Buch lesen: «Секреты Дэйнора»
– Врёшь! – возмущается Эльно́ра.
Я философски пожимаю плечами. Не хочет верить – её дело.
Сестра сердито хмурится.
– Не мог Мáйрэн так себя вести. Ты обозналась!
Ага, обозналась. Войдя в булочную как раз в тот пикантный момент, когда этот красавчик, перегнувшись через прилавок, безо всякого стеснения лапал внушительный бюст веснушчатой Áмели Гриз, а та лишь по-идиотски хихикала и млела… Злая штука – любовь, рассудок напрочь отшибает. Меня однажды лет в пятнадцать угораздило влюбиться, так по сей день не могу забыть, какой дурочкой была и что вытворяла. С тех пор – никаких романтических глупостей, даже если и попадёт в поле зрения мужчина посимпатичнее, сразу стараюсь в нём недостатки отыскать, пока не поздно.
Да и с молодыми людьми у нас в окружении, мягко говоря, не густо. Дэ́йнор – ближайший столичный пригород, и вся молодёжь норовит сбежать от скуки и тишины в манящий, великолепный и ослепительный Хэйзáр. Оседают в предместье только пожилые пары да старые девы, как мы с сестрой. Здесь самая настоящая ярмарка перезрелых невест, вполне самодостаточных и обеспеченных, но из кожи вон лезущих, дабы найти себе мужа. Каждая мечтает пройти под свадебной аркой в Храме, выставив потом её на всеобщее обозрение как главное украшение гостиной и доказательство своего замужнего положения. Вот и Эльнора, забыв горькие уроки прошлого, растаяла от ухаживаний Майрэна Шво́лле, типа пронырливого и скользкого, расплылась лужицей патоки и резко утратила способность здраво рассуждать.
Не хочу злорадствовать, но Эль я предупреждала: смазливого молодца интересует не столько её очаровательная мордашка (вопрос спорный) и даже не чудесный характер (здесь я придраться не могу), сколько неплохое состояние, оставленное нам покойным папенькой. Пусть и поделённое на две равные части, приданое сестёр Жэрэ́ – лакомая наживка для любителя лёгких денежек вроде господина Шволле. Подвох заключается в том, что ни одна из нас не может взять и монетки из внушительной суммы, пока не выйдет замуж. Подобным образом папенька «позаботился» о своих девочках, чтоб ему в чертогах Всевышнего икнулось раз сто, а лучше – двести…
– Вэл, признайся, ты пошутила, – Эльнора умоляюще смотрит на меня.
Что тут скажешь? Чувство юмора у меня, как и положено старой деве, слегка подпорченное – как капуста переквашенная, острит и попахивает. Но не настолько, чтобы над младшей сестрой, единственным на свете родным человеком, насмехаться. Особенно в таких наиважнейших вещах, как дела сердечные. Жалею, что вообще ляпнула ей про Амели за неделю до свадьбы. Хотя если женишок уже сейчас будущую супругу обманывает, что дальше-то будет?
Сестра мою заминку понимает по-своему, сникает и отворачивается. Эх, было бы мне лет на десять поменьше, плюнула бы на всё и махнула бы с ней в столицу! Дипломы у нас есть, работу нашли бы, а там, глядишь, сыскала бы Эль себе парня хорошего… Что теперь зря мечтать. Пятый десяток – поздновато для перемен.
В поисках выхода из сложной ситуации оглядываюсь по сторонам и замечаю часы на стене гостиной. Почти два пополудни! Кошмар! Я опаздываю на службу! Вместо пояснений тычу в циферблат пальцем, подхватываю свою сумочку и вылетаю из дома. До Управления Статистики, где я добросовестно служу вот уже восемь лет, четверть часа неспешным шагом, но госпожа Ну́риж штрафует за минутное опоздание и требует, чтобы все были на своих местах секунда в секунду, так что я несусь со всех ног и укладываюсь в пять минут.
Сегодня мне везёт – я успеваю. Чуть не сбиваю охрану на входе в здание и перепрыгиваю через ступеньки на лестнице, словно семнадцатилетняя. Надо запомнить рецепт омоложения: госпожа Ло́ра Нуриж в гневе, одна штука. За свой стол я переношусь прыжком с грациозностью кошки… Кошки ведь тоже бывают разные? Старенькие там, болезные, увечные…
Ровно в два часа ноль минут величественная фигура госпожи Нуриж вплывает в кабинет. Властным начальственным оком окидывает подчинённых – четырёх кротких старых дев, благообразных и послушных, в скромных деловых костюмах, с тщательно прилизанными волосами и унылыми постными лицами. Все усердно обрабатывают документы, самописки так и мелькают, магические рамки светятся, процесс идёт – красота! Статистика – великая вещь: одно то, что целое учреждение тщательно изучает, сколько пар детской обуви сносили за год в Валáрской провинции и каким спросом пользуются кисломолочные продукты на западе Шовéльских гор, говорит об её исключительной полезности.
Госпожа Лора Нуриж (в обиходе – стерва, грымза, зараза, мегера и ещё с десяток подобных словечек) подозрительно осматривает каждую из нас, дотошно принюхиваясь – не просочился ли в святая святых дух распущенности и вольнодумства, именуемый ароматом туалетной воды и косметики? Не представляю, что она надеется разобрать среди благоухания собственных помады и румян. Красится наша грымза в соответствии со своими вызывающими яркими нарядами, а одевается она со смелостью юной девицы, не обременённой такой пустяковиной, как вкус. Причём юность госпожи Лоры прошла одновременно с детскими годами наших бабушек, пусть регулярные сеансы омоложения и позволяют ей выглядеть лет на тридцать.
– Во́йтеж! – вопль раздаётся так неожиданно, что я подскакиваю на стуле. – Почему вопреки приказу о внешнем виде сотрудников на вас надето украшение?!
Моя соседка нервно поправляет скромную цепочку на шее.
– Это амулет от сглаза, госпожа Нуриж.
– В стенах государственного учреждения, – гневается начальница Управления и выставляет вперёд палец с огромным перстнем, – вам не следует бояться подобных вещей! Во всех помещениях установлена защита от порчи!
А также от любой посторонней магии, пыли, грызунов и насекомых. Как и в каждом доме Скэйтáрского королевства. Что не мешает самой Нуриж ходить обвешанной драгоценностями с головы до ног.
– Немедленно снимите! – продолжает вопить мегера.
– Но это подарок моего двоюродного кузена, – робко протестует Амáна Войтеж.
– В вашем возрасте и с вашей комплекцией, голубушка, – накрашенные жёлтые совиные глаза Нуриж обдают презрением пухленькую фигурку моей шестидесятидвухлетней коллеги, – принимать подобные подарки – означает выставлять себя на посмешище. Снять, я приказываю!
В такие моменты жалею, что я не маг. Взять бы да заставить стерву выглядеть на свой возраст! Заодно и комплекцию настоящую показать: судя по прекрасному аппетиту, с которым наша начальница уплетает пирожные с кремом, её тонкая талия – не заслуга диет и физических упражнений. Но, увы, магическими способностями не наделил меня Всевышний, а папенька благополучно лишил счастья не работать и сидеть дома, утруждая себя исключительно вышиванием платочков и вязанием салфеточек. Так что я с сочувствием слежу, как соседка прячет амулет в карман, и возвращаюсь к потоку цифр, данных и отчётов.
Необычайно довольная Нуриж (ещё бы, день прожит не зря!) со змеиной грацией покидает комнату, отправляясь терроризировать таких же бесправных служащих в других кабинетах. Рáйза Ско́рел, вторая моя коллега, посылает вслед проклятие. К великому сожалению, магический дар обошёл и Райзу, так что пожелание лопнуть грымзе не вредит.
– И сдалась ей эта служба? – зло бросает Амана. – Денег куры не клюют. Командовала бы у себя дома!
– Дома ей скучно, – замечает самая старшая из нас, Ольми́на Пирэ́з. – Слуги у неё ко всему привычные, родни нет, молодой муженёк пятки лижет. Только мы и остаёмся душу отводить. Жаловаться бесполезно, сопротивляться бессмысленно, огрызаться глупо. Уволит в два счёта без выходного пособия, а где мы в Дэйноре такую работу найдём – чтобы на полдня и за хорошую зарплату.
Общий скорбный вздох. С приличной работой в Дэйноре ещё хуже, чем с мужчинами. Попасть в Управление Статистики – огромное счастье, без диплома в это женское царство не берут.
– Была бы я магом… – мечтательно тянет Райза. – Сбежала бы отсюда в Хэйзар, а напоследок наколдовала бы нашей грымзе двойной подбородок и волосатую бородавку на нос!
– И язву под язык! – подхватывает Ольмина.
– И во-от такую задницу! – Амана широко разводит руки в стороны.
Втроём они требовательно смотрят на меня.
– Ну что вы, девочки, зачем же так жестоко. – Мило улыбаюсь я. – Давайте дружно пожелаем госпоже Нуриж долгой жизни в соответствии с её требованиями. Чтобы она неукоснительно следовала своим же распоряжениям – не молодилась, не наряжалась, не красилась, не бездельничала, не пререкалась… Уверена, вторую такую благостную старушку не сыщут во всём Скэйтаре.
– Да уж, Вэл, – Райза хихикает. – Так оно всяко получше выйдет!
Дальше мы честно углубляемся в дебри статистики, увлечённо подсчитывая, складывая, вычитая, выделяя и сопоставляя данные, чтобы к восьми часам с чувством выполненного долга отправить отчёты, выключить магические рамки, отложить самописки и вспомнить, что где-то есть ещё и настоящая, не бумажная жизнь. Обменявшись пожеланиями доброго вечера, сотрудники стремятся поскорее покинуть стены Управления Статистики, заведения, безусловно, достойного, но не настолько, чтобы задержаться в нём на лишнюю секунду дольше положенного.
Тут лимит моего везения, отпущенного на сегодня Небесами, заканчивается. На пороге комнаты меня ловит Марлéна Рейш – особа наглая, беспринципная и потому приближённая к нашей начальнице.
– Госпожа Жэрэ, вы уже освободились? – Глаза, напоминающие спелый крыжовник, впиваются в меня не хуже зубьев капкана. – Как славно! Госпожа Нуриж забыла в кабинете важные документы, будьте так добры, отнесите их ей домой. Вы же почти рядом живёте?
Если «рядом» в её представлении означает крюк в полчаса, то да. Но спорить с Марленой – себе дороже, всё равно не отвертишься, только узнаешь о своей персоне много нового и занимательного. Поэтому я с вымученной улыбкой беру из рук Рейш тоненькую голубую папочку с эмблемой Управления, запихиваю её в сумку и спешу на улицу.
В девятом часу погожего летнего вечера Дэйнор выглядит одним из тех идиллических городков, что так любят изображать на картинах художники, приукрашивая действительность. Аккуратные домики в окружении цветущих садов кажутся видениями почти волшебными. Местные жители, преимущественно дамы от сорока и старше, обмениваясь любезными улыбками, чинно прогуливаются в сопровождении своих породистых вымытых, подстриженных и причёсанных собачек, соревнуясь между собой, чей питомец мельче и избалованнее. Толстые, довольные жизнью коты красуются в распахнутых окнах, снисходительно поглядывая на прохожих щёлочками прищуренных глаз. В ажурной тени беседок за изящными столиками степенно распивают чай их хозяйки, хвастаясь друг перед другом ассортиментом домашней выпечки. Размеренное, сытое, безмятежное существование столичного предместья… Тоска!
Нет, в чём-то Дэйнор город и впрямь неплохой. У нас выборный градоправитель, серьёзный, ответственный молодой человек, и он вполне справляется со своими обязанностями. Качество дорог не хуже, чем в Хэйзаре, превосходное магическое освещение всегда исправно, на улицах идеальная чистота, а о проблемах с водопроводом мы лишь читаем в газетах в разделе «Новости издалека». Служба Правопорядка забыла, что такое грабежи и насилие, занимаясь в основном поиском сбежавших собачонок и снятием с деревьев застрявших котов. Последнее, по-моему, совершенно бессмысленная трата времени – кто-нибудь хоть раз видел скелет кота на дереве? В Дэйноре есть свой маг – господин Бежу́, учтивый и очаровательный старичок, всегда готовый за скромную плату обновить бытовые заклинания, создать амулет с порталом или украсить праздник иллюзией и фейерверком. Также к нашим услугам аж два государственных целителя, круглосуточно работающая Служба Связи, Храм Всевышнего, чьи всепрощающие служители с профессиональным пониманием облегчают наши душевные страдания, прекрасная библиотека, утоляющая жажду образованного ума, и даже настоящий Музей Мировой Истории, основанный лет триста назад одним из прадедов её Величества, посещение которого совершенно бесплатно для всех жителей города. Я уж не говорю о множестве разнообразных кафе, ресторанов, лавок и магазинчиков, рассчитанных на любой взыскательный вкус (преимущественно женский), которые предназначены удовлетворять все наши потребности.
Э-эх, почему до сих пор никто не додумался торговать женихами? Так и вижу длиннющую очередь, уходящую за горизонт от дверей такого магазина! «Госпожа, как вам не стыдно, вы тут не стояли!» – «Напрягите вашу старческую память, я занимала ещё с вечера!»; «Эли́са, возьмите двух, позаботьтесь о кузине Ми́е!» – «Увы, не получится, продают лишь штуку в одни руки!»
Всецело поглощённая своими мечтами, я не замечаю, как оказываюсь у особняка Лоры Нуриж. Дом соответствует его хозяйке: построенный лет триста назад, он прячет свой возраст под недавно подновлённым фасадом. Выкрашенное в ядовитый ярко-розовый цвет, с вызолоченными лепными украшениями, это чудовищное порождение больной фантазии торчит посреди очаровательных домиков Дэйнора словно вызов хорошему вкусу. Вместо живой изгороди или изящной ограды здание окружает помпезный забор с фигурной решёткой на высоком цоколе. Вход под стать прочему – широкие двустворчатые ворота, словно в Скрэйтаре кто-то ещё ездит в экипажах, хотя лошадь с каретой теперь можно увидеть только в музее или на картине. Порталы давно вытеснили все прочие средства передвижения – они и быстрее, и удобнее, и надёжнее, и дешевле. За воротами ухоженная дорожка из белых плиток ведёт через великолепный розарий к дому. Охранные заклинания легко пропускают меня – у всех в Дэйноре это скорее предупреждающая система, вроде звонка у дверей.
В подавляющем размерами и роскошью холле, выдержанном в розовых тонах, меня встречает незнакомая молоденькая девушка в сером форменном костюме, больше похожая на испуганную мышку. Держа папочку наготове, представляюсь и излагаю цель своего визита.
– Госпожа Нуриж изволит отдыхать, велела её не беспокоить, – слышу в ответ.
– Тогда вручите ей документы. – Я радостно протягиваю упомянутые.
На бледном личике отражается тяжёлая внутренняя борьба.
– Пожалуйста, госпожа Жэрэ, передайте ей их сами. – Девушка виновато шмыгает носом. – Меня хозяйка по-любому отругает: и за то, что потревожила, и в том случае, если это важные бумаги, а я вовремя не доложила.
Меньше всего мне хочется затягивать своё пребывание в ядовитом особняке, но зашуганную Мышку искренне жаль. Помянув Марлену недобрым словом, я поднимаюсь за девушкой по лестнице. Ковровая дорожка под ногами, разумеется, тоже розовая. Мраморные скульптуры ангелов на площадке второго этажа заставляют меня сжать губы, скрывая смех: волосы и одежда у них позолочены, вместо глаз и губ вставлены драгоценные камни. Госпожа Нуриж и экономия – понятия несовместимые. Дом поистине огромен, зачем такой нужен бездетной супружеской паре, остаётся только гадать. Друг друга за день не отыщешь. А сколько слугам работы! Одни артефакты от пыли и грязи обновлять с ума сойдёшь. В столице к таким хоромам личный маг прилагается, ну да это не моё дело.
У дверей (догадайтесь, какого цвета?) девушка тормозит и нерешительно смотрит на меня – вдруг я в последний миг передумаю беспокоить хозяйку и сбегу? Но я с любезным оскалом, выдаваемым за улыбку, как можно громче стучу и почти тут же захожу, собираясь побыстрее пихнуть госпоже Нуриж злосчастную папку, отвесить вежливый поклон и ретироваться. Мне начальницы Управления Статистики и на работе с лихвой хватает.
Гостиная в бордовых тонах (слава Всевышнему, что не в розовых!) поражает переизбытком мебели и тяжеловесной пышностью. Плотные парчовые занавеси оттенка гнилой вишни добивают окончательно. Пытаюсь отыскать саму хозяйку среди обилия пёстрых диванчиков, пуфиков, низких этажерок, заставленных статуэтками и безделушками, тумбочек с замысловатыми цветочными композициями, журнальных столиков и множества других бесполезных предметов. Как она здесь поворачивается, ничего не задевая и не разбивая?!
Госпожу Нуриж я обнаруживаю возлегающей среди груды шёлковых подушек на мягкой кушетке в дальнем углу комнаты. С моего места виден лишь атласный, расшитый стразами халат в тон обстановки и рассыпавшиеся по плечам блестящие кудри. На звук открывающейся двери она не изволит даже шевельнуться. Что ж, я не гордая, подхожу поближе и тихонько кашляю. Никакой реакции. Здоровый крепкий сон.
Уже приоткрываю рот, чтобы позвать и разбудить спящую, как в нос ударяет запах, который ни с чем не перепутаешь. Однажды Эльнора второпях вместо куриного филе разрезала мясистый край своей ладони, да так глубоко, что пока я бегала за целителем, натекла большая красная лужа. Я запомнила, чем пахнет кровь. Не настолько отвратительная вонь, как принято считать, но почему-то сразу вызывает панику. А ещё из спины госпожи Лоры Нуриж торчит нечто, похожее на толстую спицу с круглым золотым набалдашником, и острый край этого чего-то выходит из её груди и упирается в кушетку. Понимание приходит вместе с тошнотой и желанием немедленно бежать прочь. Тем не менее заставляю себя унять бешеное сердцебиение и, сохраняя обманчивую видимость спокойствия, поворачиваюсь к девушке, робко маячащей в дверях.
– Немедленно вызывайте Службу Правопорядка, – заявляю я. – Вашу хозяйку закололи.
***
В экстремальных обстоятельствах у меня появляется властный, «отвратительно командный», по мнению сестры, тон. Серая Мышка слушается беспрекословно. К её чести, она не голосит и не падает в обморок, только бледнеет ещё больше. Тянется за амулетом связи, лепечет, запинаясь: «Цв-веточная улица, д-дом семнадцать, г-госпожа Нуриж убита». Я невольно умиляюсь – докладывает, словно по инструкции: адрес, происшествие, пострадавшая.
– Родственник в Службе работает? – спрашиваю, не сомневаясь в положительном ответе.
– Дядя…
Присаживаюсь на банкетку в коридоре напротив двери в гостиную и усаживаю девушку рядом с собой.
– Придётся дождаться следователей. Мы обнаружили тело и обязаны дать показания. Это рутинное требование, не волнуйтесь.
О том, что первые свидетели часто становятся обвиняемыми, я не упоминаю. Вот будет забавно, если дочь Ойгю́ста Жэрэ, бывшего начальника Службы Правопорядка Дэйнора, заподозрят в зверском убийстве!
Девушка тоскливо кивает.
– Я понимаю… А хозяйку… её как…
– Она не мучилась, если вы об этом, – отвечаю скорее себе, нежели собеседнице. – У неё такое безмятежное лицо… словно она ничего не почувствовала.
– Ужасно… – Мышку передёргивает. – Невероятно, что в нашем чудесном городе кто-то оказался способен на подобную дикость. У нас ведь никогда ничего не случается.
Мысленно соглашаюсь с ней. Последнее убийство в Дэйноре произошло двадцать лет назад: две ревнивые девицы не поделили жениха, и одна из них в сердцах прокляла соперницу. Насмерть, с помощью незаконного амулета. Но даже тогда всё обошлось без крови и излишней жестокости. Девушка слишком молода, чтобы помнить тот случай.
Любопытно, кто же из наших доблестных спасателей кошечек и собачек дядюшка этой Серой Мышки? Не иначе, кто-то из новеньких. Всех старожилов я знаю в лицо и поимённо, спасибо папеньке. Он на работе дневал и ночевал, соскучишься – прокрадываешься к нему в кабинет и тихонечко сидишь в уголочке, наблюдая, как господин Жэрэ подчинённых гоняет. Глядишь, и на дочь внимание обратит, правда, долго будет соображать – почему такое лицо знакомое?
Совсем маленькая, я на папеньку обижалась. Другие отцы с дочками играли, гуляли, в кондитерскую их водили, в кафе, в музей. А он всё на службе пропадал, словно она без него и дня не продержится. Потом, став постарше, догадалась – после смерти матушки папе жизнь не в радость стала. И на нас с Эльнорой ему смотреть было больно, особенно на сестрёнку – мама умерла, рожая её. Говорят, некоторые мужчины после такого всю любовь переносят на детей. Наш отец, наоборот, отстранился, нанял для двух осиротевших младенцев, новорождённого и годовалого, кормилицу с няней и всецело посвятил себя работе.
Мы с Эль папеньку обожали издали. Уж больно суровым он казался, если и снисходил до разговора, то строго по делу, а чтобы расщедрился на похвалу или ласку – такого вовсе не припомню. Не смягчило его даже то, что мы с сестрой уродились как две капли воды похожими на матушку – светленькие, ясноглазые, белобрысые. Эльнора повыше, я пониже, а так – одно лицо. Или от этого ему ещё хуже становилось? Когда мне исполнилось двадцать пять, коллега отца неудачно сострил, мол, при таком количестве невест в Дэйноре преступно хранить верность покойной жене. Летел тот шутник кубарем с крыльца, считая спиной ступеньки, хорошо, их было три, а не тридцать.
Папенька погиб на пожаре восемь лет тому назад. Не стал дожидаться мага с амулетами, полез в огонь за кошечкой. Вместе и задохнулись в дыму. Наиглупейшая смерть. На похоронах все твердили про героизм и величие души, а я стояла, кусала губы и думала – кем же мы были для отца, если он нас с Эль на кошку променял?
На его бывшую работу я всё равно заходила, по памяти. Замечтаешься – и ноги сами принесут. Опомнишься уже в кабинете, извинишься перед господином Кáвишем Гáрленом, когда-то папиным помощником, а ныне начальником Службы, поболтаешь с ним по-дружески и домой возвращаешься. За восемь лет солидное серое здание в центре города ничуть не изменилось. Тот же парадный портрет её Величества королевы Верéнии встречает в главном холле, те же вежливые и доброжелательные сотрудники, та же рутина. Какие могут быть преступления в Дэйноре, где самое громкое событие за последний год – кража госпожой Кешéн старинного семейного рецепта рассыпчатого печенья у вредины госпожи Ажéйр, упрямо не желающей оным делиться.
И вот тебе, как снег в середине лета – убийство! Да какое! Лора Нуриж, ненавидимая всеми без исключения стерва, молодящаяся старуха, отхватившая мужа втрое моложе себя, первая городская скандалистка и заноза в заднице… Прости, папенька, знаю, что приличным девицам так грубо выражаться не пристало.
Надо отдать должное Службе Правопорядка, ждать нам с Мышкой приходится недолго, от силы несколько минут. Порталы в городе работают превосходно, сотрудники, вышколенные ещё отцом, к своим обязанностям относятся добросовестно. А сам факт убийства, совершенно невероятный для Дэйнора, наверняка вызвал неслыханный переполох.
В особняк является чуть ли не весь состав славного учреждения: тут и Гарлен, и его помощник Лойс Сэ́риж, талантливый и честолюбивый молодой человек, и Шéрмар Вéйзах, по совместительству ещё и отличный целитель. Осталось только парочку патрульных с улиц позвать – и будет полный комплект. Издали слышен топот их ног по лестнице. Первым меня замечает Гарлен, по привычке кланяется и лишь потом изумляется:
– Госпожа Вэлора, а вы что здесь делаете?
– Принесла убитой важные документы, забытые ею в Управлении. – Демонстрирую папку. – Заодно первая обнаружила тело.
– Вы уверены, что госпожа Нуриж мертва? – подскакивает Сэриж.
– Судите сами. – Я пожимаю плечами.
Вряд ли человек может выжить, если его проткнут насквозь палкой толщиной в полпальца. Хотя в отношении Лоры Нуриж я бы не ручалась. Вдруг она кроме омолаживающих попутно какие-либо другие чары использовала. Сейчас как вскочит!
Вейзах склоняется над телом и присвистывает.
– Мертва она, Кавиш, без сомнения. Её как бабочку на булавку насадили… прости Всевышний! Это с какой же силищей ударить нужно! Вот ведь дамочка… при жизни всем покою не давала и умереть спокойно не смогла. Теперь, если убийцу не поймаем, годы безупречной службы насмарку.
– Немедленно зови Бежу, – обращается к Сэрижу Гарлен, – без мага мы не справимся. И своими силами не обойдёмся, столичный следователь нужен, с опытом… Госпожа, – это уже к Серой Мышке, – как вас зовут?
– Агнéс Но́рик. – Та испуганно вскакивает.
– Госпожа Норик, вы прислуга в доме?
– Служащая, – поправляет девушка, краснея.
На квадратном усатом лице Гарлена без труда читается «один чёрт».
– Скажите, когда вы последний раз видели госпожу живой?
– Без четверти шесть.
– Вы не заметили ничего подозрительного?
– Нет. Госпожа пришла со службы в половине шестого, сразу накричала на Люси́ль, это вторая служащая. Затем на кухне отругала Спо́ки, нашего повара. После поднялась к себе и строго-настрого велела её не беспокоить.
– Значит, явилась не в духе, – отмечает Гарлен.
Я осторожно кашляю.
– Вэлора, вы желаете что-то добавить? – Живо поворачивается ко мне начальник Службы.
– Госпожа Нуриж на подчинённых не орёт, она таким образом с нами разговаривает… разговаривала. Вот если бы, вернувшись домой, она с порога устроила бы истерику с битьём посуды – это да, можно было бы сказать «слегка не в духе». – Я вспоминаю, какие скандалы Лора Нуриж устраивала в Управлении статистики, и ёжусь.
Гарлен прячет в усах ухмылку.
– Благодарю за уточнение.
Он снова переводит взгляд на Агнес.
– Сколько человек живёт в особняке?
– Только госпожа и господин. Мы с Люсиль ночуем дома, к работе приступаем с восьми. Споки приходит к семи, зато он и освобождается на час раньше.
– Других… гм… служащих не имеется?
– Мы справляемся.
– Будьте так любезны, госпожа Норик, попросите всех собраться… например, в холле. Я обязан побеседовать с каждым из вас. И позовите господина Нурижа.
– А его нет, – выдыхает Агнес. – Он ещё утром отбыл в столичный дом.
– Тогда срочно свяжитесь с ним. Сообщите о том, что его супругу заколо… как-нибудь поделикатнее.
Дождавшись, когда девушка скроется из виду, Гарлен окликает Вейзаха:
– Шермар, ты определил время смерти?
– Часа два назад, – отзывается целитель. – Маг скажет точнее… Дикость какая! Я сам порой мечтал Нуриж придушить, но чтоб так! Подкрасться, ударить, пробить тело насквозь!
– Пожалуй, на этот раз кто-то не ограничился мечтами. – Начальник сокрушённо качает головой. – Как расследовать – ума не приложу. Полгорода подозреваемых!
В этот момент в комнате раскрывается переливающийся всеми оттенками зелёного и голубого портал, из которого торжественно появляется господин Бежу. Кроткое благодушное лицо милого старичка обрамлено пушистыми белыми волосами – вылитый одуванчик! За ним следует Сэриж, а сияющая воронка перехода рассыпается искрящимися огоньками – наш городской маг обожает красивые эффекты.
– Язык не поворачивается произнести «доброго вечера», Гéрг. – Гарлен кивает магу. – Такое злодейство в Дэйноре впервые. Выручай, мы не знаем, с чего начать. Никто пока нечего не трогал.
– Я к телу даже не прикасался, – басит Вейзах.
С моей банкетки видно, как Бежу подходит к убитой, аккуратно водит над ней руками, втягивает и вытягивает трубочкой губы.
– Чисто… слишком чисто. Никакой магии… умно́! Какой странный выбор оружия! Вещь из золота… нет, позолоченный фарфор. Чудовищная жестокость! Бедная женщина.
Бедная… Я невольно морщусь. Нуриж постоянно хвасталась, что в состоянии купить весь Дэйнор, в подтверждение старательно выпячивая свои сверкающие безделушки. Иные камни в них были размером с перепелиное яйцо. Я в драгоценностях разбираюсь плохо, но примерную стоимость представляю.
– Герг, – не выдерживает Гарлен, – не томи! Что ты видишь?
– Честно? – Старичок прищуривается. – Ничего. Госпожу убили самым примитивным образом. Она спала, к ней подошли сзади и нанесли один-единственный удар невероятной силы. Без применения какой-либо магии вообще. Так что, я здесь бесполезен.
– Хоть время скажи! – сердится начальник.
– Один час двадцать четыре минуты назад.
– То есть, – взглянув на часы, подсчитывает Сэриж, – в девятнадцать часов двадцать семь минут.
Я тянусь за ним глазами. Без девяти девять. Вечерний чай я пропустила; надеюсь, Эль не сильно волнуется. На амулетах связи мы экономим, предупредить сестру я не могу.
– Отвратительно, – стонет Гарлен. – В моём городе зверское убийство, без магии, как в старину. Мне теперь что, снимать отпечатки обуви с ковров, на которые наложено заклинание против грязи и пыли? Или искать улики в доме с постоянно действующими артефактами чистки?
Фырканье Вейзаха совпадает с тяжким вздохом Сэрижа.
– Забирай её, Шермар. – Начальник обречённо кивает целителю.
– Подождите! – Бежу торжественно поднимает палец вверх. – Я знаю, кто вам нужен. Вам требуется некромант!
– Тьфу, – сплёвывает Гарлен, а остальные делают знак, отгоняющий зло. – Герг, ты спятил? Даже если исчадие Преисподней и согласилось бы нам помочь, где мы его найдём? С ними боролись, пока не повывели.
– Сто лет назад королева Верения объявила амнистию носителям тёмного дара. – Старичок возмущённо трясёт головой, отчего пушистая шапка его волос ходит волнами. – Вам необходимо направить срочный запрос прямо в Службу Хэйзара. Насколько я в курсе, у них есть опытный следователь и по совместительству великолепный некромант, заслуживший полное доверие её Величества.
– И чем он поможет? – Начальник скептически морщится. – Он такой же маг, как и ты.
– О! – Глаза Бежу загораются восторгом. – Дар смерти на порядок сильнее прочих. Я сам видел, как такие маги поднимали покойников и разговаривали с ними, словно те живые. Да и в остальном они намного могущественнее. Если кто-нибудь и способен, как ты выразился, Кавиш, обнаружить улики среди бытовых заклинаний, так это один из них.
Гарлен, погладив подбородок, решается.
– Выбор небогатый. Или опозориться на весь Дэйнор, или прибегнуть к услугам чёртова некроманта. Лоис, на вас опрос слуг. Они, должно быть, уже ожидают в холле. Герг, благодарю за помощь.
– Всегда рад. – Бежу отвешивает церемонный поклон и уходит опять-таки через эффектный портал, который на сей раз вспыхивает жёлто-зелёным светом и рассыпается малиновыми искрами.
Я продолжаю скромно сидеть в коридоре. Не замечают – их проблемы. Как первая обнаружившая труп, я обязана присутствовать до особого распоряжения. А то, что смотрю и слушаю – так глаза и уши для того и создал Всевышний.
– Госпожа Жэрэ? – Сэриж натыкается на меня при выходе. – Что вы здесь до сих пор делаете?
– Жду, пока меня опросят, – с готовностью отвечаю я. – Да и документы наиважнейшие так у меня и остались. – Потрясаю папочкой перед носом ошеломлённого моей наглостью молодого человека. – Вдруг они к смерти госпожи Нуриж отношение имеют?
Помощник начальника понимает, что спорить со мной – себе дороже, и благоразумно отступает. Вейзах, давний друг отца, проходя мимо меня, добродушно похлопывает по плечу. Я спокойно наблюдаю, как Гарлен, ворча и чертыхаясь, долго переговаривается по амулету с Хэйзаром. Ответов столичного коллеги я, увы, не слышу, но, судя по тому, как расслабляется лицо начальника, догадываюсь, что его просьба удовлетворена.
