Великие правители Древнего Египта. История царских династий от Аменемхета I до Тутмоса III

Глава III
Вторая половина царствования XII династии. 1998–1899 гг. до н. э

Хахара, или Сесострис: Хакаура сЕнусерт (III)
1998–1960 гг. до н. э

Очевидно, новому царю на момент вступления на престол было около 30 лет. Вероятно, он был одним из младших сыновей покойного фараона. Отец мог избрать его своим наследником, не успев, однако, назначить соправителем. Ввиду того что египтяне вступали в брак довольно рано, можно предположить, что он был внуком старого царя, сыном умершего наследника престола. Его тронным именем стало Хакаура, «Коронованный духами бога солнца». В греческих текстах оно превратилось в «Лахарес» – переписчики ошибочно писали L вместо X. «Хорово» имя царя звучало как Нечерхеперу, «Созданный Богом»; имя небти – как Нечермесут, «Священнорожденный»; «золотое хорово» имя – как Хеперу, «Созданный». В качестве личного имени царь использовал ставшее для нас уже привычным – Сенусерт.

Выше уже говорилось о том, что обитатели юга Египта жили в постоянном страхе нападения с территории Судана. Едва взойдя на трон, царь стал готовиться к войне с неграми. Первое, что ему было необходимо, – сделать судоходным первый порог Нила в районе Асуана, чтобы огромные корабли, на которых перевозились припасы и снаряжение для армии, а возможно, и войска, могли подплыть как можно ближе к театру военных действий и вернуться обратно, не рискуя при этом получить пробоины даже в конце зимы, когда уровень воды в реке крайне низок и из нее торчат скалы. В эпоху правления VI династии, примерно за 550 лет до описываемых в этой книге событий, вельможа Уна получил от царя приказ сделать первый порог судоходным. Теперь же египтяне принялись за работу более основательно.

В южной части первого порога находится остров, в настоящее время известный под названием Сехель, покрытый беспорядочным нагромождением гранитных плит. Поднявшись на его вершину и взглянув на юго-восток и юго-запад, можно увидеть водоскат, обрушивающийся на многочисленные скалы, мешающие ему. Однако на севере течение более спокойное. Там, посередине реки, на острове, сформированном золотистым песком из Западной пустыни, располагался город Абу (Элефантина). Основной напор воды наблюдается у западной части острова Сехель. У восточной части поток изгибается и утекает под скалы восточного берега реки. В результате там течение гораздо более спокойное.

Посередине реки, примерно в 35 милях^[16] от побережья острова Сехель, возвышается небольшое скопление скал. Вместе с илистыми банками, выталкиваемыми течением у южной оконечности острова, они образовывали естественную преграду, отделявшую спокойную воду от неспокойной. Я полагаю, что суда всегда передвигались вверх по течению от Абу к северной части острова Сехель, и, проплыв по той части реки, где течение было слабым, под прикрытием восточной стороны острова, они могли бы обойти наиболее неспокойные области порога. Однако за исключением времени разлива Нил в этом месте был довольно мелководным.

Чтобы избавиться от этой проблемы, египтяне решили сделать данную часть русла реки более глубокой, превратив ее в некое подобие канала, обрамлявшего восточное побережье острова Сехель и защищенного от сильного течения упомянутыми выше скалами и илистыми банками, к которым, несомненно, добавилась каменная кладка.

Работал здесь некий архитектор Ренепетенанх, имя которого вырезано на одной из скал. Благодаря его трудам был выкопан канал 150 локтей (примерно 75 м) в длину, 20 локтей (примерно 10 м) в ширину и 15 локтей (примерно 7 м) в глубину. Он назывался «Счастливы пути Хакаура». Канал был настолько глубоким и защищенным, что течение в нем было довольно быстрым, но спокойным, и египтяне могли относительно легко буксировать по нему корабли. Таким образом, свою задачу он выполнял.

Следует упомянуть две весьма интересные надписи, вырезанные на возвышающихся над островом Сехель скалах. Одна из них стояла на южной оконечности острова, а другая – на его восточной стороне. (Де Морган пронумеровал надписи, связанные с этим каналом, следующим образом: 13, 18, 19, 20 и 40;я несколько изменил нумерацию: 83, 86, 91, 92 и 112, – когда наносил на плиты, покрытые текстами, цифры, чтобы впоследствии идентифицировать их. Они оказались под угрозой уничтожения из-за работ по добыче камня, проводимых в настоящее время для строительства Асуанской плотины.)

Над посвятительной надписью помещено изображение царя, стоящего перед богиней порога Анукет. В тексте сказано следующее: «Он (царь) сделал (или написал) это как памятник Анукет, владычицы Нубии, (когда) сделал для нее (этот) канал, имя которого – «Счастливы пути Хакаура», да живет он вечно». Надпись не датирована, но можно предположить, что работа была завершена в течение первого года правления Сенусерта III, так как второй текст, в котором говорится, что канал следует отремонтировать или углубить, относится к восьмому году его царствования. Вероятно, такая необходимость возникла из-за того, что он забился нильским илом. В надписи сказано: «Год восьмой, в правление царя Хакаура, живущего вечно. Его Величество приказал (своим рабочим) сделать канал заново, имя этого канала – «Счастливы пути Хакаура, живущего вечно», когда его величество направлялся вверх по течению, чтобы низвергнуть презренный Куш. Длина этого канала – 150 локтей, ширина – 20 локтей, глубина – 15 локтей».

В нашем распоряжении нет более или менее подробных сведений об этом походе, осуществленном на восьмом году царствования Сенусерта. Однако нам известно, что он был успешным – египтянам удалось отодвинуть южную границу своих владений, расположенную в области порога, примерно на 37 миль^[17] к югу от Вади-Хальфы. В Семне, древнем поселении Хех, обнаружена пограничная плита (Lepsius, Denkmaler, II, 136), в которой сказано: «Южная граница, западная сторона, сделано на восьмом году правления царя Хакаура, наделенного жизнью вечно бесконечно, чтобы не позволить любому негру пересечь ее по воде или по земле, на корабле или с какими-либо стадами, принадлежащими неграм, за исключением негра, собравшегося отправиться торговать в Икен (неустановленный топоним), или того, (который прибудет) с поручением. Каждая хорошая вещь (то есть все льготы) будет дана такому. Но ни одному судну, принадлежащему неграм, не будет позволено пройти мимо Хеха (Семны), плывя вниз по течению, навеки».

Эта египетская граница, расположенная всего на несколько миль южнее второго порога, пролегала примерно на 200 миль севернее той, которую Сенусерт I установил в Керме (вспомним, что она располагалась выше третьего порога). Однако это, очевидно, способствовало предотвращению угрозы, которая на протяжении долгих лет нависала над Египтом, – негры были оттеснены.

Во время этого похода царь приказал вельможе по имени Амени, жившему на Элефантине, обновить ворота расположенной там крепости и построить здания для некоторых государственных служб. Археологи обнаружили плиту с надписью, в которой говорится об этом. В ней сказано, что данное событие произошло в третьем месяце третьего сезона девятого года. Таким образом, можно предположить, что работа была завершена в сентябре (British Museum, № 852; Breasted, Records, I, § 650).

В надписи, вырезанной на расположенной в Асуане скале (Petrie, Season, XIII, 340), содержится описание второй кампании, проведенной на 12-м году правления Сенусерта III. Сейчас из всего текста можно прочесть только одну фразу: «Его величество отправился (вверх по течению), чтобы низвергнуть Куш». Об этом походе нам больше ничего не известно. Можно предположить, что негры совершали нападения на египетские войска, охранявшие границу, и должны были еще раз получить решительный отпор.

Через четыре года, на 16-м году царствования Сенусерта III, был организован еще один поход, направленный против них. На этот раз в конце кампании (египетская дата соответствует апрелю; таким образом, военные действия велись зимой, что вполне объяснимо для региона, где лето слишком жаркое для какой-либо активности; это замечание крайне важно для построения общей хронологии истории Древнего Египта) были установлены две копии памятной плиты (Lepsius, Denkmaler, II, 136): одна – в Семне, другая – на острове Уронарти. Помимо всего прочего, царь сообщает, что его солдаты собрали урожай негров и сожгли то, что им не было нужно. В связи с этим следует снова обратиться к хронологии и отметить, что жители данной области собирают основной урожай в середине февраля.

Текст, вырезанный на плите, благодаря выразительности изложения является наглядным свидетельством того, насколько сильно египтяне боялись своих врагов-негров. Перевести его довольно сложно, так как используемые в нем предложения не так изящны, как если бы они вышли из-под пера писца, занимавшегося сочинением официальных документов и указов. Они выглядят так, будто являются прямыми цитатами из речи фараона или скрупулезно записаны под его диктовку. В надписи царь фактически провозглашает: поход был осуществлен не из-за какого-то враждебного акта со стороны негров, но потому, что они представляли слишком большую угрозу для приграничных областей Египта и были агрессивно настроены по отношению к своему северному соседу. В результате Сенусерт III решил сделать все возможное, чтобы первым нанести им удар и вступить с ними в бой, на который они, вероятно, напрашивались, полагая, будто затишье, начавшееся после окончания предыдущей кампании, является признаком слабости египтян. Он, очевидно, понял, что этот мир в любой момент может затрещать по швам.

Я полагаю, что слова царя записывались дословно – их, подобно высказываниям оракула, вероятно, считали внушающими благоговение изречениями богоподобного существа, правившего Египтом. На плите, очевидно, было вырезано практически все сказанное фараоном^[18]:

«16-й год царствования, 3-й месяц Всходов. Сделал его величество южную границу вплоть до Хеха.

Я сделал мою границу, [когда] плыл я на юг [дальше, чем] мои отцы. Я увеличил то, что досталось мне. Это я, царь, говорящий и делающий! То, что задумывает мое сердце, мною выполняется; свирепствующий, чтобы захватывать; решительный (?), чтобы удачно выполнять; не дающий спать делу в сердце своем; думающий о бедняках… не кроткий для врага, нападающего на него; нападающий, [когда] нападают на него; молчащий, [когда] молчат; отвечающий на дело сообразно с тем, что произошло из него, ибо если молчать после нападения, [то] это укрепление сердца врага, усиление свирепствующего. Отступление – это слабость. Потесненный на его границе – это настоящий трус (?), ибо слушает кушита, чтобы пасть от слова, а ответить ему – это заставить его отступить. Когда свирепствуют против него, он имеет обыкновение отступать, а когда отступают, то он впадает в ярость. Нет людей [египтян], которые почитают (?) это [отступление], [так как] малодушные – это голь. Мое величество видело это [отступление кушитов?] и это не неправда.

[Разорение кушитов.] Я захватил их женщин, я привел их подданных, я вышел к их колодцам, я побил их быков, я вырвал их ячмень, я поджег его (?).

Как живет для меня мой отец! Сказал я по правде, и не было хвастовства в том, что вышло из моих уст.

Далее, что касается всякого моего сына, который укрепит эту границу, сделанную моим величеством, то он мой сын – он рожден для моего величества.

Прекрасен сын – поборник своего отца, укрепляющий границу ради того, кто породил его!

Что же касается того, кто оставит ее [границу] и не будет сражаться за нее, то он не мой сын, он рожден не для меня.

Вот затем приказал мое величество, чтобы сделали статую моего величества на этой границе, установленной моим величеством, из желания, чтобы вы [потомки] были крепки на ней, чтобы сражались вы за нее».

Однако эта кампания не привела к окончательному уничтожению угрозы, так как в нашем распоряжении имеется короткий текст, возможно являющийся сообщением о еще одном походе в Судан, организованном через три года. Речь идет об одном предложении из надписи на стеле, установленной в Абидосе неким чиновником по имени Сисатет: «Я прибыл в Абидос, чтобы сделать статую Осириса, когда царь Хакаура пребывал здесь (собираясь) низвергнуть презренный Куш; в году 19-м» (стела из Абидоса, хранящаяся в настоящее время в Женеве; Maspero, Melanges, II, 217). При этом 19-м годом правления Сенусерта III может быть датирована установка стелы, а не экспедиция.

По завершении этой зимней кампании 16-го года своего царствования, то есть в конце весны – начале лета 1983 г. до н. э., Сенусерт III не только приказал установить в Семне и на острове Уронатри две одинаковые стелы с длинным текстом, приведенным выше, и поставил в первом из этих двух регионов свою статую, за которую должны были сражаться его потомки, но и возвел ряд важных укреплений, предназначенных для защиты новой границы. По обе стороны от порога Семны, в 43 милях^[19] к северу от Вади-Хальфы, он построил хорошо укрепленную крепость. На западном берегу реки, в Семне, он возвел крепость, в древности называвшуюся «Семенну-владений-Хакауры». Она была сложена из необожженного кирпича на искусственном неприступном холме с учетом порогов реки, ширина которой в этом месте не превышает 400 ярдов^[20]. Напротив нее, на восточном берегу, он возвел цитадель в местности, которая в наши дни называется Кумме. Она была сооружена на естественном возвышении и также была прекрасно укреплена. В стенах каждой из этих крепостей он построил храм; считается, что находящийся в Семне был сооружен в период правления Тутмоса III.

Южнее этой местности, на острове Уронатри, Сенусерт III построил другую крепость. Еще одну твердыню он приказал возвести в Вади-Хальфе, древнем Бухене. В 12 милях к югу от нее, в Матуге, была возведена пятая цитадель.

В период его царствования также, вероятно, были сооружены крепости в Коштамне, Кубане и Анибе, расположенных в Нижней Нубии, между первым и вторым порогами Нила. В пользу данного предположения свидетельствует то, что некоторые из их архитектурных особенностей также характерны для гробницы Сенусерта III в Абидосе (Weigall, Lower Nubia).

Крепость на острове Уронатри называлась «Победа над членами племени». Аналогичное название получило масштабное торжество, проведенное в Семне, главной из этих пяти твердынь, очевидно, в честь строительства на ее территории храма. В надписи Тутмоса III приведена дата проведения этого празднества – 21-й день четвертого месяца второго сезона (29 июня 1983 г. до н. э.). В том году именно 29 июня произошел ежегодный гелиактический восход Собачьей звезды, Сириуса, являющийся основным событием древнеегипетского года. Таким образом, празднество в честь победы проводилось в важный, священный день, наступавший, несмотря на подвижный древнеегипетский календарь, более или менее регулярно. Тутмос III обращает внимание на это совпадение – он говорит о том, что это торжество проводится «на 21-й день четвертого месяца второго сезона (который также является днем) праздничных подношений Начала Сезонов». Данный факт позволяет еще раз подтвердить правильность моей хронологии, так как в 1983 г. до н. э., который я соотношу с 16-м годом правления Сенусерта III, 21-й день четвертого месяца второго сезона совпал с 29 июня, датой восхода Сириуса.

Таким образом, мы можем установить, в какие времена года проводилась эта кампания. Поход начался зимой, когда благодаря прохладе воины могли сражаться в наиболее комфортных условиях. Победили египтяне в середине февраля, когда созрел основной урожай (по словам царя, они собрали зерно, принадлежавшее врагу). Завершен поход был в марте. Тогда же было начато строительство крепостей. Две памятные стелы были установлены в Семне и на острове Уронарти в конце апреля. Наконец, после того как Сенусерт и большая часть его армии вернулись на более прохладный север, 29 июня, в день восхода Сириуса, состоялся масштабный праздник.

Необходимо также привести ряд отрывочных сведений, связанных с этими войнами против негров. В Асуане обнаружены наскальные надписи, в которых описываются события, относящиеся к шестому и десятому годам правления Сенусерта III (Petrie, Season, 262, 340). Основание статуи с вырезанным на нем именем этого царя было найдено недалеко от Филэ, на острове Бигэ (Lepsius, Denkmaler, текст, IV, 173). Выше по течению Нила, между первым и вторым порогами, его имя вырезано на скале в Арейке (Maclver, Areika, 4). Его я также обнаружил на скале в Амаде (Weigall, Lower Nubia, LIII), а на холме, расположенном недалеко от Каср-Ибрим, я наткнулся на изображение этого правителя, на котором тоже было вырезано его имя (idem., р. 125). В Миргиссе ему был посвящен небольшой храм (Journal, 1916, 182), а в Гезирет-эль-Мелик обнаружена стела с надписью (idem., 181).

Успешная война против негров и окончательное уничтожение угрозы нападения на Египет превратили Сенусерта III в национального героя, благодаря чему он впоследствии стал считаться божественным покровителем Нубии. В таком качестве ему поклонялся в Амаде представитель XVIII династии Тутмос IV (Weigall, Lower Nubia, р. 104). Также его почитали в храмах в Эллесие; в Бухене (Вади-Хальфе) ему поклонялся Тутмос III (Maclver, Buhen, 41, 42). Тот же правитель построил в честь Сенусерта III храм в Семне, который примерно через 1300 лет после победы восстановил Тахарка.

Современные исследователи пришли к выводу о том, что в великом завоевателе Сесострисе, о котором пишут Геродот и другие античные авторы, соединились образы разных правителей. Немаловажную роль в рассказе об этом персонаже сыграли военные успехи Сенусерта III в Судане. Геродот пишет, что Сесострис «был единственным царем, который властвовал также и над Эфиопией»^[21]. Вероятно, данная фраза, представляющая собой некоторое искажение исторических фактов, является отголоском побед, одержанных фараоном в этой стране.

Тот же Сесострис, по словам Геродота, «первым отправился на военных кораблях из Аравийского залива и покорил народы на Красном море. Он плыл все дальше, пока не достиг моря, непроходимого для судов из-за мелководья»¹. Затем он возвратился в Египет. Вероятно, этот рассказ также основан на подлинных деяниях Сенусерта III.

В храме в Бубастисе был обнаружен фрагмент длинной надписи (Naville, Bubastis, XXXIV), предположительно датированной периодом царствования Сенусерта, в которой говорится об экспедиции в область Хуе. Считается, что она располагалась где-то в районе Сомали. Сохранились только небольшие фрагменты из середины тринадцатой строки. При их изучении становится понятно, что мы имеем дело с интереснейшими отрывками длинной хроники. В поврежденной надписи говорится о побежденных племенах негров; о том, как царь самолично при помощи своего скипетра перебил часть пленников; о том, как 123 солдата отправились к какому-то колодцу, чтобы овладеть им, и о том, как египтянам удалось захватить 203 коровы и 11 ослов. Далее следует крайне интересное предложение: «…плыли, пока не увидят горы Хуе и не обнаружат способ плавания по…» В конце текста приведен рассказ об их мирном выходе из страны Хуе и прибытии в некую местность, расположенную еще южнее. Сказано и о том, что эти события произошли в «третьем месяце первого сезона», то есть в конце января – начале февраля, когда проводилась большая часть подобных походов.

Помимо войн против негров и этого красноморского похода, Сенусерт III провел свои войска через пустыню к границам Сирии. Эта кампания упоминается в жизнеописании Себекху (или Хусебека) Та, вырезанном на стеле, обнаруженной в Абидосе (Garstang, El Arabah, IV, V). В том же тексте сказано о войне в Нубии. «Я родился, – сообщает он, – на 27-м году правления покойного Нубкаура (Аменемхета II) (то есть в 2023 г. до н. э.). Когда его величество царь Хакаура (Сенусерт III) был коронован двойной короной на троне Сокола, его величество приказал мне служить в качестве воина позади него и рядом с ним с шестью людьми двора (подо мной)». Это произошло в 1998 г. до н. э., когда Себекху Та было 25 лет. «Затем меня тренировали рядом с ним, и его величество повелел, чтобы меня назначили спутником царя. (Пребывая в этой должности,) я снарядил 60 человек, когда его величество отправился на юг, чтобы низвергнуть племена Нубии; и я захватил (без посторонней помощи) негритянского (вождя) в… (топоним нечитаем), неподалеку от города (где я находился?)». Эти события, вероятно, происходили во время масштабной кампании 16-го года, в 1983 г. до н. э., когда Себехку Та было 40 лет. «Когда я отправился на север, – продолжает он, – сопровождая (царя) с шестью своими людьми двора. Затем он назначил меня начальником спутников и вознаградил меня отрядом из 100 человек. Его величество отправился на север, чтобы низвергнуть азиатов, и дошел до того места, которое называется Секмем. Когда Секмем пал вместе с жалкими сирийцами, его величество продолжил свой благоприятный путь в дворец, пока я находился в арьергарде. Затем штатские, находившиеся (слева сзади) войска, были вовлечены в сражение с азиатами, и в этом бою я захватил азиатского (вождя в поединке?) и приказал, чтобы (у него) было отобрано его оружие двумя моими людьми, ибо я не отвернулся от битвы, но противостоял врагу и не показал мою спину азиатам. Как живет Сенусерт, я сказал правду. Затем он (царь) дал мне (в качестве награды) жезл из Электра в мою руку, лук и кинжал, отделанный электром вместе с его (моего поверженного противника) оружием». В конце надписи Себекху сообщает, что построил для себя гробницу в Абидосе, где приказал вырезать данный текст.

Местонахождение Секмема неизвестно, но не следует полагать, что он располагался в глубине Сирии. В действительности поход мог представлять собой всего лишь карательную экспедицию против живших на границе племен. Арьергардный бой произошел на обратном пути в Египет, следовательно, нельзя сказать, что кампания увенчалась оглушительным успехом. При этом Геродот приписывает легендарному Сесострису значительные победы в Азии. Поэтому нам не следует считать, будто в основе рассказа древнегреческого историка лежат только деяния Сенусерта III.

С Себекху Та мы сталкиваемся еще раз, изучая источники о событиях девятого года правления преемника Сенусерта III Аменемхета III. В том, 1951 г. до и. э., старому вояке было уже 72 года. Несмотря на возраст, он участвовал в определении царем уровня воды в Ниле в районе второго порога (Lepsius, Denkmaler, II, 136). К тому времени он занимал высокий пост в армии. Когда овеянный славой военачальник скончался, он был похоронен в гробнице, построенной им в Абидосе. В одной из украшающих ее стены надписей сказано, что Себекху Та сидит «на ступенях (трона) великого бога (Осириса), владыки жизни, покровителя Абидоса», чтобы он мог вечно «нюхать благовония, исходящие из храма, подобно аромату (самого) бога».

После окончания нубийских войн фараон привез в Египет большое количество золота. Правитель решил подарить его святилищу Хенти, второго представителя I династии, который стал отождествляться с богом Осирисом. В гробнице Хенти, расположенной на некрополе первых фараонов, находящемся в пустыне за Абеджу (Абидосом), ему поклонялись, называя «Осирисом-Хенти западного некрополя». Возможно, Сенусерт произносил какие-то особые молитвы, обращаясь к этому обожествленному царю перед тем, как отправиться в поход, потому что, как было сказано выше, он объясняет свою победу помощью данного божества. Поэтому он написал главному казначею, вельможе по имени Икернефер, письмо, текст которого затем повелел вырезать на своей памятной стеле, хранящейся в настоящее время в Берлинском музее (Breasted, Records, I, § 661). В нем сказано: «Мое величество приказывает, чтобы ты был послан вверх по течению реки в Абеджу, чтобы сделать поминальные подношения моему отцу Осирису-Хенти западного некрополя и украсить место его мистерий (то есть его гробницу) золотом, которое он повелел моему величеству привезти из Судана в знак победы и торжества. И ты должен сделать это как подношение для умиротворения моего отца Осириса. Мое величество посылает тебя, (ибо) мое сердце уверено в том, что ты делаешь все согласно моим желаниям, ибо ты был взращен под моим учительством, и ты был под моим воспитанием и детальным обучением моего дворца. Мое величество назначил тебя на службу, когда ты был юношей 26 лет. Мое величество совершил это, (потому что) я увидел, что ты человек прекрасный характером, подготовленный языком с рождения и убедительный речью. (Воистину) мое величество посылает тебя, чтобы ты сделал это, (ибо) я понимаю, что никто другой, кто мог бы сделать это, не владеет твоими прекрасными качествами. (Поэтому) отправляйся быстро и выполни (это) согласно всему, что мое величество повелел».

Затем Икернефер говорит: «Я делал все согласно тому, что повелел его величество, украсив все, что мой повелитель приказал (мне украсить) для его отца Осириса-Хенти западного некрополя, владыки Абеджу, великого, могущественного, обитающего в Чени (Тинисе). От имени его сына, которого он любит (то есть его преемника), я выполнил (эти обязанности) для Осириса-Хенти западного некрополя, и я украсил великую (гробницу?) на веки веков. Я сделал для него переносной балдахин, чтобы быть тем, кто несет красоту Хенти западного некрополя: (он был сделан) из золота, серебра, ляпис-лазури, благовонной древесины, дерева-кароб и дерева-меру. Я изготовил (статуэтки) богов его священного круга, и я сделал их святилища заново. Я повелел жрецам выполнять их обязанности (должным образом), и я приказал им знать службы каждого дня и торжеств начала сезонов. Я руководил работой над священным ковчегом (бога), и я построил часовню (где он должен храниться). Я украсил тело Владыки Абеджу (то есть сам саркофаг, помещенное на его крышке изображение умершего или его статую) ляпис-лазурью, малахитом, электром и каждым ценным камнем, (помещенным) среди украшений конечностей бога, надел на бога его регалии благодаря моей должности господина тайных вещей и моему посту жреца. Я был чист рукой в украшении бога. Я был жрецом с (церемониально) чистыми пальцами. Я проводил торжество (процессионного празднества, известного как) «Выход Упуата» (бога-шакала), когда (вспоминают) его действия по защите его отца (убитого Хенти). Я (проводил обряд) изгнания врага из священного ковчега и низвержения противников Осириса. Я праздновал «Великое выхождение» (торжество в память о погребении Осириса-Хенти), следующего за богом в его пути. Я (совершил обряд) плавания священной ладьи Тота по (священному озеру?). Так как эта ладья Владыки Абеджу (называется) «Сияющая в истине», я снарядил часовню, (где она должна храиться). Я надел регалии бога (для церемонии), когда он отправился на царский некрополь; я показывал богу дорогу к его гробнице на этом некрополе. Я (провел празднество в память о) защите Уннефера (Осириса) в день (годовщины) Великой битвы; и я (провел церемонию) убийства всех его врагов на каналах Недит. Я перевез его в ладье (которая называется) «Великая» (на празднестве), когда она везет его красоту (по Нилу), и я руководил торжествами на восточных вершинах (на другом берегу реки, так же как) я проводил их на западных вершинах. (Во время празднества), когда они увидели красоту священного судна, когда оно причалило в Абеджу (возвращаясь с восточного берега) и когда они принесли Осириса-Хенти западного некрополя, владыку Абеджу, в его дворец, я последовал за богом в его жилище, чтобы следить за его службой, когда он вновь был возвращен туда».

Значение данного текста заключается в основном в том, что в нем описываются обряды и религиозные театрализованные представления, ежегодно проводившиеся в Абидосе в память об убийстве Хенти, его погребении и последовавшей борьбе его наследников и потомков его соперника Сета за престол. О том, что Сенусерт III выражал неподдельный интерес к Абидосу и его божественному покровителю, свидетельствует надпись, вырезанная на найденной там стеле по приказу некоего Себекхотепа (Британский музей, № 257) и относящаяся к шестому году правления царя. Себекхотеп сообщает, что «его величество приказал отправиться в царские владения в Чени, чтобы очистить храмы». «Он выполнил эти (приказы), так что они были чисты к ежемесячному празднеству и чисты к устраиваемому каждые полмесяца торжеству». В храме Абидоса была найдена гранитная статуя Сенусерта III (Petrie, Abydos, II, xxviii). Там же исследователи обнаружили прекрасную скульптурную голову царя (Abydos, III, XII, 4).

Но наиболее важным подтверждением моего предположения является то, что фараон построил свою вторую гробницу в пустыне, чуть южнее древнего царского некрополя, где был погребен Осирис-Хенти. Царь должен был быть похоронен в пирамиде, построенной в Дахшуре, недалеко от Мемфиса, о которой вскоре пойдет речь. Но здесь, в Абидосе, он построил себе усыпальницу или кенотаф, который служил либо альтернативной гробницей, либо мистическим местом погребения духа Сенусерта. Известно, что у нескольких фараонов, правивших ранее, было несколько гробниц, но мы не знаем, каким именно образом использовалась каждая из них.

Гробницу Сенусерта III в Абидосе обнаружили профессор Питри и я (Abydos, III, р. 11), но уже в древности она была полностью разграблена. Она представляет собой длинный туннель, вырубленный в скальной породе под поверхностью пустыни. В расположенной в самом его конце камере стоял саркофаг из красного гранита и ящик для хранения каноп. На поверхности пустыни был устроен окруженный стеной двор размеров 520 на 296 футов^[22]. За пределами ограды находились гробницы наиболее выдающихся вельмож или царевичей. Здесь располагалась массивная конструкция, сделанная в виде гробницы и, очевидно, представлявшая собой некую модель, построенную специально для того, чтобы скрыть осколки породы, выброшенные из туннеля. В результате грабители, мысль о которых всегда приводила в ужас египетских царей, могли не заметить их и, таким образом, не найти сокрытую под песком двора настоящую гробницу.

Примерно в 750 ярдах^[23] к востоку от входа на огражденную территорию, на стыке обрабатываемой земли и пустыни, находился маленький заупокойный храм, посвященный Сенусерту III и обнаруженный доктором Мак-Ивером. Здесь, вероятно, делались подношения духу царя после его смерти (MacIver, Mace, Amrah and Abydos, XX).

Пирамида фараона в Дахшуре, на другом конце страны, называлась «Хетеп», «Покой», и была построена из кирпича, облицованного камнем. Ее раскопками занимался де Морган (Dahchour, II, 87). Рядом с ней он обнаружил гробницы царицы Нефретент, царевен Менет, Сенетсенеб, Мерит и Сат-Хатхор. Последняя, вероятно, была сестрой царя, а три другие – его дочерьми. Изысканные украшения, обнаруженные в этой гробнице, в настоящее время являются одними из наиболее ценных экспонатов Каирского музея. Они свидетельствуют, что для того времени были характерны роскошь и изысканность художественного вкуса. Благодаря им мы понимаем: период царствования XII династии был временем наивысшего расцвета культуры, когда наиболее состоятельные египтяне жили в настолько хороших условиях, что даже наш привередливый современник не сможет устаять перед очарованием тех, кто населял берега Нила около 4000 лет назад.