Buch lesen: «Горячий Май»

Глава 1

– Какие планы на выходные у моей кисоньки?

Антон сразу прижимает меня к себе, обнимая за талию. Мужские руки перемещаются немного ниже, и я протестующе стучу кулаком в грудь.

– Не здесь же, Тоха.

– Чем тебе не нравится здесь? – глаза Антона скрыты за ярко-жёлтыми солнцезащитными очками. Из-за этих очков светло-карие глаза парня напоминают глаза кота: игривого и невероятно довольного собой.

– Стоянка университета – не самое лучшее место, чтобы лапать меня за попку!

Я выскальзываю из объятий Антона и становлюсь рядом с ним, плечом к плечу, опираясь о его автомобиль.

– Твоя попа так и просится, чтобы её хорошенько примяли, – невозмутимо отзывается Антон. – Разобралась с университетом? Решила всё, что надо, или помочь?

Антон учился раньше в том же университете, что и я, только он был на несколько лет старше меня. Мне скоро исполнится двадцать один, а Антону – полных двадцать четыре года.

– Не, не надо… Всё отлично.

– Ты хорошая студентка? – смеётся Тоха. – Или просто удаётся самой договориться с преподавателями?

– Когда как…

– Надеюсь, ты предлагаешь им купюры, а не себя, – подмигивает мой парень, – я не потерплю конкуренции.

– Только тебе могло прийти в голову такое, – закатываю я глаза.

– Глядя на тебя, мне вновь захотелось вернуться в университетские стены. Возможно, даже стать твоим преподавателем.

– Оу!..

– Очень строгим преподавателем, – продолжает смаковать свою фантазию Антон. – У меня ты бы постоянно ходила на пересдачу…

– Ха-ха-ха!.. Ты просто помешан на сексе.

– На сексе? – картинно удивляется парень. – Детка, я имел в виду нечто другое.

– Фантазия у тебя просто отменная. Не удивлюсь, если ты придумал что-то жутко неприличное.

– Очень неприличное, Вер…

– Ве-ро-ни-ка, – растягиваю я по слогам и начинаю подыгрывать. – Ты плохой преподаватель. Не запоминаешь даже имён своих студенток?

– Боженова. Твоя фамилия мне много что говорит. Прежде всего, о твоей неуспеваемости по предмету…

Антон обводит меня горящим взглядом.

– И по какому же предмету я не успеваю? – дразню я парня.

– По моему предмету. Кажется, что домашнее задание по изучению потребностям рынка потребителей не выполнено. Придётся объяснять вам, Боженова, всё на пальцах. Останьтесь после уроков.

– Что? – смеюсь я. – Что за ахинею ты сейчас сказал? И в университете не уроки, а занятия, «пары»!.. Сразу понятно, что ты прогуливал.

– Да-а-а… У меня были занятия поважнее, – соглашается Антон. – Зачем мне учиться, когда я уже умею?..

Вообще-то с его утверждением можно и поспорить, но я этого не делаю. Антон, может быть, и «разводил» всё, что только можно. Но его папаша – владелец сети ломбардов и микрокредитных организаций. У Антона уже на первом курсе учёбы было готово тёплое местечко. Михаил Фадеев, отец Антона, натаскивал своего сына в бизнесе. Так что Антону учёба была почти не нужна, лишь бы «корочка» была, как и у его отца.

Но мне учёба нужна. На этом настаивал и отец, и его новая жена. У отца только недавно всё пошло в гору. Он приподнялся над средней прослойкой и, как никогда раньше, бдит за репутацией всех домочадцев. Маруську, мою младшую сестрёнку, так вообще муштруют, гоняя по элитным школам и дорогущим репетиторам. Готовят двенадцатилетнюю девчонку к поступлению в МГИМО…

– Кисонька, о чём задумалась? – возвращает меня в реальность голос Антона. – Рванём отдохнуть?

– Далеко? Ты же знаешь, что далеко меня не отпустят родители: добрая мамочка и строгий папочка.

– Знаю-знаю, – отмахивается Антон. – Нет, недалеко! Здесь, за городом. У меня друг приезжает из-за границы. Его долго не было.

– Друг? Который?

У Антона куча просто знакомых, но каждого второго он называет своим другом. Так что никогда не угадаешь, кого Антон имеет в виду.

– Ты его точно знаешь, кисонька, – беспечно улыбается Антон. – Май.

– Май? – переспрашиваю я.

Я знаю всего одного человека с нелепым именем Май. Май Озёрский. Антон смеётся.

– Ты как будто лимон откусила.

– Скорее, лайм. Недозрелый… – говорю я, чувствуя, как внутри начинает кипеть недовольство.

При одном только воспоминании о льдисто-голубых глазах Мая и светлой небрежной шевелюре у меня учащается пульс, а в крови начинает бурлить адреналин. Мне вдруг захотелось что-нибудь сломать, желательно об голову Мая.

– Ты же знаешь, что я не переношу Мая Озёрского, – говорю я капризным голосом.

– Да ладно, кисонька. Прекрати дуться на него из-за такой ерунды. Это был просто розыгрыш!..

Глава 2

– Это было унизительно! – возмущаюсь я, отходя от Антона.

Скрещиваю руки под грудью, оглядывая коренастую широкоплечую фигуру парня. Взгляд задерживается на коротком ежике темных волос, скользит ниже к широкому волевому подбородку и упрямым губам, расплывающимся в улыбке.

– Прекрати дуться, милашка. Май не хотел тебя обидеть. Это был его типичный розыгрыш для всех новых гостей. Без исключения.

Не могу долго злиться на Антона. Почему-то при виде на него хочется заниматься чем угодно, но только не дуться. Широкое лицо с простодушной улыбкой располагает к себе. Но Май меня бесит. Конкретно бесит. До трясущихся коленок и дрожащих рук бесит.

– Садись! – Антон распахивает передо мной дверцу внедорожника. – Я ещё не обедал. Заглянем в одно местечко.

Я вздыхаю и сажусь в его автомобиль. Антон успевает шлёпнуть меня по попе, затянутой в джинсы.

– Эй!..

– Непослушная девчонка, – цыкает Антон, захлопывая дверь.

Едва он садится в автомобиль, он сразу же тянется к моим губам. В последний момент чертыхается, снимая очки. Теперь его глаза – светло-карие, как будто согретые солнцем.

– Иди ко мне, кисонька, – обескураживающе улыбается он и жадно накрывает мои губы своими.

Антон потрясающе целуется: мягко, нежно, но вместе с этим возбуждение просачивается в кровь по капле. И дышать становится труднее. Антон выбивает из моих лёгких воздух, проталкивается вглубь рта языком и одной рукой сжимает грудь через тонкую ткань кофточки.

– Антон… Мы всё ещё на парковке.

– Да-а-а… А я не видел тебя два дня. Соскучился до ужаса, – шепчет он, облизывая мои губы.

Пальцы второй руки расстёгивают пуговку на моих джинсах.

– Это не по правилам, – стону я, потому что сама ужасно соскучилась, и больше всего хочу почувствовать его пальцы на своём изнывающем клиторе.

– Какие ужасно узкие джинсы, – чертыхается Антон, едва протискивая крупную руку в мои трусики. – О-о-о-о…

Антон добирается до пульсирующей точки и начинает поглаживать меня, не забывая целовать. Его губы перебираются на щёки и скользят по шее, язык влажно щекочет ярёмную впадину.

– Кисонька?

– М-м-м? – спрашиваю я, развожу бёдра пошире, потому что хочу почувствовать умелые пальцы Антона немного дальше.

Антон нажимает на пульсирующую точку всё сильнее и сильнее, заставляя меня постанывать и дрожать. Я приподнимаю бёдра, показывая, что хочется большего. Антон тихо смеётся и движется дальше. Подушечками пальцев он поглаживает нежные складки, обводя их, и дразнит средним пальцем влажный вход, надавливая.

– Так как, поедешь со мной?

– Что? – выдыхаю я, распахивая глаза.

Очарование момента пропадает. Замечаю капельки пота на висках Антона, вдыхаю пряный, древесный аромат его парфюма и запах кожаного салона. Хочу вновь погрузиться в жаркое марево. Но слова Антона зависли над головой вопросительным знаком. Который вот-вот обрушится на меня сверху.

– Поехали, – просит Антон, вводя в меня палец совсем немного и выводит его, вновь начиная растирать складки. Антон пальцами разносит влагу и поднимается к клитору, дразня.

– Не хочу-у-у… С тобой хочу побыть. Давно не виделись!.. Давай лучше вдвоём проведём время. Ужасно соскучилась, – прошу я, цепляясь пальцами за широкие плечи Антона.

– Я вижу, как ты соскучилась. Течёшь, моя голодная самочка. Хочешь кончить, да?

– Сумасшедший… Конечно, хочу. Еле дотерпела до нашей встречи.

– Не шалила без меня?

– Самую малость, – признаюсь я.

– М-м-м, умница. Думала обо мне? – взгляд Антона вспыхивает тёмным огоньком.

– Конечно. Или ты хочешь, чтобы я в такие моменты думала о ком-то другом?

– Нет… Умница, я не против, чтобы ты немного разогревала себя. Совсем не против.

Движения пальцев Антона замедляются. Пытка становится невыносимой. Потому что хочется быстро и жадно, откровенно, до хлюпающего лона и сладких судорог. Но вместо этого Антон доводит до изнеможения и не даёт возбуждению перейти в нечто большее. Я плавлюсь над его руками и покачиваю бёдрами, призывая действовать активнее.

– Поехали, кисонька. Тебе понравится. Я давно не видел Мая. Его не было почти полгода.

– Давай не сейчас о нём?

– Давай сейчас! – упрямо говорит Антон, убыстряясь, вновь вводит палец в меня, двигая быстрее.

Мне так хочется испытать оргазм, что я плюю на всё. Пусть говорит о чём угодно, хоть об африканском племени зулусов, только даст мне кончить.

– Хорошо-о-о… Ещё…

– Умница. Так нравится?

Антон покусывает шею, убыстряя движения. В какой-то момент к пальцу присоединяется ещё один. Такая ласка гораздо более жаркая и сильная. Я прикусываю губы, чувствуя, что оргазм уже зарождается внутри меня. Миниатюрный смерч, сметающий всё на своём пути.

– Поедешь? – выдыхает Антон мне в губы, не даёт ответить, проталкиваясь языком глубоко мне в рот, словно трахает меня им на пределе.

Согласно киваю. Плевать! Потерплю приятеля Антона, буду держаться от него подальше и не стану вестись на его дебильные провокации.

– Умница моя, сладкая!

Антон вновь переключается на мою шею губами. Движения пальцев становятся невозможно быстрыми. В воздухе салона автомобиля пахнет уже не только кожей и сандалом, но ещё и мной. Моим запахом. Влажным ароматом секса, обволакивающим пальцы Антона.

– Я попрошу Мая, чтобы он тебя не обижал, – шепчет Антон, покусывая шею. – Чтобы он хорошо себя вёл с моей кисонькой…

Я начинаю дрожать от нахлынувшего жара. Почему-то в словах Антона мне чудится скрытый подтекст. Но мысль мелькает и быстро исчезает, растворившись без следа в чистом экстазе, пронзившем всё тело насквозь. Мышцы лона сокращаются без остановки, сжимая пальцы Антона.

– Какая ты сладкая, – шепчет Антон, медленно поглаживая складочки.

Его движения продлевают мучительно-сладкие спазмы удовольствия. Я блаженствую, закрыв глаза.

– А ты? – спрашиваю я, посмотрев на красноречиво топорщившуюся ткань в районе паха парня.

– Дождусь вечера, оторвёмся… Теперь поехали, пообедаем. А потом я отвезу тебя домой.

Я соглашаюсь, поправляя одежду.

– Надолго мы к Маю, Тоха?

– Думаю, рванём на все выходные.

– Ого!..

– Не хмурься, красавица. Я тебя просто украду, – улыбается Антон, заводя автомобиль. Lexus срывается с места, взвизгнув тормозами.

– Ха-ха… Очень смешно.

Я поджимаю губы, думая, как бы отпроситься у родителей на все выходные?

Глава 3

Антон выбирает небольшой ресторан с итальянской кухней. Парень заказывает салат «дары моря». Салат состоит из кусочков разных морепродуктов с добавлением ломаных макарон. Он заправлен томатным соусом с мелко порезанным луком, каперсами, цедрой лимона, перцем и сбрызнут лимонным соком.

– Приступай, кисонька. Я голоден, как стая волков. Пока тебя дождался, желудок к стене прилип, – жалуется Антон.

Я ковыряю вилкой салат, переворачиваю креветки и гребешки. Я не особо жалую морепродукты, поэтому откладываю вилку в сторону, дожидаясь, пока официант поставит на стол тарелку с минестроне. С удовольствием приступаю к супу из всевозможных овощей, на время отбрасывая мысль о предстоящем разговоре с родителями.

– Опять задумалась?

– Тебе проще, Тоха. Ты мужчина, взрослее, самостоятельнее. А из меня родители стремятся вырастить «чудо-девушку», невесту года или кого-то там ещё. Родителей очень сильно заботит мой моральный облик. Особенно мамочку.

– Хм… Отмазка «Я у Гоши» уже не сработает?

– На все выходные? С ночёвкой? – ужасаюсь я. – О чём ты говоришь? Наверняка родители думают, что я ещё девственница. Честно говоря, надоело врать и изворачиваться каждый раз, когда хочется немного отдохнуть.

– Может быть, поговоришь с Гошей, и он прикроет тебя? Ты же тоже выручала этого послушного мальчика, когда ему хотелось почудить…

– Да, – согласно киваю я. – Раньше это работало.

Георгий, «Гоша» – мой якобы парень. Наши родители очень тесно общались, не только на почве совместных бизнес-интересов. Меня сосватали за Гошу, едва нам исполнилось восемнадцать. Пожениться мы должны были после окончания университета.

Но тема женитьбы начала всплывать всё реже. Потому что Боженовы чего-то не поделили с семьёй Смирных или наоборот. За последние полгода на пышные торжества семейства Смирных нас не приглашали ни разу. И мои родители поступали точно так же. Поэтому можно было не изображать лже-парочку.

С Антоном я встречюсь почти шесть месяцев. Поэтому первое время Гоша, тоже не горевший ко мне любовью, охотно выручал меня, прикрывая. Я не оставалась перед ним в долгу. Хорошее сотрудничество. Было…

– Нет, не получится. Наши родители разошлись, как в море корабли. Может быть, познакомить тебя с родителями? И необходимость врать отпадёт? – спрашиваю я, придавая своему голосу небрежный тон.

Но сама замираю в ожидании ответа Антона. У нас горячие отношения и регулярный секс. Мы видимся довольно часто и на вечеринках появляемся всегда вместе. Но Антон ни разу не сказал мне «люблю», и почему-то не торопится внести ясности в наши отношения.

Мне кажется, это было бы по-мужски, открыто заявиться перед моими родителями и сказать: «Я – Антон. Я встречаюсь с вашей дочерью и люблю её».

Но пока Антон не торопился. То находил отговорки, то открыто говорил, что ещё рано. Наверное, так, как сейчас, ему было удобнее. А я пока не находила в себе сил отказаться от того, что было между нами.

– Возможно, – туманно отвечает Антон, переключаясь на минестроне.

Я только открываю рот, чтобы предложить ему заехать к моим родителям и поговорить с ними открыто, как слышу трель сотового телефона. Антон смотрит на дисплей телефона.

– Твои предки.

Звонит Мария Львовна, вторая жена папы. Я всё ещё не могу называть её мамой, несмотря на то, что знаю её с восьми лет. Просто потому что помню настоящую маму. У мамы было очень слабое сердце. Она умерла от инфаркта, когда ей исполнилось всего тридцать шесть лет.

– Ответишь? – спрашивает Антон, подавая мне телефон.

– Да, конечно.

Я отираю рот салфеткой и отвечаю на звонок. У Марии Львовны приятный голос, хорошо поставленный. Раньше она работала ведущей на телевидении. Поэтому иногда, когда она читает мне нотации, мне начинает казаться, что она рассказывает прогноз погоды.

– Здравствуй, Вероника. Как дела?

– Добрый день. Я только из университета, заехала пообедать с однокурсниками в ресторан.

Антон улыбается и посылает мне воздушный поцелуй, заставляя мои губы растягиваться в улыбке.

– Я слышу, что у тебя хорошее настроение? Это отлично!.. – бодро заявляет Мария Львовна.

Кажется, что сейчас она обрадует меня чем-то…

– Мы с твоим папой уезжаем на выходные, – говорит она и, словно оправдываясь, добавляет. – Поездка незапланированная, поэтому сообщаем в самый последний момент.

– Надолго? – уточняю я.

– В субботу и в воскресенье нас не будет. Вернёмся в понедельник, скорее всего к обеду. Прошу тебя приглядеть за Марусей.

– Конечно, – говорю я.

– В доме будет находиться Нина Владимировна. Я попросила её остаться на все выходные, чтобы она готовила и убирала вовремя.

«И шпионила», – мысленно добавляю я. Но с домработницей легко договориться. Труднее договориться с Марусей. У неё сейчас переходный возраст, и она вредничает по поводу и без него.

– Хорошо. Желаю вам приятно отдохнуть, – от всей души желаю я, прощаясь с мачехой.

Не успеваю я положить телефон на стол, как Антон перехватывает мою руку, целуя. Карие глаза горят:

– Оторвёмся, кисонька? Не надо будет придумывать отмазки, чтобы забрать тебя.

Глава 4

Рядом с Антоном всё кажется лёгким и доступным. Он прощается со мной и сажает на такси, долго целуя на прощание.

– Заеду за тобой вечером, кисонька. Возьми с собой что-нибудь жутко развратное. Я тебя съем, – говорит Антон, шутливо рыча на ушко.

Я с трудом отбиваюсь от него и ныряю в салон такси. Называю адрес, но погода стоит чудесная. Почему-то мне захотелось прогуляться, дыша свежим майским воздухом. Я попросила таксиста остановиться. До дома доберусь пешком минут за пятнадцать.

Я никуда не тороплюсь, предвкушаю встречу с Антоном, стараясь не думать о том, что вечеринка будет проходить в загородном доме Мая. Но небо, как назло, такое же светло-голубое, почти прозрачное, как глаза Мая. Дразнится и насмехается надо мной. Надеюсь только на то, что Озёрский не будет отмачивать приколы в своём фирменном стиле. Чувство юмора у друга Антона очень специфичное. Строго говоря, Май – брат Антона. Троюродный, что ли… Не разбиралась. Дальний родственник, двумя словами. Но Антон называет Мая своим другом.

Я видела Мая всего один раз, но очень много о нём слышала от Тохи. Наше знакомство с Маем нельзя было назвать самым приятным. Мне казалось, что Май просто насмехается над всеми, тешит своё ублюдское эго. Золотой мальчик смеётся и зло подшучивает над своими гостями. Мальчиком Мая сложно назвать, потому что он старше Антона на четыре года. Но золотым назвать можно: пшеничные волосы вспыхивают искрами на солнечном свету. Я одёргиваю себя: слишком много я думаю о неприятном для меня человеке.

Почему мы так устроены? Почему о неприятном мы думаем гораздо чаще?

Я решаю срезать дорогу через сквер, заворачиваю за угол и достаю телефон, чтобы сделать селфи. Но замечаю на экране телефона позади себя знакомую фигурку, стоящую ко мне спиной. О, вот это встреча! Моя сестрёнка Маруся воровато прячется за кустом сирени и курит. Селфи откладывается. Я разворачиваюсь и снимаю коротенькое видео. Ха-ха, привет, Маруся!

Я потихоньку подхожу к ней.

– Сигареткой не угостишь?

Маруся вздрагивает, роняет сигарету и проворно наступает на неё чёрной туфелькой.

– Да ладно. Я уже видела, что ты куришь, – насмешливо говорю я.

Маруся оборачивается. У неё такие же рыжеватые волосы, как у её мамы, Марии Львовны. А вот глаза достались от нашего общего отца: тёмно-карие, почти чёрные.

– Заложишь меня маме? – ехидно спрашивает она.

Я же говорю: переходный возраст. Я ещё ничего плохого ей не сказала, но сестра уже враждебно настроена.

– Зачем? – удивляюсь я. – Рано или поздно она сама поймает тебя на курении.

– То есть лекцию читать не станешь? – задирает нос повыше моя сестрёнка.

Пигалица-пигалицей, а хорохорится, как бойцовский петух. Я игнорирую её вопрос и перехожу к делу.

– Твоя мама сказала, что они с папой уезжают на все выходные.

– Да, – улыбается Маруся.

Она уже знает, что родителей не будет дома. Наверное, именно поэтому сестрёнка набралась смелости и курит практически у самого дома.

– Я тоже уезжаю кое-куда. На все выходные.

– И что ты хочешь этим сказать?

– Ты же любишь ябедничать. Если будешь держать рот на замке, мама узнает, что ты куришь ещё очень и очень не скоро. Сама. А если проболтаешься…

Я многозначительно кручу телефон, ставя видео на воспроизводство.

– Сама ты ябеда! – совершенно по-детски взвизгивает Маруся.

– Я не хочу быть ябедой, – мирно говорю я. – Поэтому ты сейчас идёшь домой, переодеваешься. Потом мы прогуляемся и съедим в парке по порции мороженого.

– Готовишь алиби?

Я улыбаюсь.

– Ну, так что, хочешь мороженое или предпочтёшь воспитательные беседы мамы?

– Мороженое, – бурчит под нос Маруся. – Шоколадное.

– Да какое угодно!.. – благодушно заявляю я.

Маруся соглашается. Мы добираемся до дома и через полчаса отправляемся на прогулку. Делаем несколько снимков. Будет что показать маме на вопрос, чем мы занимались на выходных. Я усердно готовилась к защите диплома, сестрёнка разбиралась в дебрях китайских иероглифов, а в промежутках гуляли в парке. Идиллия.

На самом деле я отправлюсь с Антоном в двухдневный отрыв, а Маруся будет со слезами щенячьего восторга по миллиону раз пересматривать клипы музыкантов k-pop.

С домработницей договориться проще простого. Оплата наличными – и Нина Владимировна даже на крови поклянётся в том, о чём её попросили быть свидетельницей. Женщина она неплохая, позволила как-то себе сказать вскользь, что такая муштра, как у нас, до добра не доведёт. Чем больше запрещают, тем больше хочется. Может быть, она права. Потому что я с нетерпением ожидаю, когда за мной заедет Антон. Укладываю в сумку самое необходимое: смена белья, джинсы с кофточкой, лёгкие кеды взамен туфлей на танкетке. В последний момент, чертыхаясь, добавляю купальник.

Как бы меня ни заверял Антон, что Май будет вести себя пристойно, мне в это слабо верится. Наверное, не зря его назвали Маем. Он такой же непостоянный, с капризной погодой и ветрами, от которых пробирается мороз по коже.

– Готова, кисонька? – слышу я бодрый голос Антона в телефонной трубке.

– Да, милый! Сейчас выйду.

Я поспешно сбегаю вниз по ступенькам лестницы на первый этаж.

– Сладкая, на улице тебя ждёт сюрприз, – неожиданно говорит Антон.