди крестоносцев были благородные рыцари идеи, но были еще и авантюристы всех мастей. Все это в полном цвете проявится спустя век с небольшим, когда крестоносцы уничтожат православный Константинополь.

Но как вышло, что приверженцы одного из христианских направлений (католицизма) превратились во врагов православия? Как получилось, что они стали настолько другими «христианами»? Именно в Крестовых походах рождается все то, что спустя столетия будут вкладывать у нас в понятие «Запад».

Но понять это можно, лишь вглядевшись в различия двух уже отделенных друг от друга ветвей христианства. Вот они:

ПРАВОСЛАВИЕ И КАТОЛИЦИЗМ

Православная церковь никогда не имела светской власти. Да, могла быть близка к правителям, как советник, критик или окормитель, но никогда сама не правила. Католическая церковь, напротив, имела светскую власть. Вышло это из теории главенства Рима над всеми другими церквями. К VIII веку эта теория окончательно сложилась. Писанием она не обоснована, хотя католики строят ее на основании слов Спасителя апостолу Петру: «и Я говорю тебе: ты – Петр, и на сем камне Я создам Церковь Мою, и врата ада не одолеют ее» (Матф. 16:18). Но святые Отцы Церкви понимали этот отрывок так: не то, что Петр – первый из апостолов, а то, что вера Петра, исповедовавшего Христа Богом, тверда как камень, и на этой вере, на этом камне и будет стоять Церковь! И будут счастливы люди, твердые такой же верой.

Теория главенства Рима выросла дальше в учение о том, что папа – наместник Христа на Земле, и в догмат о папской непогрешимости. Православие же, напротив, открывает, что каждый человек грешен: и епископ, и патриарх. Этим же догматом о папской непогрешимости обоснована и светская власть римских пап: Ватикан и в наши дни является государством с посольствами по всему миру. А прежде это была огромная Папская область вполовину Апениннского полуострова.

Православие всегда взывало к свободному сердцу, католическая церковь – к покорной воле.

Православие утверждает, что у каждого личная встреча с Богом, личные отношения со Христом. Католики между Богом и человеком ставят авторитет священника.

В католицизме любой священник дает обет безбрачия. В православии большинство батюшек – семьянины.

Различия есть и в причастии – главном таинстве церкви. У нас причащают, как заповедовал Христос, – хлебом и вином. В католической церкви так причащают только клир, а пастве дают лишь хлеб. А младенцев на Западе вообще не принято причащать до семи лет.

Православие – религия любви: с Богом не договоришься. Надо не просто формально делать добрые дела, а все сердце отдавать человеку и Богу. В католицизме отношения с Богом иногда походят на юридические: сделал добро – пойдешь в рай. Отсюда догматы «о запасе добрых дел», отсюда продажи индульгенций, отсюда Крестовые походы и западная инквизиция, оправдывавшая огонь аутодафе тоже евангельскими словами. Этот юридизм Римско-католической церкви, возможно, во многом идет и от римского права, в близком влиянии которого она складывалась.

В православии Бога можно понять сердцем и верой. Запад настаивает на рациональном – догматы веры обосновывают наукой. Опасного здесь нет, в конце концов истинная наука с Богом не спорит. Но путь к Богу без сердца невозможен.

В католицизме есть и целые догматы, которые не приемлет православие, – вроде догмата о непорочном зачатии Девы Марии, о чистилище – месте между адом и раем, о филиокве – исхождении Святого Духа от Сына и т. п.

Кроме этого православие, что бы ни говорили, никогда и никуда не приходило насильно. Католицизм многократно прибегал к насилию в утверждении веры. Крестовые походы этого и будущих веков – страшный пример.