Две полоски для (бывшего) босса

Глава 1

Кира

– Да… аааах! Боже! – стону в губы своего любимого мужчины.

Артур, как всегда, совершенно ненасытен. Он вталкивает меня в лифт, не глядя нажимает кнопку. Смотрит на мои губы. Глаза темные, полные желания.

Впивается в мой рот. Пьет меня, словно живительный источник.

– Малышка… ммм… – рычит, покрывая поцелуями моё лицо, шею.

Опускается ниже.

– Твоя шейка это нечто, детка, – прижимается носом к моей коже.

Но раздается звонок лифта и дверь открывается. Артур подхватывает меня под попку, несет в квартиру.

Не помню, как мы открываем дверь и оказываемся внутри.

Миг – и моё короткое платье уже задрано до пояса. Настойчивые мужские руки ласкают ягодицы, затем прямо на мне рвут колготки. За ними следуют тонкие трусики.

По нашим венам течет пламя, смешанное с похотью. Я люблю его. Этого мужчину. Больше жизни.

Он прижимает меня к себе.

– Кира… моя девочка… – шепчет, разрывая губы жадным поцелуем.

– Ар…туууур! – чувствую, как внизу живота формируется комок желания.

Резкий разворот. Мои руки опираются на невысокий шкаф. Слышу звук расстегивающейся ширинки.

– Я возьму тебя сейчас… вот так вот… вытрахаю тебя всю…

Большой член врывается в меня. Но я уже готова. Моя киска вся влажная.

– Такая мокрая… давай крошка… кричи!

Артур любит крики. Любит слышать, как мне хорошо с ним.

– Аааа! Ах! Боже! – не сдерживаю голос, пока мужчина неистово меня долбит.

– Громче малышка… – рычит, руками срывая с меня лямки платья.

Соски торчат, пальцы мужчины жестко их стимулируют. Так горячо и сладко! Жесткие толчки не позволяют мыслям укорениться в голове. Я кричу, срываю голос. И кончаю. Долго. Сжимая собой толстый член Артура.

– Кира… – стонет мужчина, кончая в меня, – боже… сука… какая же ты… охеренная…

Продолжает двигаться, вливая свою сперму в мою матку. Оседаю в его сильных руках. Разворачиваюсь и вижу темные глаза, полные жажды.

Да. Ему нужно много. Много секса, много меня.

Откидываюсь, показывая своё порочное лицо.

Тем временем пальцы мужчины размазывают сперму по моим бедрам, половым губам, втирают её в клитор. Прикусываю губу, затем напрыгиваю на Артура. Обвиваю бедрами его тело.

Такой сильный. Он подхватывает меня и несет в постель. Я вся дрожу после яркого пика. Кончать с Артуром – отдельный вид удовольствия. Он дикий, ненасытный. Мой!

Бросает меня на кровать. Срывает платье, словно ненужную тряпку. Целует, лижет. Опускается ниже. Ласкает пупок, неистово нюхает меня. Сегодня он особенно яростный. Распахиваю бедра, приглашая своего мужчину.

Он впивается в мой клитор.

– Аааа! Мамочки! – терзаю простынь пальцами, не в силах выносить эту сладкую пытку.

– Кончи, хорошая. Давай… Кира…

Артур с придыханием произносит моё имя. Так чувственно!

Он лижет меня, посасывает набухшие складочки. Опускается языком к анальной дырочке, ласкает её.

– Детка… давай… кончи на моём языке… вот так… моя умница…

От его слов я взрываюсь. Кричу, извиваюсь, раскрываюсь. Я вся перед ним. Перед этим ненасытным самцом.

Артур наваливается на меня, впивается в губы и снова входит. Его член огромный, твердый, горячий. Подаюсь бедрами навстречу, чтобы ярче ощутить каждый сантиметр своего зверя.

Обнимаю.

– Не останавливайся… – шепчу, понимая, что почти сорвала горло, – Боже! Боже! Я почти… Аааа… ааах!

– Да, девочка… вот так… сожми меня… – рычит он мне на ухо.

Затем выходит, ставит меня раком. Долбит, раскрывает. Трахает с такой яростью, что мне кажется, моя киска не выдержит напора. Я на пределе.

– Твоя девочка такая мокрая… кончи, Кира… сделай это для меня…

Мы отрываемся друг от друга наутро, когда рассвет уже стучится в окна. Я так счастлива! Внутри меня сперма любимого мужчины. И на миг становится жалко, что пью таблетки. Я бы хотела родить ему малыша.

Может быть, когда-нибудь…

Я засыпаю быстро. Практически мгновенно. Блаженно. Оттраханная своим любимым мужчиной. Моим ночным хищником. Неуловимым и непокорным. Но у меня вроде получается приручить Артура. Потихонечку и аккуратно.

Просыпаюсь от скрипа кровати. Артур садится, затем разминает мощные, покрытые татуировками, плечи. Потягиваюсь, как кошка и обвиваю его шею руками.

– Доброе утро, милый, – целую в щетинистую щёку.

– Проснулась? – он пристально смотрит, словно оценивая результат своего ночного труда, – как спалось?

– Отлииично, – тяну, улыбаясь.

Он слегка разворачивается. На губах Артура порочная ухмылка. Но мне хочется поиграть. Отстраняюсь, затем оборачиваюсь одеялом и топаю к ванной. Словно дикий лев, Фоновой следует за мной. Тихо. Неслышно. Как охотник!

Захожу, затем разворачиваюсь. Ткань медленно опадает с тела, постепенно открывая мои изгибы. А взгляд мужчины заволакивает дымка плотской жажды. Его темно-карие глаза становятся почти чёрными.

– Блядь, Кира… ты заводишь меня девочка…

Когда одеяло уже лежит у моих ног, я разворачиваюсь и выгибаю спину.

– Какая у тебя задница… да я словил джекпот, затащив тебя в койку, детка, – рычит он, обхватывая ручищами мою попку.

Трусь ягодицами о его пах. Твёрдый. Член уже стоит. Прикусываю губу.

– Это утренний стояк или ты так рад меня видеть? – улыбаюсь.

– Очень рад, – хрипит мужчина, заталкивая меня в душевую кабинку.

Лишь с ним я такая. Порочная. Грязная девчонка. Рядом с Артуром не нужно стесняться. И когда он жестко трахает меня в душе, я кричу во весь голос. Он ловит эти крики губами. Терзает меня. Мучает. А потом возносит на небеса.

– Завтракать будешь? – спрашиваю его, когда мы выходим из душа, все распаренные, горячие, но удовлетворенные.

1.2

Кира 

– Чем займемся в выходные? – щебечу, порхая по кухне своего мужчины.

– Малыш, у меня несколько важных встреч нарисовалось, – делает глоток черного кофе без сахара.

Замираю. Что за встречи? Почему именно в выходные?

Артур – генеральный директор компании, в которой я работаю. И мы всячески скрываем свои отношения. Встречаемся у него или у меня дома по вечерам. Порой проводим вместе выходные. Для меня это очень ценно!

– Жаль… – хмыкаю, стараясь не показывать своих чувств.

Это в постели мне можно всё. А вот вне ее я – лишь его любовница. Фоновой в процессе развода. Но с женой они не живут вместе уже давно. Мало того, Артур люто ненавидит свою почти бывшую супругу. И ведет вполне холостяцкий образ жизни.

– Кирусик? – словно огромный котяра, он стекает с высокого барного стула и подходит ко мне.

Подцепляет подбородок и смотрит в глаза. Проницательный. У Фонового невероятно острый взгляд. Он словно сканирует мои чувства.

– Обиделась? – мурчит.

– Нет, – стараюсь отвернуться, но он не даёт.

Ну конечно, я обиделась! У нас с ним скоро полгода отношений. Точнее, уже в понедельник. И я так хотела провести вместе эти дни. Окружить его заботой, любовью. И наконец-то рассказать о своих чувствах. Жду не дождусь, когда он наконец-то оформит развод.

– Хорошо. Потому что в понедельник большой день, – он целует меня в нос, – так что готовься.

Неужели помнит?! Всю обиду тут же смывает розовой волной радости. Признаться, порой Артур ведет себя эгоистично и отрешенно. Но его можно понять. Он сейчас разводится и процесс идет, мягко скажем, не совсем гладко. Его жена хочет, чтобы он переписал на неё половину компании. А он строил её с нуля.

– Что твоя бывшая? Никак не подписывает бумаги? – спрашиваю.

– Да, стерва. Говорит, ещё какие-то условия составляет. По-моему, она просто тащится от самого процесса развода, – бросает мужчина, затем отставляет тарелку, – поехали, я отвезу тебя домой.

Артур не любит говорить о своей жене. Знаю лишь, что он застукал её и своего личного помощника в их супружеской постели. Но в компании ходят слухи, что именно Фоновой начал изменять первым. Я не верю! Он не такой!

Очень не хочется уезжать из нашего гнездышка. Вчера, когда мы вместе улизнули с работы, я распланировала наши совместные выходные. Месяц назад Артур сделал мне дубликат ключей. И я быстро устроила здесь всё по своему вкусу. Но спрашивать про переезд стеснялась. Думала, пока рано. Не хочу давить на него.

Мы останавливаемся у моего подъезда. Какое-то время молчим. Артур нервно постукивает кончиками пальцев по рулю. Я кусаю губы. И тут мужчина делает резкий рывок ко мне, припадает к губам и жадно целует.

Все мысли тут же вышибает из головы. Раскрываюсь и отвечаю на поцелуй. Моя душа тает. Рядом с Фоновым я настоящая.

– Я люблю тебя… – выдыхаю ему в губы, – очень люблю…

Он отстраняется и внимательно смотрит на меня. Во взгляде мгновенно появляется холод. Я что-то не так сказала? Ёжусь слово от внезапно налетевшего ледяного ветра.

– Мне пора, малыш, – он щелкает дверным замком, – до понедельника.

– Даже не наберешь меня сегодня или завтра? Я буду скучать! – мурчу, словно кошечка.

– Посмотрим. Решу все вопросы, позвоню. – Отрезает мужчина.

Домой возвращаюсь в смятении. Я никогда не признавалась в любви. Артур был у меня первым во всех отношениях. Первая любовь. Первый поцелуй. Первый секс. Этот мужчина открыл во мне чувственность. Выпустил наружу порочную грязную девчонку, которая все годы пряталась внутри. Не подпускала к себе мужчин.

А Фоновой был таким… сложным. Загадка, ребус. Я всегда любила вскрывать трудные замки, решать сложные задачи. Артур полон вопросов. Этим он меня и покорил. Большой, агрессивный самец. Татуированный, богатый. Но при этом строгий генеральный директор ведущей звукозаписывающей компании с десятками филиалов в России и Европе.

До вечера Артур так и не звонит. Как и на следующий день. Это нервирует. Как он может так просто забыть обо мне? Чем он вообще занимается? Ревность скользкой змеей проникает в сердце.

Чтобы себя не накручивать, устраиваю генеральную уборку, заполняю холодильник едой. Мой мужчина редко питается дома. Так что порой ужинает у меня. Завтра у нас годовщина, поэтому сегодня я приготовлю для Артура нечто особенное.

Провожу весь вечер у плиты, готовлю большой мясной пирог. Артур его обожает! Вдруг звонит мобильный. Радостно бегу, предвкушая услышать любимый низкий хриплый голос. Но это не Фоновой.

– Да? – говорю холодно.

– Кира! – орет в трубку маман, – почему ты отказала Маше?! Она весь день вчера пыталась тебе дозвониться!

Маша – моя непутевая старшая сестра. Мать троих маленьких детей. Недавно от неё ушел муж. Одобренный маман и горячо ею любимый. Не выдержал, бедняжечка, тягот многодетного отцовства. И теперь они обе пытаются продавить меня, чтобы я вернулась в наш город и начала «принимать участие в жизни семьи». Под этим они подразумевают, что я должна стать бесплатной няней для племянников.

– Олегу задерживают зарплату, он не может перевести алименты. А у твоей сестры в понедельник крайний срок оплаты путёвки.

– Я ей сказала, что у меня нет столько денег! – не выдерживаю.

– Попроси у своего любовника, – ледяным тоном чеканит мать, – должен же быть какой-то толк от ваших отношений. В общем, жду двадцать тысяч на карту до вечера. И ещё. Ты билеты заказала?

– Я никуда не поеду! – мой голос срывается.

– Не ори на мать! Неблагодарная! – верещит она, – я всё тебе дала! А ты не можешь недельку посидеть с племянниками?! Твой хахаль не выпишет тебе очередной отпуск для помощи семье?!

Вот вечно они хотят повесить на меня детей сестры. Нет, я обожаю этих малышей! Они же мои племянники. Но я всю жизнь пахала, как проклятая, чтобы уехать из той дыры в столицу, получить диплом и устроиться в престижную компанию. Ночей не спала, училась и подрабатывала. И пока моя сестра со своим дураком-мужем делали детей ради пособий, я строила себя.

А теперь стала вдруг врагом семьи, потому что не хочу бросать всё, ради чего трудилась? Не желаю каждый месяц платить за хотелки моей сестры?! Я вообще жалею, что рассказала ей об Артуре! Она растрепала всё матери и та думает, что я – любовница олигарха.

А я сама живу на съемной квартире. Сама оплачиваю свои потребности. Артур хотел было взять это на себя, но я не содержанка. И люблю его не за деньги.

– Как твоей сестре жизнь строить?! – продолжает бушевать родительница, – трое малышей! Сестра – эгоистка. А у меня давление! Ей бы отдохнуть съездить, да без детей. Но ты и тут всё испортила!

Вздыхаю. Дело не в том, что я не люблю детей. Я люблю! И очень хочу своих! От Артура! Чтобы у малышей были такие же проницательные глаза. И яркая обаятельная улыбка.

– Кира! – продолжает орать маман, – ты слышишь меня?! Ещё Маше нужно…

– Мама! Мне плевать, что нужно Маше. У меня своя жизнь! Пока!

Бросаю трубку. Меня всю трясёт. Я не плохая сестра или тётя. И искренне люблю своих племянников. Но, к сожалению, с сестрой и матерью у меня слишком много неразрешимых противоречий.

В понедельник просыпаюсь раньше обычного. В груди копошится странное ощущение. Предчувствие, тревога. Гоню их прочь, ведь сегодня у нас с Артуром круглая дата! Может, я чересчур романтизирую, но первая любовь – это невероятный всплеск эмоций. И удобно сидящие розовые очёчки.

Аккуратно упаковываю пирог. Надеваю сексуальное белье, которое подарил мой ненасытный мужчина. Черные кружевные трусики, мягкий бюстгальтер без поролона, с полупрозрачными чашечками. Он прекрасно открывает мои вечно торчащие соски.

Чулки под цвет белья завершают эротичный образ. Но всё это лишь для Фонового. На работе я – отличный специалист, помощница руководителя отдела по поиску талантов Игоря Раенского. Впрыгиваю в темно-синий строгий костюм с юбкой чуть выше колена, надеваю высокие каблучки.

Волосы укладываю крупными волнами. Наношу сдержанный, но элегантный макияж. И с улыбкой еду на работу.

Ведь еще не знаю, что сегодняшний день развернет мою жизнь на сто восемьдесят градусов.

Глава 2

Кира

Погода шепчет. Кутаюсь в плащик, жалея, что не надела осеннее пальто. Небо серое, надо мной нависают тяжелые тучи. Словно предвестие скорой беды. Но все мои мысли крутятся вокруг Артура. Я так его люблю!

Особенно после разговора с матерью. После каждого контакта с ней или сестрой я чувствую себя разбитой и одинокой. Но мой мужчина способен сделать меня счастливой.

Вхожу в офис, улыбаясь. Здороваюсь с девчонками из секретариата, забираю почту для своего босса. Беру ключ от кабинета и иду на этаж. Внутри все бурлит в предвкушении горячей встречи с Артуром. Интересно, что он запланировал на вечер? Ужин? Кино в интимной обстановке?

Перед глазами проносятся невероятно горячие картины. Соски мгновенно встают. Слава богу, что их не видно через плотную ткань пиджака. Я всегда была скромной. Но отношения с Фоновым меня изменили. Будто пробудили от глубокого сна.

– Доброе утро, Кира. Отлично выглядишь! – улыбается Игорь Олегович.

– Доброе! – я ерзаю в предвкушении.

Раенский знает о наших с Артуром отношениях. Он пристально смотрит на меня, затем отворачивается. Спешит скрыться в кабинете.

– А Артур Сергеевич у себя? – спрашиваю босса.

Он замирает. Широкие плечи под дорогим костюмом напрягаются.

– Он пока занят, Кир. Давай разберем наши контракты. Сегодня приезжают австрийцы, помнишь?

Но я не могу ждать! Хочу отдать пирог своему любимому мужчине и покрасоваться в белье, которое он подарил. Ни разу не надевала этот комплект с момента покупки. Всё искала повод. И вот он наконец-то наступил!

– Не стоит туда спускаться, – вздыхает босс.

– Почему? – подхватываю коробку с пирогом.

– Просто поверь. Тебе не понравится то, что ты там увидишь…

Почему Игорь выглядит таким виноватым? Утренняя тревога стремительно нарастает. Но я пойду! И разберусь, в чем там дело!

Стоп!

А вдруг Фоновой просто готовит мне сюрприз? И Раенского подговорил. Хихикаю и бегу в подвал, в студийные помещения. Точно! Артур просто не хочет, чтобы я видела… что видела? Может, он там подарок прячет?

Улыбаюсь во все тридцать два. А вдруг замуж позовёт? Фантазирую, как Артур встанет на одно колено и скажет, что любит меня. И хочет, чтобы мы стали семьей. Боже! Щёки вспыхивают. Но…

– Ах! Ох! Артуууур! Глубже! – женский голос раздается из-за полуоткрытой двери студии, где обычно работает Фоновой, – трахай меня! Жестче!

Я останавливаюсь. Замираю. Улыбка словно приклеивается к лицу. Что там происходит?

– Да… сууука… девочка, какая ты классная… – рычит Артур.

Кажется, что весь мир вокруг медленно рассыпается на осколки. Словно мозаика, по крошечным частичкам. Я стою и слушаю, как мой любимый мужчина трахает другую. Ксюшу – нашу молодую звездочку. Второсортную певичку с надутыми губами и длинными, как спички, ногами.

Роняю коробку с пирогом. Чувствую резкую и острую боль. Но она быстро сменяется пустотой. Словно кто-то впрыснул в душу анестетик. Пока сердце не остановилось.

– Кого там черти принесли? – рычит Артур.

Я медленно захожу. Всё еще не верю! Мне показалось!

– Упс… – Ксюша стекает с колен моего мужчины, поправляет короткую юбку, – кажется, нас застукали.

Нет, не показалось.

Фоновой не спускает с меня глаз. Этот взгляд прожигает насквозь. Артур вальяжно стягивает презерватив, затем надевает джинсы. Застегивает ремень. Я чувствую, как его и без того ледяная аура покрывается острыми шипами. Они ранят. Впиваются в меня. Рвут на части.

Как дура, молчу и жду объяснений.

– Иди, малыш, – он шлепает девчонку по заднице, и она направляется к выходу.

Напоследок бросает на меня сочувствующий взгляд.

– Что ты здесь забыла, Кира? – холодно спрашивает Фоновой, закуривая, – документы какие подписать?

Что? Какие документы? Но я лишь булькаю, не в силах вымолвить ни слова.

– Нет.

– Тогда в чём дело? – он делает затяжку.

– Ты серьезно не знаешь, в чём?! – выпаливаю, наконец обретя дар речи.

Обида захлестывает гигантской волной. Она смывает весь здравый смысл. Боль заполняет меня целиком. Мешает дышать, сдавливает горло. Сердце словно сжимают стальными тисками.

– Понятия не имею, – ровно говорит Артур.

– Артуууур! – тянет Ксюша из-за двери, – тут кто-то хавчик уронил.

Это мой пирог. Я так старалась, когда готовила! Вложила всю душу. Как же больно! Слезы рвутся наружу. Но я не заплачу. Не при нём. Жестокий.

– Выкинь, пока крысы не завелись, – бросает Фоновой.

– Это моё, – шепчу.

– А почему на полу?

Я не верю! Он такой равнодушный, словно то, что произошло, совершенно нормально. Словно трахать другую девушку на моих глазах – это, мать её, норма!

– Эй, серость! Возьми свой торт или что там. Пока не растащили по офису! – ржёт Ксюша.

– Ксень. Не говори с ней так, – Артур как ни в чем ни бывало, залезает в свой минибар и достает бутылку виски, – в конце концов, она помощница Раенского.

Словно привидение, я иду к двери и поднимаю коробку. Ну вот, весь пирог испортился. Теперь только выкинуть. Улыбаюсь. Истерически, искусственно, словно кукла. Ну а кто я?

– За что? – задаю последний вопрос.

Он, словно лев, подходит ко мне. Но теперь я отшатываюсь. Фоновой цепляет мой подбородок и жестко поднимает лицо. Заставляет смотреть на него.

– За твоё «люблю». Свободна, Кира.

Чувствую себя брошенным щенком. Хочу гордо вскинуть подбородок и уйти, хлопнув дверью. Но не могу. Мне безумно больно. А близость и такой приятный запах любимого мужчины превращает меня в тряпку.

– Объясни, пожалуйста, – еле держусь, чтобы не разреветься.

– Что именно? – он издевательски выгибает темную густую бровь, – мы с тобой договаривались, Кира. Что никакой любви и тем более отношенек мн не надо. Я уже взрослый мужик. И ты вроде была согласна.

– Была… – лепечу.

– Да. А что я услышал в субботу? Что ты меня любишь? Мне это не нужно. И я четко дал тебе это понять. Я уже нажрался этой хуйни в браке полной ложкой.

– Но…

– Что? У нас было бы всё по-другому? – он жестоко улыбается.

Да! Было бы! Но я молчу, лишь кусаю губы. Жалкая.

– Вот именно. Ты бы засела дома и начала меня пилить. А потом детей требовать. Ты же у нас девочка-ромашка из провинции.

Каждое слово бьет хлеще пощечины. Но я терплю. Хотя хочу броситься на этого огромного мужчину и колотить руками по его груди, пока там не забьется сердце. Не верю!

– Хочешь верного мужа, детей полный дом. Так? Я не создан для семьи. Мы трахались, Кира. И прекрасно трахались, пока ты всё не испортила.

– Я? – восклицаю, – это я виновата?!

– А кто? – он щурится.

– Ты!

– Я что-то тебе обещал? Верность? Любовь до гроба? Детей?

Продолжает хлестать меня по щекам жестокими словами.

– Нет.

– Вот и ответ. Ты придумала то, чего нет. А жаль. Ты очень нравилась мне, Кира. Я даже уговорил Раенского взять тебя на работу. Он ведь другую девчонку хотел нанять. Но я за тебя попросил. Чтобы потом познакомиться поближе.

Что?! Мне хотели отказать? Но Артур… боже! Как унизительно! Я буквально слышу звон. Как моё сердце бьется на осколки. Вся жизнь, словно одно большое зеркало. И оно сейчас рухнуло на каменный пол…

– Значит, между нами всё кончено?

Ну почему я так унижаюсь? Ответ же очевиден!

– Я всё объяснил, – отрезает Артур, затем разворачивается и идет прочь, – надеюсь, все бумаги к встрече с австрийцами готовы?

– Да…

Проклинаю себя за то, какая я сейчас. Жалкая. Слабая. Зависимая. Выхожу, чувствуя внутри нарастающий холод. Я словно заморожена. И сердце будто бы и не бьется вовсе.

Бросил…

Даже не так. Усмехаюсь. Он даже не сказал мне это в глаза. Дал понять. Словно тень, иду обратно в кабинет. Сажусь. Смотрю перед собой. Плевать мне на этих австрийцев. На работу. Всё вдруг перестало иметь смысл.

Я медленно умираю. Не физически. Душевно. Кровь хлещет из ран, которые нанес некогда любимый человек. Меня вызывает к себе начальник.

Видя моё лицо, вздыхает.

– Вы знали, чем они там занимались? – не узнаю собственный голос.

Он глухой, чужой, прозрачный. Это не я. Как же больно! Заморозка течет по телу, позволяя мне делать легкие короткие вдохи.

– Да. Прости, Кира. Я виноват перед тобой.

– Не вы должны извиняться, Игорь Олегович. Но я… – всхлипываю, – я не знаю, как смогу здесь работать. Простите…

– Ты увольняешься? – с каким-то обреченным пониманием спрашивает босс.

– Да.

– Может, подумаешь? Я дам тебе отпуск. Две, три недели. Сколько нужно. Не хочу терять тебя, Кира.

– Скажите… А правда, что это Артур… Сергеевич посоветовал вам взять меня на работу?

Игорь Олегович вздыхает.

– Было такое. Но ты совсем без опыта пришла. Я сомневался.

– Ясно.

– Это он тебе рассказал? – вздыхает.

– Да. Я согласна на отпуск. Возьму не отгулянные три недели. Дальше посмотрим.

– Иди домой. Я с австрийцами разберусь сам.

– Спасибо.

Я не знаю, что мне делать. Улыбаться нет сил. Плакать, как ни странно, тоже не могу. Пустота, терзающая моё сердце, сводит с ума. Я отчаянно хочу хоть что-нибудь почувствовать. Боль! Пусть! Ведь после неё всегда становится легче.

Как-то доползаю до квартиры. Соседка тётя Люся что-то верещит про сломанный домофон. Но от меня осталась лишь оболочка.

Долго стою в душе. Ёжусь ни то от холода, ни то от внутренней пустоты.

Я люблю Артура. Всем сердцем. Искренне. А он просто бросил. Вот так просто! Раньше я думала, что расставание – это что-то сложное. Разговор, выяснение отношений. Может даже скандал.

А меня просто выкинули. Как вещь. Как нашкодившего щенка. Схватили за шкирку и дали пинка.

Всю неделю я провожу в постели. Ничего не ем. Телефон выключен. Нет сил даже встать. Говорят, время лечит. Только вот мне с каждым днём все хуже. Я совсем одна. Матери нужна лишь моя сестра. Наверняка обрывает телефон и сыплет проклятиями.

Друзей у меня особо нет, а лучшая подруга со своим парнем уехала отдыхать. Не хочется портить ей отпуск.

Ближе к вечеру субботы я заболеваю. Меня бьет озноб, поднимается высокая температура.

А еще меня душат воспоминания. Как мы с Фоновым познакомились. Полгода назад, когда я только устроилась в «Фон». В первый же день увидела его… красивого, статного. Опасного, плохого. Нереально притягательного! Татуированного генерального директора компании.

Наши отношения вспыхнули как лесной пожар. Сначала он ухаживал за мной, подвозил домой. Но в большем я отказывала. Потому что не в моих правилах встречаться с женатыми.

А потом на всю компанию громыхнула новость: Фоновой разводится! И я разрешила себе. Нырнула в этот омут. Артур – словно татуированный принц с густой щетиной. В джинсах и кожаной куртке.

Но рядом с ним я дышала полной грудью.

Всё это вдруг померкло. И я лежу в своей постели. Одна. Никому не нужная. Меня бьет озноб и душат слезы. Я так скучаю по нему… По его умелым рукам, низкому хриплому голосу. Но ему не нужны мои чувства.

Дальше вся жизнь течет, как в тумане. Каждый день я плачу. Слезы стали моими постоянными спутниками. Даже во сне… Просыпаюсь, а щёки все мокрые.

В глубине души надеюсь, что Артур узнает. Опомнится и захочет меня вернуть. Даже включаю телефон. Удаляю все сообщения от матери.

Но всю неделю, что я пытаюсь собрать себя по осколкам, телефон предательски молчит. А боль внутри меня не притупляется ни на миг. К концу недели слёзы заканчиваются. Их просто нет. Лишь тупая боль и пустота.

Я не знаю, как жить дальше. Ведь за наши недолгие отношения настроила себе воздушных замков. А теперь они все рухнули прямо на меня.