Уголовный мир царской России

Вот так начинают лепетать большинство виновных, которых Аркадий Кошко вычислил, вынюхал, выглядел, и, порою, прочувствовал. Именно этот человек впервые ввел дактилоскопию. И, естественно, на него тогда смотрели, как на чудака. Безусловно, невероятно талантливый человек, тонкий психолог, просчетливый и умный. К тому же, с отменным чувством юмора. А на таких гениев всегда смотрят, как на главного героя Достоевского. До слез печально, что этот человек, сделав столько хороших дел для своей Родины, ну и для тех, кому наказание послужило жизненным уроком, вынужден был существовать вдали от дома, скитаться по чужим землям в качестве политически неодобряемой личности. "Мне грезится Россия, мне слышится великопостный перезвон колоколов московских, и, под флером протекших лет в изгнании, минувшее мне представляется отрадным, светлым сном: все в нем мне дорого и мило, и не без снисходительной улыбки я вспоминаю даже и о многих из вас – мои печальные герои…" Какие прекрасные выражения гения не только русского слова, но и служебной тактики сыска. Общительный и харизматичный Аркадий Кошко притягивал людей, маня за собой и выводя последних подонков на чистую воду. Сколько изощренных историй найдется в этой книге -- удивляешься, на какую только невероятную хитрость не пойдут нарушители закона. Еще более поражают стратегии и уловки господина сыскного в этой бесконечной борьбе темного и белого. Эта книга должна стать настольной для умных мужчин и будущих прокуроров. Некоторым стоит поучиться у автора и способностью живо шутить и смеяться даже тогда, когда все сыро и пасмурно. Эта книга не просто сборник двадцати практических историй в стиле "На что способен человек разумный ради наживы" или "Неисповедимы пути ваши, урки и душегубы", а запоминающиеся мемуары светлого человека.

За время своей карьеры в полиции царской России Аркадий Францевич Кошко успел пройти путь от рядового сотрудника Рижской полиции, променявшего военную карьеру на криминалистику из-за увлечения детективами, до управляющего всем уголовным сыском Российской империи, создал новую систему идентификации личности, впоследствии заимствованную Скотланд-Ярдом, после революции 1917 года бежал в Константинополь и работал там частным детективом, а потом - во Францию, где и издал эти мемуары. В общем, личность примечательная. Но обо всем этом мне стало известно из википедии уже позже, а изначально, скачивая книгу, я знала об Аркадии Кошко только пару слов из аннотации. И высокий литературный уровень воспоминаний, и то, насколько интересен автор как человек, стало для меня приятным сюрпризом.

Книга состоит из отдельных коротких зарисовок, каждая - отдельная история из работы уголовного сыска. Многие из них достаточно закручены, чтобы стать основой для отдельного романа, в центре других - не преступление как таковое, а неординарная личность преступника. Вот, например, Васька Белоус, рассуждающий сам о себе таким образом:

– А жаль мне тебя все-таки, Васька! Ты вот и каешься, не запираешься, а хлопочи за тебя – не хлопочи, – пожалуй, не поможет!

– Да вы и не хлопочите, господин начальник: незачем! Зря! Ну, сошлют меня, скажем, на каторгу, – я сбегу оттуда да и примусь за старое. Раз человек дошел до точки, – ему уж не остановиться. Шабаш! Как вы его не ублажайте, а его все на зло тянет. Нет, г. начальник! Премного вами благодарны, а только уж вы не беспокойте себя, не хлопочите, не оскорбляйте своего сердца! Вешать меня следовает, и кончину свою я приму без ропота! Об одном я вас только очень прошу. Я расскажу вам все, ничего не утаю, назову всю сволочь, со мной орудовавшую, вешайте, убивайте, уничтожайте ее, так как без меня, без удержу моего, они таких делов натворят, что и небушку станет жарко!

Есть в этой книге и "современный Хлестаков", и ловкий шулер, рассказывающий о секретах своего мастерства, и мальчишка, начитавшийся детективов, и сумасшедший, совершающий убийство потому, что ему не хватает духу покончить с собой, и он надеется на палача... Всевозможные характеры: обаятельные мошенники и кровожадные убийцы, жертвы, которым невозможно не сочувствовать - и такие, которые хуже преступников. Расследования: от серийных убийств до поисков пропавшего кота. И все это на прекрасно выписанном фоне старой России дворян, купеческих пиров и заставивших вспомнить Гиляровского представителей дна общества.

Очень хорошо, в общем. До меня у книги было два читателя, у обоих она в любимом, и я, вполне возможно, добавлю ее туда третьей, но сначала пусть впечатления отстоятся. А пока - смело рекомендую.

Одной из главных особенностей формата "мемуаров" как литературного жанра является полнейшая загадка, что же ждет тебя под обложкой и в плане жанра (не секрет, что мемуары в подавляющем большинстве случае вообще не мемуары - это могут быть просто очерки, размышления на свободные темы или даже учебники по организации производственного процесса (Генри Форд)), и в плане литературных дарований. Человек, казалось бы, работавший в жанре слова, внезапно выдает абсолютно неудобочитаемые мемуары или, наоборот, солдат, литературному мастерству не обучавшийся, создает абсолютно невероятный, в плане качества и профессионализма, текст, соперничающий с лучшими произведениями Пикуля, но на материале, которому автор сам был очевидцем. Когда берешь в руки мемуары профессионального сыщика (правда, автор сразу предупреждает, что это скорее "мемуарные очерки", но никак не "мемуары" в прямом смысле слова - эта точность еще не раз сыграет на руку автору) много ли можно ожидать литературных талантов? Мог ли в теле начальника (последовательно) рижской сыскной полиции, московской сыскной полиции и всей уголовной полиции Российской Империи скрываться не просто талантливый писатель но и философ-гуманист? Как-оказалось - мог. Разбитые на три тома (явно с целью издать их массовым тиражом еще в далеких 1920-х годах) очерки, если объединить их, составят полновесную книгу - в современных условиях деление их на три части, конечно, представляется избыточным, тем более что автор, в плане смысла и содержания, их не разделяет - но у этого подхода есть иной плюс, и плюс огромный - мы можем наблюдать как достаточно скромный, в литературном плане, человек в 1-м томе, поднимает голову, начинает экспериментировать с жанрами и к 3-му тому пишет на уровне абсолютно профессионального писателя, который набил руку за десятилетия упорного труда - поразительная эволюция писательского таланта в таком, казалось бы, неожиданном месте. Хотя почему неожиданном? Один из первых людей, внедривших дактилоскопический метод в работу уголовного розыска, до этого внедривший антропометрический метод в работы - действительный статский советник Аркадий Францевич Кошко был инноватором, похоже, всегда - почему бы не проявить столь известную гибкость в литературе? Сама работа представляет собой разнородные очерки, не объединенные ни хронологически, ни по характеру рассматриваемого дела. Единственное что их объединяет - это некий авторский замысел, общая драматургия, когда автор старается не повторяться с типом преступления, и старательно их перемешивает. Надо сказать, автор предстает на страницах своих очерков достаточно большим гуманистом (в начале своей карьеры так вообще очень большим, особенно с преступниками - о чем он не без досады пишет в заключительных очерках своей работы, дескать, находился в плену заблуждения, что именно социальная среда толкает человека на преступление, и не может быть в образе и подобии божьем тяги к насилию изначально - только в результате жизненных перипетий и социального окружения. Увы, его надежды в нескольких очерках разбиваются в дребезги - в убийстве ли облагодетельствованным своего благодетеля, детьми - родителей и пр.). Литературная изобретательность автора заставляет его экспериментировать с жанром, и пусть даже в начале ХХ века подобные вещи уже выглядели наивно - все-таки экспериментирует не профессиональный писатель, а профессиональный сыщик. Так загадочная история об исчезновении иконы из храма, со старательно нагнетаемой мистикой, подходит к своей кульминации, и разворачивается комичной историей неудачной кражи (кража в Успенском соборе); дело, отдающее бредом пьяного студента (как его хозяин хотел отрезать ему голову) вдруг превращается в запутанную криминальную комбинацию (Дело Гилевича); начало очерка абсолютно в духе Сатросветских помещиков Гоголя (с самоваром, разомлевшими после бани помещиками, пряниками, теплом очага и уютом) вдруг прерывается разрезанным на куски трупом девочки 14 лет, присланной им посылкой от их сына, а заканчивается так вообще отвратительной историей с криминальными борделями, изнасилованиями несовершеннолетних и убийствами (Гнусное дело) а, казалось-бы, банальное мошенничество вдруг оборачивается едва ли не лучшим юмористическим жанровым дорожным очерком начала ХХ века (В погоне за голубой кровью). Во всех очерках автор остается верен двум своим принципам - профессионализму и гуманизму, притом, в случае дилеммы, выбирая в сторону последнего. Кстати, наказания за серии убийств, кражи и пр., памятуя о советском опыте, выглядят чрезвычайно мягкими - за 8 убийств 20 лет? Не пожизненное, не виселица, а 20 лет? За 2-а убийства 8 лет? Кстати, в обоих случаях преступники не досидели до срока - февральская революция их амнистировала. Надо сказать, что если автор о чем-то и пишет с искренней эмоцией, это с горечью о том, что произошло в 17-м году, когда сотни опаснейших преступников получили свободу, и свели счеты со своими жертвами, по показаниям которых они и попали на каторгу. Многие, кстати, устроились работать в НКВД (в рассказе "Прошлое чекиста" автор старательно избегает встречи с осужденным за тяжкое убийство "князем с кавказской фамилией", не только не досидевшим свой срок, но ставшим одним из руководителей одесского НКВД). Даже несмотря на всю специфику рассказов автор остается высочайшим гуманистом, верящим, что доброе дело вернется добром (рассказ "Честнейший человек"), описывая свое прошлое начальника уголовного розыска с плохо скрываемой ностальгией и грустью, а свою жизнь в Париже описывает как "жалкое существование" в отрыве от своей страны и от любимого дела. Кстати, надежда на то, что власть большевиков временная, заставила его отказаться от предложения работы начальником в одном из подразделений Скотланд-Ярда (англичане традиционно испытывали к нашему герою, вернее, к его профессиональным навыкам, огромный интерес). Если кому-то надоели детективы списавшегося Акунина, и он хочет получить впечатлений от интереснейшего аутентичного материала - эта книга для них. Абсолютно случайное открытие оказалось невероятно удачным. Да, многие дела покажутся наивными, но самое главное, что позволяет причислить данную работу к мемуарам - срез эпохи - здесь просматривается великолепно).

По сравнению с современными детективными произведениями воспоминания начальника московского уголовного сыска и всей России, написанные в эмиграции в Париже кажутся на первый взгляд несколько простоватыми и легко предсказуемыми. Но по мере того, как вчитываешься в них, то за этой простотой ощущается большая, напряженная работа неравнодушных людей по очищению общества от преступных элементов. Они дают достаточно полную картину мира криминала в России в конце XIX- начале XX веков, которому по своей жестокости и изощренности далеко до современного уголовного мира. Тем не менее, читал с большим интересом. Бросается в глаза та ностальгия, с которой писал автор воспоминаний о своей работе.

Среди убийц и грабителей Эта книга просто меня покорила. Я читала ее и надеялась (понимая, что зря))), что она никогда не закончится. Всё время проверяла - сколько еще процентов осталось, не приближается ли конец. И дело не только в любви к документальным детективам и историям о криминалистах всех времен и народов. Аркадий Кошко в своих мемуарах передал атмосферу той России, которую мы потеряли (простите мне этот пафос) - и это сделало книгу вдвойне для меня привлекательной. Книга очень интересная. Кошко понимал, что его читателям не нужна рутина повседневности или восхваления автором себя любимого. Читатель хочет хлеба и зрелищ. Хлеб - это матчасть. А зрелища - множеств различных криминальных ситуаций - шантаж, аферы, убийства, грабежи и не только. Многие истории мне уже не забыть никогда... К примеру, грустный рассказ о незадачливом аферисте и радиации ("Жертва радия"). Или ужасный о том, кто убил старуху-генеральшу ("Жестокие убийцы"). Не забыть мне и смешной рассказ о том, чем опасно чтение детективов ("Жертва Пинкертона"). И многое-многое другое. Одни очерки повествуют о преступниках (в первую очередь) - "Сашка Семинарист", "Дело Гилевича", "Русская заблудшая душа" (этот рассказ вообще очень сильный. Васька Белоус та еще личность... Но личностью он был точно). Другие о преступлениях - "Убийство в Ипатьевском переулке", "Мариенбургские поджоги", "Миллион на монаха" (сложная афера, до которой еще надо было додуматься). Третьи об особенностях работы царской полиции: "Дактилоскопия", "Сыскной аппарат" и другие. На самом деле - о том, как разнообразны и чем любопытны очерки из этой книги, можно рассказывать бесконечно. Я не удержусь и еще пару слов скажу))). Помимо грустных и страшных рассказов у Кошко есть смешные и добрые истории. К смешным можно отнести, к примеру, "Несколько портретов" и "Психопатку". К добрым удивительное "Светлое воспоминание". Особенное впечатление производит последний рассказ "Мечта любви" - это, извиняюсь, просто пипец какой-то. Читаешь и думаешь: неужели это документальное изложение? То есть - там представлены выдержки из дневника одного товарисча, который сильно отличался умом и сообразительностью. Просто шок, что такие люди вообще бывают. Этак я всю книгу по полочкам разложу. Ладно, думаю, хватит. Всё равно все восторги не выскажешь. Но следует упомянуть, что особняком стоит очерк "Как было найдено тело Распутина" - здесь Кошко честно описывает то, что нормальный монархист опустил бы. И именно здесь те слова, которые заставили меня уважать Кошко еще больше: "Но я изменил свое решение. Упоминая, в связи с Распутиным, о темных страницах ушедшего режима, я не умалю его престижа: Россия царей – не боится истины!". Конечно, боится. Истины все боятся. Но то, что человек, преданный царской России, говорит именно так - впечатляет. Как бы то ни было - впечатляет. Кошко очень талантливый рассказчик - не сказать, что у него есть особый стиль, но искренность, но чувство и умение увлечь - есть факт))). Порадовал отзыв Амфитеатрова (а его я давно уважаю): "точный отпечаток жизни". Да, верю. В общем, роскошная книга для того, кто а) неравнодушен к документальному детективу, б) любит царскую Россию и/или интересуется ею, в) хочет почитать что-нибудь о российской полиции 19 века (я всегда за, но книг на тему не так уж много). То есть - для меня))).

По сравнению с современными детективными произведениями воспоминания начальника московского уголовного сыска и всей России, написанные в эмиграции в Париже кажутся на первый взгляд несколько простоватыми и легко предсказуемыми. Но по мере того, как вчитываешься в них, то за этой простотой ощущается большая, напряженная работа неравнодушных людей по очищению общества от преступных элементов. Они дают достаточно полную картину мира криминала в России в конце XIX- начале XX веков, которому по своей жестокости и изощренности далеко до современного уголовного мира. Тем не менее, читал с большим интересом. Бросается в глаза та ностальгия, с которой писал автор воспоминаний о своей работе. Вначале я прослушал "Короля сыска", а потом уже осилил все "Очерки", которые еще больше расширили мои познания в этой области, так как палитра описанных эпизодов стала значительно разнообразнее. Появились даже истории, не связанные с криминалом, как, например, о пропавшей кошке. Создается впечатление, что сотрудники сыскной полиции занимались широким диапазоном дел и были более гуманны по отношению к подследственным и стремились действовать в рамках и духе закона. Особенно это относится к начальнику уголовного сыска, который, по его словам, был доступен для широкого круга просителей. Никакого сравнения с тем, что сейчас в нашей полиции, когда даже дежурный полицай в отделении может послать посетителя подальше вместо того, чтобы принять заявление, не говоря уже о допуске к телу начальника.

Должна сознаться в отсутствии особого уважения к представителям власти, к полицейским особенно. Я умом понимаю, что "наша служба и опасна и трудна", но чаще сталкиваюсь с очень знакомым и весьма примитивным сутяжничеством, манипуляциями по праву сильного и т.п. Надеюсь и верю, что это не характеризует всех представителей профессии, но тем не менее заставить себя их уважать не могу. Так вот именно с этим посылом я и бралась за книгу, оказавшуюся воспоминаниями начальника сыскной полиции Российской Империи. Ну как же - это ж сатрап, негодяй, чего он хорошего написать может. Какая приятная неожиданность!

Во-первых, пишет Аркадий Францевич очень неплохо, несколько суховато, сжато, репортажем, но именно такой стиль и напоминает о том, что читаете вы не художественное произведение, а документальное, основанное на реальных событиях, с вымыслом, обусловленным лишь вполне возможными пробелами в воспоминаниях автора.

Во-вторых, личностью господин Кошко оказался весьма неординарной, рекомендую погуглить о нем отдельно. Но и из его мемуаров понятно, что человеком он был образованным, интеллигентным, но не чуждым действия и ориентированным на результат. Методы, применяемые им в поисках преступников или доказательств преступлений, местами заставят поморщиться современных правозащитников. Но лично я готова ему их простить за неизбывное человеколюбие, с которым он описывает своих "подопечных". Без высокомерия и цинизма, скорее с болью и горечью.

И наконец, дыхание времени. Мелькающие (в частности в предисловии) зарисовки революционных будней, разрухи, тоски в эммиграции.

Должна лишь предупредить вас о норме потребления очерков. Всего воспоминания состоят из трех томов, и если первые два пролетели, то третий шел с натугой. Рассказы казались повторами, методы розыска знакомыми, а наивность преступников раздражала.

Очень многогранное чтение.

Ох, с каким удовольствием я всегда окунаюсь в начало 20го столетия. Закат царизма, начало волнений- крайне интересное время, особенно, когда читаешь книгу, подобную этой. Я начинаю завидовать тому времени, хотя нет, скорее, тем людям. Даже воры и рецидивисты, пойманные и сидящие перед грозным Кошко, не теряют своего достоинства и в памяти остаются уж если ни как герои, то как достойные люди- это точно. Быт, жизнь, преступления того времени- без лишней окраски историчности- то как жили на самом деле, а не так, как хотят нам порой преподнести. Очень рекомендую всем, кому интересен тот период и атмосфера царившая тогда.

Аркадий Францевич теперь мой любимый рассказчик! Учитывая то, что книга является по сути мемуарами, он почти затмил рассказы о Шерлоке Холмсе. Во втором томе Аркадий Францевич в предисловии говорит, что первую часть очерков критики осудили за излишние жизненные детали изуверств и преступлений разного толка, расценив это как возможную опасность для молодых умов. На сегодняшний день, наооборот - книга читается как приключенческий роман, так как наши умы отполированы всевозможными видами жестокости в жизни, на экране и в книгах. Конечно, это не лишает очерки действительно страшных деталей: звериной злобы человека, отвратительной жадности, упадка нравов и ужасающей безжалостности. В то же время - очень много юмора и смешных моментов, например как дьякон "запузыривает" в раздувающейся рясе в ночи, или как Ваську Белоуса поймал мальчик, впившийся ему зубами в ногу мертвой хваткой. От удивительных методов работы Кошко и его агентов, которые под прикрытием проникали в среду преступников, веет героической романтикой. А портреты персонажей этой книги сочетают в себе, как пишет сам А.Ф. - " эту странную смесь какой-то жестокости и чуть ли не мягкосердечия , нередко свойственных русским преступникам.".