Возвращение Прометея

Веленский дошел до двери зала, получил от девушки, представлявшей организаторов конференции, пакет с блокнотиками, ручкам и визитками и вышел в холл.

– Аким Иванович, – окликнул его кто-то. Из угла вышел мужчина одетый не по погоде в пальто, в то время как все уже ходили в легких куртках и даже просто в пиджаках. Он подошел к Веленскому и протянул руку. – Здравствуйте, меня зовут Валерий Трофимов, я журналист телеканала «Наше время».

Аким сначала хотел воздержаться от рукопожатия с незнакомым человеком, да еще в придачу журналистом, но вежливость пересилила гордыню и он пожал протянутую руку.

– Аким Иванович, я слышал ваш доклад и надо сказать впечатлен, – сказал журналист без тени иронии, которую Веленский напрасно пытался уловить. – Это самое разумное, что я слышал за последнее время на мероприятиях подобного рода. У вас есть какая-нибудь программа действий по вашему исследованию?

– Программа?! – усмехнулся Аким и ответил, как ему самому показалось чересчур резко – Как вы могли слышать, какие могут быть программы к моим утопическим идеям. Я одинок в своем исследовании и даже ректор моего университета был в шоке от моего доклада.

– Не знаю как ректор, а мне показалось всё по теме. Очень своевременно.

– Вы планируете сделать репортаж на эту тему? – раздраженно спросил Веленский. – Думаете раскрутить? Ах ну да, конечно! Чем материал более всего противоречит общепринятому мнению тем выше рейтинги! А нет, вы планируете выпустить экстренный выпуск чтобы рассказать о придурковатом профессоре с его бредовыми идеями и показать то как вы вместе с общественностью возмущаетесь! Надо же, профессор уважаемого университета, и против развития страны! Ведь так сейчас принято делать репортажи?!

Журналист добродушно рассмеялся чем обезоружил разошедшегося Веленского.

– Аким Иванович, – сказал Трофимов. – Я не собираюсь делать репортажи по вашему докладу или о вас в частности. Вы правильно заметили, сейчас новости передаются в несколько искаженном виде и обществу не нужны ренегаты, также как они не нужны и моему каналу и моему редактору. Поверьте он будет в таком же шоке как и ваш ректор, если я принесу ему материал на эту тему. Нет мне придется рассказывать о приезде министра и не более того. Это главная тема недели. А не ваши доклады.

– Так что же вам надо? Хотите посмеяться? Желаете напомнить мне еще раз что я занимаюсь черте знает чем?

– Нет, профессор. – Трофимов стал серьезен. – Я хочу дать вам кое-что что послужит весомым аргументом к вашей теории.

– Что же это?

– Кое-какой материал. Вот он, – журналист протянул Акиму большой желтый конверт туго набитый бумагами. – почитайте на досуге.

Аким машинально взял пакет.

– Что это?

– Посмотрите сами.

Аким приоткрыл пакет и наполовину вытащил первый документ.

«Доклад о разрушении рифа Джомалиг (Филиппины) в результате дисперсии ZT204».

Он поднял глаза на журналиста.

– Зачем вы мне это даете?

– Вы очень подробно и доходчиво объяснили влияние человека на сохранение жизненно важных ресурсов. Здесь информация которая вас однозначно заинтересует и усилит ваши аргументы.

– Что-то я не слышал ни о какой катастрофе на Филиппинах. Это утка какая-то?

– Обижаете профессор.

– Почему же вы тогда сами не сделаете репортаж?

Трофимов недовольно фыркнул.

– Мне кажется или вас не интересует материал?

– Я не могу опираться в моих исследованиях на неподтвержденные факты. Иначе я…

– Я понял, Аким Иванович. Но эти факты ничем не подтверждены. Пока. Поэтому я не могу делать репортаж. А вы, в своей книге, сможете. Она выйдет через год? Два? К этому времени данные уже просочатся.

Аким не хотел брать какие-то непроверенные документы от незнакомого человека, но пытливый ум настойчиво требовал удовлетворить любопытство.

– Что вы хотите взамен? Я не смогу вам оплатить….

– Не надо.

– А что тогда. Рассчитываете что я упомяну вас в книге?

– О, это было бы круто! – усмехнулся журналист. – Но не надо. Думаю мой источник не будет этому рад.

Веленский решил найти повод все-таки отказаться от заманчивого, но странного предложения.

– От кого у вас такие интересные сведения, которые свет увидит через два года? Спецы?

– Можно и так сказать.

– Как доклад спецслужб поможет мне в работе, не понимаю, – сделал последнюю попытку Веленский. – Они же хоть и «спецы», но не специалисты.

– По большему счету они тоже ученые, – ответил Трофимов. – Как и вы. Простите но большего говорить не буду. Берете?

– Хорошо. Посмотрю дома. Когда нужно вернуть?

– Вот. – журналист протянул визитку. – Позвоните мне, как закончите. Мне интересно будет услышать ваше мнение об этом.

– А вы читали доклад?

– Конечно. Это часть моей работы. Читать, проверять, делать выводы.

– И вы сделали вывод, что нужно пристроить материал хоть куда-нибудь?

– Можно и так сказать. Будем считать, что я захотел услышать мнение эксперта, перед публикацией.

– Ну вот. Уже ближе к истине.

– Беретесь? – снова спросил Трофимов и недвусмысленно посмотрел на часы.

– Хорошо. Я постараюсь всё посмотреть за выходные. Позвоню вам в понедельник.

Трофимов кивнул головой и тут же удалился.

Аким проследил за тем как журналист ловко пробирается сквозь толпу окружившую министра. Зачем он дал ему эти документы? Неужели кому-то стало известно о его исследовании экологических катастроф? Этого не может быть. Данные он держит только на своем личном ноутбуке и только на нем ведет работу по этой теме.

Аким задумчиво шел к выходу когда какой-то незнакомец почти у самой двери, толкнул его плечом, но не дав возможности возмутится, извинился обернувшись в пол оборота, и тотчас выбежал на улицу.

Какой-то неудачный это был день, подумал я и перевернулся на правый бок. Надо признать что воспоминания принесли облегчение. Свет больше не давил, да и настойчивые увещевания приутихли. Вообще пропали. Как будто невидимый диктор устал или отошел отлить.

Свет не такой яркий что ли…

Я приоткрыл глаза. Выжигающей молочной белизны больше не было. Свечение по прежнему лилось со всех сторон, но стало каким-то тусклым, как будто светильники притушили.

Белое ничто перестало существовать. Сразу стали видны контуры помещения. По первым признакам – это сферическая камера. Поверхность на которой я возлежал была похожа на прозрачный пенопласт. На ощупь – губка. Значит это к сожалению не рай. И не ад. К счастью.

Я приподнялся, пытаясь навскидку определить габариты пространства, но голова тут же закружилась принуждая вновь занять горизонтальное положение.

Закон Минимума… Надо же было такое ляпнуть. Кому? Для кого он вытащил все эти данные, провел дни и ночи готовя анализ, собрал столько материала. Все эти бездельники с лощеными мордами. А Куприянов каков засранец!

Саранча значит чахнет у него…. Смешно профессор. С чего ты взял что они простят тебе сравнение с саранчой. С насекомыми. Наверное каждый подумал: сам ты – жук навозный….

Ну кто просил тебя Веленский, лезть со своим уставом в чужой огород. Или монастырь? Шел бы ты домой…

Ну зачем ты взял эти документы?! Не зря Ника сказала, что пахнет это всё де… Нет, она сказала – попахивает. Да. Именно так выразилась. Попахивает это странненько и неприятненько.

Она у меня выражается культурно.

Вероника резала овощи, кидала их на раскаленную сковородку, помешивала длинной силиконовой лопаткой и то и дело поглядывала в телевизор, вещавший какие-то архиважные новости.

«Телевизор на кухне – лучший друг домохозяйки», сказала как-то Олеся, одноклассница и давняя подруга, как раз незадолго до того как её собственный старенький пузатый «Goldstar» взорвался прямо на холодильнике, и в возникшем пожаре сгорела вся кухня. Это несчастье никак не повлияло на Олеськины заповеди и едва закончив ремонт, она первым делом повесила на кухне новенький плоский «LG», разместив его на этот раз подальше от холодильника чтобы он «ненамгнитивался». Вероника тоже попросила мужа убрать телевизор подальше от других бытовых приборов, на что Аким сначала попытался доказать что никакое «намагничивание» в пожаре не виновато, а все дело в старой проводке, но быстро уступил упорным и многословным монологам жены, и телевизор разместился на противоположной стене кухни, почти возле самой двери. Смотреть стало не так удобно, особенно тем кто сидел за столом, но Вероника была довольна, – телевизор есть, он что-то показывает и что-то говорит – что еще нужно домохозяйке!

Овощи потрескивали на сковороде. Вероника приступила к нарезке мяса и сразу обнаружила что закончилась соль.

– Дана! – позвала она старшую дочь.

Из зала послышалось недовольное ворчание. Вероника собиралась уже взорваться и устроить взбучку, как Дана появилась на пороге кухни.

– Что, мам, – сонно спросила Дана, хотя очевидно понимала что от нее потребуется.

– Дочь, сходи в магазин, купи соли и…, – Вероника задумалась, что еще ей потребуется для приготовления ужина, чтобы больше не гонять дочь в магазин. – Да, купи уксус… и хлеба.

– Всё? – Дана знала свою мать и знала что ей обязательно что-нибудь понадобиться в самый последний момент, то о чем сейчас она даже и не думала. – Рис, уксус, соус, приправы, салат?

– Точно! Возьми салата.

Дане семнадцать. Взрослая девочка. В этом году она заканчивает школу, а значит уже по праву считает себя слишком взрослой для того чтобы выполнять такие мелкие домашние поручения, и обычно она бы начала ныть и просить отправить в магазин Виолетту, десятилетнюю сестру, но сегодня суббота, и видя как мама вертится на кухни ради праздничного ужина, уговорила себя не дерзить. Виолета же, довольная что на нее не обращают внимания, играла с Захаром, самым младшим членом семьи. Захару было шесть и он во всем слушался свою сестру, которая с удовольствием выполняла роль командира. Тем более что они играли в солдатиков и волей не волей Виолетте приходилось командовать отрядами пластиковых спецназовцев, двигать танки и соответствующе гудеть и бренчать подражая настоящей технике, что приводило в восторг братца.

Дана быстро вернулась, добыв все необходимое, и превозмогая себя спросила нужна ли матери помощь. Получив отрицательный ответ с чистой совестью и легкой душой завалилась на диван с наушниками и планшетом в руках.

Вероника ловко обваляла мясо в приправах и забросила в чугунный «вок». Уютно зашкворчало и по дому разнесся приятный аромат подрумяненного мяса. В телевизоре диктор подошел к главным новостям недели и с веселой интонацией сообщил что в деревне Макеевка Приморского края произошло интересное событие.

Вероника сделал звук погромче. Она любила если в новостях по главному государственному каналу показывали родной край и город. Мол, смотрите, мы не такая уж провинция! Хотя в этот раз кадры репортажа показывали обратное: полуразрушенные останки химкомбината, покосившиеся черные избы крестьян…

На переднем плане появился улыбающийся репортер.

– Жители села Макеевка, в Приморском крае… – начал он жизнерадостным задорным тоном, делая акцент на последнем слоге каждого географического названия, для того чтобы никто не перепутал, и что речь действительно идет о забытой богом глуше где-то на окраинах империи, а не в благословлённой Москве. – … уже несколько дней наблюдают уникальное явление! Они видели НЛО! – камера поехала над домами сельчан показывая поля поросшие бурьяном и сопки на горизонте. Голос репортера приобрел загадочность. – Как говорят жители, странный объект с огоньками видели целых пять раз над самим селом и в поле. – в кадре стали появляться один за другим характерные деревенские жители: многодетная мамаша в окружении толпы ребятишек с выцветшими на солнце волосами; дедушка в потертой кепке в которой ходил ещё его собственный дедушка в «гражданскую»; беззубый алкаш Серега с черным, от беспробудной дегустации самогона, лицом; представитель районной администрации разодетый так, что было понятно – в этом селе он бывает исключительно только при появлении неопознанных летательных объектов; и еще несколько колоритных персонажей местной фауны. Все уверенно говорили:

– Да видели как эта.. пи-пип-пип-пи.. летела над лесом ,а потом завернула во-о-он к той сопке.

– Я не сразу понял что случилось, – прошамкал дед, сверкая последним зубом. – Мои куры начали кудахтать как оглашенные. Я даже подумал что забрался хорек или кот. Вышел посмотреть, гляжу а над домом висит эта… гм… такая треугольная, или как правильно, такая, египетская, как там ее? Во, правильно, пирамидка! Вся в огнях светящихся, как елка.

– Мы сразу отреагировали на сообщения о летающих тарелках и готовы оперативно принять нужные меры, – рапортовал чиновник, многозначительно склоняя голову над прорывавшимся сквозь рубашку пузом.

Алкаш Серега подвел черту под веселым репортажем:

– Да они тут давно летают. Я их вижу постоянно. Как химкомбинат наш бомбанул, так они тут чуть ли не каждый день…

В завершение репортер пожелал жителям Макеевки хороших выходных и новости прервались рекламой. Вероника даже расстроенно вздохнула, неужели больше нечего показать в новостях по центральному каналу, как про очередной фейк с летающими тарелками?

После рекламной паузы заработали новости местного региона и первым же репортажем показали корпуса ДВФУ и пошел рассказ о конференции посвященной экономическому развитию региона. Показали зал полный народа, министра, выступающих докладчиков…

– Дети! – заорала Вероника – идите сюда! Папу показывают по телевизору!

На зов сбежались все трое, и даже Дана оторвалась от своего гаджета. Сгрудившись на кухне семья с восхищением несколько секунд рассматривала своего отца и мужа, что-то вещавшего с трибуны в сторону почтительно застывшей аудитории. Потом показали другого докладчика ,а затем журналист взял интервью у самого министра.

– Ух ты! – удивилась Дана, – Там даже министр был?!

– Папа был какой-то грустный, – сказала Виолетта, отворачиваясь от экрана и незаметно крадя со стола кусочек сыра, порезанного пластинками, но еще не уложенного на блюдо.

– Почему грустный? – спросила Вероника, возвращаясь к овощам, мясу и сковородкам. Она конечно же заметила кражу, но не подала вида, но когда вслед за Виолеттой по кусочку сыра стянули и остальные дети, не поворачиваясь окрикнула – Ну-ка, не трогать куски! За стол сядете и поедите!

Дети со смехом разбежались по своим делам.

Вероника принялась накрывать на стол. У нее все было готово: и жаркое, и салат из свежих овощей, и нарезки сыра и лосося. Время близилось к восьми. Она взяла в руки телефон – надо написать мужу чтобы заехал в магазин, но не успела она набрать и половины сообщения, как в дверь позвонили и Захар первым побежал открывать. По голосу Вероника узнала Акима.

Когда он вошел на кухню Вероника сделала абсолютно невозмутимый вид и деловито спросила:

– Ты будешь кушать?

Как будто накрытый стол подразумевал что-то другое! Аким молча подошел, поставил на стул пакет и обнял жену. Она слегка пожала ему руку и чуть прикоснулась головой к его щеке. Это молчаливое, н нежное приветствие всегда возбуждало её. Она любила предвосхищать желания своего мужа еще до того как он произнесёт слова, словно читала мысли, но всегда задавала вопросы словно пытаясь подтвердить свои догадки.

– В магазин заезжал?

– Конечно.

– Что купил?

– Взял бутылочку вина.

– О! Будем пить вино сегодня.

– Так к такому столу одной бутылочки даже мало.

– Ничего, самый раз, нам хватит. Пойдешь в душ?

– Да, конечно. Я здорово употел на этом сборище…

На кухню забежала Виолетта.

– Папа! Мы тебя видели по телевизору! – закричала она и бросилась обниматься. Аким подхватил ее и поднял перед собой. Он любил ее наверное больше чем остальных детей, и хотя всегда отрицал это, Вероника видела как загораются его глаза при виде средней дочки в любое время. Виолетта была жизнерадостным ребенком никогда не поддающимся унынию, и эта радость передавалась остальным членам семьи, даже в хмурые минуты ссор. Особенно это бодрило отца, который в последнее время, все чаще приходил домой озабоченный и подавленный. Это усталость, говорил он, но Вероника понимала что эта усталость связана с неудачей на работе.

– Как прошла конференция? – спросила Вероника, когда Аким вернулся из душа, одетый по-домашнему в футболку и шорты. Вся семья уже расселась за столом и дети гремели посудой разбирая так долго готовящийся ужин.

– Нормально, – ответил Аким и сам скривился понимая, что это обычное, нейтральное, ничего не объясняющее слово, совсем неуместно. В последнее время он слишком часто говорил «нормально», когда вовсе не так уже и НОРМАЛЬНО. Студенты выходили от него с зачета или экзамена так как будто побывали на казни маленьких котят: девчонки в соплях, мальчишки красные от бессильной злости. «Всё нормально…, нормально переживете, вы свободные нормальные люди…, нужно нормально готовиться к зачету…, вы нормальные дети или нет!»

Аким откупорил бутылку вина.

– На самом деле, – сказал он, – всё было почти как всегда: посидели, поговорили, разошлись.

– Папа, почему ты был грустный? – спросила Виолетта, которая терпеть не могла грустных людей и наверняка где-то в ее маленьком, но очень остром мозгу таилось отвращение к слову НОРМАЛЬНО. Она хотела чтобы у всех было если не ХОРОШО, то как минимум ОТЛИЧНО. Она любила когда все вокруг улыбаются. Аким был ей за это благодарен, хотя виду не подавал. А зря.

– Понимаешь, Вета, я хотел людям рассказать нечто важное…, – начал Аким, но осекся, не зная как выразить словами, то что у него накипело на душе, а в присутствии детей русских слов для этого было недостаточно. Как объяснить детям, что папа поставил себя под угрозу увольнения, заслужил насмешки людей, и ему даже не вручили грамоту как всем остальным? Как об это рассказать не сорвавшись на ругательства!

Аким отхлебнул вина и собравшись с силами и мыслями ответил дочери:

– Я рассказал им важное. А они меня не услышали.

– Они что глухие!? – неподдельно удивился Захар и все покатились со смеху.

– Да, Захар, они действительно глухие, – сказал Аким. – Только глухие они не здесь, – он дотронулся до ушей, – а здесь. – Аким приложил руку к сердцу. – А здесь, в голове, – он указал на свой лоб – они не только глухие, но даже тупые.

– Аким! – воскликнула Вероника, и негодующе посмотрела на мужа. – Нельзя так говорить при детях. Это же твои коллеги.

– Папа, а кто был на конференции, – задала свой вопрос Дана.

– Ты хочешь спросить про министра?

– О да!

Дана, милая девушка подросток с мечтами о высоких материях, считала всех рангом выше мэра почти небожителями, а людей разъезжающих на мерседесах – волшебниками «из страны Оз». На них равнялась, к их миру хотела приобщиться. Аким это чувствовал и понимал что он для неё, со своим стареньким «Патролом», уже не авторитет, а его профессия, скрывается от подруг, как нечто постыдное, нищенское.

– Министр был. Сидел, слушал.

– Ты с ним разговаривал?!

– О нет, я пытался пробиться, но его окружила толпа жополизов и охраны.

– А кто-такие жополизы? – снова удивился Захарка.

– Аким!!

Дана разочарованно поджала губы и зашуршала вилкой собирая остатки салата. Виолета уплетая сыр внимательно посмотрел на отца и спросила:

– А ты хотел с ним поговорить?

Аким усмехнулся и слегка покачал головой.

– Не очень-то мне хотелось с ним говорить. Это правда. Он был такой важный, напыщенный и… с ним рядом сидел мой начальник. Я не хотел с ним встречаться. Он бы не дал мне вставить и слова и шипел бы как гусь…

Захар и Виолетта захихикали, а Вероника положила руку ему на запястье. Она почувствовала что муж неспроста рассказывает детям о такого рода отношениях со своим руководством. Она знала что не всё «слава богу» на работе, что нагрузка на кафедре растет непропорционально заработку, но не догадывалась что Аким вместо дополнительной ставки на кафедре, предпочел работу над своим проектом. То есть она конечно слышала от него про проект, но то что вместо кучи коробок с бумагами и книгами дома могли появиться новенький кухонный гарнитур или диван не подозревала. Если бы знала, то устроила бы скандал? Навряд ли.

– А как ты сам, доволен своим докладом? – спросила она, стараясь отвлечь мужа от грустных мыслей вслух, но как оказалось ненароком задела особенно больную струну.

– Я-то!? – Аким яростно прожевал кусок мяса, вместе с сыром, хлебом и салатом и закусил все хлебом, а сверху запил вином. – Я очень доволен! Я наконец-то рассказал миру свою идею. Там было столько журналистов…

– Подожди, какую идею – насторожилась Вероника.

– Хм. Ну…. Про ресурсы. То над чем я работаю.

– Ты же говорил что будешь докладывать про развитие, чего-то там электрического?

– Энергетического – поправил ее Аким. – Да, собирался. Но неделю назад я подумал что если не расскажу миру о том что наша планета на грани истощения, значит не расскажу никогда.

– Я полагаю, миру не очень-то понравилось твое откровение – заметила Вероника и пожала его руку. – Поэтому твой индюк начальник, шипит как гусь?

Они засмеялись вдвоем и Аким не удержался и поцеловал жену. Так безумно приятно, когда кто-то рядом способен понять тебя и поддержать в самою трудную минуту.

– Кстати, – вспомнил Аким, – на конференции ко мне подошел какой-то журналист и сказал что я не одинок в своем видении мира. И даже дал мне какие-то материалы, якобы способные мне помочь в исследовании.

– Журналист или журналистка? – подняла бровь Вероника.

– Ха, брось. Это мужик.

– Точно?

Вероника заигрывала конечно, но Аким поднялся, сходил в прихожую и принес желтый пакет. Документы в нем были аккуратно разделены по «файлам», все скреплены и подписаны.

– Вот визитка, – сказал он извлекая белую карточку с логотипом в виде синего глобуса в углу. – Валерий Трофимов.

– Ого, «Наше время»!

– Да. Сунул мне эти бумаги. Сказал что очень уж они интересны. Ну и я не удержался от любопытства. Посмотрю и в понедельник верну.

– Пойдешь в студию? Интервью?

– Нет. Нет, что ты. Какое интервью. Я просто изучу документы, если что-то интересное – воспользуюсь в своем проекте. Ну, а так, выступлю как эксперт и расскажу можно ли доверять материалу с научной точки зрения.

– Журналисту расскажешь?

– Да.

– Разве это не интервью?

– Какая разница, как называется! Он мне документы, я ему заключение. Все просто.

– А он после этого сделает репортаж?

– Ну… не знаю.

– Понятно.

Вероника недовольно поджала губы и опустив глаза сделала вид что занята выкладыванием на тарелке узора из кусочков мяса.

– Что ты так разозлилась?

– Ничего, – ответила она, решив хранить молчание. Но тут же передумала. – Интервью конечно ничего не стоит. Но можно было хотя бы засветиться на телеканале.

– Зачем?

– Разве не признания общественности ты жаждешь?

Аким на мгновение задумался.

– Может быть, – сказал он. – Но мне сейчас не о чем на телевидении рассказывать. Проект еще сырой…

Он резко замолчал, сделав вид что занят пережевыванием овощей.

– Что за проект?

Она не собиралась отступать.

– Ника… там… еще не всё готово. Материалы, исследования…

– Что не готово, я поняла. Но ты уже дважды сегодня сказал о каком-то проекте, ради которого изменил свой доклад, взял какие-то документы у какого-то журналиста, а мне об этом важном для тебя проекте почему-то рассказать забыл.

Аким засопел.

– Пока ничего нет Ника. Только наброски. Записи. Сырые материалы из разных источников. Нечего рассказывать. Не о чём. Тем более на телевидении.

– Я конечно не такая важная птица как телеканал, всего лишь жена. Но разве мне может быть не интересно услышать от своего мужа то чем он занимается, просиживая вечера за компьютером. Мне, кстати, можно рассказывать не боясь что засмеют и закидают помидорами. Ну максимум, в тарелку тебе подкину.

– Ника!

– Вся во внимании.

Вероника сделала самый невинный вид и мило улыбаясь положила в рот кусочек мяса.

Оставалось только вздохнуть и рассказать.

– Я пишу книгу, – выложил Аким всё начистоту, решив больше не тянуть резину.

– Вот как. – Вероника подняла брови и невозмутимо выпила полбокала вина. Во всём её внешнем спокойствии угадывался скрытый гнев. – И о чем книжка.

– Это исследование на тему сокращения жизненно важных ресурсов на планете и… и о влиянии деятельности человека на экологию.

– Давно начал?

– Полгода уже.

– Мм.

– Прости что не сказал. Но правда, я только собираю материалы. У меня только черновик из необработанного текста. Я даже ничего не распечатывал. Сегодняшний доклад, по сути введение в книгу…

– Здорово! Аким, что же помешало поделиться со мной?

– Прости. Я действительно виноват. Просто как-то началось это невзначай. Я просматривал кой-какие сайты, наткнулся на катастрофу под Иркутском. Решил изучить подробнее и… пошло поехало. Не было даже намерения делать книгу. – Аким виновато вздохнул. – Я конечно должен был сказать раньше.

Вероника положила себе еще салата и задумалась над тем стоит ли дальше строить из себя обиженную стерву. На глаза попался пустой бокал. Он был из набора, купленного самим себе на восемнадцать лет свадьбы.

– Налей пожалуйста еще вина, – сказала она таким мягким и ласковым голоском, что Аким чуть не пустил слезу от облегчения. Схватив бутылку он затараторил радостно и оживленно, как спущенный с пружины волчок.

– Я на самом деле, хотел чтобы ты первая прочитала черновик! Я уже думаю, что через полгода всё закончу и тогда можно будет распечатать, чтобы ты могла прочитать. Мне нужно еще вылизать все корявые термины, чтобы текст был понятен большому кругу читателей. То есть я хочу сказать, что моя книга будет рассчитана не только на научную аудиторию, но и на людей которые действительно принимают решения. бизнесмены, политики, управленцы. Всё должно быть в удобном, читабельном виде. Согласна? А еще, мне нужны факты, аргументы чтобы все мои выводы звучали убедительно. Чтобы ни одна канцелярская вошь не могла уличить меня в инсинуациях. Да и самому облажаться на пустом месте не хочется.

Вероника выпила вина и улыбнулась.

– Расскажешь-то, что за бумаги тебе подкинул журналистка Валерия.

– Ника… А! Понял. Сейчас достану. Я и сам еще не читал.

Он вытащил из жёлтого пакета самый первый документ. Аккуратно скрепленный тремя большими скобами многостраничный файл.

– «Доклад о разрушении рифа Джомалиг (Филиппины) в результате дисперсии ZT204 – 13 мая 2019 года», – прочитал Аким заголовок.

– Ого. Интересненнько.

– Так…. «…судно затонуло в пяти километрах восточнее рифа», – читал Аким бегло пробегая ровные ряды строчек – «…зафиксировано массовая гибель фауны в радиусе семидесяти километров от точки старта дисперсии…». Хм. И при чем тут я и мои исследования? – он перелистнул пару страниц и наткнулся на фотографии. – Вот это уже интересно! Посмотри, сколько дохлой рыбы прямо в море!

Вероника заглянула в фотографии. Выглядело действительно паршиво и страшно. Мертвая рыба заполонила все море на сколько хватило мощности и кругозора фотокамеры. Для наглядности в центре кадра, на отдалении метров в двадцать на «рыбных» волнах покачивался катер, и если бы заранее не знать что кадр сделан на море, можно было бы предположить, что судно стоит на берегу посреди рыбного завода, настолько много было дохлой рыбы.

– От чего она сдохла? – спросила Вероника.

– Да вот ищу…. Так-так. «…судно перевозило состав ZT204 в жидком состоянии в пластиковых емкостях по восемьдесят литров». Что за «зэ-тэ»?

Аким перелистнул остальные файлы и вытащил тот на котором в заголовке значилось упомянутое «ZT».

– «…концентрированный состав, на основе синтетических минералов, предназначенный для использования в качестве удобрения почвы перед посадкой овощных и ягодных культур…».

Аким полистал еще несколько страниц и нашел имя автора документа.

– «Герман Краснощеков. Старший специалист лаборатории «Джонг Лоу». Шанхай». – Аким покачал головой – Теперь понятно – китайцы. Снова своими химикатами удобряют планету.

– Наверно на такой отраве картофель и помидоры растут как на дрожжах, – усмехнулась Вероника. – Зато сколько народа можно прокормить. Но честно говоря попахивает это странненько и неприятненько.

– Ты права, – сказал Аким откладывая доклад в сторону. – Наверное поэтому мне журналист и дал эти документы. Проблема пищи на планете, это тоже входит в мое исследование. Пища – ресурс которого требуется с каждым днем все больше. И этот доклад пример того на что человечество готово пойти чтобы прокормить себя.

– Это разве плохо? И на самом деле же – население растет, кормить надо как-то.

– Дело в том что большинство продуктов питания которые производятся современным миром, совсем не нужны человеку. Ну вот скажи, разве люди сильно пострадают если с прилавком исчезнут шоколадные батончики или чипсы? Умрем ли мы с голода если не будет жевательной резинки или печенья? По большому счету многие продукты употребляются нами лишь для того чтобы потешить желудок и удовлетворить мозг, которому постоянно что-то надо. А с голода никто не помирает. А сколько еды выбрасывается в унитаз?

– И это говорит человек который за вечер успел съесть половину приготовленного ужина, рассчитанного на пятерых! – рассмеялась Вероника.

– Странно, – продолжал Аким, не замечая иронии жены, – что нигде в прессе я не слышал даже упоминания об этом. А ведь катастрофа приличная. О более мелких вещах трезвонят, а тут – тишина.

– Потому что дело как раз таки не мелкое, наверное, поэтому и молчат, – заметила Вероника.

Аким достал телефон и набрал в поиске «Катастрофа на Джомалиге». Вылезло много географической информации, но ни слова о катастрофе. Даже о крушении судна ни слова. Аким попробовал по другому: «Дохлая рыба на Филиппинах» – ничего; «ZT204» – набор ссылок на самые разные сайты, но только не про удобрения; «Химическая атака на рифе Джомалиг…» и многие другие варианты, но ничего про катастрофу. Единственная ссылка которая что-то говорила о Джомалиге, выводила на новостной сайт на котором была заметка о том что в районе рифов местные жители наблюдали появление неопознанных летательных объектов.

Аким поделился этим с Вероникой, на что она тут же припомнила что незадолго до его приезда по телевизору показывали село Макеевка, где жители тоже недавно видели НЛО.

– Вот-вот, – сказал Аким. – Нам осталось только найти инопланетян и спросить их куда стоит переселиться. Может быть они нам выделят какую-нибудь планетку еще пригодную для проживания человека.

– Они не пустят человека даже на порог, – развеселилась Вероника. – После того как они посмотрят сколько ты ешь, то решат что людей лучше не допускать до кормушки.

– Не так уж много я ем, – деланно нахмурился Аким. – Но ты права, зеленые человечки ни за что не захотят таких соседей как мы. Свою планету мы уже обчистили, объели как саранча, еще немного и начнем есть сами себя. А кому это надо? Какой хозяин пустит к себе таких прожорливых тварей?!