Buch lesen: «Зеленый автомобиль», Seite 11
Письмо, доставленное полиции баронессой Штернбург, и результаты беседы с графом Гейненом направили внимание полиции на таинственную Мару Цинцинатти.
Письмо к другу, начатое Кастелламари, ясно говорило, что покойный встретился с роковой женщиной незадолго до своего переезда на Грилльхоферштрассе.
Все более и более улик собиралось против Мары Цинцинатти. Прав был начальник тайной полиции Вурц, когда с самого начала предположил любовную подкладку преступления!
Все, что до сих пор удалось выяснить, подтверждало его догадку.
Теперь нужно было найти Мару Цинцинатти.
Сначала Вурц пошел обычным в таких случаях путем.
Справки в адресном столе никаких результатов не дали.
Затем были произведены розыски в гостинице, где жил Кастелламари до своего переезда на Грилльхоферштрассе.
Швейцар, к счастью, помнил посетительницу и мог дать описание женщины, справлявшейся о Штребингере.
Описание это, однако, не совсем согласовывалось с тем, как изобразил Мару Цинцинатти друг молодого Кастелламари.
Правда, неизвестная посетительница тоже была высока и стройна, имела темные глаза, но волосы ее, в противоположность сведениям, сообщенным в письме, были золотисто-рыжего цвета.
Этим, вероятно, и объяснялось присутствие Fleur d'or на волосах, найденных при следствии.
Еще одно обстоятельство говорило в пользу того, что, несмотря на разный цвет волос, речь шла об одной и той же женщине.
Швейцар описал незнакомку необыкновенно элегантной и изящной дамой, а рассыльный, которого с большим трудом удалось разыскать, так он робел перед полицией, показал, что посетительница вышла из экипажа около церкви Святой Марии Заступницы и послала его в отель «Берн», чтобы передать Штребингеру приглашение прийти в цирк Шумана.
Так как предполагаемая преступница была наездницей, на что, казалось, указывало и место, где было назначено свидание, то полиция принялась за поиски в соответствующих кругах.
Удовлетворительных результатов, однако, это не дало.
Имя артистки хотя и было хорошо известно, но уже несколько лет не встречалось среди имен лиц, подписавших ангажемент. Говорили, что молодая женщина бросила артистическую карьеру.
Был сделан запрос итальянской полиции.
Из Турина вскоре получили ответ, что Мара Цинцинатти, артистический псевдоним, на самом деле Виолетта Креспо, родилась в Неаполе 12 сентября 1873 года от отца акробата и матери танцовщицы. С детства вращалась девочка в артистическом мире и работала в труппе своего отца; затем сбежала с каким-то наездником, сделалась наездницей сама; путешествовала по Италии, затем приняла ангажемент в Париж, где, по слухам, вышла замуж.
Обратились в Париж, чтобы узнать фамилию мужа артистки, но тут Вурца ждало серьезное разочарование.
В Париже ничего не знали ни про Мару Цинцинатти, ни про Виолетту Креспо.
Приходилось все начинать сначала.
Снова командировали барона фон Сфора в итальянскую колонию! Он должен был прозондировать почву и постараться напасть на след…
Глава XVI
Барон фон Сфор снова обратился в усердного посетителя журфиксов, рьяного танцора и ухажера! Снова пришлось ему скучать в бесконечном множестве светских домов.
Во время своих вынужденных скитаний попал он к графине Кампобелло, на балу у которой впервые услышал имя баронессы Штернбург.
После двух-трех незначительных фраз он ловко перевел разговор на убийство на Грилльхоферштрассе.
Графиня знала об этом деле не более того, что сообщали газеты; граф вообще не вмешивался в разговор.
Заговорили о мерах, предпринятых полицией, и графиня спросила барона фон Сфора, куда нужно обратиться с заявлением о пропаже вещей.
– Вчера вечером, – пояснила она свой вопрос, – возвращаясь из отеля «Бристоль», я потеряла на Рингштрассе свой браслет с медальоном. Вещь старая и дорога мне как память… Может быть, ее кто-нибудь нашел и передал в полицию.
Барон фон Сфор любезно предложил навести справки и попросил точно описать ему пропавшую драгоценность.
– Браслет узнать нетрудно, – сказала графиня, – Он состоит из шести рядов тонкой венецианской цепочки, скрепленной в четырех местах аграфами. В замок вделан медальон, на котором находится эмалевый образок Божьей Матери. Я буду вам очень благодарна, если вы разыщете эту вещь; браслет фамильный, и я очень огорчена его потерей. Конечно, – прибавила она, – я с удовольствием заплачу нашедшему вознаграждение, хотя браслет и не представляет особой ценности.
Барон фон Сфор простился. На следующее утро перед обычным докладом Вурцу отправился он на поиски браслета.
Полицейский чиновник встретил его весьма подозрительно.
Выслушав заявление барона о пропавшей вещи, он обещал посмотреть и, бросив на Сфора недоверчивый взгляд, вышел из комнаты.
Вернулся он нескоро и в сопровождении сыщика.
– Описанная вами драгоценность у нас имеется, – сказал он, – прошу вас следовать за этим господином, он вам ее покажет.
К великому своему изумлению, барон очутился в служебном кабинете начальника тайной полиции Вурца.
Тот тоже был немало удивлен, неожиданно увидев перед собой Сфора. По-видимому, он ждал кого-то другого.
На столе перед Вурцем лежал потерянный браслет.
– Скажите на милость, барон, разве этот браслет принадлежит вам?
– Нет, – с улыбкой ответил Сфор, – я только уполномоченный законного владельца.
– Ах, вот в чем дело, – протянул Вурц, – странное, очень странное совпадение…
– В чем вы видите странное совпадение, можно узнать?
Начальник тайной полиции ответил не сразу.
– Расскажите мне, как обстоит дело? Кто поручил вам найти браслет и кому он принадлежит? – быстро и взволнованно проговорил Вурц после короткой паузы.
– Графиня Кампобелло поручила мне разыскать браслет, утерянный ею вчера на Рингштрассе.
– Так, так! Это интересно! Кампобелло, говорите? И что же, это ее браслет?
– На это вам может ответить сама графиня. Если вам будет угодно вручить мне этот браслет, то я дам вам ответ сегодня же.
– Конечно, любезный барон, – с живостью ответил Вурц, – конечно, мне угодно будет вручить вам браслет. Я более, чем вы думаете, заинтересован в том, чтобы найти владелицу этой безделушки. Да, – прибавил Вурц, стремительно вскакивая с места, – я заинтересован, страшно заинтересован! В этом браслете таится, может быть, разгадка всего, понимаете вы, всего. Да, да, не смотрите с таким удивлением, – заметно волнуясь, продолжал Вурц. – Вот как обстоит дело: браслет был найден третьего дня полицейским чином на тротуаре около отеля «Бристоль», полицейский передал вещь в контору и изъявил желание получить треть стоимости. Поэтому находку тщательно осмотрели и совершенно случайно нашли на медальоне маленькую выпуклость… ее нажали… крышка медальона отскочила… И, как бы вы думаете, что мы там увидели?
– Что же?
– Взгляните сами!
Вурц взял браслет, нажал на край медальона… и крышка с изображением Божьей Матери отскочила… показался портрет-миниатюра.
– Боже, – воскликнул барон, – вот уж не ожидал!.. Ведь это молодой Кастелламари!
– Да, – утвердительно кивнул Вурц, – это убитый на Грилльхоферштрассе.
Из полиции Сфор поехал к баронессе Штернбург, чтобы расспросить ее относительно графини Кампобелло.
В передней он столкнулся с капитаном Фернкорном.
– У баронессы есть для тебя приятные новости, – крикнул ему капитан, – Мария послезавтра будет в Вене и радуется, что тебя увидит!
Баронесса приняла Сфора в маленькой гостиной и сердечно протянула ему руку.
– Я должна передать вам множество поклонов от сестры. Она сегодня выезжает из Венеции. Надеюсь, вы не откажетесь пообедать у меня послезавтра.
Сфор с благодарностью склонился над белой ручкой баронессы.
– Что у вас нового?
– Много, баронесса, и весьма важного.
– Говорите скорей!
– Знаете ли вы графиню Кампобелло?
– Да… немного. Мы встречались с ней в обществе, но никогда не были близко знакомы.
– Вы меня удивляете, баронесса. Мне, наоборот, казалось, что между вами и графиней существуют самые сердечные отношения.
– На какой же почве они могли возникнуть?
– Насколько я знаю, она ваша соотечественница…
– Простите, – перебила баронесса, – муж ее действительно, а она сама…
– Не итальянка! – с разочарованием протянул барон Сфор.
– Нет, – ответила баронесса, – ее девичья фамилия… Ах, как ее… совсем забыла…
– Цинцинатти, – подсказал Сфор.
– Ах нет! Гоббом… Гиббон… Габсон… что-то в этом роде. Не могу сейчас вспомнить. Она дочь какого-то очень богатого золотопромышленника или владельца копей из Чикаго.
– Не соотечественница, – с огорчением повторил Сфор. – Это меняет дело…
– Не говорила ли вам графиня, – после минутного молчания продолжал барон, – что она была знакома с вашим братом?
– Графиня с моим братом? В первый раз слышу. Как вам это пришло в голову? Разве она говорила с вами о нем?
– Не совсем так, – засмеялся Сфор. – Случай позволил сделать это предположение. Графиня потеряла браслет; его доставили в полицию… На браслете медальон, а в нем портрет… Угадайте кого?
С этими словами барон фон Сфор вынул браслет из кармана.
– Мой браслет! – воскликнула баронесса.
– Разве он принадлежит вам?…
– Да… или это точная копия моего. Подождите минутку…
Баронесса выбежала из комнаты и минуту спустя вернулась с маленькой шкатулкой в руках.
– Я ошиблась, но посмотрите сами, разве они не одинаковые?
– Позвольте взглянуть.
Сфор внимательно сравнил оба браслета. На браслете баронессы крышка медальона тоже открывалась, и в нем также хранился портрет убитого.
– Откуда у вас эта вещь?
– Брат прислал мне ее из Турина со своим портретом.
– Вот и разберись тут!.. Ведь этот медальон тоже…
Сфор нажал на пружинку и протянул баронессе открытый медальон с заключавшимся в нем портретом.
Баронесса в испуге отшатнулась:
– Ведь это… Георг… И этот браслет вполне соответствует сделанному мне описанию. Непостижимо! Она никогда ни словом не обмолвилась о Джорджио! Она, вероятно, была с ним очень близка, если не расставалась с его портретом… Это, как видите, очень старая карточка моего брата.
Портрет этот, – продолжала баронесса, – относится к тому времени, когда Джорджио был прикомандирован к кавалерийскому училищу в Турине. Это последняя карточка брата, которая у меня имеется. Боже мой… какая ужасная мысль… Господи!
Рука баронессы тяжело опустилась на руку Сфора и судорожно сжала ее.
– Я припоминаю теперь… прежде я не могла этого понять! Там, в Марконе… брат сказал мне… и с таким странным выражением: «Если ты когда-нибудь увидишь подобный портрет у какой-нибудь женщины, избегай ее: она наш враг. Никогда не говори ей, что я еще жив – она жаждет моей смерти». А теперь… вы вдруг говорите, что этот портрет принадлежит графине Кампобелло! Ведь если это правда, тогда, значит, она…
– Не произносите преждевременно это ужасное слово. Пока мы ничего достоверно не знаем. Я сейчас еду к графине, и через полчаса вы будете знать, ее это браслет или нет.
Сфор поднялся с места, но баронесса остановила его:
– Обождите немного.
Мета позвонила.
– Позовите Анну, – приказала она вошедшему лакею.
Горничная не замедлила явиться.
– Взгляните сюда, Анна. Узнаете ли вы браслет бывшей госпожи?
– Как не узнать, барыня! Их сиятельство никогда с этим браслетом не расставались, даже спали в нем.
– Хорошо. Вы можете идти.
Когда девушка удалилась, баронесса и Сфор молча переглянулись. Оба были бледны и взволнованны.
– Значит… правда, – дрожащими губами прошептала баронесса.
– Да. Нужно спешить. Скоро принесу вам уверенность…
Барон Сфор вскочил в первый попавшийся экипаж и помчался к графине Кампобелло.
– Как вы любезны, милый барон, что заехали лично, – приветствовала Сфора графиня. – Что же мой браслет, нашелся?
– Да, графиня. То есть я хочу сказать, что полицией найден около отеля «Бристоль» на тротуаре браслет, вполне подходящий по описанию на ваш. Но о том, ваш он или нет, никто, кроме вас, судить не может.
С этими словами Сфор положил браслет на низенький столик, стоящий перед диваном. Графиня поспешно схватила браслет.
– Эта вещь моя! – воскликнула она. – Ах, вы не знаете, как я вам благодарна! Как я рада, что вы мне ее вернули.
– Простите, графиня, «вернули» не совсем точное выражение. Я привез браслет только для того, чтобы показать его вам.
– Что это значит? Ведь это моя собственность!
– Конечно, графиня, но закон педантичен. Я не знал наверно, ваш ли это браслет, и не мог выдать себя за владельца. Поэтому мне дали эту вещь с условием, что я верну ее, как только установлю, ваша она или нет. Вам придется доказать, что вещь действительно ваша.
– Боже мой, барон! Каким… полицейским… языком вы говорите. Растолкуйте мне, что я должна сделать, чтобы получить обратно свою собственность? Какие формальности мне осталось выполнить.
– Вам придется лично съездить в контору, графиня. Не подлежит сомнению, что вашим показаниям поверят и вернут вам вещь после составления протокола и получения законного процента в пользу нашедшего.
– Ах так, – насмешливо кивнула графиня, – они будут так милы и любезны! Должна сознаться, что у вас здесь каждый пустяк сопровождается удивительными сложностями.
– Как и везде, графиня. Впрочем, я справлюсь, быть может, все эти формальности можно проделать у вас на квартире, не беспокоя вас.
– Конечно, это гораздо лучше. Я совсем не желаю ехать в полицию.
– Предупреждаю вас, однако, графиня, что полицейский чиновник и здесь будет весьма педантичен, тем более что речь идет о ценной находке. Вам придется доказать ему, что браслет действительно принадлежит вам.
– Ах, боже мой! Но как же я это сделаю? Достаточно ли будет свидетельства мужа и прислуги?
– Я думаю, – отозвался Сфор. Он поднялся с места и протянул руку за браслетом. Графиня отдала его не без колебания.
Стрелой помчался Сфор в полицию, где поджидал его Вурц.
Поспешно передал ему барон свой разговор с баронессой Штернбург и графиней Кампобелло.
Вурц радостно закивал:
– Молодцом вы все это обделали. Значит, она американка, а не итальянка?
– Да! К сожалению.
– Уж и к сожалению?…
– Конечно… я, видите ли, опасаюсь… Ведь тогда… все снова рушится.
– Ничего не рушится, – серьезно перебил его Вурц. – Во-первых, еще не доказано, что она американка, а во-вторых, если бы это было доказано, то с этими сумасбродными бабами все возможно… особенно когда замешан мужчина. Дайте-ка мне браслет.
Начальник тайной полиции позвонил и приказал вошедшему сыщику пригласить какого-нибудь ювелира.
Тот внимательно осмотрел драгоценность:
– Фамильная вещь.
– Хороша фамильная вещь, – проговорил Вурц, обращаясь к барону фон Сфору. – На старинных вещах не бывает фабричного клейма, милейший. В прежние времена над такими вещами работали мастера, они не делались на фабриках.
Вурц открыл медальон и попросил ювелира вынуть находившуюся под стеклом миниатюру.
На обратной стороне портрета чернилами был нарисован крест, а под ним стояли слова: «12 января 1907».
Вурц осторожно положил миниатюру на прежнее место и, закрыв медальон, отпустил ювелира.
Сфор и начальник тайной полиции остались одни.
Вурц задумчиво ходил взад и вперед по комнате, пуская клубы густого сигарного дыма.
На ходу он время от времени делал замечания, точно думал вслух.
– Эти несколько слов… на обороте… красноречивее целых томов… Надпись старая… Женщина эта знала, кто убитый… много раньше нас… Каким образом?… Каким образом, спрашиваю я вас… узнала она… что Адольф Штребингер и Георг Кастелламари одно и то же лицо? Как она выглядит, эта Кампобелло? – спросил Вурц, прерывая свою прогулку и останавливаясь перед Сфором.
– Она выкрашена Fleur d'or – ответил тот, – и описание, сделанное кучером и рассыльным, вполне к ней подходит.
Вурц подошел к окну и некоторое время молча смотрел на улицу. Затем он обернулся:
– Решительно, так будет лучше и проще всего! Я поеду к ней сам. Личное впечатление все-таки лучше самого подробного доклада. Прошу вас зайти ко мне около шести часов.
Около половины пятого графине Кампобелло доложили, что ее желает видеть полицейский чиновник Вурц.
Скромно одетого в штатское Вурца провели в гостиную, где уже ждала его графиня.
Проницательным взглядом окинул начальник тайной полиции молодую женщину.
Не поднимая глаз, попросила она его подойти ближе.
– Я приехал по поводу браслета, – начал Вурц.
– Знаю… знаю… пожалуйста, без длинных предисловий… Сколько я должна выплатить нашедшему?
– Десять процентов стоимости.
– Скажем, четыреста крон. Получите.
Вурц взял деньги и выдал квитанцию в получении.
– Дадите ли вы мне наконец браслет?
– Сию минуту. Но не будете ли вы так любезны предварительно описать мне его?
– Ах, как это скучно!
Она подошла к дверям и позвала мужа.
– Пожалуйста, скажи этому господину, как выглядит мой браслет. А то он еще, пожалуй, подумает, что я запомнила его, когда барон Сфор привозил мне его показать.
На пороге гостиной показался граф, рассеянно кивнул полицейскому и дал уже знакомое описание браслета.
– Совершенно верно, – сказал Вурц. – Не можете ли вы указать какие-нибудь особые приметы?
Во время допроса графа жена его подошла к окну и нервно барабанила пальцем по стеклу.
При последнем вопросе начальника тайной полиции она быстро обернулась.
– Я никаких особых примет не знаю, – прозвучал ответ графа.
– Ничего особенного нет в этом браслете! – гневно воскликнула графиня. – Если бы я знала, что из-за пустяка поднимут такой шум, я не просила бы барона фон Сфора затевать это дело.
– Простите, но моя обязанность точно исполнять данные мне предписания. Впрочем, я удовлетворен полученными сведениями, потрудитесь получить браслет.
Граф вышел в соседнюю комнату. Вурц протянул графине протокол, который она поспешно подписала.
Начальник тайной полиции откланялся.
Но не успел он выйти на лестницу, как его окликнул перегнувшийся через перила лакей.
– Их сиятельство просят вас пожаловать на минутку.
Вурц вернулся в комнату, из которой только что вышел.
Он застал графиню сидящей у стола с браслетом в руках.
– Милостивый государь… – сказала она, и голос ее слегка дрожал. На Вурца она избегала смотреть. – Милостивый государь, я ошиблась. Браслет этот мне не принадлежит. Возьмите его, прошу вас, чтобы возвратить законной владелице.
Начальник тайной полиции на минуту растерялся.
Что случилось в его отсутствие?
– Простите, – вежливо обратился он к графине, – но всего несколько минут назад и вы, и ваш супруг признали браслет вашей собственностью. Барону фон Сфору вы также изволили заявить, что браслет принадлежит вам.
Графиня с раздражением вскочила с места. Маленькие ручки сжались в кулаки, большие сверкающие глаза вызывающе устремились на Вурца.
– Я думаю, с вас достаточно моего заявления о том, что я не признаю браслет своим? Не буду же я вам в угоду присваивать чужую собственность! Я ошиблась. Браслет этот поразительно похож на тот, который я потеряла, но это не он.
Безмолвно покинул начальник тайной полиции дом графини Кампобелло.
Что могло побудить молодую женщину так внезапно отказаться от украшения, которым она дорожила и с которым никогда не расставалась?
За несколько минут, прошедших после его ухода, должно было произойти что-то такое, что глубоко взволновало и поразило графиню. Не была бы она иначе так бледна и испугана, когда он вернулся.
При свете лампы Вурц еще раз внимательно осмотрел браслет. Открыв эмалевую крышечку медальона, он с удивлением заметил, что на портрете не было стекла.
Вот она, разгадка! Как мог он просмотреть это! Увлеченный разговором, он, очевидно, забыл вложить стекло на место.
Да, теперь все было ясно.
Оставшись одна, графиня открыла медальон, заметила отсутствие стекла, поняла, что посторонние проникли в ее тайну, и, оценив всю опасность и все последствия этого открытия, решила ради своего спасения отказаться от опасной драгоценности.
Обстоятельства складывались неудачно… подступиться к графине теперь было трудно! Как доказать графине Кампобелло, что именно ей, и никому другому, принадлежит потерянный браслет? Разве не приняла его баронесса Штернбург за свой… такая же ошибка могла быть допущена и графиней. Значит, они опять идут по ложному следу, опять пропало и время, и труды.
Мета получила браслет с портретом от брата из Турина. Значит, в то самое время, когда в жизни молодого офицера разыгралась известная читателю мрачная любовная история… Быть может, и браслет был заказан тогда?
Вещь, несомненно, была не старинная, хотя и представляла собой превосходную копию старого венецианского образца.
Доктор Мартенс был командирован в Болонью – название этого города стояло на фабричном клейме, – где и обратился к содействию местной полиции.
Один из полицейских чиновников представил его директору фабрики.
Тот признал браслет и заявил, что в 1900 году фабрика выпустила шесть штук подобных драгоценностей, из которых две были отправлены на следующий год туринскому ювелиру Бьянки.
Доктор Мартенс поехал в Турин.
По счастью, ювелир Бьянки вел весьма подробные торговые книги. После продолжительных поисков наконец нашли желаемые сведения. В книге стояло: «покупатель – старший лейтенант Дж. ди Кастелламари», и рядом было примечание:
«Принять заказ на копию для госпожи Мары Цинцинатти – цирк».
С этими драгоценными сведениями доктор Мартенс вернулся в Вену и прямо с вокзала отправился в полицию.
Вурц принял его немедленно:
– Слава богу, что вы приехали. А у нас тут были неприятности из-за браслета. В контору два раза приходила какая-то дама и требовала его, утверждая, что он ей принадлежит. Мы всячески оттягивали выдачу вещи. Наконец сегодня она заявила, что пожалуется министру полиции, если ей немедленно не выдадут браслет.
Доктор Мартенс доложил начальнику тайной полиции подробно о своем путешествии и так заключил свой рассказ:
– Как ни верти, а приходится возвращаться к этой Маре Цинцинатти. Несомненно, Кастелламари подарил ей браслет. Теперь нужно проследить, каким образом из рук наездницы вещь попала в руки графини Кампобелло.
На следующий день к начальнику тайной полиции явился барон фон Сфор.
– Что скажете нового? – обратился Вурц к молодому человеку.
– Ничего особенного. А впрочем, судите сами. Вчера вечером я был в опере, в ложе графини. Она была очень весела и оживлена, но весьма сетовала на педантичность и придирки полиции. Затем с веселым видом она сообщила мне, что браслет нашелся в отеле.
– В самом деле? – протянул Вурц.
– Подождите, я еще не кончил. Само собой разумеется, я навел справки в отеле «Бристоль», но там никто и не слышал ни о каком браслете, – торопливо продолжал Сфор. – Там даже не знали о том, что браслет пропал. Значит, графиня придумала всю эту историю.
– И вероятно, не без веских причин, – докончил Вурц. – Зря никто обманывать не станет.
В эту минуту в кабинет вошел служащий и доложил, что Вурца просят в контору потерянных вещей.
– Видите, – заметил Вурц, – это моя вторая попытка, следуйте за мной, но не надо входить одновременно, чтобы не вызывать подозрений.
В конторе дожидалась какая-то молодая женщина, встретившая начальника тайной полиции весьма неприветливо. Она была высокого роста, стройна и очень элегантна; у нее были темные глаза и густые золотисто-рыжие волосы.
Вурц пристально посмотрел на нее, чего она, впрочем, не заметила.
– Объясните мне, что это значит! – сердито воскликнула она. – Я уже третий раз прихожу сюда, и все напрасно. Отдадут мне наконец мой браслет или нет?
– Сию минуту, сударыня. Его куда-то положили и только сегодня утром нашли. Судя по вашему описанию, вот ваш браслет.
– Да, он самый.
Она потянулась к браслету, но Вурц торопливо отвел руку:
– Одну минуту! Если этот браслет действительно принадлежит вам, то вы сможете указать нам его особые приметы?
– Ну конечно. В замке вделан медальон, а в нем находится портрет молодого итальянского офицера.
– Этого достаточно, – любезно поклонился Вурц. – Теперь я вижу, что браслет действительно принадлежит вам, и не имею больше причин задерживать его. Господин Вернбург, – обратился он к одному из агентов, – будьте любезны по выполнении формальностей передать браслет этой даме. – Вурц вежливо поклонился незнакомке и удалился.
Выйдя за дверь, он знаком подозвал сыщика:
– Следите за этой женщиной и узнайте, кто она такая.
