Buch lesen: «Бузовьязы. Люди и судьбы. Книга вторая»

Посвящаю эту книгу памяти моего отца,

участника Великой Отечественной войны

Мудариса Сулеймановича Сулейманова

Дорогие мои земляки!

Перед Вами – новая книга «Люди и судьбы», посвященная родной земле, которая нас кормит. Мы в детстве бегали здесь босиком, косили сено, убирали хлеба. И в какие бы края ни уводили нас жизненные пути, сердцами своими, благодарной памятью мы оставались и остаемся верными сынами и дочерьми родного края. Здесь начиналась для нас Родина.

Эта книга является продолжением первой книги об истории нашей деревни. Она – не какое-то академическое издание, претендующее на наукообразность; это очерковые и зарисовочные материалы о тех людях, которые жили рядом с нами, творили, растили детей, сеяли хлеб, развивали производство, защищали отечество. О тех, кто прославил нашу малую родину, – о кавалерах орденов, государственных деятелях, простых людях труда.

В книге есть воспоминаний о тех, кого уже нет на земле, но память о них жива в сердцах земляков. Цель книги – сохранить и оставить навеки их имена в памяти живущих людей и их потомков.

Президент Республики Башкортостан Муртаза Рахимов сказал: «Мощь Республики, ее процветание складывается из благополучия городов и сел». И это действительно так. В жизни нет мелочей. Каждая деталь, даже небольшая, всегда значима и дополняет собой историческую картину прошлого и настоящего. И редкие по красоте Бузовьязовские края, здешние доброжелательные и трудолюбивые люди вносят достойный вклад в достижения всей Республики.

…Благодатна Бузовьязовская земля. На ней в течение веков трудились наши предки, делая из поколения в поколение свою жизнь богаче, удобнее, уютнее и краше. Это родина красивых, сильных, деятельных людей, устремленных к добру и созиданию.

Добра и счастья Вам, дорогие мои земляки!

Навеки вместе

Россия! Башкортостан! Это для меня не просто слова, не просто звуки. В них – вышний смысл движения моей души, это – моя Родина. В предгорьях Урала, на берегах красивых речушек я в давнем детстве бегал босиком по росным травам. Там жил, подрастал, работал… Здесь, в родном Башкортостане, мои дети и внуки; здесь могилы моих предков.

Родина! Наша любовь, боль и счастье. Для каждого она начинается там, где качала тебя золотая колыбель детства. Сначала тропинка в поле, заветные березки под окном отчего дома, твое село или город, а там уж – вся необъятная Россия. Все это – незабвенная Родина, земля отцов и прадедов, их вековыми усилиями доставшаяся нам в наследство.

Большое и малое двуедино. Родничок, тонкой жилкой бьющий из-под камней, питает речку. Та кормит собою моря и океаны. И не проживут они друг без друга. Родник без реки позатеряется в песках и болотах. Река без родника измельчает, и русло ее зарастет камышом забвения.

Так и среди людей… Десятки, сотни народов разных наций дружно и спаянно жили и живут по берегам наших рек. Во все времена о человеке судили и судят не по принадлежности к большой или малой нации, а по его поступкам, делам, по тому, что он привносит трудом своим в саму жизнь. Влюбленные навеки в свои заповедные места, все мы душой ощущаем, что Родина для нас – понятие несоизмеримо большее, чем просто аул в Уральских горах или деревенька на берегу звонкой речки…

Наша республика на всю Россию и далеко за ее пределами славится своим благодатным медом и целебным напитком полей – белопенным кумысом. Но мы-то хорошо знаем, что блеск и удивительное сияние придают Башкортостану люди – добрые, гостеприимные, работящие.

Башкортостану повезло на поэтические сравнения. Народный поэт Мустай Карим сравнил его с листом в густой кроне березы, имя которой – Россия. Другой поэт – с рабочей ладонью, искренне протянутой другу. На географической карте контуры

республики четко и ярко напоминают очертания человеческого сердца. И мы, жители Башкортостана, гордимся этим символичным сходством!

Природа Башкортостана настолько прекрасна и удивительно трогательна, что любого человека, ступившего на уральскую землю, приводит в восторг. Невольно из глубины души как бы сами собой рвутся слова, когда-то давно сказанные одним из персонажей Максима Горького: «Там, на Белой, места такой красоты – ахнешь… сто раз ахнешь!».

В этой простой, лаконичной фразе ощущается горячее биение сердца человека, ступившего на башкирскую землю. Но и мы сами, коренные жители ее, оторвавшись порой от будничных хлопот, до умиления проникаемся чувством безграничной любви к родному краю, где песенные березы да лиричные рябины густо перемежаются с вековыми елями уральской тайги. Здесь же – камышовые озера с выводками диких гусей, уток, голубые реки, где еще не перевелась рыба, вплоть до хариуса и форели.

Поэты воспевали красоту родной природы:

Ах, Агиделькай, Агиделькай,

Ты великая река –

Вдохновение поэта

И отрада рыбака!

Так восторженно и вдохновенно пишет о красавице Агидели народный поэт Башкортостана Рашит Нигмати.

Пожалуй, ни один художник не обошел стороной красоту башкирских урманов, величавых рек, золотых хлебных просторов. Живописные полотна пейзажей ласкают наш взор не менее, нежели живая природа. Композиторы слагают о ней проникновенные песни и оратории. И вовсе не случайно многие кинематографисты Москвы, Санкт-Петербурга, Екатеринбурга снимали свои кинофильмы на фоне башкирской природы.

В самом ландшафте жемчужины Урала, как в рассветной капле росы, сконцентрированы и отражены все особенности российских пейзажей и даже климатических условий. В любом уголке нашей земли найдется своя уникальная прелесть. Неспроста же народный поэт Башкортостана Назар Наджми подметил:

Различен нрав необозримой шири;

В Башкирии в один и тот же срок

Невыносимо жарко в Зилаире,

А вот в Дуване дует холодок!

Красоты природы родной земли пленяют и очаровывают, волнуют сердца и вдохновляют неравнодушных поэтов слагать в честь нее проникновенные строки, мастеров кисти – создавать живописные полотна. А башкирские народные песни – это особая статья. Беспрерывна от века мелодичная песнь – гимн любви к родной земле. «Нет не поющего башкира!» – говорят у нас. Песни «Ирендык», «Таштугай», «Буранбай», «Зульхизя», «Туман», «Азамат», «Сакмар», «Ильяс» – это же шедевры мировой музыкальной культуры! Собственно говоря, любая народная башкирская песня связана с природой, как и сами башкиры. Она для них была и есть – священна.

В прежние времена, чтобы срубить дерево или убить зверя, не помолившись Аллаху, никто из башкир не решался вершить такое кощунство. В древнем эпосе «Урал-батыр» проводится глубокая философская мысль единства природы и человека. Национальный герой башкир, воин и поэт, сподвижник Емельяна Пугачева Салават Юлаев большую часть своего песенного творчества посвятил именно природе родной земли. Его песни «Урал», «Соловей», «Зулейха» давно уже поются как народные. Любая песня башкир – это вечный голос природы и ее людей.

Сегодня окружающая природа играет чуть ли не первостепенную роль в формировании духовных качеств и самого характера личности. Родившийся в лесных урочищах и ненароком попавший в песчаные дюны человек будет постоянно видеть родные поляны, окаймленные вековыми урманами, будет ругать горячие пески и недоумевать, как возможно жить, вести хозяйство в безводных, обжигающих пустынях? Дехканину же, наоборот, куда привычнее жить среди желтых песков и барханов, где веками его предки выращивали пушистый хлопок, ароматные дыни, сахарный виноград…

По-видимому, у каждой земли, кроме типичных особенностей, есть еще и свои прелести. Но, опять оговорюсь, у нас в Башкортостане, на стыке двух самых обширных континентов – Европы и Азии, как будто по мановению свыше переплелись главенствующие черты природы в единое целое, вобрав в себя самые благодатные достоинства матушки-земли.

Испокон веков знакома башкирам притча об их благодатной Родине. Когда-то давно шел Бог по земле и раздавал народам, населяющим ее, определенные территории. Каждый народ получил то, чего заслуживал. Опоздали к этому всемирному дележу неторопливые башкиры, остались они со своими тучными стадами коров, табунами лошадей и отарами овец на безграничных просторах от Каспия до Алтая. Народы, получившие от Бога свои наделы, стали теснить башкир – дескать, это их земли, и не виноваты они в том, что обделенные Богом башкиры кочуют из края в край, ставя свои юрты и кибитки куда ни попадя. Пришли башкиры с мольбой к Богу, стали просить у него какой- либо земли, чтоб она своей стала, родной. Пожалел Бог башкир и говорит: «Вот, для себя приберег луговые да лесные земли между рекой Иргиз и великим Уральским хребтом. Отдаю их вам, живите и радуйтесь во благо будущих поколений».

Земля для башкир – понятие священное. Она – дар божий. И любые переделы ее вызывали смуты, стихийные противостояния. Вот причина тому, что в договоре с царем Иваном Грозным одним из первых условий было право на владение исторической землей на основах вотчины.

Святая любовь к природе перешла и на общечеловеческие взаимоотношения. Неописуемая красота родной земли как бы перекочевала и навсегда угнездилась в сердцах башкир. В быту они добры и миролюбивы. А гостеприимству их нет меры и пределов. Последнюю рубаху снимут, но друга в беде никогда не бросят. Однако те же башкиры огненно горячи и безудержно воинственны, если кто-либо посмеет посягнуть на их землю и свободу. Свидетельством тому – войны, какие вела Россия, а затем Советский Союз, в которых башкирские воины достойно показали свою неизбывную доблесть.

Природа веками формировала характер народа. А обилие пищи – мясо, молоко, кумыс, мед диких пчел – дозволяло башкирам быть добродушными до наивности, гостеприимными в любое время года. Эту черту их характера неоднократно отмечали русские ученые и писатели И. Лепехин, В. Даль и даже великий Лев Толстой. О героизме и мужестве башкирских воинов в годы Великой Отечественной войны писали Илья Эренбург и Константин Симонов.

…Сотни зеркальных озер в Башкортостане, не меньше голубых рек и речушек, тысячи родников. Немало здесь целительных источников. И потому наши санатории, дома отдыха, профилактории – «Красноусольский», «Юматово», «Янган-тау», «Яктыкуль», «Ассы» – славятся по всей России и даже за ее пределами.

«Янган-тау» – лучшее место на Земле!» – отозвался об этом заповедном крае Сергей Михалков, русский поэт, крупный общественный деятель, Герой Социалистического Труда, лауреат Ленинской премии, автор гимнов Советского Союза и России. Ему уже перевалило за девятый десяток лет, но до сих пор он выглядит молодцевато и даже при должности – председатель правления Международного союза писателей. При встречах с приехавшими из Башкортостана людьми Сергей Владимирович непременно замечает: «К моему долголетию причастна башкирская земля. Когда мне за семьдесят перевалило, я чуть ли не ежегодно отдыхал и лечился в благословенной Башкирии, на таком прекрасном курорте, как “Янган-тау”. Какая там чудесная природа! Как чиста и прозрачна вода! Спасибо этой благодатной земле, на которой родился Салават Юлаев». И правда, слава санатория «Янган-тау», пожалуй, не менее широка, чем слава поэта.

А сколько теплых слов сказал об этом санатории создатель знаменитого автомата Михаил Калашников! Побывав здесь однажды, он стал каждое лето навещать санаторий. В Удмуртии, где живет всемирно известный изобретатель, природа тоже красива. Но там нет таких уникальных источников, как в «Янган-тау».

Горно-лесные заповедники, грязевые отложения, соляные и радоновые источники, таинственные пещеры, в одной из которых – Каповой – люди каменного века оставили свои наскальные рисунки… Есть у нас, по всей вероятности, единственный в мире пчелиный заповедник, где в естественных условиях обитает в дуплах деревьев дикая башкирская пчела, так называемая «бурзянка».

Древние легенды и сказы бытуют здесь повсеместно. Нет, пожалуй, скалы, журчащего родничка, горного ущелья или речки, о которых бы не слагались народом лирические предания.

И как бы ни теснил прогресс эту благодатную природу, как бы ни наступала со всех сторон нефтехимия – наша природа благодаря людской заботе не отступает, позиций своих не сдает. В полях буйствуют травы, леса полны благоухания; звенят в краснотале соловьи, плачут иволги, в травостое звонко звучат скрипичные струны кузнечиков. Наверное, только здесь, в нашем благословенном крае, могли родиться в сердце поэта Мустая Карима нетленные строки:

Не русский я, но россиянин…

Ныне Я говорю, свободен и силен:

Я рос, как дуб зеленый на вершине,

Водою рек российских напоен.

Точно так же, как башкир сегодня полноправно ощущает себя россиянином, так и мы, все нации, родившиеся здесь, чувствуем себя в некоторой степени не только причастными к судьбе земли, ставшей родной. Что-то гораздо большее с детских лет поселилось в наших сердцах. В этом отношении близка моему сердцу поэзия народного поэта А. Филиппова. В одном из своих поистине хрестоматийных стихов он как бы от имени всего башкирского народа пишет:

Непонятною тоской карая,

На исходе прожитого дня

Мучает по вечерам меня

Сказочно-былинный плач курая.

Льется он смирением над миром

Тихих пашен… Ты прости мне, Русь,

И гордись за то, что становлюсь

Всей душой похожим на башкира.

Их бесконечное множество – людей, когда-либо приезжавших в наши края из дальних концов страны, которые всем сердцем возлюбили эту землю, приросли к ней. А многие из них остались здесь навсегда.

***

…Лично я горжусь своими земляками – трудолюбивыми бузовьязовцами. Ведь их тяжкий труд вливается в общенародные успехи всей России.

И еще тем горжусь, что являюсь современником такой выдающейся личности, как Муртаза Рахимов. Нашим народам повезло, что в труднейшие для них времена к руководству пришел именно он. Рахимов был крупнейшим производственником, а ныне – один из ведущих политиков России. Именно его приход во власть спас республику от неминуемого упадка.

Время сейчас пришло такое, когда всем ясно, что жить сообща, плечом к плечу, помогая друг другу, – естественный принцип бытия. Но понятно и другое: боязнь малочисленных самобытных народов бесследно раствориться во всемирном океане космополитизма. А он, по сути, никогда не прятал истинного своего лица – ненависти к национальному своеобразию других народов. Шуба только с лицевой стороны изящна и красива, а если вывернуть ее, можно обнаружить шерсть дикого животного. Вот в чем суть космополитизма. Однако лучшие умы человечества полагают, что разнообразие наций и народов украшает землю, не позволяет ей стать однородной, серой и скучной.

* * *

…Горный родник, пробившись через завалы камней, набирает силу и устремляется к дальним горизонтам, образуя реки и моря. Так и человечество обретает крылья для новых свершений.

Велика Россия, и каждому человеку есть в ней свое место под солнцем. Тому доказательством – наш 450-летний путь дружбы.

Да будет так, ибо самой судьбой Башкортостану и России предписано быть навеки вместе!

Наш народ – великий труженик. Золотыми руками его людей в стране возводились заводы и фабрики, добывалась нефть, выращивался хлеб, государство получало мясо и молоко. И к таким людям вполне закономерно можно причислить и моих земляков – бузовьязовцев. О них, о тружениках села, – эта книга.

Ранняя история края

Село Бузовьязы имеет богатую как трагическими, так и позитивными событиями историю. Большинство наименований татарских и башкирских сел и деревень связано либо с названием местности (топонимы, гидронимы), либо с именем основателя селения. Эти положения показательны и для моего родного села Бузовьязы. Первоначальным наименованием села было Муслюмово, связанное с именем первопоселенца селения Муслюма Каныбекова (1717 года рождения). С конца XVIII века за селением закрепилось наименование Бузовьязы, связанное с речкой, по берегам которой раскинулось это село. Название речки состоит из двух компонентов: «буз» – «лед», и «язы» – древне-тюркское слово, означающее текучесть. Сама этимология слова предполагает льдистость этой речки. И действительно, наша речка чуть ли не до июня бывает покрыта льдом.

В селении издавна проживали только татары. В различных документах прежнего времени наших предков именовали «служилыми татарами и мурзами», «служилыми мещеряками» или же мишарями. Само наименование «служилые» говорит о том, что они несли государственную службу, в основном военного характера. Да и другие документы говорят о том, что они приравнивались к российскому служилому дворянству. Так же, как и русские дворяне, наши предки «верстались» поместным и денежным окладом, то есть за службу им давались земельные владения и денежное жалование.

История нашего края неотделима от истории тюркского народа, Тюркского каганата, Золотой Орды и Ногайской Орды. После русских завоеваний XVI века территория современного Башкортостана оказалась в составе Российского государства. Известно, что территория края в XVI-XVIII веках входила в состав Минской родоплеменной волости, то есть на данной территории проживало племя Мин. С присоединением Башкирии к Русскому государству край вошел в состав Казанской дороги Уфимского уезда (Уршак-Минская волость). Позднее, в связи с изменениями границ, введением губернского деления, Уршак-Минская волость входила в состав Уфимской провинции Стерлитамакского уезда Оренбургской (образована в 1744 году), а с 1865 года – Уфимской губернии (Шмитовская, с 1914 года Ново-Андреевская волость Стерлитамакского уезда).

С 1919 года селения нынешнего Кармаскалинского района входят в состав БАССР. В 1920-е годы Бузовьязы находилось в составе Уршак-Минской волости Стерлитамакского кантона. В 1930 году в ходе районирования село стало центром Бузовьязовского сельсовета Кармаскалинского района. С 1935 по 1956 год селение было центром Бузовьязовского района. После ликвидации Бузовьязовского района селение было включено в Кармаскалинский район.

После присоединения Башкирии к Российскому государству в середине XVI века русский царь пожаловал новых подданных теми землями, которые они занимали в момент присоединения. Правда, здесь следует учитывать тот факт, что процесс «присоединения» растянулся до первой трети XVII века, то есть до времени ногайско-калмыцких столкновений на Южном Урале и ухода основной массы ногайских племен за Волгу. В шэжэрэ племени Мин говорится, что это племя признало власть русского царя при их бие Канзафаре в 1554-1555 годах. В то же время, по грамотам XVII века видно, что сыновья участников посольства минских башкир к русскому царю жили еще в 1671 году. Из этого вытекает, что сам князь Канзафар и другие участники посольства жили в конце XVI – первой половине XVII веков.

Башкиры и пришлые люди (татары, марийцы, чуваши, казахи, удмурты), попавшие в ряды башкир, то есть включенные в «башкирское сословие», за «пожалованную» землю обязаны были платить ясак (пушниной, медом) – так же, как исстари платили казанским ханам и ногайским биям, нести военные, подводные и другие повинности. Видимо, со времен Казанского ханства осталось и территориальное деление на волости (по-татарски «ил»).

Земли Минской волости располагались по рекам Белой, Деме, Уршаку. Помимо этого, по реке Мензеля Мензелинского уезда располагалась Сарали-Минская волость. На территории Минской волости в настоящее время располагаются Благоварский, Алыпеевский, Аургазинский, Бакалинский, Бижбулякский, Буздякский, Давлекановский, Иглинский, Кармаскалинский, Кушнаренковский, Миякинский, Стерлитамакский, Туймазинский, Уфимский, Чишминский районы. Иными словами, можно сказать, что Минская волость была крупнейшей волостью Уфимского уезда. В XIX веке во время межевания за всеми минскими волостями насчитывалось 1074578 десятин (без Мензелинского уезда).

По мнению Г. Н. Потанина, люди племени Мин (Минг) являются потомками монгольского народа Мынг, известного позднее как Мингат. Р. Г. Кузеев также утверждает, что «Мингат» является формой множественного числа этнонима «Минг».

Известно, что в XV-XVI веках территория нынешней Башкирии входила в состав Казанского ханства и Ногайской Орды. А территория будущей Казанской дороги входила в состав Ногайского юрта Казанского ханства и была как бы под двойной юрисдикцией этих двух государственных образований.

Именно на территории Минской волости располагалась ставка (город) ногайского хана. В «преданьях старины глубокой» говорится, что последним владетелем этого города на месте нынешней Уфы был ногайский хан Тиря (Тюря) баба Тюклас. В то же время, родословная башкир и тептярей деревень Сарайлы-Муталыпово, Балышлы (ныне входят в состав Благоварского района РБ) и ряда других селений восходит к Тюкласу и золотоордынскому эмиру Идигею (Едигею) через князя Канзафара, принявшего российское подданство. Помимо этого, известно, что доминирующей силой в Ногайской Орде являлись мангыты, да и сам эмир Идигей и его потомки являлись мангытами. Это позволяет предположить идентичность мангытов Ногайской Орды и башкир-минцев Уфимского уезда. В 1600 году упоминается башкирский татарин Минской волости Мангутай.

В прошении поверенного Чубиминской волости Билала Ногайбекова говорится о том, что «предки наши башкирцы, происходящие от княжества и тарханства татарского, в разных бывшей Казанской, а ныне Оренбургской губернии местах жалованы землями и другими угодьями…». После завоевания Казанского ханства Московским государством роль сюзерена этих краев перешла в руки Российского государства и той же Ногайской Орды. Платеж местным населением ясака как русской администрации, так и ногайским владетелям зафиксирован и в русскоязычных источниках. Так, в грамоте, датированной 1643 годом, говорится, что «ногайские мурзы… от Уфы кочевали днищах в трех и в четырех и менши по Деме и по Уршаку рекам». Далее отмечается, что при царях Федоре Ивановиче, Борисе Годунове и Василии Шуйском ногайцы «Уфинсково уезду з башкирцев имали ясак лисицами и куницами и бобрами и всякою рухлядью». Об этом же свидетельствует и взимание ясака с башкир Минской волости как в Уфу, так и в Казань.

Основу экономики жителей современной центральной Башкирии ко времени подчинения Российскому государству составляло полукочевое скотоводство. Но это не говорит о том, что минцы не знали земледелия. Еще предки ногайских татар половцы при своих городках занимались земледелием. Так, в своем челобитье за 1690 год башкиры Минской волости Емашка Маметкулов «с товарищи» жалуются на Тимофея Рукавишникова, «насильством» поселившегося в их вотчине и травившего «всякой хлеб скотиною». Во многих документах упоминаются «пашенные земли» минцев.

Но все же главной отраслью хозяйства минцев оставалось скотоводство. Даже ко времени 1840-х годов, когда большинство кочевых угодий было захвачено или же куплено пришлыми русскими помещиками, количество скота на двор у башкир в деревне Караякупово (ныне в Чишминском районе РБ) оставалось высоким. Так, в 55 дворах башкир-караякуповцев было до 500 лошадей, 220 голов крупного рогатого скота, 180 овец, 200 коз, то есть 20 голов скота на двор. Высокой в это время была обеспеченность скотом и в селениях припущенников Минской волости. Так, у башкир-припущенников деревни Сабырово (ныне Кармаскалинский район РБ), потомков татарского князя, выходца из Свияжского уезда Умряса мурзы Ямметова, на 11 дворов (27 мужчин и 15 женщин) имелось 33 лошади, 31 голова крупного рогатого скота, 50 овец, 40 коз. В среднем на один двор приходилось 14 голов скота. Для обеспечения скота кормом широко применялось сенокошение. Благо долины рек Белой, Демы, Уршака и других мелких речек изобиловали заливными лугами.

Значительную роль в экономике занимали охота, рыболовство и бортничество. В документах XVII-XVIII веков часто упоминаются «звериные ловли», «бобровые гоны» и «бортные ухожья». Именно куницами, бобрами и лисицами в основном уплачивался ясак. Так, к 1694-1695 годам вся Минская волость должна была уплачивать в казну в Уфе 180 куниц и два бобра; кроме того, на них же было 32 куницы «казанского ясаку».

Кроме куниц и бобров, ясак выплачивался и медом. В различных документах, касающихся Минской волости, часто упоминается «медвяной» или же «медяной» ясак. Деды и отцы башкира Минской волости Уразая Булашева платили в казну «сам- пят восемь куниц да полбатмана меду». Важной отраслью хозяйства бортничество (пчеловодство) оставалось и в XIX веке. К 1839 году у башкир деревни Караякупово имелось 240 ульев и 10 бортей, а у тех же сабыровцев на 11 дворов было 29 ульев.

О значительности рыбной ловли свидетельствует такой факт. В результате спорного дела о рыбных ловлях на реке Деме воеводской администрацией в 1685 году было арестовано три воза рыбы, выловленных уфимским пушкарем Пушкаревым. Рыбу ловили неводами и перевесами.

Население Минской волости в XVII веке было довольно многочисленным, сравнительно с другими волостями Уфимского уезда. В конце XVIII века (на 1795 год) численность минцев составляла 6101 душу мужского пола (без учета башкир Сарайли-Минско-Байлярской волости Мензелинского уезда), и, видимо, с учетом женского населения численность этой группы населения достигала 13-15 тысяч человек.

Какими же были населенные пункты минцев? Известно, что они существовали в период Казанского ханства и Ногайской Орды. Так, ставка ногайского хана Тиря баба Тюкласа на месте нынешней Уфы занимала территорию в несколько верст. Из населенных пунктов Минской волости в XVII веке (на 1659 год) нам известны, к примеру, деревни Караабызово и Якшиваново.

В основном, видимо, существовали недолговременные населенные места – из-за полукочевого хозяйства, но в первую очередь из-за внешней угрозы. Архивные материалы XVII века пестрят упоминаниями о военных столкновениях с калмыками. Так, во второй половине XVII века башкир Минской волости Токпай Юзекеев за свою службу и за пребывание в калмыцком плену («полонное терпенье») был жаловал в тарханы. От тех же калмыков пострадал башкир той же дороги Уразай Булашев. В ходе воинских набегов калмыков была взята в плен его жена, ранен его сын, а «юртишко разорили без остатку».

В основном формирование населенных мест на территории края приходится на первые три четверти XVIII века. Одной из самых первых деревень служилых татар на землях Минской волости стала деревня Тимкино нынешнего Кармаскалинского района. По материалам переписи 1720 года, в селении жили два семейства служилых мещеряков, переселившихся из деревни Богданово Кощи (ныне в Балтачевском районе РБ). Мещеряки деревень Сафарово, Термы, Калмаш (ныне Чишминский район РБ) перешли на земли Чуби-Минской волости в 1746 году. Служилые татары деревни Биштяки (ныне Шаймуратово) были припущены башкирами Минской волости в 1755 году. Еще в 1735 году возникла деревня Адзитарово, основанная тептярями. 17 января 1757 года башкир Уршак-Минской волости Аскар Юлумбетев из деревни Мрясево «дал запись тое дороги деревни Мукминевы служилым мещерякам Курбанаю Газееву с товарищи, припустил его, Курбаная с товарищи, где прежде была деревня Бурзянова, жить, землю пахать». На этой земле вскоре возникла деревня Курманаево.

Земли в бассейне реки Уршак стали и одним из центров помещичьего землевладения на территории современного Башкортостана. Имея у себя большие земельные площади, башкиры Уршак-Минской волости стали продавать свои земли и российскому дворянству. Так, по записи от 14 декабря 1790 года, вотчинники-башкиры команды старшины Усмана Ибрагимова продали свои земли за 200 рублей в районе вершины речки Бузовьязы и речки Уяш-Язы полковнику Андрею Иванову, сыну фон Шмидта (немцу по происхождению; фамилия его в некоторых документах писалась как Шмит). А. И. фон Шмидт, видимо, служил в Оренбургской губернии долгое время, так как он упоминается в одном из документов еще в 1773 году. На приобретенной земле А. И. фон Шмидт вскоре поселил крепостное население в основанном им сельце Андреевка (или же Ново-Андреевка). В 1795 году в этом сельце в шести дворах проживало 50 крепостных крестьян (20 мужчин и 30 женщин). При селении во владении «полковника и кавалера Андрея Иванова Шмидта» было 2585 десятин земли. В основном же формирование населенных пунктов края завершилось к концу XIX века.

До XVI-XVII веков население северо-западной и западной частей Башкирии было относительно однородным. Основную часть населения составляли башкиры. Положение стало меняться сразу после завоевания Казанского ханства Иваном Грозным. В. Н. Витевский писал об этом так: «Вскоре по завоевании Казани… многие из казанских татар и других инородцев, обитавших в пределах нынешней Казанской губернии, удалились в Башкирию и поселились в окрестностях нынешней Уфы, особенно в лесах и по берегам рек».

Особенно большой размах приобретает переселенческое движение нерусского населения Поволжья в Башкирию, начиная со второй половины XVII века, что было связано с увеличением различных повинностей нерусского населения и политикой насильственной христианизации, проводимой царизмом. По подсчетам Н. А. Фирсова, за период с 1678 по 1710 год с территории Казанской губернии убыло 184416 дворов. С 1710 по 1714 год с территории Казанской губернии убыло еще 35 215 дворов. Большинство из них перебралось на территорию Уфимского уезда. Переселенцы (мишари, служилые и ясачные татары, черемисы, чуваши, удмурты и другие) оседали на башкирских землях на основе припуска, то есть они становились припущенниками башкир.

Наши предки мишари (мещеряки) на территории Башкирии появились, по некоторым данным, с конца XVI века. Само название «мишари», «мещеряки» связано с название местности, с древней исторической областью Мещера в районе р. Ока. В XIV веке эта местность располагалась в пограничье с Нижегородским княжеством. То есть «мещеряки» – это такой же политоним, как и «алаторцы», «казанцы», «поморы». Таким образом, наименование «мишари» является вторичным по сравнению с этнонимом «татары».

Еще со времен Волжской Булгарии на службу к русским князьям стали отходить те или иные представители феодальной верхушки этого государственного образования. Приток на службу к русским князьям новых волн тюркских феодалов связан с возникновением на территории Дешт-и-Кыпчака (современных южнорусских степей) и сопредельных территориях новой империи Чингисидов – Золотой Орды. Именно с этого времени начинает распространяться среди народов Европы новый этноним – «татары».

Происхождение мишарей связано с буртасами и волжскими булгарами. Большую роль в этногенезе мишарей сыграли кыпчаки и выходцы из Золотой Орды. В документах XVI-XVIII веков мишарей называют также служилыми татарами. Служилые татары как военное сословие сформировались в течение XIV-XVII веков из представителей татарских феодальных родов. В это сословие, помимо собственно мишарей, влились представители арских (нукратских) татар (князья Арслановы, Давлетьяровы, Касимовы, Яушевы и др.), ногайских татар (мурзы Ишмаевы), отатарившейся мордвы (князья Ерзины, Ромадоновские и др.) и знатные роды казанских татар (князья Карачурины, Камаевы и др.).