Ребята мысленно повторили заклинание.
– Да, вроде, – нехотя ответил за всех Максим. – Всё-таки нельзя ли придумать что-нибудь другое? – Он проследил взглядом за Викой в обличье осы, которая, не имея возможности говорить по-человечески, с громким жужжанием летала вокруг друзей.
– Ладно, давай и меня превращай, – сказал Филипп. – Не трусь, Макс. Раз другого способа нет…
– Это я-то струсил? Ещё чего!
– Ну, раз не боишься, получай! – Догода взмахнул веточкой и стукнул Максима по макушке.
На всякий случай Максим зажмурился, а когда открыл глаза, понял, что не только выглядит, но и ощущает себя совсем по-другому. «Спасибо хоть мозги мне мои оставил!» – подумал Максим.
– Смотри-ка, – весело сказал Догода, рассматривая нового Максима. – Из тебя получился шершень!
Потом он коснулся волшебной веточкой Вани и Филиппа, и на их месте возникли мохнатый шмель и маленькая пчела. После этого, без всякого промедления, Догода взмахнул палочкой опять: лёгкий ветерок подхватил насекомых и внёс в круглый проём, отделяющий коридор от покоев семи братьев.
«Сам-то идти побоялся», – успел подумать Максим, прежде чем улыбающийся Догода исчез из виду.
Впрочем, ни Максиму, ни его приятелям было уже не до него. Ветерок отнёс их довольно далеко. Сидящие за столом как один повернули головы, уловив его лёгкое дыхание: таким оно показалось непривычным в их буйной компании. Видимо, братья поняли, что за стеной притаился кто-то из младших. Тогда один из них, седовласый Подага, лениво повёл в воздухе пальцем. Сию же минуту под его рукой возник кручёный вихрь. Маленький, вёрткий, послушный каждому движению хозяина, он был лишь бледной копией тех смертоносных ураганов, что насылал Подага на моря и земли. Но разрушительная сила малютки оказалась велика. Ухватив вихрь за один конец, другой – широкий зев воронки – Подага запустил в оконный проём. Сомневаться не приходилось: если Догода и рассчитывал остаться узнать, что будет происходить дальше, ничего из этого не вышло. Мощный порыв колючего ледяного ветра убедил его убраться как можно скорее.
Оса, пчела, шмель и шершень лишь чудом не попали под этот внезапный удар. И всё же ручной ураган Подаги разметал их в разные стороны. Теперь они находились слишком далеко от входа в башню Позвизда. Вика-оса взмыла под потолок, Ваня-шмель упал на пол, да ещё на спину, так что несколько минут не мог подняться и беспомощно сучил лапками. Максиму с Филиппом повезло меньше всех: шершень угодил в стоящую на столе огромную чашу с нектаром, пчела запуталась в косматой гриве Ледяки да так и не смогла высвободиться.
Тем временем братья ветры затеяли новую игру. Не вставая с места, они принялись перекидывать друг другу старичка-смеховичка и разражались оглушительным хохотом всякий раз, когда он с пронзительным свистом взмывал вверх, а потом шлёпался на пол или на стол, если его не успевали поймать. При этом опять поднялся невообразимый шум, как будто разом налетел ураган, завьюжила метель и запели в пустыне пески. Вика, глядевшая сверху на дикий разгул стихий, поняла, что это повелители ветров говорят между собой.
Зрелище было странное. Вика смотрела во все глаза. А глаз у неё, благодаря Догоде, теперь было целых пять, так что она могла разглядеть забаву богов в мельчайших подробностях. Но время ускользало неумолимо. Нельзя было забывать, зачем они здесь, и Вика-оса полетела вниз, искусно увёртываясь от опасности. Ведь Догода наградил её не только невероятно зоркими глазами, но и двумя парами быстрых крыльев.
Описав несколько кругов по комнате, оса увидела, что один из её друзей тщетно пытается вылезти из липкого вязкого нектара. При этом ему угрожала опасность быть проглоченным кем-нибудь из титанов. Они поочерёдно черпали напиток из чаши, даже не глядя на неё, до того были увлечены игрой. Второй незваный гость кружил над склонёнными головами Полуденника и Полуночника, а третьего вообще нигде не было видно.
Вика-оса быстро поняла, что ничем не сможет помочь другу, тонувшему в нектаре, и устремилась к тому, что витал над близнецами. Лишённые дара речи, ребята встретились, но не смогли обменяться ни словом, а взгляды их не выражали ничего, хоть у насекомых и было десять глаз на двоих. Мучаясь от того, что её разум заключён в столь тщедушном теле, девочка никак не могла понять, которого из мальчиков она нашла. Когда Догода колдовал над ними, она была немного не в себе и совершенно не запомнила, кто в кого превратился. Между тем ей хотелось крикнуть шмелю, что нужно как можно скорее помочь тому, кто увяз в чаше с нектаром, найти того, кто пропал, и как можно скорее убираться из этого опасного места, чтобы проникнуть в башню Позвизда и добыть ключ.
Лихорадочно соображая, как объясниться, Вика вдруг поняла, что маленький мохнатый шмель если и увидел её, не обратил никакого внимания. Он был поглощён тем, что рассматривал парящий в воздухе перед Полуденником и Полуночником причудливый предмет, похожий на глобус. Поверхность большой вращающейся сферы обволакивал серебристый туман. Местами он был густым, почти серым, местами – тонким, как паутина, и прозрачным настолько, что сквозь него виднелись очертания земель, голубые вены рек и синие лужицы морей и океанов. Разглядывая диковину, Вика скоро сообразила, что туман – не что иное, как облака. Где-то они плыли медленно, едва заметно, где-то неожиданно принимали причудливые формы и даже меняли цвета. Полуденник и Полуночник забавлялись, тыкая в глобус пальцами и меняя направление облаков или разгоняя их. Всякий раз, когда это случалось, взору открывался ничем не замутнённый голубой ореол, опоясывающий сферу, на которой, точно вылепленные из пластилина, показывались пёстрые клочки земли.
Шмель так увлёкся созерцанием этого чуда, что совсем забыл об опасности. Он кружил и кружил над головами озорничающих богов и даже едва не сел одному из них на нос. Светлокудрый Полуденник и без того был раздосадован неотвязным гудением. Едва уловимым взмахом руки он отогнал шмеля. Несчастное насекомое сдуло порывом ветра такой силы, что оно едва не осталось без прозрачных крылышек. Вика сейчас же поспешила отлететь подальше. К счастью, она заметила, куда унесло шмеля, и кинулась его догонять.
Ваню-шмеля больше ничто не отвлекало от намеченной цели. Приземлившись на какой-то выступ, он увидел осу. Она настойчиво жужжала и, кажется, даже пританцовывала, указывая куда-то в сторону. Ваня понял, что она призывает лететь за ней. Он немедленно снялся с места, и насекомые вместе направились к убежищу Позвизда.
Дверь, кованная, если верить Догоде, из звёздного серебра, была еле-еле заметна на фоне стены. К тому же она располагалась в самом дальнем и тёмном углу, так что обнаружить её оказалось не так-то просто. Но благодаря отличному зрению проворные насекомые не только отыскали дверь, но и нашли лазейку, в которую тут же проскользнули.
Как только оса и шмель проникли в покои, всё разом стихло. Казалось невероятным, что смех, крики, свист и громоподобные возгласы братьев ветров сюда не долетают. Но, видимо, таковы были свойства звёздной двери – ни малейший шум не должен был мешать грозному Позвизду почивать спокойным сном.
Обстоятельства требовали осторожности, поэтому шмель с осой даже не подумали превратиться обратно в людей. Каждый из них справедливо рассудил, что в этом заповедном покое лучше остаться незаметными. Кто знает, какие новые опасности их поджидают? Не сговариваясь, они поднялись под потолок. Оттуда помещение было видно как на ладони – оно оказалось всего-навсего тесной каморкой. Её обитателя Ваня с Викой увидели тотчас и удивились. Ребята ожидали найти здесь необычное страшное существо: Догода так запугал их рассказами о свирепом Позвизде, что каких только ужасов не рисовало воображение! Но взору предстал древний тощий старик. Его рёбра обтягивала жёлтая кожа, руки и ноги были как у скелета, а голый череп и правда создавал впечатление, что перед ребятами мертвец. Впалые щёки покрывала редкая бородёнка. Отвисшая челюсть, синие губы – казалось, в этом иссушенном теле нет и не может быть жизни. Но больше всего ребят поразило даже не это. Позвизд не лежал в кровати или в гробу, он был прикован к стене невероятно толстыми цепями. Эти цепи удерживали его, не давали упасть на пол, и он висел на них в неестественной изломанной позе. Иными словами, он был всего-навсего жалким узником.
Оса и шмель на какое-то время зависли, а потом медленно спустились. Они одновременно почувствовали острую необходимость переговорить друг с другом. Нечего было опасаться, что бесчувственный старик услышит их. Если Позвизд и спал, сон его был подобен смерти. Ни единый вздох не волновал впалую грудь, ни единое движение не тревожило сковавшие его цепи. К тому же Ваня заприметил то, за чем они сюда явились: на одной стене с Позвиздом висел ключ. Мальчик мысленно произнёс заклинание: «Кривда, кривда, отступи, с самой правдой не шути. Обмануть тебя я рад, возвращай меня назад!» Ваня принял свой обычный облик. Мгновение – и Вика уже стояла рядом с ним.
– Так это ты! – произнесла девочка, на всякий случай шёпотом.
– Ну да, – отвечал Ваня. – А где остальные?
– Это ужасно! Один попал в чашу с какой-то липкой жижей на столе. А другой вообще делся неизвестно куда!
– То есть как – неизвестно?
– А вот так. Я облетела комнату несколько раз и увидела только тебя и шершня.
– Не хочешь же ты сказать… – Глаза у Вани округлились.
– Я не знаю! – застонала Вика. – Этот жуткий, тёмный, как его… Когда он закрутил вихрь и пальнул им в окно… Я думала, нам конец. Может быть, он его просто нечаянно выдул обратно в коридор?
– Его? А кто пропал-то?
– Говорю же тебе, не знаю!
Ваня молчал. Его мозг напряжённо работал. Надо было срочно искать выход из сложившейся ситуации.
– Знаешь что, – наконец сказал он, – давай сначала возьмём ключ, а потом подумаем, что делать дальше.
Ребята подняли глаза на прикованного старца.
– Ты думаешь, это то, что нам нужно?
Вика смотрела на довольно большой ключ – длинная ножка, круглое отверстие-шапочка. Он был насажен на гвоздь над самой головой старика.
Ваня кивнул.
– А это, значит, Позвизд? – В голосе Вики послышалось сомнение.
– Ну да. Здесь же больше никого нет. Хотя, если честно, я представлял его не таким.
– Я тоже. Зачем они его цепями приковали? По-моему, это просто ужасно! А ещё говорят, он спит!
Вика смотрела на пленника одновременно с сочувствием и брезгливостью. Конечно, девочке было его жаль, но она ни за что не хотела к нему приближаться. А как раз это и необходимо было сделать, ведь достать ключ, минуя поникшую на цепях фигуру, никак нельзя.
– Ты знаешь, мне кажется, я не смогу до него дотянуться, – проговорил Ваня, примериваясь к расстоянию от пола до ключа.
– Хорошо, я достану, – прошептала Вика.
Сердце её колотилось от волнения. Глубоко вздохнув, девочка подошла к узнику, надеясь, что он останется неподвижным. Прошло несколько минут, а Вика всё медлила. Она никак не решалась поднять руку и снять с гвоздя ключ.
– Послушай, – Вика повернулась к Ване, и тот увидел, что губы её дрожат, а рот как-то странно кривится, точно она из-за всех сил старается не разрыдаться. – Если он Хранитель, почему не защищает ключ?
– Он защищает! – ответил мальчик. – Сюда же добраться почти невозможно, а один его вид испугает кого хочешь!
– Да? Ну хорошо, я попробую.
Собравшись с духом, Вика потянулась за ключом, но не смогла его достать.
– Был бы здесь Филипп! – вырвалось у неё.
Попробовала ещё раз: поднялась на цыпочки, но опять ничего не вышло.
– Постарайся встать на цепь, – сказал Ваня.
Предложение было разумное, но оно вызвало у Вики новый приступ паники.
– Встать на цепь! – воскликнула она и посмотрела на Позвизда. – А вдруг он проснётся?
– Надо рискнуть. Хочешь, я попробую?
– Нет уж. Ты слишком тяжёлый, не хватало ещё его разбудить. Я сама.
Пришлось сделать так, как придумал Ваня. С невероятной осторожностью Вика поставила ногу на нижнюю массивную цепь, обвивавшую Позвизду ноги. Чтобы сохранить равновесие, ей пришлось ухватиться за звено другой цепи. Проделав этот манёвр, Вика на мгновение замерла. Она в ужасе ожидала, что прикосновение к оковам разбудит узника, но всё было тихо. Старик остался недвижимым.
– Давай, давай! – подбодрил Ваня.
Вика протянула руку и взяла ключ. Опять ничего не произошло. Девочка судорожно вздохнула и крепко стиснула добычу в потной ладони.
– Всё отлично! – сказал Ваня. – Спускайся.
Вика повернулась, ища новую опору для руки. Голова её оказалась на одном уровне с головой Позвизда. Именно в эту минуту старик открыл глаза и посмотрел на девочку. Вика обмерла. За минувшие дни ей довелось видеть много странного и пугающего, но то, с чем она встретилась сейчас, было хуже всего и намного страшнее. Она смотрела в глаза не человеческого существа, нет. Это были глаза чудовища в человеческом обличии. Смертоносные, как ледяные иглы, и такие же холодные. Живые, но абсолютно бездушные, немигающие. Бедная Вика покачнулась и упала. Её парализовал страх.
Ваня сначала не понял, что случилось. Он подбежал к Вике. Не в силах справиться с голосом, девочка показала наверх. Ваня поднял голову. Мерцающие глаза могущественного повелителя ветров обратились и на него. Мальчик вжался в стену, но на ногах устоял. К счастью, его душу не мог одолеть животный страх. Он навсегда поборол его в тот час, когда заглянул в глаза зловещей птицы Сирин, вступил с ней в противостояние и победил. И всё же Ваня почувствовал, что ему не хватает воздуха: дыхание перехватило, а по телу пробежала дрожь. Вдруг стало очень холодно.
Между тем узник постепенно оживал. Тяжёлые кандалы пришли в движение. Цепи с жутким лязгом поползли в стороны. Не прошло и минуты – Позвизд выпрямился во весь рост. Борода его чудесным образом отросла. Она, словно широкий водопад, спускалась до пояса, покрытая кусками льда. Лоб закрывал лоскут шкуры белого медведя. Из-под него выбивались клочья длинных обледеневших волос. Теперь вместо грязных лохмотьев тело исполина покрывал огромный плащ из оленьей шкуры. Наконец железные путы, натянувшись под напором могучих мышц, порвались и рухнули к ногам бывшего узника. Более ничто не удерживало Позвизда. Он предстал перед детьми в своём истинном устрашающем обличии. Тут-то Ваня и сообразил, что бежать некуда. За спиной пировали братья Позвизда, а сам он, преобразившись, заполнил чуть ли не всё пространство тесной каморки. Ах, беспечный Догода! Научив детей, как снова стать самими собой и добыть ключ, он даже не подумал о том, что им делать дальше. Как выбраться отсюда? Как спастись? В одном Максим оказался прав – они попались в смертельную ловушку. Рядом не было никого, кто мог бы им помочь.
Все эти мысли молниеносно пронеслись в Ваниной голове. Краем глаза он увидел, что Вика немного пришла в себя. По крайней мере, она больше не лежала на полу, а стояла рядом и дрожала. Мальчик заметил, что подруга, несмотря ни на что, по-прежнему крепко держит ключ. Видел это и Позвизд. Он открыл рот и заревел. Что произошло дальше, ни Ваня, ни Вика не успели понять, а лишь почувствовали, как мощным воздушным потоком их подбросило вверх. Это сорвавшийся с цепи Позвизд взвился под потолок, пробил его и вылетел на волю. Барабанные перепонки едва не лопнули от страшного грохота, воя и свиста, которые разорвали тишину. В безумной свистопляске вдруг возникли и братья Позвизда. Они явились сюда, поняв, что самый опасный, злой и беспощадный из них больше не скован в своей одинокой тюрьме. А может, они почуяли утрату ключа, потому как лица их неузнаваемо изменились – они были перекошены от гнева.
Вика постаралась ухватиться за Ванину руку, но ребят унесло далеко друг от друга. Ничего не понимая, Вика скорее ощутила, чем увидела, что её закрутило в воронку. Мелькнул и исчез в вихре Ваня. Вдруг показался и потонул в общем хаосе Максим. Но Филиппа так и не было. Втроём они носились в безграничном пространстве. Ребят ломало, выворачивало, кидало в разные стороны, и они никак не могли поймать друг друга, не могли противостоять разъярённой, обезумевшей стихии. Рядом мелькали тени и лица. Но нет! Это были огромные головы с крыльями. Они хмурили брови, разевали гигантские рты и дули на беззащитных странников сверху и снизу. В небе закружился настоящий смерч. Дети гибли в его беспощадном круговороте. То ледяной арктический буран сковывал их стужей и слепил глаза колючим снегом, то не давал дышать убийственный знойный ветер, несущий с собой едкий мелкий песок неведомых пустынь.
Внезапно посреди этой круговерти Вика услышала голос. Приоткрыв глаза, девочка увидела летящего рядом Догоду. Его лёгкие крылышки нещадно трепало. Изо всех сил юный божок старался не отставать от Вики и пытался дотянуться до неё. Наконец он приблизился на короткий миг и, прежде чем его опять унесло мощным порывом, шепнул, задыхаясь: «Читай!»
Читай? Вика подумала, что ослышалась, и немудрено. С тех пор, как на них обрушились рассвирепевшие ветра, она почти ничего не видела и не слышала. Кажется, все мысли вылетели из головы, и остались только ужас и боль. Вика осознала, что, даже если её не уничтожат ветра, она упадёт с головокружительной высоты и разобьётся насмерть.
Но всё-таки, что хотел сказать Догода? Почему он не улетел, а остался поджидать ребят и теперь страдал от ярости своих братьев не меньше, чем несчастные дети? Конечно, он хочет их спасти, но как? Как? Разве есть сила, способная утихомирить разгул стихий? Читай! Если бы она знала какое-нибудь магическое заклинание и могла заколдовать ветра! Вика вспомнила, что в её сумке лежит книжица Китовраса. Но там нет ни волшебных формул, ни единого тайного знака, лишь только длинные многословные тексты русских былин.
Вика снова увидела Догоду. Он прорывался к ней. Его лицо было искажено до неузнаваемости. «Читай! Читай!» – кричал божок. Но тут его накрыла чёрная туча, и злосчастный Догода сверзился вниз. Вика открыла рот в беззвучном крике: на неё надвигался Позвизд. Он летел в своём огромном развевающемся плаще и действительно походил на тучу. Под его распростёртыми руками-крыльями сверкали молнии и грохотал гром.
Вика с трудом выхватила из сумки Китоврасов дар, открыла на первой попавшейся странице и стала читать. Это было безумием – теперь, перед лицом неминуемой гибели. Но Вика не знала, что ещё она может сделать. «Читай!» – велел Догода, и она будет читать, если есть хоть крошечный шанс выбраться живыми из этой переделки. Негнущимися, онемевшими пальцами Вика держала книжку. Она уже видела, как вспыхивают вокруг блестящие змеи-молнии. Голос не слушался её. Девочка задыхалась, шептала, иногда, превозмогая себя, выкрикивала слова, но продолжала читать.
И постепенно что-то начало меняться. Голос Вики крепчал. С каждой минутой он обретал силу и уверенность, и наконец наступила минута, когда девочка смогла перекричать безудержный вой ветров. Их злая сила стала затихать. Они всё ещё носились стремглав по небосклону, но улетали всё дальше и дальше. Даже свирепый Позвизд подобрел. Под крыльями его гигантского плаща больше не сверкали молнии, гром давно смолк. Вика дрожала от напряжения: она отважилась на безумный поступок, сумела заговорить стихию! Ветры отступали, миг – и они исчезли совсем. Детей оглушила звенящая тишина, только Викин голос ещё дочитывал распевный стих. Не веря в удачу, Вика воскликнула от радости, но тут же крик её превратился в отчаянный вопль – она, а вместе с нею и мальчики стали падать, ведь ветры улетели и больше некому было удерживать ребят в воздухе. Утренний кошмар повторялся, но был во сто крат хуже. Вика схватилась за голову в ужасе от того, что наделала. Книга выпала из её рук и исчезла, но девочка этого даже не заметила. Она в панике смотрела на мальчиков: те кувыркались в воздухе неподалёку. Они даже не кричали, лишь покорно падали – может, лишились чувств или того хуже.
Земля приближалась стремительно. Только что дети были очень высоко, и вдруг под ними возникли широкие луга, лесной массив, зелёные холмы и неровные берега какой-то реки. Вику поразила шальная мысль: что, если они упадут в воду? Может быть, тогда всё обойдётся? Правда, когда падаешь с такой высоты, вода может оказаться твёрже камня. Но вдруг Вику подхватил воздушный поток и медленно-медленно опустил на один из песчаных уступов, ведущих к реке. Изумлённая Вика следила, как рядом с ней приземлялись Ваня, Максим и невесть откуда появившийся Филипп. Вслед за ними спустился на песок и Догода.
– Хвала небесам! – воскликнул он. – Всё-таки сумел я вас поймать! Ещё бы чуть-чуть – и конец!
Вид у Догоды был взъерошенный. Васильковый венок съехал набекрень, да одно крыло изрядно помято, но в остальном, кажется, юный ветерок уже оправился от трёпки своих буйных братьев и улыбался. Он поочерёдно оглядел ребят. Вика так и сидела, молча уставившись на него. Молчали и остальные. Максим и Ваня лежали на песке, тяжело дышали, глаза их были закрыты. Филипп сидел, выставив вперёд свои острые коленки. Он выглядел бодрее и здоровее остальных.
– Ну, вижу, все живы, – заключил Догода. – Теперь осталось самое важное.
– Как! – ахнула Вика. – Ещё что-то?
Максим приоткрыл глаза: в них читался ужас.
– Самое важное и приятное, – поспешил сказать Догода. – Возвращение домой. Вы поспели как раз вовремя. Солнце уже катится к горизонту.
И действительно, в воздухе чувствовалось приближение вечера. Кое-где большие серо-белые облака застилали небосклон, их края окрасились золотисто-алым. Закатное солнце вот-вот должно было бросить на землю свои прощальные лучи.
Максим снова закрыл глаза. Вика судорожно вздохнула.
– Что случилось? – спросила она. – Почему твои братья улетели?
Именно сейчас, когда уже всё кончилось, девочку одолела неудержимая дрожь – Вика только сейчас в полной мере осознала, что именно довелось им пережить и какой страшной опасности избежать.
– Они отступили, потому что ты читала, – ответил Догода немного удивлённо. – Разве ты не знала?
– Не знала что?
– У тебя же была книга, – ещё больше удивился Догода.
– Её дал Китоврас, но мы не могли понять, для чего она.
Догода всплеснул руками:
– Вы на самом деле ничего не поняли? Знайте же, что даже самый свирепый ветер можно укротить, распевая былины. Ты читала, и они улетели.
Вика опять прерывисто вздохнула. Казалось, от слов Догоды её затрясло ещё больше: какие невероятные вещи здесь с ними происходят!
Несколько минут все молчали. Догода в нетерпении глядел на детей. Наконец он не выдержал:
– Что вы за нюни! Говорите, достали ключ?
Максиму опять пришлось открыть глаза. То же сделал и Ваня. Филипп, боясь услышать ответ, посмотрел на друзей.
– Да, вот он, – произнесла Вика и достала ключ.
Догода захохотал. Ваня кивнул. Филипп с облегчением откинулся на песок. Максим больше не закрывал глаза – он смотрел на небо. Смотрел, как медленно из-за облака появляется краешек оранжевого солнца, озаряя всё вокруг мягким золотистым светом.