– Стоп! Стоп! – кричал он. – Окей! – в своей манере поблагодарив обалдевших полицейских, выскочил из машины Володька.
«Ну, наконец-то!» – думал он, когда заходил в отель.
«Ну, наконец-то!» – подумали полицейские и уехали.
Часы у лифта показывали половину первого. Поднявшись на третий этаж, Володька зашел в номер.
– Ну, наконец-то! – запричитал тенор Козлов, чуть не свалившись с кровати. – Ты где был? Из-за тебя такой шум подняли! Даже в Союз собирались звонить!
– С местными достопримечательностями знакомился. А вискарь еще остался?..
Тенор Козлов стал невнятно оправдываться и заикаться.
– Понятно, – стал надевать концертный смокинг Володька.
Когда садились в автобус некоторые даже расстроились из-за Володькиного возвращения. Теперь не было более возможности «обсасывать» тему бегства. В их представления все должно было быть иначе: ушел, сбежал, аморально предал. Ан нет!
Постепенно возвращался к жизни и администратор Иванов: на щеках его заиграл румянец.
– Вова, ты в следующий раз предупреждай, – через силу улыбнулся он.
Репетиция прошла спокойно. Перед концертом многие пили валерьянку и другие успокоительные средства на спиртовой основе.
– Не волнуются только бездари, – подбадривал костюмер.
За пять минут до концерта тенор Козлов закрылся в туалете, из-за чего пришлось задержать начало выступления. Причиной тому стал туалетный замок, который заклинило изнутри в самый ответственный момент. Было принято решение экстренно выносить дверь, не дожидаясь квалифицированной помощи румынских слесарей.
Тараном единогласно был выбран Володька, который с разбега вынес дверь вместе с петлями. После чего получил много лестных слов о «ювелирно проделанной операции».
– С Богом! – перекрестился директор хора.
Сказать, что концерт произвёл фурор – значит, не сказать ничего. Публика рукоплескала и трижды вызывала на бис. Гвоздем программы стала ария «Очи черные» в исполнении Володьки.
Банкет состоялся в роскошном фойе, где принимающая сторона «выкатила» шампанское и «пела лестные оды» в адрес коллектива. Вопрос относительно выломанной двери не поднимался. Дешевое шампанское выпили быстро, и на выходе постепенно собрался «симпозиум». Кто-то предлагал пойти в ресторан, а кто-то прогуляться по ночному городу. Володька решил не искушать судьбу второй раз и примкнул к группе артистов, которые отправились в ресторан.
Хозяину заведения, куда ввалилась шумная толпа, оставалось только удивляться. Как можно выпить весь бар? Причем так быстро! Этот вечер стал самым светлым в его жизни, ведь заезжие гастролеры щедро избавлялись от суточных.
– Не в Союз же их везти! – в очередной раз повис на барной стойке тенор Козлов и протянул мятую валюту.
Слава о размахе веселья разнеслась по округе, и вскоре появились «ночные бабочки», которые довольно быстро оказались за общим столом. Разговоры достигли стадии «за жизнь» и влечение к «легким женщинам» как-то растворилось.
Как водится, на чужбине много говорили о Родине. Путаны посчитали бесперспективным тратить время на «странных русских» и переместились в соседний бар.
– Ура! Ура! – вдребезги разбивались рюмки об пол. Хозяин сделал пару замечаний, после чего вызвал полицию.
Появление местных блюстителей порядка не утихомирило разгулявшихся артистов, полицейских стали усаживать за стол и протягивать бокалы с пивом, которое проливалось на их униформу.
– Хеллоу! – радостно бросился обниматься Володька, когда вернулся из туалета.
Именно эти полицейские катали его сегодня по городу, и от такой неожиданной встречи он радовался как ребенок.
– Мои милые менты, – часто приговаривал он.
Как вести себя с загадочными русскими полисмены не знали: вроде шумят, но не дерутся… Поэтому они всех пожурили, постояли и в конечном итоге ушли.
Когда началось массовое «отключение», кем-то был дан импульс: «спать». Вторая половина «ещё функционирующих» закинула на плечо «недееспособных» и направилась в сторону отеля.
Володьке достался тенор Козлов, который «сломался» еще час назад и теперь постоянно сползал с плеча, как намыленная мочалка. К счастью, отель находился рядом. С возрастной отдышкой Володька поднялся на третий этаж и попытался попасть ключом в замочную скважину. Занятие оказалось не простым. Нет, конечно, можно было скинуть с плеча ношу и спокойно открыть дверь. Но его подстегивал чисто спортивный интерес: получится или нет? Володька пыхтел и краснел. Наконец ключ попал в цель и про- вернулся. Тело тенора Козлова было сгружено на кровать и заботливо укрыто одеялом.
– Уф! – выдохнул Володька и отпил воды из графина. «Теперь можно спать. Какой же хороший день сегодня! Тяжелый, но хороший!» – думал он, когда снимал одежду и ложился в кровать.
Усталость мгновенно сморила, и по коридорам отеля полетел бравый храп.
********************
В дверь барабанили. Глухие удары, от которых Володька прятал- ся под подушкой, становились все настойчивее.
«Может, ремонт?» – посетила его голову первая мысль. – «Или вчера чего-то натворили? Башка трещит, просто жуть. Сейчас бы минеральной воды!», – он огляделся в поисках графина с водой, который валялся в ногах тенора Козлова. Графин был пуст, а сам Козлов никак не реагировал на шум из-за двери и, судя по выражению лица, страдал от похмелья даже во сне. Давление извне с каждой секундой увеличилось. Глухие удары отражались звоном в свинцовой голове.
– Столяров! Козлов! Немедленно открывайте! – беспокойно и надрывно прозвучал голос администратора поездки Иванова.
«Что ему надо?» – вылез из-под одеяла Володька. – «Надо открывать».
Как только ключ совершил последний оборот, дверь распахнулась, и десятки вспышек заставили мужчину зажмуриться.
– Это что?! Я тебя спрашиваю! Это что, бл*, такое?! – надрывался красный админ Иванов, который первый ворвался в комнату и гневно сунул под нос какую-то газетенку.
Следом без приглашения вошли люди с теле и видеокамерами, а также несколько журналистов, которые сразу же расположились в углу комнаты. Нежданные гости тактично разговаривали полушепотом, за исключением админа Иванова, который бегал по комнате и орал разного рода ругательства. Спящего Козлова закидали куртками и прочими вещами, и теперь кровать походила на сугроб из вещей.