В ту самую минуту, когда мальчики, затаив дыхание, смотрели на открывшуюся им картину, произошло непоправимое: свинцовая туча поглотила последние проблески солнца, а вместе с ними и радугу. Только малюсенький кусочек виднелся на проталине бледного неба. По нему со всех ног бежал Ваня, таща за руку насмерть перепуганную Вику. Но не успели они достичь подножия небесного замка, как потеряли опору под ногами и ухнули вниз. Воздух пронзил страшный, леденящий душу крик. Словно в ночном кошмаре мальчики увидели, как Вика с обезумевшим лицом вскинула руки над головой и исчезла в тумане, затем пропал Ваня, а в следующий миг и Филипп с Максимом полетели камнем вниз.
Филиппу пришло в голову, что они летят в небе как парашютисты – раскинув руки и ноги. Но в отличие от настоящих искателей приключений у них не было за спинами парашютов, а потому их захватывающий полёт неминуемо грозил кончиться катастрофой. Застывшими глазами мальчик смотрел на Вику, которая даже не пыталась планировать на воздушных подушках. Она падала, переворачиваясь в воздухе, как тряпичная кукла. Руки и ноги её безжизненно болтались, и только несмолкающий вопль говорил о том, что девочка ещё жива, видит, чувствует и осознает всё, что с ней происходит. Не в силах смотреть, Филипп закрыл слезящиеся от ледяного ветра глаза. Он решил, что так, по крайней мере, не увидит, как врежется в землю и разобьётся в лепёшку.
Неожиданно он услышал, что отчаянный Викин крик сменился удивлёнными восклицаниями. Филипп открыл глаза и заметил нечто невероятное: Вика вопреки всякой логике больше не падала, а неслась вверх на прежней скорости. И хотя Филипп не был силён в физике, он чётко знал, что это противоречит всем законам земного притяжения. Но пока мысли беспорядочно болтались в его голове, он ощутил, что и сам теперь движется в обратном направлении. В спину дул горячий воздух, да так сильно, что без труда поднимал Филиппа всё выше и выше, пока мальчик не приземлился на что-то мягкое. Тут же рядом плюхнулся и Ваня. Вид у него был не самый лучший: волосы дыбом, очки съехали набок, взгляд ошалелый. Скоро показалась и Вика. Её глаза буквально лезли из орбит, а лицо походило на застывшую маску ужаса. Последним прилетел Максим и без слов повалился на спину. Он судорожно дышал – ничего страшнее, чем это стремительное падение, он в жизни не испытывал.
Ребята сидели молча, с трудом пытаясь прийти в себя. Вика громко всхлипывала, и это было единственное, что они слышали, не считая громкого свиста, который, казалось, заполнил всё вокруг.
– Ну вы как? – наконец разжав челюсти, спросил Максим. Сам он выглядел кошмарно: в лице ни кровинки, руки дрожат, мокрые волосы прилипли ко лбу.
– Нормально, – просипел Филипп, не узнавая собственного голоса.
Ваня, не в силах ничего сказать, только кивнул и поправил очки. Но Вика всё никак не могла успокоиться. Она плакала и пыталась что-то сказать, но у неё выходило только протяжное и бессмысленное «ы-ы-ы-ы». Филипп неуклюже похлопал её по спине и пробормотал:
– Да ладно тебе, всё кончилось, мы, кажется, в безопасности…
– Я бы не стал на это надеяться, – послышался весёлый голос.
Обернувшись, ребята увидели Догоду. Божок подлетел к ним снизу, уселся рядом и взмахнул веточкой шиповника. Свист умолк, а заодно унялся и порыв горячего ветра, забросивший их сюда: оказалось, ребята сидели на плотной туче, на ощупь напоминавшей вату.
– Эх, тонковата радуга получилась! – посетовал Догода. – Ну да ладно, добрались с ветерком!
– С ветерком? – уставился на него Максим. – Мы из-за тебя чуть не погибли!
– Почему это из-за меня? – обиделся Догода. – Благодаря мне вы как раз и спаслись! Если бы я не подул и не перенёс вас на эту тучу, лежали бы вы уже на земле мёртвые, как трухлявый пень.
От этакого сравнения Вика опять заскулила, а Ваня беспокойно заёрзал на месте: уж очень неприятное представилось ему зрелище. Догода же лучезарно улыбался как ни в чём не бывало. По совести сказать, он на самом деле считал, что всё сложилось как нельзя удачно. Четверо его подопечных, живые и невредимые (хотя на вид, конечно, и не совсем здоровые), сидят на небе. А ведь поднять человека к самым облакам под силу разве что свирепому Позвизду, покровителю бурь и ураганов. Так что Догода был очень собой доволен.
Ребята огляделись. Судя по всему, они находились у самого подножия небесной крепости. Им хорошо были видны её исполинские стены, сложенные из чёрно-синих, серых и жёлтых облаков. Облака эти казались непроницаемыми, как настоящие каменные глыбы. Солнце озаряло их не сверху, а снизу, и это показалось внимательному Максиму очень странным. Скоро, впрочем, он догадался, что обиталище ветров, а именно туда лежал их путь, находится очень высоко.
Вокруг ребят простирался безбрежный океан облаков. Их красота завораживала, будила фантазию, увлекала невиданными образами. Облака плыли медленно, почти незаметно. Они казались Максиму взбитой периной, на которую так и тянуло прыгнуть с разбегу и утонуть в её мягких объятиях. Ваня и Филипп сидели рядом притихшие, и даже Вика, немного успокоившись и утерев слёзы, с восхищением смотрела не отрываясь, потому что ещё нигде и никогда не видела такой прекрасной, величественной картины.
С большим трудом Максим встряхнул головой, отгоняя внезапные мысли. Надо было возвращаться в реальность. Он перевёл взгляд на Догоду. Юный божок лежал рядом, посасывая травинку, которую вытащил из своего василькового венка. Его весёлые глаза улыбались. В них то и дело вспыхивал свет далёкого, полускрытого облаками солнца.
– Если вы меня спросите, – сказал он, тоже глядя на облака-перины, – стоит ли сидеть здесь целый день, я вам точно этого не посоветую.
Максим неохотно перевёл взгляд на небесный дворец.
– А как нам туда попасть? – спросил он. Сомневаться не приходилось – им придётся забраться на самый верх. Где-то там спрятан вожделенный третий ключ.
– Ну-у, – протянул Догода, – летать вы не можете, радуги здесь нет, да и быть не может. Придётся карабкаться!
– Как по скале? – ужаснулась Вика. – Но как мы это сделаем? Я не умею!
Догода пожал плечами. Судя по всему, ему и в голову не приходило, что задание может оказаться невыполнимым.
– А ведь и правда, – нахмурился Максим. – Очень опасно подниматься вверх по таким отвесным стенам. У нас даже страховки нет.
– Да ладно вам! Это же не настоящая скала, авось доберётесь!
– Разве ты не видишь, ему всё равно, расшибёмся мы или нет, – пробурчал Филипп.
– Почему бы тебе опять на нас не подуть? – спросил Ваня. Это казалось ему отличным решением.
– Ну нет, – отозвался Догода. – Я всё-таки летний ветерок, моего дыхания хватает взъерошить волосы на чьей-нибудь прилизанной голове да пошалить с листвой. Скажите спасибо, что хватило силы доставить вас сюда!
Максим поднялся.
– Что ты хочешь делать? – тревожно спросила Вика.
– Раз другого выхода нет, полезем наверх.
Максим взглянул на Вику. Он сомневался, что ему самому по силам такой подвиг, что уж говорить о девчонке! Вика, кажется, думала о том же – на уроках физкультуры она даже по канату могла взобраться с трудом.
– А нельзя ли как-нибудь по-другому туда попасть? – умоляюще спросила она Догоду. Тот в ответ лишь развёл руками. Было очевидно, что сейчас на его помощь нечего и надеяться.
Максим начинал нервничать: сколько же можно стоять и таращиться на эти громады облаков?
– Раз других вариантов нет, надо идти, и дело с концом! – сказал он ребятам и, снова посмотрев на Вику, добавил: – Так и быть, пойдёшь впереди меня, если что, я тебя подстрахую.
Вика судорожно вздохнула. В глубине души она была благодарна за поддержку.
Выслушав Максима, Ваня сник. Его положение было ещё хуже Викиного. Маленький, полный, он даже не представлял, как будет карабкаться наверх. Рассчитывать на Филиппа не приходилось. Руки и ноги у него были длиннее, чем у остальных, но мальчик и в обычных обстоятельствах не знал, как с ними управляться, не то что в таких экстремальных.
– Ладно, – решился Максим, – идём. Вика, Ванька, сначала вы, потом мы с Филом. И ещё: хотелось бы точно знать, где спрятан ключ. Тебе это известно?
– Конечно, – охотно отозвался Догода. Он тоже поднялся с места и теперь мельтешил рядом. – Ключ заперт в комнате наверху самой высокой башни. Отсюда её не видно, – поспешно добавил он, видя, как ребята дружно подняли головы. – В этой комнате спит мой братец Позвизд, я, кажется, уже говорил вам о нём.
– Да-да, – мрачно ответил Филипп. – Он самый свирепый из всех.
– Точно!
– Ну так если он спит, это и к лучшему, как думаете? – осторожно заметила Вика.
– Разберёмся на месте, – заключил Максим. – Идём, вот только я сначала попробую…
Мальчик поставил ногу на плотную упругую массу облаков, высившуюся над ними. Ухватившись непонятно за что, что и выступом-то нельзя было назвать, он подтянулся.
– Идти можно, – сказал Максим, обернулся к Вике и помог ей взобраться. Ваня, вздохнув, кое-как принялся за дело. Филипп последовал за ним. Восхождение началось.
Это было самое странное путешествие из тех, что им приходилось до сих пор совершить. Вначале стена из облаков напоминала вату, но чем выше поднимались ребята, тем сложнее было определить, на что же она всё-таки похожа. Скоро четверо странников перестали видеть её целиком, сосредоточившись лишь на том, что было у них перед глазами. А взору их представали то перистые волокна, блестящие на солнце, как шёлк, то кучевые волны, окрашенные в белые, серые и бледно-синие тона. Конечно, эти небесные исполины не были ни ватой, ни туманом, ни камнем, ни землёй. Они были всем вместе и одновременно ничем, казались дымом, стелились слоями, но их плотности хватило бы на то, чтобы взобраться на самую вершину небосклона, и вели детей туда, где холодное солнце было не в силах иссушить воду, в которую оборачивался этот волшебный морок.
Здесь, наверху, мельчайшие капли воды превращались в кристаллики льда, болезненно царапавшие кожу. Они впивались в пальцы, словно тысячи тончайших игл. Их ослепительный свет резал глаза, и всё же они стали той спасительной опорой, на которую можно было смело ступить, не боясь встретить под ногами лишь пустоту.
Срываясь, зависая над пропастью и снова выкарабкиваясь, ребята останавливались лишь на короткие передышки. Они шли всё дальше и дальше и преодолели уже ни один километр. А может, им только так казалось, потому что земля давно исчезла из виду, а небо было безгранично. Чем выше поднимались путешественники, тем меньше оставалось тёмных красок. У подножия крепости, далеко внизу, там, где истаяла радуга, громоздились тёмные валуны. Чуть дальше их сменяли синие, голубые, розовые, потом перламутровые сооружения. Наконец вершина крепости окрасилась серебром, отчертив границу с глухой, бездонной чернотой. Выше были только звёзды.
На своём пути ребята не увидели ничего, что могло бы хоть отдалённо напоминать ступени, двери или окна. Не оказалось их и здесь, на самом верху. Лишь где-то в глубине ледяных, словно хрустальных стен удалось разглядеть нечто похожее на полукружие арки. Над ней нависала башня, сотканная из такого же слепящего серебряного света, как и всё вокруг.
Почувствовав невыносимую усталость, ребята упали без сил. Их одежда успела вымокнуть и замёрзнуть и теперь стояла колом, совсем как бельё, забытое хозяйкой на морозе. Волосы и ресницы заиндевели. Руки, израненные острыми иглами мёрзлой воды, покрылись багровыми пятнами, онемевшие от стужи ноги отказывались слушаться. Казалось, ни одно живое существо не способно покорить эти небесные выси и не поплатиться за свою дерзость. И хотя четверо странников достигли Дома ветров, их путь не был окончен. Предстояло самое важное: найти ключ и завладеть им, но ребята лежали, не в силах встать и двинуться дальше.
Их неподвижность и молчание обеспокоили Догоду. Сам-то он долетел сюда без усилий и был такой же весёлый и румяный, как всегда. С минуту он глядел на разбитых усталостью и скованных ледяной стужей детей молча и даже с некоторым сочувствием. Впрочем, скоро он уже принялся расталкивать их, опасаясь, как бы его братцы ветры не явились сюда и не застали непрошеных гостей.
– Вообще-то, они и подумать не могут о краже, ведь никто не сомневается, что ключ надёжно защищён, – сказал Догода, ободрённый тем, что ребята начали понемногу приходить в себя.
– А это не так? – вымолвил Максим, его посиневшие губы едва шевелились.
– Так, так, – энергично закивал Догода. – А потому особенно приятно будет его стащить! – И он залился весёлым переливчатым смехом.
Ребята как один посмотрели на него исподлобья. Почувствовав общее настроение, Догода перестал смеяться и придирчиво оглядел несчастных скитальцев.
– Ну и вид у вас! – наконец изрёк он. – Эдак, пожалуй, вы и с места не сойдёте. Признаться, я не думал, что вы превратитесь в сосульки, людей-то в нашем доме отродясь не бывало. Ну да ладно, сейчас мы это поправим.
Догода вдруг округлил щёки, сложил губы трубочкой и подул. Это было самое приятное ощущение с тех пор, как утром, уже таким далёким, солнце выглянуло из-за туч. Тёплое дуновение ласкового летнего ветра согревало, пробуждало к жизни. Ребята снова могли двигаться. Их одежда стала сухой, на лица вернулся румянец, казалось, их души согревались и наполнялись надеждой.
Очень довольный собой Догода тут же взялся за дело.
– Нечего, – сказал он, – время терять. Если стоять на месте, можно опять замёрзнуть.
Ему не терпелось вернуться назад. Лето он проводил далеко отсюда, среди цветущих лугов и берёзовых рощ, лишь изредка наведываясь в дом своих братьев, которые в эту пору почивали в своих палатах. Хотя и им случалось нет-нет да и вылететь побушевать, наслать на землю холодный дождь или песчаную бурю.
– Давненько я здесь не был, – озабоченно добавил юный бог. – Уж не знаю, спят братцы или пируют.
– А они очень страшные? – спросила Вика.
– Погоди, сама увидишь, – ответил Догода и махнул головой в сторону арки. – Кто первый?
– Я пойду, – привычно вызвался Максим и двинулся к таинственному входу – не то двери, не то окну. Друзья последовали за ним.
На такой высоте серебряные облака, твёрдые, почти как камень, имели причудливые и многообразные формы. С одной стороны это были белоснежные глыбы с глубокими проймами, точно гигантские льдины из края вечной мерзлоты, с другой – безбрежная равнина, сверкающая, как замёрзшее море, с редкими краеугольными волнами. Максим подошёл ко входу первым. Робея, не представляя, что ждёт его за ледяной аркой, он помедлил. Оглянулся на своих спутников. Как зачарованные, они смотрели на этот таинственный проём со страхом и любопытством. Глаза мальчиков встретились. Вика же, не отрываясь, глядела только вперёд, не осознавая, что дрожит, но уже не от холода. Наконец Максим заметил, как мальчики молча ему кивнули, и переступил порог.
Семь братьев
Путники, а вместе с ними и Догода, очутились в круглом белом тоннеле. Можно было подумать, что они попали в какую-то большую трубу, уводящую в неведомую даль. Этот проложенный в окаменевшей туче коридор столетиями полировался безудержными ветряными потоками, так что наконец сделался гладким и скользким, похожим на лёд. Как и следовало ожидать, его длина значительно превосходила по размерам высоту и ширину. Стоять в полный рост здесь было невозможно. Даже Ване пришлось нагибаться, Филипп же сложился почти вдвое. Поминутно оскальзываясь, ребята двинулись вперёд, держась друг за друга. Они настороженно прислушивались к звукам, но стояла мёртвая тишина. Спустя некоторое время странники достигли развилки. Справа обнаружился новый проход, подобный тому, по которому они шли. Он давал резкий крен и уводил далеко вниз. Несколько сотен шагов, и за поворотом открылся ещё один коридор, за ним другой. Стало ясно – небесная крепость сверху донизу испещрена многочисленными тоннелями. По ним-то и мчатся ветра, стремясь вырваться на волю.
Углубляясь в лабиринты запутанных ходов, ребята скоро заметили, что и без того скользкий пол под ногами устремился вверх, а это означало, что они поднимаются ещё выше, к самой отдалённой башне, туда, где охранял свой ключ Позвизд. Словно угадывая беспокойные мысли спутников, Догода вдруг прошептал: «Уже близко» – и приложил палец к губам. Ребята замерли. В нескольких метрах впереди они увидели, что тоннель привёл к двери, но, приглядевшись, они решили, что это скорее окно. Отверстие в серебристой стене было довольно большое и круглое. За ним угадывалось некое пространство. Оно казалось короче и шире, чем коридор. Теперь, когда путники остановились, по ту сторону стены они услышали неясные звуки, как будто бы в отдалении хором говорили сразу несколько голосов. Кроме того, до них долетали скрежет, звон и завывания.
Догода остановился. Ваня, к которому он оказался ближе всего, посмотрел на него вопросительно. Божок кивнул:
– Это один из покоев.
– Что там происходит?
Догода пожал плечами.
– Ключ здесь?
– И да, и нет.
– Как это? – шёпотом спросила Вика.
– Над этими покоями стоит башня Позвизда. Но хода в неё нет.
– Как же нам туда попасть?
– Придётся пройти через покои семи братьев.
– Каких таких семи братьев? – тихо поинтересовался Максим.
– Ветров, самых старших и сильных из нас, – ответил Догода. – Мы с моими младшими братьями живём далеко отсюда, почти у самой земли. Я, вестник ясной погоды, мой братец Бриз, попутный ветерок Погон, ну и остальные, совсем малыши, те, кто любит наводить рябь на воду или гонять над землёй сухие листья. Нас много.
– А эти семеро, значит, сухие листья по земле не гоняют, – проговорил Филипп.
– О нет, – с чувством ответил Догода. – Они способны передвигать горные валуны и опрокидывать снежные лавины. Порождая громадные волны, они приводят в движение океан и даже имеют власть пробуждать вулканы. Каждый из них сам по себе невероятно силён. Ну а вместе их мощь неодолима и беспощадна.
– И что же, они все находятся сейчас за этой стеной? – заметно дрогнувшим голосом спросила Вика.
Судя по звукам, которые доносились изнутри, сомневаться в этом не приходилось.
– Может быть, только некоторые из них, – постарался утешить девочку Догода.
Но эти слова не успокоили Вику. Она чуть дышала от страха.
Повисло молчание. Догода смотрел на детей в ожидании.
– Э-э-э, – наконец протянул Максим и смущённо закашлялся. – Пойдём, что ли?
Ему никто не ответил, и тогда мальчик шагнул к открытому проёму в стене. Волей-неволей остальным пришлось идти следом. Проём этот находился на некоторой высоте, и Максим уже занёс было ногу, чтобы перелезть через него, как его вдруг остановил Догода. Снова приложив палец к губам, он знаками показал, что сначала лучше заглянуть внутрь. Сам он так и поступил: подлетев сверху, свесился вниз головой и замер в этой нелепой позе. Если бы Максиму не было так страшно, он бы точно рассмеялся. Вообще-то он был рад возможности не лезть на рожон, а сначала оглядеться. Поэтому, затаив дыхание, он посмотрел туда же, куда и Догода. Рядом с ним одно за другим появились взволнованные лица друзей. Никто не проронил ни звука. Все смотрели на то, что открылось им по ту сторону стены.
Вопреки первому впечатлению помещение оказалось огромным. Его противоположная стена терялась где-то вдали. Тут и там виднелись арочные проходы, уводящие вглубь. Окна и двери отсутствовали, хотя и было очень светло, даже казалось, будто по стенам, полу и потолку расплескали все краски радуги. Но ребята почти не успели этого заметить. Едва они заглянули внутрь, их оглушил невероятный гвалт. Когда путники тревожно прислушивались к шуму, стоя за стеной, то и представить не могли его источник. Да и сейчас, увидев всё своими глазами, не могли взять в толк, что к чему.
По комнате, вернее, по обширным ледяным покоям носились самые настоящие вихри. Они то закручивались в большие воронки, напоминая торнадо, то оборачивались в почти осязаемые волны и с треском бились о преграды. В этом беспрерывном оглушительном движении время от времени мелькали неясные фигуры. Они напоминали людей, но каких-то уж совсем удивительных. Если они и вырисовывались из общего хаоса, то лишь на мгновение. И тогда можно было разглядеть их поразительные лица, молодые и старые, поистине лица не людей, но богов.
Необыкновенным было и то, что в безудержных ветряных потоках летало непонятное существо. Похожее на клубок шерсти, круглое и мохнатое, оно вырывалось из самого эпицентра круговорота, с оглушительным хохотом подпрыгивало, кувыркалось и снова исчезало в нём. Приглядевшись, тайные наблюдатели увидели, что это сами боги запускают его в полёт. Они колотили по существу длинными палками, у которых Вика, к своему немалому изумлению, рассмотрела ручки и ножки, а также шишковатые вытянутые головы и бессмысленные улыбающиеся физиономии.
Догода подал знак, и ребята вернулись обратно.
– Да-а, – озабоченно протянул Догода. – Братцы не спят.
– А что это они делают? – спросил Ваня. – Что там происходит?
– В лапту играют.
– Во что? – не понял Филипп.
– Это что-то вроде бейсбола, – пояснил Ваня. – А что у них вместо мяча и бит? Какие-то живые существа, что ли?
– А, это старичок-смеховичок. Видать, они его в гости позвали. Ну и деревянники. Их в любом лесу наломать можно. Меня больше заботит, как вам туда пробраться.
– Вот именно, – вставил Максим. – И мне интересно.
– Да вы что! – тихо воскликнула Вика. – Там же настоящий ураган. Мы все погибнем, если сунемся!
Едва заметная складочка пролегла между бровями юного божка. Догода задумался.
– Вообще-то ты права, – сказал он.
– И что делать? – спросил Филипп. – Ждать, пока наиграются?
– А вдруг они только начали? Этак и день, и два ждать можно. Сил-то у братцев много, а разгуляться им негде, вот они и шалят. Да потом хуже будет. Устанут, пировать пойдут. Им наверняка пчёлы не один бочонок мёда принесли, да и пива хмельного у них в избытке.
– Почему хуже-то? – спросил Максим.
– А потому что, как они по лавкам рассядутся, вам мимо них ни за что не пройти. Хотя… – Догода странно покосился на детей.
В эту минуту за стеной что-то очень громко засвистело, грохнуло, и неожиданно всё стихло.
Испуганные лазутчики посмотрели на круглый проём.
– Ждите здесь. Я посмотрю, что там. – Догода вернулся к окну. Максим, недолго думая, полез туда же.
– Ну, так и есть, – сказал Догода после того, как они вместе с Максимом минуту или две наблюдали за тем, что происходит за стеной. – Плохи ваши дела: пошли братцы пировать.
– А я считаю, это к лучшему, – вставила Вика, услышав слова Догоды. – По крайней мере, нам больше не грозит опасность попасть в жуткий смерч!
– Да, теперь мы можем залезть к ним совершенно спокойно, —насмешливо ответил Филипп. – То-то они удивятся, когда мы ввалимся такой толпой.
– Они нас как мух прихлопнут, – сказал Ваня.
– Эти могут, – раздался сверху голос Максима. – Хотите на них посмотреть?
Любопытство пересилило страх. Вика, Филипп и Ваня вернулись к импровизированному окну и с величайшей осторожностью заглянули в покои.
Братья ветры больше не летали взад-вперёд. Разгорячённые игрой, они сели отдохнуть и пропустить чарку-другую эля, который, судя по всему, был у них в избытке. Теперь ничто не мешало детям рассмотреть их как следует. Непрерывное движение, шум, азарт создавали впечатление, что ветров не меньше дюжины. На деле же оказалось, что их всего шестеро. Хорошенько рассмотрев братьев, ребята поразились.
– Они невероятные! – едва дыша, промолвила Вика.
– Догода, у них есть имена? – прошептал Ваня.
– О, конечно. Вон тот худой старик с длинной бородой – Ледяка. Это суровый и колючий ветер Ледовитого океана. Сейчас, правда, его облик не такой устрашающий – к лету он немного добреет. Его сосед с оливковой кожей – Подага, жаркий, всё иссушающий на своём пути ветер юга. Это он поднимает песчаные бури и выжигает огнём степи.
– Какие жуткие у него глаза, – пробормотал Максим. Ему в жизни не приходилось видеть таких чёрных, пустых, мёртвых глаз.
– Козяка, – продолжал вполголоса говорить Догода, указывая на седого исполина. – Он приходит с запада. Ему нравится волновать моря и океаны. В их центре он создаёт шторм и потом нагайкой гонит его к берегам. Мне от него больше всего достаётся. Увы, моё мирное дыхание бессильно перед его могучими порывами.
– А кто те, молодые? Они какие-то одинаковые.
И действительно, два юноши, о которых спрашивал Ваня, были очень схожи между собой, различались они только цветом волос: у одного светлые, у другого тёмные.
– А, это близнецы Полуденник и Полуночник. Они ребята мирные, хотя случается и им набедокурить. Могут настигнуть путника, сбить с дороги и погнать совсем не туда, куда тому надо. Изменчивые и непостоянные, они могут появиться в любой момент. Ну, и тот толстый коротышка, что развалился на полатях, – Всходняка, властитель востока. Этот самый хитрый и коварный из нас. Его ласки обманчивы, а удары беспощадны.
Вика быстро пересчитала по пальцам:
– Получается шесть. А где седьмой?
– Седьмой и есть Позвизд.
Ребята подумали примерно об одном и том же: если вид этих братьев ветров вызвал у них дрожь, чего же ждать от встречи с Позвиздом? Самый свирепый, злой и жестокий гонитель туч хранил тайну Золотой Свирели. Казалось невозможным вступить с ним в схватку и победить.
– Теперь главное, – продолжал просвещать ребят Догода, будто не замечая их грустных взглядов. – Дверь в башню Позвизда находится за тем рядом колон. Эта дверь очень мала. Она выкована из звёздного серебра. У неё нет петель, нет замков, и ключей от неё никогда не существовало.
– Как же нам войти? – поразилась Вика.
– Лично я никогда туда не входил, – сказал Догода.
– То есть ты хочешь сказать, что дверь, за которой находится третий ключ, невозможно открыть? – Максим не верил ушам.
– Я всё-таки думаю, что возможно, – поразмыслив, ответил Догода. – Но не знаю как.
Максим уставился на Догоду: он никак не мог понять, что к чему. Наконец мальчик открыл рот и очень медленно произнёс:
– Получается, мы, рискуя жизнью, взобрались сюда, чтобы увидеть твоих жутких братьев, мимо которых нам ни за что не пройти, и обнаружить дверь, за которую не проникнуть?
– Вообще-то, – ответствовал Догода, явно задетый словами Максима, – я не обещал, что принесу вам ключ Позвизда на тарелочке с голубой каёмочкой! Я сказал, что покажу, где он находится. Я показал.
– А что толку-то? Как мы его достанем? – закричал Максим, но Вика в испуге зашикала, и он был вынужден продолжать вполголоса: – Ты заманил нас в ловушку! Кто знает, может, эти твои родственники сейчас выйдут и перебьют нас поодиночке! А может быть, ты сам шпион Чернобога?
Филипп шумно вздохнул. Ваня стал кусать губы. Догода был так возмущён, что взвился к самому потолку.
– Давайте не будем паниковать. – Вика заметно нервничала. Она понимала, что время и место для ссоры выбрано очень неудачно.
– Я не паникую! – процедил сквозь зубы Максим. – Я просто не вижу выхода. Понимаешь? В прямом смысле слова. Нам невозможно идти ни вперёд, ни назад. Мы как в мышеловке!
– Не кипятись, – попытался успокоить его Филипп.
– Хорошо, хорошо! – Максим поднял руки, словно соглашаясь, но было очевидно, что внутри у него всё клокочет. – Я успокоюсь, если кто-нибудь скажет, как мы будем выкручиваться.
Молчание.
– Слушай, Догода, – вдруг сказал Ваня, – а ты ведь, кажется, знаешь, как нам туда попасть.
Остальные с недоверием посмотрели на Ваню, а потом на сердитого божка, всё ещё бьющего крыльями под потолком.
– Ты что-то придумал…
– Может, и придумал, – огрызнулся тот. – Но из-за вашей неблагодарности вы не заслуживаете, чтобы вам помогали.
– Максим, извинись перед ним, – сказала Вика.
Максим был потрясён:
– Мне извиняться?
– Ну да. Ты его обидел. А ведь он действительно нам ничего такого не обещал. Да если бы не он, мы вообще не знали бы, где искать этот ключ. Сидели бы сейчас на поляне, ждали конца дня.
– Да с какой стати! – Обескураженный Максим обвёл товарищей взглядом. К своему изумлению. он понял, что Филипп и Ваня согласны с Викой, то есть ему, Максиму, надо извиниться.
– Ты, приятель, погорячился, – сказал Филипп.
– Не стоит обижать Догоду, – поддержал его Ваня. – Он всё-таки нам помогает.
Вика в нетерпении цокнула языком. Этот звук раздражал Максима больше всего на свете, но сейчас было не время давать волю эмоциям. И без того эмоции завели его далеко и поставили в унизительное положение. Мальчик в жизни не испытывал ничего подобного, и уж точно ему никогда ещё не приходилось просить прощения.
– Ладно, извини, – пробурчал он. Внешне Максим казался уже вполне спокойным, но уши его предательски заалели.
Желая поскорее сгладить неприятный инцидент, Ваня махнул Догоде.
– Спускайся уже, – добавил Филипп. – Тебе, небось, самому охота поскорее отсюда убраться, так что расскажи, что придумал.
Догода спустился.
– Твоё счастье, что я не злопамятный, – сказал он Максиму, а потом обратился ко всем: – Что ж, есть одна идея. Но, боюсь, она вам не понравится.
– Мне уже что угодно понравится! – с чувством сказал Филипп.
– А это не очень опасно? – осторожно поинтересовалась Вика.
– Вот сейчас и узнаем, – ответил Догода. При этом он неожиданно щёлкнул Вику по носу.
Девочка отпрянула и вскрикнула от гнева: она защищала Догоду, а он так ей отплатил! Но несносный божок не обратил на её возмущение никакого внимания. Более того, он вдруг стал увеличиваться, расти прямо на глазах. К Викиному ужасу, с мальчиками произошло то же самое. Не прошло и секунды, как она уже смотрела на них снизу вверх. При этом на лицах ребят отразились испуг и изумление, Догода же светился от восторга.
Почуяв неладное, Вика заволновалась, хотела что-то сказать, но выяснила, что лишилась голоса. Рук и ног своих она тоже не обнаружила. В довершение всего оказалось, что это не мальчики с Догодой внезапно выросли, а она сама уменьшилась до размера насекомого.
– Что ты с ней сделал? – воскликнул Ваня.
– Она стала похожа на… – Филипп запнулся.
– На осу,– с готовностью помог ему Догода. – По-моему, получилось здорово. Нипочём не отличить от настоящей!
В ответ на эти слова Вика, вернее, оса возмущённо зажужжала.
– Кто следующий? – спросил Догода, поглядывая на ребят.
– Так вот в чём твой план! – Ваня не знал, дивиться ему или пугаться. Конечно, они многое здесь повидали, но это чересчур.
Максим был того же мнения. Ему совсем не улыбалась мысль превратиться в какое-то членистоногое насекомое!
– Ты хочешь нас всех заколдовать?
– Конечно! Так вы легко пролетите мимо моих братьев и даже проникнете в покои Позвизда: там есть небольшая щель. Чтобы взять ключ, скажите про себя: «Кривда, кривда, отступи, с самой правдой не шути. Обмануть тебя я рад, возвращай меня назад!» Вы снова станете самими собой. Запомнили?