Вид сверху. Таймлапс: Как человек меняет Землю

Меня не столько интересовал сам Сталин, сколько его дочь, да само то время. Видела несколько интервью с ней и была под впечатлением. Впрочем, практически все люди того времени производят на меня необыкновенно приятное впечатление. Лилианна Лунгина, например, и документальный фильм "Подстрочник", Лихачев, Капица. Их интересно и приятно слушать. Это такая настоящая интеллигенция, к которой я и прадеда своего отношу и таких людей сегодня, к сожалению, совершенно точно уже нет. Так вот, Аллилуева вспоминает свое детство в большом загородном доме. Маму, братьев, многочисленных родственников. Она говорит, что дом всегда был полон гостей, все приезжали с детьми и те носились по дому и саду. Вокруг подмосковной дачи - лес, дома - уют, шум, тепло и радость. И я подумала, что большая семья – это очень здорово. А вообще, страшная, конечно, книга. И время было страшное. И не поймешь уже, кем Сталин был. Железным человеком или параноиком... Weiter

Книга неожиданно понравилась. Мемуары дочери Сталина зацепили своей искренностью, тем, что описана душевная атмосфера, которая царила в доме Генсека. Хорошо описаны родственники, друзья семьи, отношения между ними, их симпатии и антипатии. Вначале мне претило то, как Светлана подспудно пытается выгородить своего отца, хоть как-то, но оправдать его жестокую политику, репрессии, которым подвергались все и вся, вплоть до родственников и ближайшего окружения родных. Однако по мере дальнейшего чтения я где-то стала понимать ее, по-человечески - судя по ее рассказу, отец ее любил и любил больше остальных своих детей (возможно, ее единственную и любил вообще). Вполне естественно, что и у нее будут к нему теплые чувства, и она будет, несмотря ни на что и вопреки фактам, его отстаивать перед всем миром, все-таки отец, родная кровь. По крайней мере, трудно осуждать ее за это. Да и не ее вина, что отец был таким человеком, дети не отвечают за грехи родителей... Weiter

Как оказалось, я уже читала эту книгу несколько лет назад: стащила у дедушке самиздат из шкафа. Тогда она мне показалось нудной. Сейчас же я читала с огромным интересом. Захватывающие рассказы дочери Сталина о её детстве, юности и молодости.

Больше склоняюсь к тому, чтобы назвать эту книгу не сборником писем к неведомому "другу", а скорее - мемуарами. Воспоминания, наполненные ностальгией по детству, по людям, по впечатлениям. Взгляд на вождя с другой стороны, как бы "изнутри", немного развенчивает общенавязанные знания о нем. Он был Отцом. Пусть не всегда внимательным, понимающим, но всё же он был им и любил своих детей всей душой, пусть его любовь отличалась от других. Я не берусь утверждать об истинности изложенного (а, хотя где она? Я скорее поверю в воспоминания, пусть не совсем объективные, человека, который был с м рядом очень долгое время и видел его с неофициальных сторон, чем рассказам людей, которые либо свято верили в него, либо ненавидели за репрессии), но судя по изложенному, Сталин отнюдь не страдал "комплексом Наполеона", а под конец жизни был крайне уставшим, измученным человеком. Не особо, конечно верится во все эти склоки приспешников, но борьба за власть и... Weiter

Самая младшая из детей Сталина, Светлана Аллилуева, умерла в США в 2011 году в возрасте 85 лет. Жизнь ее, безусловно, не была ни лёгкой, ни безоблачной. Эта книга была написана еще до её отъезда из СССР. Когда она даже не думала о том, что можно будет покинуть родину раз и навсегда. Эти двадцать писем - как исповедь человека, который почти до 40 лет жил под «колпаком» системы, выстроенной её же отцом и поддерживаемой его последователями. Многие простые люди завидовали судьбам и участи детей вождей, правителей и президентов. Они наивно полагали, что жизнь эта была полна радостей и развлечений. Сейчас, возможно, да, но тогда… В те смутные довоенные и послевоенные годы, во времена оттепели… Все, даже «наверху» жили в ожидании арестов, ссылок, обысков. Все внутренне ждали предательства из самого ближнего круга. Собственно, в обществе, где многое было построено на лжи и лицемерии, настоящего ближнего круга быть и не могло, все это был... Weiter