Buch lesen: «Мой эльф из легенд. Спасти любовью»

Глава 1

– Мы захватили его в плен три столетия назад, и с тех пор он покорно служит на благо империи. Конечно, пришлось стереть ему память и немного поковыряться в мозгах. У нас отличные гипно-маги. Теперь он считает себя оружием, собственностью империи. Киборгом. Сейчас мы идем к нему.

Капитан быстро набрала код на сенсорной панели рядом с дверью, и металлические створки с шипением разъехались в стороны. Мы двинулись дальше по бесконечному коридору, озаренному светом мерцающих ламп.

– Это он? Тот самый эльф из легенд? – спросила я, мучаясь любопытством. – Идеальный воин, бессмертный, неуязвимый, обладающий суперсилой? Как вам удалось его подчинить?

– Эта информация засекречена, – сдержанно улыбнулась капитан и открыла еще одну толстую стальную дверь. На сей раз – с помощью обычного электронного ключа. Лампа под потолком моргнула, сменив свет с красного на зеленый.

– Так, значит, он считает себя киборгом и не помнит, что когда-то был прославленным эльфийским полководцем? Эль-Охтарон. Кажется, такое имя фигурировало в мифах.

– Теперь мы зовем его Агент.

Агент…

Эль-Охтарон. Ожившая легенда.

В детстве я зачитывалась историями о его подвигах. Говорили, что меч – продолжение его руки. Что равных Охтарону нет. А еще – что красота эльфийского воина ослепляет.

Словно прочитав мои мысли, капитан заметила:

– Пусть он сейчас и рыба мороженая, но все равно настоящее ходячее искушение. Даже с этим своим пустым взглядом. Тело, лицо – вряд ли ты когда-нибудь видела мужчину прекраснее. Он произведет на тебя впечатление, уж поверь. Говорю об этом, чтобы ты заранее подготовилась. Многие маг-врачи и ассистенты теряли головы и пытались воспользоваться его беспомощным состоянием.

Я поморщилась, запоздало сообразив, что капитан имела в виду под словом «воспользоваться». Эльфа насиловали? Хотели взять против воли?

Под эхо шагов Мелинда продолжила:

– Когда его выводят из криосна, Агент уязвим. Некоторое время у него плохо с координацией, путается сознание. Он не может себя защитить. В один из таких моментов прошлый куратор застала отвратительную сцену. Молоденькая медик наколола Агента возбуждающим и обездвиживающим зельями и…

Я сглотнула вязкую слюну.

– …портила имущество империи.

Портила имущество…

Вот как они это называют. Портить имущество.

Капитан раздраженно потерла лоб.

– То был не единственный инцидент такого рода.

Меня замутило.

– Хочу предупредить, Агент злопамятный. Он только выглядит бесчувственной куклой, но время от времени у него случаются приступы агрессии. Своих обидчиков он запоминает и позже пытается нейтрализовать. Ты понимаешь, что я подразумеваю под словом «нейтрализовать»?

Капитан замолчала, дожидаясь моего кивка.

– Ты станешь его куратором. Будешь все время рядом. Когда он беззащитен после криосна. Когда утомлен после тяжелой затянувшейся миссии или даже ранен. В твои обязанности входит следить за ним и во время гигиенических процедур. Агент должен постоянно находиться под наблюдением. Это значит, что он будет в полной твоей власти, а власть, как известно, развращает. Учитывая неприличную красоту твоего подопечного, у тебя может возникнуть желание использовать его не по назначению.

– Я не…

Мелинда жестом заставила меня замолчать.

– Догадываешься, что стало с прошлым куратором Агента?

– Что?

– Эта дурочка превратила его в свою личную секс-игрушку и поплатилась. Долгое время Совет закрывал глаза на ее поведение, но в какой-то момент у Агента сорвало предохранители. До этого случая считалось, что он неспособен причинить куратору вред. Гипно-маги создали специальный психологический блок, однако тот рухнул под влиянием определенных обстоятельств. Блок восстановили. Но лезть к Агенту в штаны до сих пор опасно.

– Я и не собиралась.

– Ты просто еще его не видела.

Следующая дверь была из толстого пуленепробиваемого стекла и обладала биометрическим замком.  Мелинда наклонилась к сканеру, который считал рисунок вен на передней части ее глаза, затем громко и отчетливо произнесла:

– Код доступа сегодня с двадцати ноль-ноль до полуночи: 15793012, розовый бегемот в пачке.

На последних словах ее губы дрогнули в улыбке.

– Капитан боевого подразделения «Тьма». Номер разрешения… – Мелинда без запинки повторила восемь цифр и столько же букв из своего личного пропуска.

Некоторое время система обрабатывала информацию, затем из скрытых колонок под потолком раздался механический голос:

– Речь распознана. Личность подтверждена. После двенадцати ноль-ноль назовите новый код.

Металлические засовы пришли в движение, и дверь открылась.

– Сейчас увидишь своего ледяного зайчика, – ухмыльнулась капитан, и меня охватило нервное возбуждение. Ладони стали влажными.

Переступая порог комнаты, я вспоминала, с каким трудом добиралась сюда. Сначала мы с Мелиндой сели в джет, затем девятнадцать часов летели над облаками, чтобы приземлиться посреди заснеженной пустоши где-то далеко за северным кругом.

База находилась под землей и была замаскирована под заброшенную шахту. Скоростной лифт спустил нас на тринадцать этажей, дальше меня ждал лабиринт длинных коридоров, десяток запертых дверей – часть из них по толщине не уступала сейфовым – и многократная проверка личности.

С того момента как, находясь в своем доме в солнечной Арагорне, я подняла трубку разрывающегося телефона и ответила на звонок Мелинды, прошли почти сутки. Я пересекла половину земного шара и оказалась здесь: в ярко освещенной лаборатории, среди людей в белых халатах, напротив большого металлического саркофага с круглым окошком, стекло которого покрывала корка льда.

– Это он? – спросила я, наклоняясь над жуткой конструкцией и пытаясь разглядеть мужчину внутри. – Эль-Охтарон?

– Агент, – поправила капитан. – Сейчас медики начнут выводить его из криосна.

Взволнованная, я наблюдала за суетящимися врачами. Ужасно не терпелось увидеть знаменитую живую легенду воочию, посмотреть на эльфийского воина, не знавшего поражений.

Крышка металлического гроба с шумом приподнялась, и наружу из саркофага хлынул холодный дым.

В предвкушении я задержала дыхание.

– Сейчас он будет не в лучшем виде, – предупредила капитан, встав за моим плечом. – Сначала с ним поработают медики – приведут в чувство, затем представим ему тебя – нового куратора. Отведешь Агента в душ, накормишь и поможешь восстановиться.

Я кивнула, почти не слушая. Все внимание занимала открытая криокапсула.

– Нам нужен твой дар, Алайна. В последнее время Агента все сложнее контролировать. Эти случаи с домогательствами заметно расшатали его нервную систему.

– Я не уверена, что справлюсь.

– Придется. Слишком много секретной информации тебе доверили. Либо ты работаешь – и работаешь хорошо, либо Совет прикажет стереть тебе память, а это в твоем случае чревато последствиями.

Вечной амнезией, верно. Такова особенность магов моей специализации.

Понимала ли я, что тогда, в Арагорне, соглашаясь на предложение старой школьной приятельницы, сжигаю за собой мосты? Похоже, о палящем южном солнце побережья придется забыть. Теперь мой дом здесь, на секретной северной базе, рядом с новым необычным подопечным.

А вот и он… подопечный.

Кусая губы, я наблюдала за тем, как врачи помогают выбраться из капсулы высоченному замерзшему блондину с острыми ушами. Агент и правда находился не в лучшей форме. Синий от долгого пребывания на холоде, он дрожал и неуклюже цеплялся окоченевшими пальцами за края саркофага. Длинные волосы растрепались и частично закрыли лицо. Брови и ресницы серебрил иней. Выпуклые грудные мышцы сокращались, словно Агента безостановочно било малыми разрядами тока. Вид у него был настолько болезненный и жалкий, что сжималось сердце.

Но вот Эль-Охтарон поднял голову, и я смогла лучше рассмотреть его лицо. И едва не охнула от увиденного. Агент оказался невыносимо красив. Не зря молоденькие докторши теряли разум в его обществе.

Одежда на эльфе отсутствовала, и женщины в лаборатории пялились ему между ног не таясь. К своему стыду, я тоже не удержалась и скользнула взглядом вниз – по мускулистому прессу с кубиками, по светлому треугольнику растительности в паху – влажным, покрытым инеем волоскам, по мягкой мужественности, которая сейчас съежилась от холода.

Невзирая на внушительный рост, легендарный воин выглядел изящным и гибким, но чувствовалась в нем скрытая сила. Даже теперь, когда он едва стоял на ногах и постоянно покачивался, теряя равновесие. Внешность эльфа, суровая и невинная, завораживала своей уязвимостью. Смотреть на Агента можно было вечность, как на огонь или текущую воду.

– Нравится? – усмехнулась Мелинда, но я не ответила, взволнованная близостью своего подопечного.

Подумать только! С этим образчиком мужской красоты я буду находиться рядом круглыми сутками. Буду видеть его постоянно – в душе, в постели, на поле боя. Иногда – обнаженным и беззащитным, но чаще – облаченным в тактический костюм и несущим смерть. Ежедневное искушение перед глазами. Ходячий соблазн.

С десяток мужчин и женщин в белых халатах окружили беспомощного Агента и обкалывали ему вены, ставили капельницы, светили фонариками в зрачки. И с каждой секундой, с каждой новой процедурой и врачебной манипуляцией эльф выглядел все более растерянным, не понимающим, что происходит. Его кулаки сжимались. Он несколько раз пытался оттолкнуть медиков, но его руки всякий раз безвольно повисали вдоль туловища.

Теперь я собственнолично убедилась, насколько уязвим Агент после вывода из криосна. Кто угодно мог воспользоваться его слабостью.

В горле пересохло.

Мелинда снова подала голос:

– Сейчас с ним закончат, и сможешь его забрать. До утра он будет немного овощем. Это нормально. Нужно отвести Агента в душ. Здесь недалеко отличная общая душевая. Тебе будет удобно его отмыть.

– Кого отмыть? – не поняла я.

– Как кого? Агента. Не видишь, в каком он состоянии? Самостоятельно не справится.

Сердце на мгновение замерло, а потом загрохотало спятившим барабаном – и в груди, и горле, и в висках.

Я должна помыть Агента? Я?

То есть взять губку, намылить ее гелем для душа и провести мочалкой вдоль твердых сосков, вверх по стройным ногам, по упругим ягодицам, по мускулистому животу и ниже… Там.

Воображение сразу же подбросило непристойную картинку: повернув краны, я направляю струю воды из лейки на обнаженное тело Эль-Охтарона и жадно наблюдаю за тем, как мыльные потеки сбегают по волнующему рельефу мышц.

Будь я мужчиной, в этот момент мое возбуждение стало бы очевидно окружающим.

«Нельзя! Не думай о нем в таком ключе. Бедолаге и без того досталось от разных… дамочек».

– Я не… А ванные процедуры не подождут до утра, когда Агент сможет обслужить себя самостоятельно?

– Алайна, – голос старой подруги зазвенел раздражением, – ухаживать за оружием империи – твоя обязанность. После криосна на теле Агента остается состав, который сквозь поры кожи попадает в кровь и вызывает сильнейшую интоксикацию. Его необходимо смыть как можно скорее. Так что бери губку и три Агента тщательнее. Везде.

Я судорожно сглотнула.

Везде…

– Как понимаешь, сейчас Агент не в форме, его ослабевшие руки не справятся с такой ответственной задачей. Мышцы атрофировались.

– Почему… я?

– Ты куратор, – пожала плечами Мелинда. – То есть единственная, кого он без проблем подпустит к себе. У него в голове код, – она постучала пальцем по виску. – Он запрограммирован подчиняться текущему куратору, принимать его, то есть твою, помощь.

Захотелось побиться головой о стену.

Мыть голого взрослого мужика. Поправочка: сказочно красивого голого мужика.

Прищурившись, Мелинда посмотрела на меня с недоверием – наверное, впервые за все годы нашей дружбы.

– Надеюсь, никакие предрассудки не помешают тебе выполнить свою работу качественно? В конце концов, от твоего усердия зависит жизнь и здоровье ценнейшего оружия империи.

Вдоль позвоночника скатилась капля ледяного пота. Боги, во что я ввязалась?

– Не беспокойтесь, капитан. Все сделаю как надо.

Пребывая в растрепанных чувствах, я не заметила, как медики закончили свою работу. Очнулась от звука двойных шагов.

Один из лаборантов – высокий метис в белом халате – вел ко мне за локоть пошатывающегося Агента. Тот по-прежнему держался на ногах нетвердо и постоянно норовил завалиться в сторону.

Сердце заколотилось как бешеное, стоило встретить расфокусированный взгляд моего подопечного. Глаза у Эль-Охтарона были цвета расплавленного серебра, но смотрели сквозь нас с Мелиндой – без узнавания, без интереса. Эльфийские губы все еще оставались чуть голубыми от холода, но иней на бровях и ресницах растаял. Выяснилось, что те на удивление темные и ярко контрастируют с бледной кожей лица и серебристыми волосами на голове.

«В паху он тоже блондин. О чем ты думаешь, Алайна? Как тебе не стыдно!»

– Агент, ты слышишь нас? Понимаешь? – строго спросила капитан, и Эль-Охтарон вздрогнул словно в попытке выбраться на поверхность из своих мыслей.

– Агент ждет указаний, – произнес он жутким механическим тоном. – Функциональность будет восстановлена в течение нескольких часов.

Слушая этот красивый, но неживой голос, я все отчетливее ощущала себя пойманной в ловушку. Зря, ох зря я ответила тогда на звонок Мелинды. Не стоило брать трубку, а тем более соглашаться на сомнительную работу. Теперь поздно идти на попятную.

– Агент, это Алайна Кроу, твой новый куратор.

Взгляд холодных серебристых глаз остановился на мне, и по телу пронесся табун мурашек.

– Повтори, Агент.

– Алайна Кроу, мой новый куратор, – подчинился эльф, глядя на меня без малейшего любопытства.

– Ты должен ей повиноваться.

– Должен повиноваться.

– Молодец, хороший мальчик, – с улыбкой капитан похлопала его по плечу, словно послушного пса.

Крайне пренебрежительный жест. В застывшем взгляде Эль-Охтарона на секунду промелькнула ярость.

О боги, мне в подопечные достался вовсе не покорный зайчик, не сломанная личность, бездумно выполняющая приказы, не робот и не раб. При виде кипящей злости на дне черных зрачков я поняла: передо мной бомба замедленного действия.

– Вымой его, – приказала капитан. – Душевая в конце коридора. Все банные принадлежности там. Можешь воспользоваться шлангом.

– Шлангом?

– Сильным напором воды легче и быстрее смывать пену.

– А в моих комнатах ванной нет?

Я знала, вернее, догадывалась, что жить Агент будет со мной, в квартире, которую мне выделили на базе.

– Думаешь, мы предоставили тебе жилье без удобств? – то ли удивилась, то ли оскорбилась Мелинда. – Есть у тебя и туалет, и душ, и даже мини-кухня. Но мыть Агента удобнее из шланга.

Боги… Из шланга. Как животное.

– Адель, помоги куратору Кроу проводить подопечного в душ.

Молоденькая девица отделилась от толпы в белых халатах и с раболепным выражением на лице побежала исполнять приказ капитана.

– Идемте, куратор Кроу, нам сюда, – она открыла передо мной и Агентом дверь. Помедлив, эльф шагнул за порог первым.

И снова длинный стерильный коридор с камерами на каждом шагу. Под ногами скользкая глянцевая плитка, отражающая все как зеркало. Над головой мигающие и гудящие галогеновые лампы.

Впереди, показывая дорогу, шла блондинка Адель. За ней, выпрямив спину и завесившись волосами, следовал невозмутимый Агент – с координацией у него стало заметно лучше. Замыкала процессию я, неспособная отвести взгляда от покачивающейся при ходьбе голой задницы эльфа.

В какой-то момент плечи Эль-Охтарона напряглись. Обернувшись, он посмотрел на меня со странным нечитаемым выражением. Похоже, заметил мой интерес к своей филейной части и… насторожился. Взгляд у него был тяжелый.

– Прости, – шепнула я одними губами – так, чтобы Адель не услышала.

А вот теперь на лице эльфа отразилось замешательство. Он опустил глаза и продолжил путь.

– Здесь, – сказала Адель, кивнув в сторону неприметной белой двери без опознавательных знаков.

Мы вошли внутрь. Мне открылось длинное помещение, выложенное белой плиткой. Глухие перегородки делили комнату на десять душевых кабинок с лейками и темными дырами стоков в полу. В тамбуре вдоль стены выстроилось несколько металлических шкафчиков, запирающихся на ключ. Дверца одного из них была распахнута. На полке лежали мыло, мочалка, полотенце… наручники?

– Некоторым так спокойнее, – проследив за моим взглядом, пояснила Адель. Она не спешила уходить. С любопытством косилась в сторону голого эльфа. Хотела понаблюдать за водными процедурами?

– Спасибо, вы свободны, – сказала я резче, чем собиралась.

В последний раз с интересом глянув Агенту между ног, девица нехотя скрылась за дверью. Я же замерла в растерянности.

Оба мы – и я, и эльф – понимали, что сейчас произойдет. Тем не менее надо было как-то обозначить свои намерения, но нужных слов не находилось. Что сказать? «Извольте пройти в душ. Сейчас я вас искупаю»?

Ну бред же.

С тяжелым вздохом я потянулась к мылу на полке в шкафчике. Правильно истолковав этот жест, эльф, к моему облегчению, проследовал в ванную без дополнительных подсказок.

Мне почудилось или при виде общей душевой Агент крепче стиснул челюсти?

Неприятные воспоминания? Что-то нехорошее произошло с ним в одной из этих кабинок?

– Не бойся, – вырвалось, прежде чем я успела подумать. – Я не…

– Не будете меня насиловать?  – Он остановился под блестящей хромированной лейкой. Лицом к белой кафельной стене в разводах мыла. Ко мне спиной.

Бессознательно я вскинула руку и зажала рот в попытке сдержать возглас ужаса.

– Как… как это обычно происходит?

– На мои запястья надевают наручники, – спокойно поведал Агент, каменея плечами. – Потом что-то колют в поясницу. Через минуту у меня встает.

– Черт, нет, я не об этом спрашивала. – Щеки запылали. – Как обычно проходят ванные процедуры?

В напряженном молчании эльф чуть шире раздвинул ноги, поднял руки и уперся ладонями в стену душевой кабины.

Я заставила себя шагнуть к нему, судорожно стиснув мочалку. Взгляд скользнул по напряженным мышцам спины, по тонкой талии, переходящей в узкие бедра с ямочками, по вертикальной ложбинке ягодиц и тут же метнулся в сторону, зацепившись за шланг, который змеей свернулся в углу душевой кабины.

Наверное, это неприятно и даже болезненно, когда на тебя направляют мощную струю воды. Холодной! О боги, шланг был подключен к крану с синей ручкой. Несчастного эльфа не просто мыли как животное, но делали это под сильным напором ледяной воды.

Он ждал. Вытянувшись вдоль кафельной стенки, Эль-Охтарон, прославленный воин из легенд, ныне беспамятный и уязвимый, ждал, когда его новая мучительница начнет экзекуцию. Расставленные ноги, напряженные плечи, опущенная голова – лбом Агент прижимался к белой глянцевой плитке. Длинные волосы серебрились в холодном свете мигающих ламп.

Надо было скорее смыть с эльфийского тела токсичный состав, осевший на коже после криосна, но я позорно медлила. Испытывать к подопечному жалость не входило в круг обязанностей куратора, однако слезы против воли собирались в уголках глаз.

Алайна, ты слишком чувствительна для подобной работы. Ты не справишься.

Но должна. На кону твоя собственная память.

Собравшись с духом, я сделала еще один нерешительный шаг в сторону пленника. Черти, какой красавчик! Вместо того чтобы воспользоваться шлангом, я покрутила краны на стене, настроив их так, чтобы из лейки текла вода комфортной температуры.

Первые капли упали Охтарону на плечи, и эльф вздрогнул, явно ожидая, что душ будет ледяным. В следующую секунду на меня удивленно уставились серебристые глаза. Обернувшись, Агент смотрел с недоверием, и по его прекрасному лицу, по длинным волосам струились дорожки воды.

Свет моргнул, лампы под потолком затрещали. В полном молчании я намылила губку и осторожно провела ею вдоль позвоночника Охтарона, оставив на спине полосу пены. Очередные десять минут прошли в попытках побороть неловкость. Стоя с эльфом в одной кабинке, я промокла насквозь, но не обращала внимания на тяжелую, липнущую к телу одежду. Я наблюдала за своей рукой. За тем, как губка нежно ласкала широкие мускулистые плечи, опускалась к бедрам и, стыдливо минуя ягодицы, кружила по стройным длинным ногам – ниже и ниже, к тренированным икрам.

Мне пришлось встать на колени, чтобы намылить его щиколотки и ступни. Затем я поднялась и охрипшим голосом приказала эльфу повернуться.

Глаза Агента были закрыты, кулаки – сжаты. Широкая грудная клетка вздымалась в тяжелом дыхании. Выполняя мое распоряжение, Охтарон поскользнулся на мокрой плитке и едва не упал, все еще слабый, неловкий после пробуждения из крио.

Стараясь не смотреть вниз, я занялась его грудью. Водила губкой вокруг маленьких сосков, казавшихся беззащитными в хлопьях пены. Зачарованно наблюдала за мыльными потеками на рельефном торсе. Слушала и даже сквозь мочалку ощущала бешеный грохот чужого сердца.

Агент нервничал? Мои действия заставляли его волноваться?

Прошло добрых полчаса. Напор воды ослаб, и сама она стала заметно холоднее, но мне, мокрой, дрожащей, было жарко, невыносимо душно. Агент был отмыт до скрипа, за исключением самых интимных и смущающих мест, – паха и ягодиц. Я знала, что должна побороть неловкость и коснуться эльфа там, где друг друга трогают лишь любовники.

«Не только любовники – врачи, – попытался утешить внутренний голос. – Представь, что ты медик и выполняешь не самую приятную, но обыденную процедуру».

Не самую приятную… Как же!

Подопечный все еще стоял с закрытыми глазами, и я горячо благодарила за это богов. Не знаю, как бы справлялась со стыдом, наблюдай он за моими движениями.

Давай, Алайна, не медли, от токсина следует избавиться как можно скорее. Мелинда прямо сказала, что Агента отмыть надо везде. Везде. В том числе и там, где тебе так не хочется.

Пылая щеками, я решила начать с эльфийской задницы.

– Повернись ко мне спиной, пожалуйста.

Агент стиснул челюсти, но подчинился.

«Интересно, ему очень неприятно? Быть может, он боится, что я превышу служебные полномочия?»

Со вздохом я опустила губку на одну из упругих половинок. Вода стекала в ложбинку между округлыми ягодицами, которые резко напряглись и поджались от моего прикосновения.

«Спокойно, Алайна. Спокойно. Тебе еще мыть его мужскую гордость».

Мысль едва не повергла в панику. Захотелось сбежать. Кинуться к двери и закрыть ее за собой с оглушительным хлопком. А потом исчезнуть в лабиринте коридоров. Найти свободный джет и покинуть базу.

Конечно, я этого не сделала.

Вместо того чтобы бежать без оглядки, я сглотнула вязкую слюну и приказала Агенту повернуться ко мне лицом. И пахом.

Понимая, что сейчас произойдет, мы оба задержали дыхание. Мне показалось, что Агент перестал дышать так же, как и я. Кадык на его шее судорожно дернулся, а зубы сжались еще сильнее. До хруста.

Теплая вода продолжала дорожками стекать по его лицу, по мускулистой груди, по кубикам пресса. Взгляд зацепился за мокрые завитки паховых волос и вернулся к хмурой складке на лбу – глубокой вертикальной морщинке между идеальными бровями. Агент застыл в напряженном ожидании. Я сильнее и сильнее сжимала губку в кулаке, и по моим пальцам медленно ползла пена. Мне предстояло коснуться чужой промежности. Вымыть мужчину в самом непристойном месте.

С дрожащим вздохом я прижала мочалку к расслабленному эльфийскому члену и несколько раз нервно провела рукой вверх-вниз, намылив Агента между ног. Я старалась не задевать пальцами голую кожу, но процесс все равно был невыносимо смущающий, мучительно интимный. Одна мысль о том, чем я занимаюсь, заставляла мои щеки и уши гореть, а сердце – выпрыгивать из груди.

Я мыла мужское достоинство. Ласкала губкой мягкий член сильнейшего воина всех времен. А эльф стоял послушной статуей и не шевелился.

Зажмурившись, я постаралась поскорее закончить с ванными процедурами.

* * *

– Теперь оденься, и пойдем взглянем на наши комнаты.

Эль-Охтарон растерянно принял полотенце из моих рук и уставился на него как на экзотическую диковинку из другого мира. Словно видел впервые. В конце концов мне пришлось помогать ему и в этом. Пытаясь вытереться слишком маленькой для него тряпкой, эльф дважды терял равновесие и едва не падал. Пусть он и не был овощем, как предупреждала Мелинда, но и обслужить себя самостоятельно пока не мог. Оставалось надеяться, что к утру Агент оклемается. Соглашаясь на эту работу, я нанималась куратором к взрослому мужчине, а не нянькой для беспомощного ребенка.

Сушить эльфа оказалось проще, чем мыть. Ничья жизнь не зависела от моего усердия в этом деле, и можно было с чистой совестью халтурить, например, оставить ягодицы и пах влажными.

Самой мне тоже не помешало бы полотенце, а еще – комплект сменной одежды взамен промокшему насквозь форменному комбинезону. Ни то, ни другое, разумеется, здесь было не предусмотрено. Однако спустя минуту я с изумлением обнаружила, что вещей нет даже для Агента. Где майка, штаны, какой-нибудь спортивный костюм? Хотя бы халат? В чем, мать его, он должен идти по базе до наших комнат?

Негодуя, я перерывала в раздевалке шкафчик за шкафчиком, полку за полкой. Большинство ящиков были заперты, а открытые неизменно оказывались пустыми.

– Похоже, лаборанты забыли передать тебе одежду, – извиняясь, сказала я Охтарону, замершему в дверях.

Боги, какой он огромный! Высокий настолько, что макушкой задевает наличник. И все равно выглядит изящным. Надо же…

– Они не забыли, – эльф смотрел на меня холодными серебристыми глазами.

– В смысле?

Вместо ответа Агент молча, без каких-либо эмоций обернул влажное полотенце вокруг бедер и шагнул в коридор.

Шокированная, я засеменила следом.

Боги, они заставляют красавчика разгуливать по базе в чем мать родила, а потом удивляются домогательствам? Где логика?

Мы шли. С меня капала вода, с Агента тоже, за нами по полу тянулась мокрая дорожка. Я все еще не могла справиться с возмущением и вернуть изумленно отвисшую челюсть на место.

Он же человек, то есть эльф, живое существо, а они обращаются с ним как с роботом. Отправляют в криосон, когда долгое время не нуждаются в его услугах, замораживают и размораживают по собственному желанию, натирают ядовитыми веществами, а потом заставляют терпеть чужие прикосновения. И даже одежду после душа не выдают!

Вспоминались рассказы об эльфах, которые я читала в детстве. Если верить легендам, ушастая раса отличалась пуританской моралью. И мужчины, и женщины хранили невинность до брака, выбирали исключительно закрытые, целомудренные наряды. Слишком оголяться считалось неприличным, а теперь Эль-Охтарон, прославленный эльфийский воин, был вынужден сверкать интимными местами перед толпой незнакомых людей.

Впрочем, Агент же не помнил прошлого, видел себя оружием империи.

Стеснялся ли он? Стыдился ли?

Я не знала, в какой части базы находятся комнаты, которые мне выделили. Зато знал Агент. Вероятно, с прежним куратором он жил там же.

В конце коридора, в нескольких метрах от душевых, сверкал хромированными створками узкий лифт. Он доставил нас прямо к дверям нужной квартиры, так что разгуливать по базе, к счастью, особо не пришлось, и негодование мое поутихло.

– Ну что ж, оценим гостеприимство Мелинды.

Я прошла вглубь гостиной, а эльф замер на пороге в ожидании дальнейших указаний – голый, босой, обернутый коротким полотенцем. С длинных волос все еще капала вода и текла по выпуклой, лишенной растительности груди.

– Оденься, – приказала я, осматриваясь.

За спиной прошелестели нетвердые шаги, по стене скользнула тень: Эль-Охтарон исчез за неприметной дверью рядом с диваном. Спальня?

Я не была уверена, что Агент справится с одеждой самостоятельно, но решила дать ему шанс и пока оценить обстановку.

Как всякое казенное жилье, квартира оказалась спартанской – безликой и скудно меблированной. Ничего лишнего. Ни единого предмета роскоши, ни одной картины или безделушки, ни капли уюта.

По центру гостиной буквой «П» располагались три двухместных дивана, неудобных даже на вид. Композицию дополнял футуристичный журнальный столик, то ли стеклянный, то ли из прозрачного пластика.

Свет от спотов на потолке бил в глаза, ослепляя, как прожекторы над операционным столом. Когда спустя минуту я нашла способ выключить часть ламп, то вздохнула с облегчением. Всегда предпочитала интимный сумрак и особенно полюбила его после яркого, навязчивого освещения лабораторий, в которых провела полжизни.

В полутьме серые стены гостиной больше не казались такими убогими, а плиточный пол без ковра перестал ассоциироваться с больничным. Не миленько, не уютно, но вполне терпимо. В плену у безумцев Арханы было гораздо хуже, так что не жалуйся, Алайна.

Задавив неприятные воспоминания, я прислушалась к происходящему в спальне. Из приоткрытой двери рядом с диваном не доносилось ни звука. Интересно, удалось ли Агенту одеться? Или он притих в ожидании моей помощи?

А может, ему стало плохо? Может, я недостаточно тщательно смыла с его тела ядовитый состав?

Встревоженная, я кинулась в соседнюю комнату.

Агент был в порядке и даже сумел натянуть на себя тренировочные штаны. На этом его силы, похоже, закончились, потому что он продолжал сверкать голым торсом.

Но на всякий случай я приказала:

– Доложи о своем состоянии.

– Функциональность падает. Требуется восстановление, – нехотя признал Эль-Охтарон и покосился на постель – единственную кровать в комнате!

Их должно быть здесь две, нет? Две солдатские койки. Для меня и для него.

Я огляделась в глупой надежде на собственную невнимательность, но комната была слишком маленькой, чтобы вместить вторую кровать. Да и эта, двуспальная, как бы намекала…

Неужели Агент должен ночевать вместе со мной? Не просто в одной комнате – под одним одеялом. Серьезно? Не может такого быть! Наверное, в квартире есть дополнительная спальня для эльфа.

В ответ на мой невысказанный вопрос Эль-Охтарон открыл дверцу шкафа и показал свернутый на верхней полке матрас.

Затем, отведя взгляд, пояснил:

– Агент должен постоянно находиться под наблюдением куратора. Оружию предметы роскоши не положены.

Правила он знал лучше меня.

Но, черт побери… Кровать – предмет роскоши?

Дегуманизация. Теперь я вспомнила, как это называется. Методы Совета открылись мне как на ладони, стали предельно понятны. Унижая Эль-Охтарона, лишая его базовых человеческих прав, Совет пытался заставить эльфа забыть о том, кто он есть. Живое существо, а не безмозглая машина для убийств. Мужчина с собственной волей, а не покорный робот.

Ужасно!

В горле застрял колючий ком. Встретив стеклянный взгляд героя моего детства, я твердо решила поговорить с Мелиндой. Возможно, существовал способ отказаться от нежеланной работы, но при этом сохранить память. Я могла бы остаться на базе и послужить Совету каким-то иным способом.