Buch lesen: "Коллекция современной литературы"

Schriftart:

Анатолий Анатольев

Рассказы о долгожителях

Поэма

Природа сотворила человека,
Чтоб счастливо прожил он целый век!
И это – замечательная веха,
Которая должна иметь успех…
Но сотню лет кто мало проживает —
Всё больше половину норовят!
Ещё гордятся, что одолевают
Полвека – это как святой обряд!..
И все смирились с тем, что в одночасье
Себя перевели вдруг в старики,
Что дети повзрослели – им участье
Не нужно наше – сами всё смогли…
Но вот примеры жизни в долголетье
Известны в протяжении веков:
Так, Цицерон о старости заметки
Вершил, коль было шестьдесят годков…
И Галилей – прославленный учёный —
В семьдесят два трактат свой написал,
В котором объявил, что в жизни оной
Движенье – самый главный арсенал!..
Иван Крылов – прекрасный баснописец!
Когда ему под семьдесят уж шло,
Язык освоил греческий и страстно
Читал в оригиналах, что дано…
Платон творил и в восемьдесят смело,
И мысли были чётки и верны;
И строчки выводил вполне умело,
Не распыляясь по делам пустым…
А Исаак Ньютон последний опус
Своих творений в физике привнёс,
Когда ему за восемьдесят очень…
И бодр был, и любил в мечтаньях грёз…
Буонарроти – купол знатно «свитый»,
Коим Петра Собор всю жизнь одет,
Стоит и восхищает знаменитый,
Так в восемьдесят семь вершил проект…
И Гёте завершил свой «Фауст» славный,
Когда пробило восемьдесят два;
Он памятником стал ему так главным,
Прославив на столетья, навсегда…
А Тициан и в девяносто девять
Картины продолжал свои ваять!
И с кистью умер – видимо, он верил,
Что жизнь в движеньи и нельзя стоять…
Вот это были люди боевые,
Которые «сражались» до конца!
И думали о будущем, впервые
Законы открывая и сердца…
Но это были в прошлом все примеры,
А как сейчас? Найдутся ли умы?
И смогут ли они в такой же мере
Достойно проявиться, как волхвы?
Как оказалось, нынешних примеров
Вполне хватает – только приводи…
Я вспоминаю: был профессор Смелый,
И в девяносто лекции «водил»…
Вот раз, после обширного актива,
Когда уж расходиться всем пора,
Профессор попросил у коллектива:
«Кто по зубам совет толковый даст?»
Плохие стали зубы, и замену
Хотелось бы ему осуществить;
Но вот не знает, из чего ту смену
Проделать, зубы чтоб восстановить…
Все дружно закричали, чуть не разом:
«На золото смените старый зуб!»
А он в ответ: «Ну, чтой-то за “фантази” —
Пятнадцать лет пройдёт и снова зуд…»
«Вот, говорят, что есть металл чудесный,
Который может простоять и век!
Титан его зовут, и он прелестный!
Его б поставить…» – думал человек…
Народ весь ухмылялся жизнелюбу:
Вот, надо ж так любить наш белый свет!
И верить в девяносто, что жив будет
И проживёт ещё он сотню лет…
Ещё пример совсем-совсем недавний:
Общественник у нас один Седой,
И в области имел всегда признанье —
Он возглавлял землячеств дивный строй…
Когда ему минуло девяносто,
Он запросил: «Замену бы найти»…
И все, конечно, хоть совсем не просто,
Решили этот факт произвести…
И задан был вопрос тогда уместный:
«Кого б себе на смену он хотел?»
Ответ тотчас последовал: «Известно,
Вот зам, десятков восемь одолел!
Он знает всё – большой организатор,
И дело точно дальше поведёт,
И, верю, как большой мудрец, новатор,
Движенье наше он не подведёт!»
И согласились бы коллеги, вроде,
Чтоб отдых дать старейшине тотчас,
Но задали вопрос, конечно, сходу,
Как смотрит зам на этот «выкрутас»…
Поднялся зам тогда – большого роста
Он был – и свой вердикт так огласил:
«Категорически я против, не для тоста,
Старейший – не использовал всех сил!
Ещё, вдобавок, весело отметил,
Что, будучи во власти областной,
Свидетельствовал он, да, и приметил
Особенность одну, что всяк простой,
Коль он уйдёт на пенсию всецело
И будет от работы отстранён,
То быстро деградацией умело
Он будет навсегда уж поглощён…
Вот был у нас такой «зампредседатель»
И проводы устроили «на пять»;
И речи говорили, мол, ваятель,
И многое сумел он здесь создать…
На отдых, значит, тихо проводили;
(А шестьдесят-то было лишь всего!
И мог бы поработать, как учили,
И подготовил смену б о-го-го!
Два месяца с отставки пролетело.
Вот как-то по проспекту еду я,
Картина предстаёт: в каком-то сером
Плащишке бывший зам, мои друзья!
И скособочен плащ, в какой-то шапке,
Для пуговиц петельки все не те!
И на ногах – одна обута в тапке,
Другая – в кеде на большом шнурке…
Я не хочу, чтоб наш Седой соратник
Похожим стал на зама на того,
А был всегда подтянут и опрятен,
Каким привыкли видеть мы его!..
Но самым интересным, вам замечу,
Что утром раздаётся вдруг звонок,
И просит наш Седой с машиной встречу,
Мол, отвезти его не на урок,
Покупки надо сделать кой-какие…
И едем мы в «Одежда» магазин.
Он объяснил – собрания святые,
И галстук свежий и сорочку с ним…
Так что, друзья, без лишнего кокетства
Заверить вас сейчас я всех смогу:
Привык Седой трудиться с малолетства
И это чувство нас роднит к нему!»..
Ещё есть долгожитель, что примером
Своим давно друзей всех покорил…
И вот, коль девяносто он отмерил,
То поздравленья дружно получил!..
Отмечен он был знатным юбилеем
И, несмотря на долгие года,
По-прежнему он планами навеян,
На старость не пеняя никогда!..
Пришлось коллеге моему однажды
Немного погостить в его кругу…
Ну, выпили, конечно, и не дважды…
И разговор хороший к коньяку…
Поговорили о делах в науке,
О молодёжи – что инертна так,
И не впряжётся, не подставит руки,
И не горит работать «за пятак»…
О семьях и о женщинах красивых
Вели, как полагалось, разговор…
И о начальствах разных и спесивых,
Которым вуз почти как частный двор!..
За этим вот застольем интересным
И телефонный прозвучал звонок —
Звонил Учитель, и он был столетний,
И называл коллегу он «сынок»…
«Ты что ж, Володька, сукин сын проказный!
Тебе уж месяц, как стихи послал!
А ты мне не ответил, друг заразный,
Я жду рецензий! Я ведь аксакал!..
Подумаешь, всего-то девяносто;
А как мальчишкой шалопаем был,
Так и остался, хоть профессор просто
И тридцать лет деканом прослужил…»
Вот это оборот! Мы удивились:
В сто лет учитель «порку задаёт»!
И требует, чтоб люди повинились,
Коль неучтиво кто себя ведёт…
Сложилось так уж в мире распрекрасном,
Как говорил Эйнштейн великий наш:
«Всё относительно, но очень ясно,
Коль голова на месте – добрый страж!»..
Одной из восхитительных историй
Нельзя не восхититься нам, друзья:
В Таиланде, на какой-то из факторий
Живёт столетний Чемпион… Не зря!..
Всю жизнь свою усердно отработал —
Директор школы он прилежный был…
И вот уже он к пенсии «дотопал»,
И так спокойно, может быть, почил…
Но в восемьдесят лет вдруг обнаружил,
Что все друзья покинули сей мир
И сам он никому уже не нужен,
И не с кем посидеть, сходить на пир…
Решил тогда он спортом заниматься —
Физически себя, знать, развивать;
А с девяноста стал соревноваться
Он в беге, хоть трусцой, но гарцевать…
Так пристрастился наш герой к забегам,
Что стал медали часто получать!
А за пятнадцать лет таких пробегов
Набралось их почти что шестьдесят!..
В сто лет он бодр и весел, и заставил
Дочь, что преклонных лет, побегать с ним…
И вот она, как он, смогла прославить
Свою семью, призёром став крутым…
Сейчас в сто пять он чемпион по бегу
(Конечно, в категории «за сто»)
И полон вновь задора он и неги,
И всем желает дюжить молодцом!..
Ещё один мне случай описали,
Случившийся лет пять тому назад —
Был Дед прекрасный, жил он без печали,
Прошёл войну всю с множеством наград…
И проживал он на соседней дачке,
И было, стало быть, ему лет сто!
Водил машину, называя «тачкой»,
И был улыбчив, коль так повезло…
Машина была старая, без «лоций»…
Решил внучок машину поменять…
Ну, выбрали модель, добавив опций;
Страховку стали, значит, оформлять…
Девчушка молодая, оформляя,
Вопросы задаёт тому Дедку:
Родился, мол, когда, какого мая,
В каком таком далёком вот годку?..
И говорит ей Дед вполне достойно:
«Год двадцать первый, века, что уж слит»;
Записывает девушка спокойно
И вводит всё в компьютер – тот шумит…
Ещё вопрос для верности в анкете:
«Водительский у Вас какой же стаж?»
Он отвечает: «Восемьдесят, светик»
И тут компьютер встал, как добрый страж…
И выдал монитор, что с этим стажем
Страховка ниже может в десять крат…
И заморгал весь «комп», и саботажем
Ответил на сей факт, и был не рад…
Узрев, что затупил её компьютер,
И, объяснив, что новая она,
Не всё ещё освоила, не тьютер,
Решила в офис позвонить сперва…
Начальник посоветовал сей деве
На громкую включить прямую связь,
Что пообщаться с Дедушкой намерен,
И также расспросил про год и стаж…
Спросил он и про марку той машины,
Что с давних дней водил седой Дедок;
Ответил тот, конечно, без кручины:
«Тридцать четвёрку я водил, сынок!»
Захлопали в ладоши все, кто слышал
Продлившийся минуты разговор…
И вот тогда начальник, словно «крыша»,
Вердикт свой огласил, как приговор:
«Оформите бесплатную страховку
На всю его оставшуюся жизнь!
Пускай живёт сей Дедушка с обновкой
И радуется, что прекрасно жил!
Ведь если б не его тридцать четвёрка,
То, может быть, и нас сейчас с тобой
Не досчитались бы в той жизни “тёртой”,
Фашистской, что нависла чернотой»…
Нарушив тишину, аплодисменты
Вновь огласили залы там и тут!
И рады были все за те моменты,
Что слышали и что сейчас живут!..
Друзьям моим давно за девяносто,
Но за рулём уверенно сидят
И проезжают вёрст порою по сто,
И радость жизни ощущать хотят!
И каждый раз, общаясь вместе с ними,
Я поражаюсь духом, теплотой,
С которой, оптимизмом одержимы,
Стремятся сделать жизнь свою «крутой»!
Интересуясь миром и друзьями,
Интересуясь новыми кино,
Интересуясь дальними краями,
За город выезжают заодно…
Нарисовался образ длинной жизни,
Которую ваяет каждый сам:
Трудиться в меру сил, не быть капризным,
И не лениться, меньше мять диван…
Ещё читать, чтоб напрягалась память,
И слушать молодёжь, её посыл;
Чтоб не сжигал куренья страшный пламень
И в водочном угаре чтоб не был…
И чтоб активно жизнь воспринималась,
Включать почаще новостной канал,
И знать, что в мире сём проистекало,
И помнить о друзьях всех дальних стран!
Да здравствуют все старики на свете!
Пусть встречи будут им, как дивный мёд!
Пусть радуют внучата, да и дети,
И лозунг освещает: «Путь вперёд!»

Май 2025 г.

Михаил Анисимов

В суровый час

В суровый час уже нельзя молчать,
Я говорю о Третьем поле ратном,
Где не погаснет Памяти свеча,
О тех, пред кем в долгу мы неоплатном.

На поле брани нет давно рапир,
Разрывы мин закладывают уши.
И в нашем граде натовский «Вампир»
На части рвёт израненные души.

И вновь кресты на башенной броне,
Они ползут поближе к русским хатам.
И клич: «В ружьё!» – пронёсся по стране,
И не сломить им русского солдата!

Послевоенное поколение

Теперь уж мы не желторотые птенцы,
Какими были в бытность становления,
Когда горланили мотив про бубенцы,
Не одолевши камень преткновения.

Мы, босоногие, всегда спешили в лес,
А подросли и побежали в школу…
Любили слушать джаз и полонез,
По вечерам крутили радиолу.

Любой подросток и чумазый мальчуган —
Все, как один, хотели стать солдатами.
И многие прошли через Афган.
И мы гордимся этими ребятами.

Жизнь разбросала бывших пацанов
От Бреста и до Магадана.
И не носили они джинсовых штанов
На разработках медных руд и колчедана.

На книжку денег не мечтали они класть
И не клялись на БАМе лечь на рельсы.
Они трудом своим поддерживали власть —
И технократы, и народные умельцы.

Одни искали счастье в городах,
Другие жили в сёлах и станицах.
Гудел для многих ветер в проводах,
Но недовольных были единицы.

Так что случилось с нами и страной?
Такую оплеуху нам влепили!
Неужто ветер помешал нам ледяной,
Иль сами мы на грабли наступили?

От трудностей не спрятаться нам в тень,
Но и стучать негоже нам по шпалам.
Собраться бы в один прекрасный день
И перекрыть дорогу прилипалам.

И напоследок хочется сказать —
Мне в память врезались слова военрука:
«Учитесь смолоду бороться и дерзать,
Была бы воля да твёрдая рука».

А ветер всё сильней гудит в трубе
И крутит под окошком пыль и листья.
И на душе незаживающий рубец,
Когда последние штрихи наносишь кистью.

Мне назначено было судьбою…

Мне назначено было судьбою
Прошагать километры дорог,
И, как колос в часы градобоя,
В испытаниях выстоять смог.

Я ходил по дорогам Сибири
И по тропам, устеленным мхом.
Я не щёлкал на счётах цифири
И не гнался за славой верхом.

Так надёжнее двигаться к цели,
Чем на брюхе куда-то ползти.
Лучше уж холода и метели,
Чем годами сидеть взаперти.

Это всё же огромное счастье —
Прошагать километры дорог.
Позади холода и ненастье,
Можно браться писать эпилог…

Алеет гвоздиками серый гранит…

На фронте сражались солдаты-герои,
А матери, жёны растили детей,
И в трудные годы хранили устои,
И ждали победных с войны новостей.

А в семьи несли и несли похоронки,
И стал сорок первый для всех роковым.
Погосты, кресты на родимой сторонке,
Навечно остался солдат часовым…

Последние залпы войны отгремели,
И мирное небо теперь над страной.
Её защитить ветераны сумели,
И мы за Отечество встанем стеной!

Овеяны славой знамёна России,
И память о павших народ наш хранит.
Чтоб хлебные нивы всегда колосились,
Алеет гвоздиками серый гранит…

Ностальгия

На севере мороз за сорок пять,
И ночь полярная без света и уюта…
А в Черноземье оттепель опять,
Я прибыл в город первого салюта.

Но помнятся январские деньки,
Трескучие колымские морозы,
И перевалы льдом закованной Теньки,
И брошенные в сопках лесовозы…

Куда только судьба не занесёт,
Медвежий угол – это ли не круто!
Не от того ль под ложечкой сосёт,
Что не проехать прежним мне маршрутом.

Топить не надо в кружке жёсткий снег
И надевать таёжные доспехи,
Отыскивать в пути себе ночлег
И разводить костры не для утехи…

Нет, не забыт ещё суровый край,
Красоты Колымы и даль Чукотки.
Земной поклон и хлеба каравай
Моим друзьям от Шмидта до Находки!

Вдаль уплыли мои острова…

Порыжела от ливней трава.
Заострились верхушки сосен.
Я ночами не сплю, как сова.
В мою дверь постучалась осень.

Не несёт больше конь седока,
И в глазах моих холод-стужа.
Мысли – рваные облака,
А дела – и того хуже.

Сколько встреч и разлук на пути,
Сколько сложено солнечных песен,
А теперь только ветер свистит,
Когда еду в родимые веси.

Вдаль уплыли мои острова,
Да и реки мои обмелели.
Надо мною небес синева,
Словно нежный этюд акварели.

И, рифмуя в раздумье слова,
Не рисую жизнь в розовом свете.
Вдаль уплыли мои острова,
Но куда – мне никто не ответит…

Наталья Бабочкина

Родные

А снегом вся заметена околица.
Сугробы возле домика стоят.
А там уже за нас никто не молится.
Они с небес молитвенно глядят.
И наблюдают, как мы в их отсутствие,
переживают, что не дать совет,
не зная, – мы по-прежнему их чувствуем,
хоть пронеслось уже так много лет…
И мы за вас, конечно, тоже молимся,
чтоб путь небесный был для вас широк…
…А вьюга заметает за околицей,
разлуки нашей прибавляя срок…

Солдатки

Перекрéстит, и слёзы украдкой,
и дорогой пойдёт своей…
Появились опять солдатки
на Руси православной моей.
Затворённые счастья двери.
Ей совсем нелегко одной.
Она молится, свято веря,
что вернётся солдат домой,
что обнимет, как прежде, сладко.
Всё, что есть, на столы неси…
Сберегают любовь солдатки
православной моей Руси…

Сердце, время и память

В сердце я приоткрыла дверцу.
Натоптали. И грязь по углам…
«Ах, как больно! – сказало мне Сердце, —
но надежд никому не отдам»…
Все обиды – нелёгкое бремя.
Старят боли, и горечь, и гнев…
«Всё забудешь!» – утешило Время,
как забыть, подсказать не сумев…
Не дай Бог забывать и прощаться
и грустить без надежд на ответ!..
«Буду я иногда возвращаться!» —
прошептала мне Память вослед…

Между закатом и рассветом

Попробуй в прошлое вглядеться
и оценить, в чём ты слаба…
А в промежутке между детством
и зрелостью лежит судьба…
Ласкают сердце счастья звуки —
те, что любимый говорил…
А между встречей и разлукой
душа уставшая болит…
Чтобы зазря не огорчаться,
не обижайте сгоряча,
ведь между счастьем и несчастьем
надежда тлеет, как свеча…
А жизнь на выбор даст сюжеты,
подскажет смысл бытия…
Между закатом и рассветом
вся жизнь уместится твоя…

Остаётся одна доброта

Мы с тобой, как пришли, так уйдём.
Не возьмём мы ни деньги, ни дом,
ни сокровища и ни родных.
Мы предстанем пред Богом без них.
Ни любимых занятий итог,
ни сплетение трудных дорог,
ни награды свои, ни грехи…
Пусть останутся людям стихи.
Пусть растает, как дым, суета…
Что ж останется? Лишь доброта…
Добрым словом помянут, даст Бог.
Значит, век был твой добр и неплох…

Прекрасные уроки

Много раз была я наказана
оттого, что лишнее сказано.
Много раз я жизнью научена,
упустив возможности случая.
Много раз дарила доверие
оттого, что просто поверила.
Много раз была я заносчива.
Не могу понять теперь, а с чего?
Много раз прошла мимо вечного,
ведь зазря была недоверчива.
Но судьбе спасибо, что вывезла,
одарив за всё, что я вынесла.
Были те разы ненапрасные,
ведь уроки дали прекрасные.

Жизнь удалась…

С годами вырастаем мы из детства,
чтоб вспоминать его потом не раз…
…Жизнь удалась, коль можешь опереться
хоть на кого-то в самый трудный час…
Порою наше горе не измерить.
Но осуждать другого не спеши…
…Жизнь удалась, коль есть, кому доверить
тревоги сердца и печаль души…
Окинем же любимых нежным взглядом,
сумеем разглядеть в других врага…
…Жизнь удалась, когда с тобою рядом
всё время тот, кому ты дорога…

Пока научимся любить

Кто даст нам Ариадны нить?
А жизнь, она, как годы, тает…
…Пока научимся любить,
навеки юность убегает…
…Легко упрёком укорить,
идя дорогой пилигрима…
…Пока научимся ценить,
часть жизни пролетает мимо…
И вот уже всего на треть
осталось жить без укоризны…
…Пока научимся жалеть,
на полглотка осталось жизни…

Золотой запас

Да, всё по-разному у нас.
То горевать, то праздновать…
Душа – как золотой запас.
Вот только пробы разные.
Ты на сомненья не греши.
Надежда не изменится…
Вот только широта души
добром извечно ценится…
Чем дорожишь ты, кроме слов,
и сколько делал гадостей,
и чем пожертвовать готов,
чтоб людям стало радостней…
Ты о прошедшем не жалей.
Оно судьбой оправдано.
…Чем выше проба, тем светлей
душа, что Богом дадена…

Вдвоём

Вновь над аллеей солнечный рассвет…
Не молоды, ну что поделать тут?
А молодость небрежно бросит вслед, —
мол, столько вместе нынче не живут…
Как больно это слышать всякий раз!
Неужто суматоха разных встреч
один заменит, но родной рассказ
о том, как надо чувство уберечь?
Неужто чехарда былых разлук
и разочарований горький стон
заменит нежность твоих сильных рук,
сердец любимых вечный унисон?
Да, жили мы в иные времена,
когда ничем мы не бросались зря,
когда учила мудрая страна
чинить, а не бросать всё втихаря.
И, хоть те времена прошли давно,
и многие предпочитают лгать,
но мы умели всем, что нам дано,
сердечно дорожить и сберегать…
Вдвоём не тяготил нас горя гнёт,
и не пугал отчаянный подъём…
…А молодость завистливо шепнёт:
– Неужто можно столько лет вдвоём?

Так хочется

Так хочется, чтоб мы прожили всласть
под патронажем счастья и любви!
Я плакала, когда я родилась,
но радовались близкие мои!..
Так много в жизни ожидает нас,
что кажется порой, – не хватит сил…
…Стараюсь так прожить, чтоб в смертный час
я улыбнулась, – кто-то загрустил…

Нэлля Баева

Будет прогресс

Прогресс с мечты начинается,
С нравственности, зрелости разума.
Жизнь людей сейчас развращается.
От шмоток, «зелёных» все без ума.

Если прогресс – оружие новое,
Жажда захватывать земли и убивать,
Суждение это не очень толковое.
Убийцы способны лишь разрушать.

Где-то, наверно, идёт прогресс,
Наблюдается отличная картина.
У нас же нувориши имеют интерес:
Народного бедствия веская причина.

Много зависит от народа простого.
Сердцем любите страну, не словами.
Дух для России всегда был основой.
Надо прогресс – шевелите мозгами.

Самобытен и дерзок русский народ.
Что вокруг шелуха – несносное бремя,
Укажем ей от ворот поворот.
Воскреснет Россия, всё в своё время!

Не время спать

Поднимайся, богатырь, не время спать.
Хватит находиться в сонной дрёме.
Бескрайние просторы под себя подмять
Желает заграница, заставить жить в поклоне.

Хитростью желает захватить.
Как фюрер, незаметно, шито-крыто.
Закабалить и по миру пустить,
Не лезли чтоб в господское «корыто».

А мы привыкли, русские, терпеть.
Чужой дудке научились подпевать.
Забыли, что где пряник, там и плеть.
Не лучше ль тульский пряник свой жевать!

Да и хозяйство в Отчизне поднимать,
Что разбазарили за прошлые года,
На заграницу можно попенять,
Должна быть у народа голова.

Отдалились зори коммунизма.
Нужно честь и совесть пробуждать,
Чтоб не измучила душу укоризна,
С сердец и душ накипь всю убрать.

Любить Россию-мать, какая есть.
На подвиг вдохновляться всенародный.
В ком остались здравый смысл и честь,
Пусть воспрянет дух ваш благородный!

О душе

Сказка, что душа – со временем стареет.
Кто-то пошутил – не верьте никогда.
Человек морщинится, седеет и слабеет,
Но душа свежа, извечно молода.

Душе, как птице, в клетке не сидится.
Пусть даже клетка будет золотой.
Она к мечте возвышенной стремится.
Ей не приемлемы нажива и покой.

Значит, тело – сосуд лишь для души.
Она живёт в нём нескончаемо тревожно.
Познания учёных вышли из глуши:
Человека жизнь продлить возможно?

Чтобы душа и разум в дружбе жили,
Размолвки не было по пустякам.
Как влюблённые восторженно ценили
Каждое сегодня, что даётся нам.

Чтоб не маялась душа в пространстве,
Ища вместилище – слабая утеха.
Отличалась бы упрямым постоянством
И удалялась по желанью человека.