– Да, – сдавленно донеслось из башни. – Пальма, зараза… Убью всех…
Маги облегченно вздохнули. Похоже, архимаг все-таки нашел, на чем сорваться. Это было просто замечательно, потому что проблема, с которой глава Зеленой башни разбирался с самого утра, стояла насмерть и сдаваться не собиралась. И если эту проблему не решить в течение следующего дня, Утранту будет очень плохо. Потому что архимаг, доведенный до белого каления, – не тот кошмар, о котором можно забыть, проснувшись.
– Айда отсюда, – тихонько произнес геомант, делая отмашку. – Ни в коем случае нельзя мешать. Пятый знает, что за деревня эта Загрошта. То одно, то другое. Проклятое место, вот что.
– Кофе на столе, – хмуро бросил Дзендар, плюхаясь в угол на горку тюфяков.
Феликс потянул носом. Кофе был нехорош. Он укоризненно взглянул на мага, поймал ответный взгляд. Вздохнул – и маска шута спала с лица «врача-на-два-города».
– Я начинающий чародей, – сказал Феликс. – Там, конечно, не надо быть семи пядей… Катаклизм. Там сейчас вообще ничего не должно существовать. А Загрошта спит и видит сны. И пролен Снаух тоже спит… накачался, бедняга, со страху. И эти… спят. И все живы, и ни пожаров, ни разверстой пасти Пятого, ни восставших мертвецов – ничего.
– Это я и так знаю, – лицо архимага изобразило высшую степень отвращения. – Что-нибудь новенькое хотелось бы.
– Новенькое, – Феликс улыбнулся. – За новенькое, дружок, заплатить придется.
Дзендар наклонил голову набок. Изучающе взглянул на рерию. Казалось, еще мгновение – ну, два, – и Утрант лишится правителя.
Трудно править городом, будучи толстой бородавчатой жабой.
– Ладно, – вздохнул Феликс. – Только для тебя, имей в виду. Эх, Дзе, ну кто тебе еще сделает такой подарок?
Верховный рерия осторожно опустил руку в карман плаща – она вошла едва ли не по локоть. Дзендар сощурился, подался вперед, пальцы дрогнули… и на некрашеный обеденный стол, прямо в тарелку с куриными костями, легло полупрозрачное голубоватое яйцо.
– Быть не может, – голос архимага прервался.
– Может, может, – хитро улыбнулся рерия. – Ну, как тебе? А?
– Обалдеть, – пробормотал Дзендар. – Я так не умею. Неужели сам?
Он навис над тарелкой – останки героически погибшей птицы дрогнули и растворились в полумраке – подсвечник вспыхнул с утроенной силой, и нити магии закачались над странным предметом, складываясь в холодную безупречность колдовской системы.
– Каурр умел творить «призрачные панцири», – пробормотал архимаг. – Но… не так изящно. Поразительно. Пятый тебя побери, Феликс, не будь ты рерией, я… ладно. Полагаю, внутри… оно?
Рерия сумрачно кивнул.
– Он уже успокоился, – складки плаща прошелестели, рука остановилась над кофейником – вернулась обратно: невкусно. – «Панцирь» надолго его обескровил. Да он и сам выложился на полную катушку. Можешь открыть, сейчас он не опаснее дохлой крысы.
– Угу, – угрюмо кивнул Дзендар. – Тиф, столбняк, инфекции… Умеешь ты подбирать слова, хоть вслед за пальмой из окна прыгай. Вот ведь наворотил-то… сколько слоев?
– Четыре основных и два поглощающих. Осторожно, там…
Тихий сухой треск разорвал пространство. Подсвечник погас, все окуталось тьмой. Протекли долгие две секунды – и, наконец, раздался насмешливый голос Дзендара:
– Это был сюрприз для меня?
Чиркнуло огниво – самое обыкновенное – и из чернильной мглы вынырнуло сконфуженное лицо рерии.
– Извини, Дзе, – сказал он. – Нет, это не… Просто он все-таки восстановил часть…
– Ясно уж. И что здесь у нас?
Огонек придвинулся ближе, и архимаг наконец-то смог разглядеть предмет, лежавший у него на ладони.
Слабо колыхались разорванные нити «панциря» – силились сойтись, не могли – и умирали одна за другой. Волновой переплет, высшая степень артефакторики, невероятное искусство печатей… А в окружении мерцающих колдовских волос лежал тяжелый золотой перстень. Неправдоподобно тонкий охват, непропорционально массивное ложе, плетенка-сеточка на боках… и крупный зеленый камень хрустальной прозрачности.