Аргонавты и золотое руно

Сколь много людей русских покидали её земли после революции! Сколь много русских искали счастья на чужбине! Сколь много русских были уверены, что там уж точно им повезёт! 1920 год. Аркадий Аверченко, будучи эмигрантом и живя в то время в Константинополе, пишет серию небольших рассказов "Записки простодушного". В них, как в малых каплях и отражается жизнь тех, кого судьба забросила в чужую страну. Рассказ "Аргонавты и золотое руно" был бы, конечно, милым беззлобным комментарием к распространённой ситуации, но, увы, он имеет очень жёсткий и реалистичный финал.

С тех пор как осенью 1920 года пароход покинул берега Крыма и до самого Константинополя они так и ходили нераздельно вместе – впереди толстый, рыжебородый со сложенными на груди руками, за ним, немного сзади, двое: худощавый брюнет с усиками и седенький, маленький. Этот вечный треугольник углом вперед напоминал стаю летящих журавлей.

Только один раз я увидел их не в комбинации треугольника: они дружно выстроились у борта парохода, облокотясь о перила, и поплевывали в тихую воду Черного моря с таким усердием, будто кто-нибудь дал им поручение – так или иначе, а повысить уровень черноморской воды.

Три человека, плывя на пароходе в чужие края строят далеко идущие планы и ВЕДЬ КАЖДЫЙ ИЗ НИХ РАССЧИТЫВАЕТ НА УСПЕХ СВОИХ ЗАТЕЙ! Первый рассчитывает сразу же стать респектабельным издателем. Журнал свой издавать он будет!

Седенький одарил морскую гладь искусным полновесным плевком и, поглядывая на удалявшиеся с глаз плоды губ своих, процедил сквозь энергично сжатые губы:

– Газету буду издавать.

– Ого! Где?

– Что значит – где? В Константинополе. Я думаю сразу ахнуть и утреннюю, и вечернюю. Чтобы захватить рынок. Вообще, Константинополь – золотое дно.

Вот оно как - золотое дно, оказывается этот самый Константинополь! Второй же точно уж станет богатым ресторатором!

– Так знайте: я решил открыть в Константинополе русский ресторан.

– Гм… Я, правда, никогда до сих пор не бывал в Константинополе, но… мне кажется, что… там уже в этом направлении кое-что сделано.

– Черта с два сделано! Разве эти головотяпы сумеют? Нет, у меня все будет особенное: оркестр из живых венгерцев, метрдотель – типичный француз, швейцар – швейцарец с алебардой, а вся прислуга – негры!

– И вы всю эту штуку назовете русским рестораном?

– Почему бы и нет? Кухня-то ведь русская! Щи буду закатывать, кулебяки загибать, жареных поросят зашпаривать. На всю Турцию звон сделаю.

– Но ведь для этого дела нужны большие деньги!

– Я знаю! Тысяч десять лир. Но это самое легкое. Найду какого-нибудь богатого дурака-грека – в компании с ним и обтяпаем.

Третий оказался "умнее" всех - этот ВООБЩЕ НИЧЕГО ДЕЛАТЬ НЕ БУДЕТ! Короче, жить-поживать в своё удовольствие.

Ничего не буду делать. Сложа руки буду сидеть. Валюту везу. Ловко, а!

– Замечательно.

– Да-а. Узнает теперь этот Константинополишка Никанора Сырцова! Ей-бо, право! Палец о палец не ударю. Сложу руки и буду сидеть. Поработали, и буде. Ежели встречу там где – шампанеей до краев налью. Да просто заходи в лучший готель и спроси Никанора Сырцова – там я буду! А може, я в Васькиной газете публиковаться буду: «Такой-то Никанор Гаврилов Сырцов разыскивает родных и знакомых на предмет выпивки с соответствующей закуской». А в кабак мы с тобой будем ходить только в Петькин: пусть нам там негры и венгерцы дурака ломают.

Уже потом, спустя время узнал писатель судьбу всех троих попутчиков. Как же сложилась судьба их в "золотом Константинополе"? Читайте, выводы делайте. А ещё слушайте в прекрасном исполнении Владимира Антоника: https://rutube.ru/video/5569b4d278dc941f2a0baed713883efa/?r=wd

Нет, это не про аргонавтов греческих, а про наших – русских. Емко, насыщенно, по-чеховски. Наши в Константинополе или как на 5 страницах описать всю жизнь эмигранта.