Лучшая ошибка в его жизни

BEVERLY LONG

STALKED

Все права на издание защищены, включая право воспроизведения полностью или частично в любой форме.

Это издание опубликовано с разрешения Harlequin Books S. А.

Иллюстрация на обложке используется с разрешения Harlequin Enterprises limited. Все права защищены.

Товарные знаки Harlequin и Diamond принадлежат Harlequin Enterprises limited или его корпоративным аффилированным членам и могут быть использованы только на основании сублицензионного соглашения.

Эта книга является художественным произведением.

Имена, характеры, места действия вымышлены или творчески переосмыслены. Все аналогии с действительными персонажами или событиями случайны.

Stalked

Copyright @ 2014 by Beverly R. Long

«Лучшая ошибка в его жизни»

© ЗАО «Издательство Центрполиграф», 2015

© Перевод и издание на русском языке, ЗАО «Издательство Центрполиграф», 2015

Глава 1

Мак Маккен смахнул заливавший глаза потянулся за холодным пивом. Он несколько часов обстругивал доски под необычайно теплым для весны солнцем. Дело двигалось. Хижина Маккенов, разнесенная в щепки семь месяцев назад, скоро снова будет стоять на своем месте. Она должна быть готова к концу июня, к свадьбе Чендлер и Итана. Сестра Мака настояла на том, чтобы выйти замуж именно в Кроу-Холлоу. Итан не хотел ждать, тем не менее согласился. Он вообще готов был достать для Чендлер с неба луну со звездами.

Чертовски удивительно, что сестра влюбилась в одного из его лучших друзей. Мак, Итан Мур и Броуди Донован провели годы отрочества между хижинами Маккенов и Донованов. Лето напролет бродили по лесам и лазили в озера, расположенные высоко в горах Колорадо, даже не подозревая тогда, что их дружба будет вращать этот мир в течение следующих двадцати лет.

Итан записался в армию и летал на вертолетах. Броуди отправился в колледж, затем в медицинскую школу, а потом поразил всех и тоже записался в военно-воздушные силы. Ну а Мак сделал в точности то, о чем мечтал примерно лет с семи. Стал в некотором роде шпионом. Служба морской разведки.

Он работал двадцать четыре часа в сутки семь дней в неделю последние шестнадцать лет и, честно говоря, немного подустал. И еще никак не мог отделаться от ощущения, что в жизни существует нечто большее. Потому и решил уйти.

Разумеется, пару раз за последние несколько месяцев, пока готовились все необходимые бумаги, он усомнился в правильности своего решения. Однако, вдохнув полной грудью свежий горный воздух, тут же понял: возвращение домой – самое правильное решение в жизни.

Он подыскал себе новую должность начальника службы безопасности в «Матрис биомедикс», что позволяло оставаться в Колорадо рядом с семьей. Выйти на работу он решил после 15 июня, почти через шесть недель. До этого никаких забот не ожидалось.

Пятнадцать минут спустя, доедая второй сэндвич, Мак услышал шум приближающегося автомобиля. Может быть, отец решил приехать пораньше?

Он не ожидал увидеть его до конца недели. Когда машина наконец выехала из-за последнего поворота, Мак, не веря своим глазам, потряс головой.

Бингэм Тровелл, его командир на протяжении большей части службы, приветственно махал ему рукой из окна. Мак дождался, пока машина остановится, подошел ближе.

– Неужели ад замерз, сэр? Не могу представить, что еще могло заставить вас спуститься на землю.

Бинг открыл дверь и вытащил наружу двести пятьдесят фунтов литых черных мускулов. В свои пятьдесят он мог бы запросто справиться с парнем вдвое моложе. Он вышел на пенсию всего три года назад и теперь проживал на небольшой лодке, называя Миссисипи своим домом.

Бинг взглянул на пакет с хот-догами и булочками.

– Прекрасно. Я рад. Вижу, прибыл как раз вовремя.

Мак засмеялся и обнял огромного командира.

– Садись и погрейся у моего костра.

Только через два хот-дога, два пива и сорок минут Бинг произнес слова, которые произвели эффект разорвавшейся бомбы.

– Я хочу тебя кое о чем попросить.

– Все что угодно. – Мак вытер рот тыльной стороной ладони.

– Семье моего друга нужна охрана. Я сказал ему, что знаю кое-кого, кто прекрасно подойдет. Тебя.

– Нет.

– У меня неправильная информация? Разве ты не собираешься начать работу в «Матрис биомедикс»?

– В моем случае речь идет об охране информации, данных, секретов производства и интеллектуальной собственности. Я не буду вышибалой у дверей.

– Ты мог бы им быть. Да что там, был.

Отрицать невозможно. Обязанности Мака в морской разведке с течением времени менялись, и, конечно, случалось обеспечивать физическую безопасность важных мест или персон.

– Я приступаю к работе в середине июня. Значит, к этому времени должен закончить хижину, чтобы все было готово к свадьбе Чендлер в конце июня. Я ей обещал.

– Мы привезем сюда нужных людей, они закончат работу. За наш счет. Об этом тебе беспокоиться не нужно.

– Кто, черт возьми, этот человек?

– Мой друг. Сосед по комнате в колледже. Преподобный Арчибальд Минноу.

Мак нахмурился.

– Проповедник из телевизора? Тот самый Арчибальд Минноу?

– Да. Но охрана нужна не ему. Его дочери Хоуп.

Хоуп Минноу. Мак всегда быстро восстанавливал в памяти нужную информацию.

– Про нее недавно писали в People.

– Ты нужен Хоуп Минноу.

– Из статьи у меня сложилось совсем другое впечатление. Я полагаю, ей больше нужен персональный консультант по покупкам, массажистка и ароматизированная водка. Папарацци застали ее на каком-то сборище в Нью-Йорке.

– Она проводит там много времени. Минноу живут в Нью-Джерси, в более спокойной обстановке, в сельской местности. Если нет пробок, оттуда до города минут сорок пять езды. Хоуп – моя крестница. Она была милейшим ребенком. Вышла замуж пару лет назад, но что-то не заладилось. После этого она изменилась.

– Ее имидж не очень-то совпадает с тем, к чему призывает Арчибальд Минноу, а?

– Не совсем. И все-таки не хочу, чтобы с Хоуп случилось нечто плохое.

– Что произошло с ее бывшим мужем?

– Уильям Бэйлор, работает с Арчи в приходе. Там довольно тесные семейные связи, кажется, его мать и Пэтси Минноу дружат еще с колледжа.

– Хоуп сменила фамилию на девичью?

– Сразу же.

– Наверное, неловко, что он все еще работает с ее отцом. Сама она ведь не работает в приходе, правильно?

– Нет. Я думаю, Хоуп вообще не имеет отношения к приходу и очень мало – к Арчи. Он никогда о ней не говорит.

– Она работает где-нибудь еще или так, гарцует по вечеринкам?

Мак вспомнил фотографию, которую видел в глянцевом журнале. Длинные сексуальные ноги, короткая черная юбка и декольте, способное заставить взрослого мужчину плакать и просить еще и еще. Симпатичное личико и длинные, до середины спины, светлые волосы. Просто конфетка.

Он не имел ничего против подобной внешности, но предпочитал, чтобы за ней крылось еще и некоторое содержание. Правда, и внешность, и содержание, к несчастью, полностью отсутствовали в его жизни уже несколько месяцев, пока он лихорадочно трудился, пытаясь привести в порядок все дела, прежде чем оставить службу у Дяди Сэма.

– У нее была работа, и неплохая, в «Метрополитен-музее», в отделе особых мероприятий. Она имеет ученую степень Нью-Йоркского университета, но бросила работу, когда заболела ее мать.

Возможно, он не прав насчет Хоуп Минноу, а за прелестной внешностью скрывается богатое содержание.

– Как сейчас себя чувствует миссис Минноу?

– Лучше. Достаточно хорошо, чтобы путешествовать, как она говорит. Пэтси Минноу – настоящая душка. Я всегда говорил Арчи, что он ее не заслуживает. Ну, так что ты думаешь?

«Не самое худшее задание из тех, что приходилось выполнять», – подумал Мак. И он обязан Бингу. Всегда будет обязан.

– На какой срок я нужен?

– Ненадолго, пока у Арчи не появится возможность выбрать достойное охранное агентство. Они с женой должны уехать из страны послезавтра на десять дней, времени заниматься этим вопросом до отъезда не будет. На самом деле, едет группа людей, в том числе я и моя жена, иначе все сделал бы сам. Арчи должен быть очень осторожен, допуская людей в ближнее окружение. Я поручился за тебя, этого достаточно. Он знает, я никогда не разочарую его, и я сказал ему, что ты никогда намеренно не разочаруешь меня.

Это правда. Двенадцать лет назад Бинг спас его от пыток и мучительной смерти, Мак тогда недооценил врага. Бинг рисковал собственной жизнью. О таком помнят всю жизнь. Мак оглядел двор. Строительство хижины продвигалось отлично. Кто-нибудь другой настелит полы и закончит ванную, все покрасит и приведет в порядок двор. Времени еще полно. А он десять дней понянчится с Хоуп. В самом деле, нет причин отказывать Бингу.

– Ладно, я согласен.

Глава 2

Хоуп смотрела, как движется секундная стрелка на часах в ее спальне. Занавески на окнах открыты, и видно, что солнце уже высоко стоит в ясном голубом небе. Она полежала в кровати еще десять минут, потом скатилась с нее, двадцать минут позанималась йогой и пошла в душ. После чего собрала еще влажные волосы в низкий хвост и оделась. Ничего особенного: черные брючки по щиколотку и полупрозрачная ярко-синяя с черным блузка. Ноги сунула в свои любимые туфельки на крошечных, в один дюйм, каблучках, которые идеально подходили для передвижения по городу.

Что она и делала большую часть времени.

Прогулки по Нью-Йорку для ее отца равносильны тому, как провести ногтями по школьной доске, а значит, стоят затраченных усилий. Арчибальда Минноу смущало, что у дочери нет цели. Так он описал ее в интервью одной недавней статье в журнале, которая вышла вскоре после заметки в People. Бла-бла-бла. Церковь то, церковь се. Он пытался обойти вопросы о дочери, но в этом случае они, должно быть, поднажали, и он был вынужден рассказать хоть что-то. «Моя дочь – человек, у которого нет цели. Я молюсь за нее каждый день и надеюсь, она найдет свой путь».

Он всегда произносил правильные слова. Вырисовывался образ священника из маленького городка, который сумел овладеть вниманием правильных людей в правильное время и стать большой шишкой на телевидении. Большинство верило ему безоговорочно и очень охотно, прилеплялось, молясь о том, чтобы и для них нашлось местечко внутри магического пузыря Минноу.

Хоуп, напротив, не верила в магические пузыри, перестала верить в своего отца много лет назад.

В час пятнадцать – какое неуважение ко времени, лень и безделье – Хоуп спустилась по лестнице. Проходя мимо кухни, заглянула внутрь. Мэйвис Джонс мыла посуду, вероятно, после их с мамой ланча.

– Как мама? – поинтересовалась Хоуп.

– Мы прошли пять лунок сегодня, прежде чем вернули гольфмобиль в здание клуба. Неплохо, учитывая, что этой весной мы впервые по-настоящему вышли на улицу.

– Совсем неплохо, – согласилась Хоуп. Особенно если вспомнить, что мама целый год чувствовала себя плохо и не могла играть. Радиация и химиотерапия лишили ее многих вещей, которые она любила. Это было ужасное время. Слава богу, вдовая Мэйвис дружила с мамой уже больше сорока лет, все время находилась рядом и помогала, как могла. Хоуп не знала, как бы они справились без нее.

– Надеюсь, скоро вы пройдете все девять. А в день, когда она сделает восемнадцать, я станцую голой на улице. Или что-то в этом роде. – Хоуп подмигнула Мэйвис.

Мэйвис пожала плечами, но вид у нее был довольный.

– Хочешь, я принесу тебе кофе на веранду?

– Я сама сделаю себе кофе.

Хоуп вошла в кухню, налила себе чашку кофе, сунула в тостер два кусочка хлеба, дождалась, пока они выскочат, щедро смазала арахисовым маслом, слепила вместе и завернула завтрак в салфетку.

– Увидимся позже, – бросила она.

И открыла большие, от пола до потолка, французские окна на веранду. Теплые солнечные лучи обласкали ее лицо. Весна в этом году пришла на Восточное побережье рано, кусты буйно цвели уже несколько недель. Садовники высадили однолетники в большие каменные вазы по обеим сторонам крыльца, и вьющаяся лоза уже начинала оплетать вход.

Хоуп прошлась по теплому кирпичному полу, поставила чашку кофе и тосты на стеклянный столик и села на солнце, глядя на подогреваемый басссейн, который открыли неделю назад. Обычно это ее самое любимое время дня. Ей нравилось уединение. Отец в эти часы, как правило, работал, мама отдыхала.

Но сегодня привычную тишину нарушали мужские голоса. Хоуп встала, прикрывая глаза от яркого солнца. Во дворе, довольно далеко от формальной границы сада, стоял отец в повседневной одежде, будто еще не уезжал на работу. Рядом с ним она разглядела Бингэма Тровелла. Дядя Бинг привозил ей подарки со всего света, когда она была маленькой. И всегда читал или рассказывал истории или просто смешил.

Третьего мужчину она не узнала. Он был одет более официально, чем дядя Бинг и отец: в темные брюки-слаксы и спортивный пиджак светлого оттенка. Лица она различить не смогла, слишком далеко.

Скорее всего, потенциальный жертвователь.

Они двигались по направлению к дому. Хоуп вскочила и схватила кофе и тосты, собираясь уйти, пока ее не заметили.

В дверях стояла мама. Все еще красавица в свои шестьдесят семь, бывшая «мисс Техас» прибавила в прошлом месяце по меньшей мере пять фунтов, тем не менее все еще слишком худенькая, но Хоуп радовалась каждой набранной ею унции.

– Привет, – улыбнулась она матери. – Я слышала, ты играла в гольф сегодня утром.

– Да. Это было сказочно. Это твой ланч?

Хоуп посмотрела на свои тосты.

– Бранч. Сегодня я не буду есть дома, – объявила она, ожидая, что мать даст ей пройти. Но та почему-то продолжала загораживать дверной проем.

Хоуп оглянулась. Трио приближалось.

– Извини, мам.

– У тебя есть минутка? – перебила мать. – Мы с отцом хотели, чтобы ты кое с кем познакомилась.

– Я уже собиралась уходить.

– Прошу тебя.

Хоуп вздохнула. Маме она отказать не могла.

– Но у меня всего минута, – сердито предупредила она.

Ее мать кивнула и посмотрела поверх головы дочери.

– Привет, Бинг. Хорошо выглядишь.

– Ну а ты, Пэтси, – дядя Бинг миновал три ступеньки, наклонился и поцеловал ее в щеку, – просто сияешь.

Затем повернулся к Хоуп и крепко ее обнял.

– Рад видеть тебя, Хоуп.

Подошел отец в рубашке от «Прада», шортах цвета хаки и яхтенных туфлях. В почти семьдесят лет у него все еще густая шевелюра. Подтянутый, аккуратный, все зубы собственные, и он умеет приятно улыбаться, чтобы их демонстрировать.

В кадре он смотрелся великолепно. И пожертвования от женщин почти вдвое превосходили пожертвования от мужчин.

Как обычно, он кивнул в сторону Хоуп, но ничего не сказал. Вместо этого вытянул из-за стола стулья и жестом предложил всем сесть.

Хоуп оглядела незнакомца. Теперь она рассмотрела, что он очень дорого одет в элегантно-небрежном стиле. Короткие темные волосы с едва заметной проседью на висках, сильно загорелый и в прекрасной форме.

Хорошо бы еще он снял темные очки. И очень жаль, что она не надела свои.

Дядя Бинг повел рукой.

– Хоуп, это мой хороший друг Мак Маккен.

Она протянула руку.

– Мистер Маккен.

– Мисс Минноу, – вежливо ответил он. Какой низкий сексуальный голос.

– Давайте приступим к делу, – заявил отец.

Хоуп украдкой взглянула на мать, та почему-то смотрела на нее выжидающе. В чем дело? Хоуп старалась изо всех сил скрыть враждебное отношение к отцу, но это не всегда удавалось. В подобные моменты она чувствовала себя ужасно, поскольку открытая неприязнь не действовала на отца, зато огорчала маму.

Хоуп присела рядом с мамой и уставилась на бассейн. Краем глаза отметила, что отец тоже сел. За ним Бинг и, наконец, Мак Маккен. Отец подался вперед, положил руки на стол.

– Бинг привез сюда Мака, потому, что я попросил его о помощи. Хоуп. Он телохранитель.

О боже, боже. Значит, отец собираете добавить к своему антуражу еще и телохранителя.

– Поступали угрозы, – продолжил отец.

– Угрозы, – повторила Хоуп, будто бы говоря: «Какая скука».

Дядя Бинг взглянул на отца. Мак Маккен не выдал никакой реакции.

Хоуп снова посмотрела на маму. Не может быть, чтобы она купилась на это. Но выражение ее лица говорило о том, что она верит отцу целиком и полностью.

– Мы наняли Мака, чтобы он защищал тебя, – сказала Пэтси. – Он будет твоей тенью все десять дней, пока мы в отъезде.

Хоуп резко отодвинулась от стола, сделала глубокий вдох и задержала дыхание. Повернулась к незнакомцу.

– Мистер Маккен, я надеюсь, вам не пришлось ехать слишком далеко ради этой встречи, ведь ваше путешествие совершенно бесполезно. Мне не нужен телохранитель.

Эти слова могли претендовать на премию «Преуменьшение года». Телохранитель все испортит. Она не сможет делать то, что ей непременно нужно делать. Хоуп наклонилась и поцеловала мать в щеку.

– Я по магазинам, – сообщила она.

Единственным звуком, который нарушал тишину на веранде после ухода Хоуп, был плеск воды, лившейся изо рта лягушки, что стояла на одном из бортиков бассейна.

– Арчи? – окликнул Бинг.

– У нее нет выбора. – Преподобный Минноу скрестил руки на груди.

– Кажется, она не слишком озабочена этой проблемой, – заметил Мак. Он никак не предполагал, что от его услуг просто откажутся.

– Она должна понять всю серьезность ситуации, – вступила в разговор миссис Минноу. – Я поговорю с ней. – Она протянула руку к скатанным в трубку бумагам, которые преподобный Минноу держал в руках.

Мак решил взять инициативу в свои руки.

– Я сам это сделаю.

Когда он впервые прочитал угрозы, крайне разозлился, что некто, не поделивший что-то с Арчибальдом Минноу, избрал объектом мести Хоуп. Подло и трусливо мстить чьему-то ребенку, пусть даже ребенок давно взрослый. Он был рад, что взялся за это задание.

Но охранять объект, который не желает сотрудничать, никуда не годится. Мак хотел поговорить с Хоуп наедине. За столом царило непонятное напряжение, никто не подсказал ему, в чем дело.

– Можно? – спросил Мак и кивнул в сторону дома.

– Конечно, – ответила миссис Минноу. – Но вам лучше поторопиться. Хоуп умеет быть очень проворной, когда ей это надо.

Он отодвинул стул. Когда они с Бингом прибыли в дом и им сообщили, что Хоуп еще спит – она всегда спит минимум до полудня, – Мак почувствовал отвращение к девчонке. Этой звезде вечеринок следовало бы приносить свою прелестную попку домой и ложиться в кровать в нормальное время, перестать прожигать собственную жизнь.

Мак вошел в дом, где было прохладно из-за работающего кондиционера, как раз вовремя. Хоуп с ключами в руке выходила, вероятно, в гараж. Мак рванул через огромную гостиную, через кабинет и выскочил в парадную дверь как раз в тот момент, когда поднялись ворота гаража.

Она быстро и уверенно сдала назад, замедлившись лишь на секунду, чтобы закрыть гараж. Мак не упустил такую великолепную возможность. Мгновенно открыл дверь со стороны пассажира и проскользнул внутрь движущейся машины.

Глава 3

– Эй! – завопила она.

– Минуту вашего времени. Это все, чего я прошу.

Она ударила по газам так, что он чуть не ткнулся носом в ветровое стекло. Ясно, ей хочется послать его к черту, но хорошие манеры или что-то еще заставляет сдерживаться.

– У вас шестьдесят секунд, – процедила она.

Теперь, когда они сидели рядом, и не возле бассейна, источавшего аромат химикатов, он чувствовал ее собственный запах, нечто легкое и элегантное. Мак вдруг вспомнил редкие орхидеи, которые выращивал его отец.

Ее голые руки были загорелыми и достаточно мускулистыми. Вероятно, поднимает иногда не только бокал с мартини. Должно быть, к ней по первому же звонку выезжает личный тренер.

– Вы тратите свое и мое время, – поторопила Хоуп.

– Ничего, я быстро говорю, – парировал он и одарил ее самой приятной и дружелюбной улыбкой, которая обезоруживала плохих парней по всему миру, но на Хоуп, похоже, не подействовала совершенно. – Полагаю, мне просто очень хочется узнать, почему вы с таким чертовским упрямством намерены легкомысленно относиться к собственной безопасности.

Она сжала губы. Мак расправил свернутые бумаги.

– Думаю, вам стоит посмотреть на это. – Он передал ей наименее оскорбительное из посланий. Хоуп протянула было руку, но на полпути остановилась.

– Вы можете до них дотрагиваться. Это копии. Оригиналы и конверты, в которые они были вложены, находятся у начальника местной полиции Андерсона. Адрес написан рукой, их доставили в офис вашего отца примерно неделю назад.

Она взяла бумагу. Прочитала. Выражение лица не изменилось. Это разозлило Мака. Он наклонился к ней и вслух прочел: «Преподобный отец Минноу. Из-за вас я потерял сына. Вы должны познать такую же боль».

– А вот это пришло всего два дня назад. – Мак расправил бумагу на коленях. – «Преподобный отец Минноу. Око за око. Мой сын. Ваша дочь».

Она, в конце концов, соизволила на него посмотреть.

– Я не очень понимаю, что вы хотите, чтобы я сейчас сказала?

– Может быть, что-то вроде: «Вау, я несколько встревожена».

– Но я не встревожена. – Она глубоко вздохнула. – Знаете, что у моего отца скоро выходит новая книга?

Мак кивнул.

– Мамина болезнь в стадии ремиссии. Это, конечно, прекрасные новости. Видите ли, когда ей поставили диагноз, вышла предыдущая книга. И это вызвало такую шумиху, что она попала в список лучших книг «Нью-Йорк таймс».

Кое-что начинало проясняться. Но пусть лучше все по порядку.

– Мне очень жаль, что ваша мама была так сильно больна. – Его мать умерла от рака, когда он был подростком. – И я очень рад, что теперь ей лучше.

– Спасибо, – ответила она очень тихо.

– Вы на самом деле считаете, что ваш отец мог организовать нечто подобное, чтобы привлечь к себе внимание?

– Определенно. Не стоит недооценивать его. Другие недооценили и заплатили за это высокую цену.

– Бинг верит в то, что эти угрозы реальны.

– Дядя Бинг замечательный человек. Но дружба с моим отцом, которую я, признаюсь, не понимаю, влияет на ясность его суждений.

– А что, если вы не правы? Неужели вас так мало заботит собственная жизнь, что вы готовы рискнуть ей и принять все это за пустышку?

Она передвинула рычаг переключения передач на задний ход.

– Мистер Маккен. Вы потратили больше, чем шестьдесят секунд. Убирайтесь.

Другой бы подумал, что она абсолютно холодна и невозмутима, но Мак очень наблюдателен. Ее хорошенькие пальчики на левой ноге слегка двигались. Она не притопывала ногой, нет. Только пальцы выдавали нервозность. Если бы на ней были туфли или если бы они сидели за столом, он бы ничего не заметил.

Мак открыл дверь.

– Не будьте дурой, Хоуп.

И проводил машину глазами. Позволил ей доехать до конца квартала и лишь тогда сам сдвинулся с места. Побежал к своей машине, припаркованной за углом. Еще до того, как она выбралась на шоссе, он уже сидел за рулем и следовал за ней на безопасном расстоянии в три автомобиля. Из машины позвонил Бингу.

– Я еду за Хоуп.

– Я скажу ее родителям, – коротко ответил Бинг и повесил трубку.

* * *

Хоуп въехала на многоуровневую парковку в квартале от Пятой авеню, где час стоил возмутительных тридцать пять долларов. Мак решил поболтаться в непарковочной зоне, дать ей время вылезти из машины и выйти. Затем он быстро зарулил на ту же самую стоянку и мгновенно припарковался.

В этой части Пятой авеню один крутой дизайнерский магазин следовал за другим. Прохожие здесь представляли собой довольно эклектичную публику. Родители с детьми, скорее всего, приехавшие в Большое яблоко просто поглазеть на витрины. Бизнес-типы, и мужчины, и женщины, с дипломатами или дорогими кожаными сумками через плечо и сотовыми в руках. Может быть, пришли сюда за покупками, но, скорее всего, просто торопились с одной деловой встречи на другую и использовали улицу с дорогими бутиками по прямому назначению. Ну и, разумеется, настоящие покупатели, вроде Хоуп Минноу, у которых есть и возможности, и желание заплатить за брендовую вещь и персональное обслуживание. Мак догнал ее возле маленького магазинчика, который, непонятно как ухитрялся платить за аренду, торгуя сумочками, косынками и туфлями.

Он остался снаружи, слишком уж лавочка маленькая и тесная, скрыться негде. Мак встал в стороне от большой витрины, достал мобильный и сделал вид, что разговаривает.

Он понимал, существует шанс потерять Хоуп, если она вдруг решит выскочить через заднюю дверь, но, оценив вероятность, решил, что риск невелик. Он был уверен, она не знает, что за ней следят.

* * *

Пятнадцать минут спустя Хоуп вышла из магазина, в руках у нее был всего один пакет. Она зашла еще в три магазина, и все повторилось по одному и тому же сценарию. Она проводила внутри минут двадцать и появлялась с очередным пакетом. Хоуп уже собиралась войти в огромный магазин игрушек, но вдруг изменила маршрут, направившись к автобусной остановке на углу. Там уже собрались люди, но Хоуп подошла к женщине с детской коляской, которая стояла напротив, еще двое детей окружали ее с обеих сторон. На женщине была униформа сотрудницы кафе быстрого питания. Мак подумал, что она или собирается на работу, или только что вышла оттуда.

Он не понимал, что общего у Хоуп с этой женщиной, но долго раздумывать не пришлось, потому что она вдруг вручила женщине все свои покупки. Та сначала колебалась и вроде бы не хотела брать, но Хоуп, должно быть, сказала что-то убедительное, и в конце концов женщина приняла груду пакетов.

Маку до смерти хотелось послушать их разговор, но он не мог подобраться ближе. Более того, Хоуп внезапно развернулась и пошла обратно, ему пришлось стремительно шагнуть за спину какого-то мужчины, который в числе других ждал зеленого сигнала светофора.

Какого черта? Выходит, она два часа делала покупки, чтобы отдать их?

Мак был уверен, женщина с детьми не ожидала ничего подобного, их встреча вообще не была запланирована.

Хоуп направилась к машине, Мак за ней. Они находились в двух кварталах от стоянки. Девушка вытащила из сумочки мобильный, взглянула на экран и ответила. Шла, очень оживленно разговаривала, потряхивала головой, даже жестикулировала. Беседа продолжалась всю дорогу до стоянки и минут десять после того, как Хоуп села в машину. Наконец она нажала отбой, вдруг резко положила голову на руль и сидела так несколько секунд.

Даже на расстоянии Мак видел, что она подавлена. Им вдруг овладел безумный порыв ворваться в машину и потребовать объяснений. У нее явно проблема, ему хотелось разрешить ее. Почему, непонятно. Она отнеслась к нему с унизительным пренебрежением, выставила из машины и заставила потерять два часа жизни на Пятой авеню.

Прежде чем он решил, что делать дальше, Хоуп выпрямилась, завела мотор и выехала с парковки. Он последовал за ней до шоссе. Отстал, лишь когда она завернула за угол к своему дому. И снова набрал Бинга.

– Она вернулась, жива и здорова. Единственная вещь, которая подвергалась опасности за это время, ее кошелек.

– Я как раз собирался тебе звонить. Мы идем обедать с Пэтси и Арчи. Перед отлетом. Пэтси звонила Хоуп, пока та была в магазине, у них состоялся долгий разговор. В конце концов она согласилась принять твои услуги телохранителя.

Ага. Это объясняло реакцию на телефонный звонок.

– Почему вдруг такая перемена настроения?

– Я слышал только то, что говорила Пэтси. Поначалу Хоуп вроде бы не собиралась сдаваться, но Пэтси настаивала, почти умоляла. И, я полагаю, девочка наконец уступила.

– Когда она меня ожидает?

– Сегодня вечером. Но не мечтай, что она приготовит тебе ужин.

«Хорошо, если не кинет свой ужин мне в лицо», – подумал Мак.