Стрельба не прекращалась, и я, уже трезво оценив обстановку, понял, что изначально выбрал неправильную позицию, так как вести огонь мне было очень неудобно. В нескольких метрах от меня была другая позиция, за более крупным валуном, я быстро перебежал туда, хотя и не был оставлен без внимания неравнодушных к нам духов – пули прицельно шлёпались о камень, за которым я расположился. Как мог, я отстреливался и обратил внимание на то место, где укрылся Назаров.
Он всё еще лежал за камнем, но никаких попыток отстреливаться не предпринимал. Чуть позже, когда немного поутихло, я понял, что Юра ранен. Цисаренко Виктор крикнул мне, чтобы мы выбирались оттуда. Я сказал, что Назаров ранен, нужен в помощь человек, чтобы унести трубу. На помощь пришел Алымов Александр, он был водителем Газ-66, но в горы приходилось ходить всем. Мы с ним схватили трубу и побежали выше, где были все остальные. Так как обстрел по-прежнему продолжался, миномет был установлен и по позиции духов начали вести минометный обстрел. За Назаровым тоже пришло несколько человек, чтобы помочь ему подняться выше, ко всем. Его рана оказалась не очень серьезной, его перевязали и, по-моему, он даже сам смог продолжить движение.
На той операции с нами был прапорщик, фамилию не помню, но помню, что при выходе из батареи он был похож на Рембо, так грозно он выглядел в своем снаряжении. После перехода реки Панджшер по висячему мосту, мы стали подыматься на горные склоны. Выше нас подымались царандой, поэтому высоко в гору мы не лезли, шли по склону.
На подъёме, обычно мы никогда не останавливались на отдых на таком коротком расстоянии пути. Но, на этот раз остановки были частыми. Так как товарищ Рембо, не мог идти. Он уже полностью избавился от своего снаряжения, перегрузил на спины солдат всё лишнее, что ему мешало. Плотников Валодя, был связистом, он нес рацию. Ну, и все остальное что необходимо солдату на боевой операции. А сегодня в добавок ко всему был еще одарен прибамбасами Рембо. Да не только он, многим пацанам досталась часть грозного снаряжения товарища Прапорщика Рембо. Сам же Рембо остался в каком-то жилете, который был полностью расстегнут. Мощный пресс прапора свисал так устрашающе, что при одном виде духи могли разбежаться в разные стороны, позабыв про свое вооружение и преимущество укрытия за камнями. Автомат у Рембо был. Он его никому не отдал. Но, с одним магазином патронов много не навоюешь.