Я поставил миску на бревно и принялся за еду, попутно подслушивая разговоры.
– Как долго мы будем продвигаться? – спросил Конрад.
– Если наш путь не будет сорван внезапными помехами, – смерил Харвин Конрада злобным взглядом, – то примерно три дня.
– А провизии хватит?
– Не твоё это дело, – резко откликнулся Харвин. Но после мгновения неловкого молчания, он всё же сдался: – …Должно хватить. Возможно, мы придём к необходимости отказаться от мяса в нашем меню, но овощей у нас достаточно, чтобы не остаться голодными.
– Как только закончим трапезу – выйдем отсюда, – слова Конрада звучали как приказ. – Нам следует покинуть это место как можно скорее.
– Именно об этом я и думал, – заявил Харвин. – Не нужно учить меня, что делать.
– Правильно, – согласился Конрад, взгляд его скользнул в сторону Харвина. – Одного урока, полагаю, было достаточно.
– Ты… Проклятье, я постараюсь хотя бы не проявлять агрессии в открытую, – он выдавил слова сквозь зубы.
– Не сдерживайся, – промолвил Конрад. – В конце концов, ничего хорошего всё равно не выйдет.
– Да ты… – Харвин начал, но его слова были перебиты.
– Хватит, ребята, – вмешался Мэттью. – Ваша вражда не имеет смысла. Поговорим о чём-нибудь менее грустном. Например, как делали это в первые дни.
– Нет настроения, – отказался Харвин.
Конрад просто кивнул в ответ.
– Да-а, – протянул Мэттью. – Это будет тяжело.
Честно говоря, мне было жаль единственного адекватного человека в этой компании. Я посмотрел на Мэттью с выражением сочувствия.
Харвин – добрый человек, так же, как и Конрад. И всё же, существуют моменты, когда обстоятельства разбрасывают вас по разным тропам. И каждый должен следовать своей, чтобы спасти жизнь. Я уверен, что они могли бы найти общий язык. Но уже поздно. Это видно по удерживаемой Харвином ярости.
Вопреки этому, он принял сделку. Даже глупец поймёт, что это было сделано, дабы остальные члены их группы смогли добраться до города, не умирая. Ему не оставалось иного выбора. Оба понимают, что других убийц там может и не быть. Но не желают рисковать. Каждый исходит из своих собственных причин, отстаивая свою идеологию. Я удивлён тем, насколько легко Харвин отказался от мысли о мести. Возможно, именно такие поступки отличают настоящего лидера? Мне приходится задуматься: поступил бы я так же в подобной ситуации?..
– Кстати, Либерт, – воззвал ко мне Конрад. – Вспомнил, ты жаловался на отсутствие достойного оружия, – он протянул мне небольшой кинжал, покоящийся в кожаных ножнах. – Прими этот. В нынешние времена разумно иметь защиту под рукой, – я взял оружие, разглядывая.
– А что насчёт тебя? – мой взгляд скользнул по клинку, пока не обнаружил привязанный к нему медальон. – Твоя семья?
– Если ты об украшении, то да. Но обсуждать это я не желаю, – Конрад отмахнулся. Прикоснувшись к рукояти своего меча, он торжественно произнёс: – Пока меч в моих руках – я спокоен.
Вновь я обратил внимание на оружие: скромный кинжал, покоившиеся в простых кожаных ножнах. Он не претендовал на звание произведения искусства. Но моё внимание привлекал серебряный медальон. На нём был изображён герб – роза, символ, как я догадывался, семьи Конрада. Почему-то именно она оказывала на меня более сильное воздействие, чем сам клинок.
Зажав его между коленями, я немного вынул кинжал из ножен, чтобы увидеть своё отражение на гладкой стали…
…давно позабыл о цвете своих глаз.
– Красные, как и всегда, – прошептал я.
***
Листья продолжали шелестеть под ногами, сопровождая до выхода из плотной чащи. Где-то поблизости тихо мурлыкал ручей, исполняя свою приятную мелодию, которая притягивала внимание присутствующих. Мудро было умолчать о том, куда привёл нас измененный маршрут.
Прошло около двух дней. За это время нас преследовали и дождь, и непримиримая жара. Отношения в нашей компании не улучшились, а, наоборот, стали ещё более напряженными. В первый день после спора всё казалось в порядке, но второй день принёс только неприятности. Конечно, благодаря умелому посредничеству Мэттью, мы смогли разрешить конфликт. Однако, он не был всемогущим – Харвин получил небольшую опухоль вокруг глаза, от удара.
Наконец мы достигли реки и единогласно решили отдохнуть. Конрад и я удалились в сторону от остальных. Сидя на камне, опуская ноги в прохладную воду, я решил приблизиться к теме, которая меня так занимала.
– Конрад, скажи, бывал ли ты когда-нибудь в Сальмонтии?
– Сальмонтия… – он повторил, и, казалось, в его глазах зажглись воспоминания о прекрасных моментах, проведенных в тех местах. – Страна, где родилась магия? Конечно же, – он улыбнулся. – Когда я учился в тамошней рыцарской школе, а Сальмонтией правил король Рэндэль как-то там, страна носила имя Вольдерона.
– Да, слышал, что новый король не одобрил это название и решил изменить его, – отозвался я. – Кстати, мне лично нравится «Вольдерон» больше, – мои слова вызвали у него хохот, затем он кивнул в знак согласия. – Но ты никогда не упоминал, что учился там. Каково это было?
– Ничего особенного. Времена те уже давно позади, и я не помню многого, – он задумчиво ответил, прервавшись на мгновение. – Однако могу сказать с уверенностью, что вольдеронское… – он замолчал, внимательно подбирая слова. – Извини, я хотел сказать, сальмонтское вино, безусловно, одно из самых изысканных, которые мне доводилось пробовать в этой жизни.
– И ты пробовал так много, чтобы гордиться этим? – спросил я, насмешливо кривляясь.
– Поверь мне, я перепробовал немало. Достаточно для того, чтобы судить об этом, – ответил он, немного выпрямившись.
– Ладно, верю, – сдался я, слегка вздохнув. – Может быть, у тебя еще есть что-то интересное из твоей школьной жизни? Мне кажется, невозможно, чтобы ты запомнил только вкус алкоголя.
Конрад задумался, затем, потерев кисть правой руки, начал что-то говорить, но быстро передумал и сменил тему:
– Был один человек… нет, забудь. В те школьные годы я также ясно помню высокомерных волшебников, которые учились по соседству, – он засиял. – Мы с ними не сходились характерами. И разделяли неоднозначные чувства. В основном отрицательные. Каждая случайная встреча оборачивалась мальчишеской дракой. Из-за этого мы часто отхватывали от учителей. А кто, по твоему, всё-таки выходил победителем?
– Полагаю, это зависело от места, где вы сталкивались, – ответил я.
– Совершенно верно, – кивнул он. – Если нам удавалось приблизиться к этим колдунам, то на них не оставалось живого места. Но если обстоятельства складывались иначе, то нам доставалось не по-детски. Я помню это отчётливо. К тому же, девушки-маги были красивее наших. Думаю, ты сам понимаешь, почему мы завидовали, – его улыбка стала шире. – Это была ещё одна причина для нашей вражды. Чтобы ты знал, в те времена классы были маленькими, а связь между учениками гораздо крепче. Так случалось, что каждый защищал своих, словно каменная стена, – он глубоко вздохнул. – О, какие прекрасные были те времена. Но после выпуска, не знаю как так получилось, мы оказались в одном и том же ресторане. Совершенно случайно. И вот я уже думал, что все пойдёт прахом, здание развалится на части, и люди пострадают, – он махнул рукой, словно ему мешала назойливая муха. – Но ничего подобного не произошло. Мы провели вечер вместе. В дружеской атмосфере. Потрясающе, не правда ли? Враждуете-враждуете, и внезапно – стали друзьями.
– Наверное, сейчас всё по-другому, – сказал я, задумчиво взирая в даль.
– Многое изменилось. Я уже давно не был в Вольдероне и потерял связь со старыми друзьями. – вздохнул он, погрустнев на моих глазах. Я был готов поддержать его в этот момент, но тут Конрад заговорил о том, что стало запретной темой для нас обоих: – А вот про семью… Вернувшись в родовое поместье, узнал, что они переехали. Просто так, даже не предупредив меня. Конечно же, я не собирался их искать. Взяв другую фамилию, я решил служить королевству.
Это была лишь частица истины. Но эта частица, сколь маленькой она ни была, стала для меня непередаваемой ценностью. Всегда я тайно стремился узнать, что произошло с Конрадом, и почему он никогда не делился со мной своим семейным прошлым. До этого момента он ни разу не коснулся этой темы. А сейчас вот этот медальон и вся эта история… Почему? Хотелось бы мне задать ему прямой вопрос, но это было бы неуместно.
Я ожидал, глядя на него, продолжит ли он свой рассказ… Он не продолжил. Я принял это как сигнал, дабы сменить тему. Казалось, я выбрал самый безобидный вопрос. Но только после осознал, что ошибся.
– Конрад, ты когда-либо встречал демонов? – заговорил я.
Он на мгновение замер, прежде чем собраться с духом и ответить:
– Как солдату, мне доводилось встречать демонов. Я даже сражался с ними, – произнёс он. – Но это были всего лишь низшие демоны. Пятого или шестого чина, – он покрутил пальцем у виска, словно восклицая о безрассудстве этих тварей. – Безмозглые создания, способные лишь нападать толпой. Бороться с ними – одна головная боль. А ты почему интересуешься?
Я сделал паузу, взвешивая слова перед ответом:
– Знаешь, – начал я, – меня просто тревожит, как они выглядят на самом деле. Ты же говорил, что некоторые из них, о которых сейчас рассказывал, напоминают монстров, лишённых разума. Но, разве не бывает и таких, которые притворяются нами – людьми? Они могут принять человеческую форму и скрываться среди нас?
– Ну, – помедлил он, – что-то в этом роде. Могу сказать, что во внешнем мире их встречается крайне мало. Те, кто занимает более высокие чины, обладают гораздо большим разумом. И они способны жить среди людей, незаметными. Однако, рано или поздно, их демоническая сущность раскрывается, поскольку след маны демонов отличается от человеческого.
– Что же это за «внешний мир»? – спросил я с любопытством.
– Так называют все то, что находится за пределами Ксандора, той долины демонов, что раскинулась за Северной границей. – объяснил он. – Мы мало знаем о ней… или, вернее, мало нам говорят. А вот проклятые правители, наверняка, имеют больше информации, – его лицо исказилось при упоминании правительства. – Каждый человек хранит свои секреты, скрывает их до последнего. Иногда уже слишком поздно, чтобы раскрыть что-то важное, – он указал сначала на меня, а затем на себя. – И у тебя, и у меня есть такие секреты, не так ли? – Конрад откинулся назад, поддерживая себя руками. – Я уверен, что твой секрет намного больше моего. Я не буду требовать от тебя раскрывать его. Возможно, мы не настолько близки, чтобы разговаривать о таких тайнах…
– Ты ошибаешься, – моё сердце огорчилось от его отношения. Он считал, что мы не особо близки? Или может пытался вытянуть из меня этот «секрет». – Нет, это не то, о чём можно рассказывать кому-либо, даже собственной семье.
– О, действительно? – Конрад поднял бровь. – Ты разжигаешь моё любопытство, Либерт. Тайна, которую ты не можешь раскрыть даже перед своей семьей? О чём же может быть речь?
Я поспешил сменить тему, пока он не начал более настойчиво допытываться.
– А вот что меня интересует: есть ли эти демоны в нашем королевстве? – спросил я.
– Конечно, – ответил Конрад, словно ничего особенного в этом не было. – Однако именно в нашей территории их нет. Хотя, если тебе повстречается какой-то из демонов, это будет, скорее, отбившаяся от стаи тварь, – он приподнялся. – У нас действуют специальные отряды, которые искореняют проникших демонов. Но их больше на окраинах.
– Итак, Аркайн является одним из таких людей? – спросил я.
Этот вопрос подобно перевёрнутому ведру, наполненному ледяной водой. Плечи Конрада слегка дернулись. Но едва заметно. Это движение могло пройти мимо, если бы я не фиксировал пристальный взгляд на нём. Он откашлялся, открыл рот, затем закрыл его. Через некоторое время он снова заговорил:
– Послушай, Либерт, возможно, ты уже слышал это имя несколько раз. Но Аркайн – совершенно иной человек. Он находится на гораздо более высоком уровне, нежели те, кто лишь занимается скучной работой по уборке «мусора». Тебе не следует связываться с ним. Даже проявлять интерес к нему, – он серьёзно взглянул на меня. – В этом мире существует множество людей, которые с легкостью и безо всяких препятствий могут избавиться от назойливой мелочи, – он схватил меня за плечи. – И Аркайн именно такой человек. Просто забудь о нём. И лучше никогда не вспоминай.
Я молча кивнул. Он отпустил меня.
Казалось, я действительно не должен был интересоваться такими вещами.