Поле, заросшее высокой, по пояс, травой, пересекал торговый тракт, на котором, милях в двух впереди, возвышалась фигурная арка из мрамора. Грининг без труда узнал характерные элементы на колоннах и узкой крыше с загнутыми краями – это была арка работы Энтони Корнета, отмечавшая расстояние в двести миль от Сомбревиля. Кажется, того нефритового дракона на крыше Джек вытачивал самолично.
Мастер-каменотес поддал шпор жеребцу и спустился с холма к закованной в латы коннице. Отсиживаться во время сражения за спиной своих бойцов он не собирался. Возглавив клиновидный строй, Джек обнажил меч и стал дожидаться сигнала Каукет.
Тьма-из-которой-растут-Корни двигалась над полем, поросшим зеленой травой. Незримая для глаз смертных, она проникала в щели между мельчайшими зернами обычного пространства, одновременно присутствуя и отсутствуя в жарком полуденном воздухе. Для предстоящей битвы ей следовало бы принять свой истинный облик бесформенного тумана, однако она предпочла сохранить форму женского силуэта. Джеку нравился этот образ.
Каукет чувствовала смутное беспокойство. Светлая Крона не должна была появиться на их пути так рано. Не должна была – учитывая предыдущее сражение – выставить такое малочисленное войско. Под Сомбревилем Корни разгромили тридцатитысячную армию, а тут против них вышло всего двенадцать тысяч. Всё, что успели собрать? Не стали дожидаться основных сил из столицы? Глупцы.
– Конница – по дуге вправо, зайти во фланг противника и атаковать! – Каукет взмахом руки нарисовала в воздухе длинную черную линию, вдоль которой тут же устремились всадники. – Остальным – наступать по центру!
По рядам пехоты прошла волна оживления, копья и флаги качнулись вперед, ноги в высоких сапогах зашагали по зеленому травостою. Сопроводив передовые отряды одобрительным взглядом, Тьма-что-всегда-остается-непознанной скользнула в сторону конницы. Всё-таки Джек выглядел так мужественно: крепкие руки сжимают поводья, темные брови сдвинуты, глаза в прорезях маски горят предчувствием битвы – ну разве можно было отказать себе в том, чтобы полюбоваться им ещё разок?
С сине-черного неба прилетело хриплое «каррр». Каукет с трудом отвела незримый взгляд от первого всадника своей гвардии и обратила внимание на движение в стане противника. Светлая Крона выдвинула собственных верховых на перехват? Ожидаемо.
Джек умел обращаться с мечом. На месторождение синего мрамора возле Темного леса пытались наложить лапу местные разбойничьи шайки, так что Джеку и его подручным периодически приходилось выгонять из распилочных мастерских всякое отребье. Когда гномы продавали Гринингу карьер, об этом обстоятельстве они как-то не упомянули. Из чего следовало, что некоторые стереотипы относительно низкорослых бородатых прохиндеев иногда бывают верны. А также то, что если на пороге мастерской Грининга появится кто-нибудь ниже трех с половиной футов с признаками небритости на лице, то немедленно заполучит на это самое лицо несколько превосходных фингалов ручной работы.
Джек видел как большой отряд всадников Светлой Кроны разворачивается навстречу несущемуся на него клину рыцарей Корней. Надраенные до блеска доспехи вражеской конницы отражали ветви и листья Великой Кроны, боевые ряды противника издалека были похожи на россыпь жемчуга. Грининг мысленно выделил из катящегося на него сверкающего вала одну крупную жемчужину – командира вражеского отряда. Пожалуй, свой счет боевых побед стоит начать с него.
Расстояние между противниками стремительно сокращалось. Вокруг воина в бежевых доспехах плясали тени – маска подсказывала, как лучше увернуться и куда вернее ударить. Джек сжал ногами круп своего коня, выдвинул вперед щит и отвел руку с мечом. Мастер-каменотес испытывал небывалый подъем и воодушевление. Вот что такое «упоение боем», мелькнуло в его голове. Кажется, он что-то кричал. Кажется, тхесу подхватили его клич. У вражеского командира не было шансов.
Но, конечно, одно дело – гонять по карьеру бывших крестьян, которые вчера взяли в руки меч, и совсем другое – сражаться с рыцарем одного из самых могущественных орденов на Мировом Древе. Первый же удар шипастой палицы выбил Джека из седла, отправив в короткий полет. Зеленые волны травы поглотили тело в помятом черном шлеме.
Сквозь звон у ушах до Грининга доносились лязг и скрежет сражения. Мимо него проносились всадники в разных доспехах, к счастью, ни разу не задев лежащего навзничь каменотеса. Забрало слетело с креплений и заклинило, совершенно лишив Джека обзора, так что он стянул с себя бесполезный шлем. Маска из вороненой стали была расколота. Похоже, она приняла на себя большую часть энергии удара. Всё, что от неё осталось, прикрывало левую половину лица.
Джек устало откинулся на траву. Голова гудела, по небритым щекам с переносицы стекала кровь, сил встать на ноги не было. Оставалось лишь смотреть в высокое небо и ждать исхода сражения. Волна адреналина схлынула, оставив на пустом пляже разума серые ракушки мыслей. Зачем вообще было лезть в первые ряды? Разве он воин? Не разумнее было бы следить за ходом битвы с пригорка, подальше от вражеских булав и копий? Хотел произвести впечатление на Каукет? Что ж, теперь она наверняка впечатлилась. Не мог позволить себе стоять в стороне, пока свои дерутся насмерть? Сейчас они этим и занимаются. Разве это его война? Разве он – «свой» для этих непонятных тхесу? Нет…
В бездонной синеве, простираясь на треть небосклона, сияли белые ветви и золотые листья Кроны. У самого её края, там, где заканчивались тонкие перламутровые веточки, небо постепенно меняло свой цвет, становилось темно-синим, сиреневым, лиловым, темно-багровым и, наконец, обретало бархатную густоту черного, усеянного звездами и пронизанного Корнями – извилистыми линиями беззвездной тьмы. Небольшая часть этой тьмы вдруг отделилась и оказалась рядом с каменотесом.
– Я тебя подвел, – пробормотал Грининг.
– Всё хорошо, – присела на корточки Каукет. – Я горжусь тобой, мой милый Джек.
Маска обрамляла только один глаз мастера, поэтому тень женщины казалась полупрозрачной.
– Как там сражение?
– Мы проигрываем. Они разбивают маски, и мне все сложнее оставаться здесь, рядом с тобой.
– Командуй отступление, – прокашлялся Грининг.
– Уже поздно.
– Зачем ты вообще пошла на Крону? Осталась бы в Сомбревиле. Со мной…
– Знаешь, – Каукет задумчиво посмотрела на сияющие в небе ветви, – мне всегда было интересно: что это там такое блестит?
Максимус Аврелий, командир конного отряда Пятой армии Светлой Кроны, осматривал поле битвы. Сражение подходило к концу, пехота добивала разрозненные остатки войска Корней. Внимание Аврелия привлекло движение возле фигурной арки, установленной на тракте. Перламутровая маска на лице рыцаря приблизила этот участок поля, и командир разглядел двух людей, с опаской пробиравшихся по зеленой траве в сторону места, где недавно было столкновение с конницей темных.
– Кажется, кое-кто хочет забрать раненого, – сообщила Максимусу фигура, состоявшая из ослепительного света. – Тот бородатый мужчина в берете – знаменитый архитектор Энтони Корнет из Сомбревиля. Второго я не знаю.
– Неужели кто-то выжил? – с недоверием вопросил Аврелий. – Эти тхесу истаивают облаками тьмы, стоит лишь сломать маску.