Buch lesen: «Amarie»

Амари – драконья принцесса. Одна из кандидаток в Будущую Верховную Королеву, объединяющую пять драконьих кланов. Но что, если драконы вымерли, амари осталась в одном экземпляре, и у нее совершенно иные планы, которые не интересуют тех, кто охотится за последним человеком, который способен переродиться в бессмертного дракона?..

Ночь большого огня

Крошечная девочка четырех лет, мирно спящая в своих покоях, надежно охраняемых королевской гвардией, не успела даже проснуться, когда к ее лицу приложили тряпку с раствором и вынесли бессознательное тельце из Золотого замка под покровом ночи.

Она не успела увидеть кошмар, начавшийся после. Малышка не видела, как ее родителей, брата и сестер пронзают мечами. Не знала, какой хаос начался, когда ее собственную кровать нашли пустой.

Не видела, как в ночи взметнулось пламя и не слышала крики погибающих во дворце людей.

Туран пал за одну ночь, когда обрушившееся от пожара северное крыло Золотого замка погребло под собой императорскую семью, а младшая дочь Ирристрю бесследно исчезла.

Новый дом для спрятанной принцессы

Горная крепость Кандир угнездилась на утесе высотой чуть больше трехсот метров. Чтобы добраться до ее ворот, приходится преодолеть не один десяток витков узкого серпантина. Дорога к вратам опасна – ее часто заносит снегом и льдом, а ветра здесь дуют такой силы, что сносят истощенных мужчин, бредущих по покатым ледяным ступеням. Днем лед на ступеньках тает и превращается в лужицы, из которых можно попить воды. Чем ближе врата Кандира, тем отвесней становится скала, тем уже становятся ступеньки, высеченные в горной породе. Растительности в помощь страннику здесь очень мало – изредка на каменистой почве встречаются низкие кустики солянки и парнолистника.

Где-то внизу простирается Дорешская степь – жаркая днем и холодная ночью.

Кандир – это большой город-бастион, вгрызающийся в скалы. Взять бастион не удавалось ни одному из ныне живущих королей. Войско Дана – так называемые «данны» – это невидимые, бесшумные убийцы, от которых невозможно спрятаться за высокими стенами и за спинами сотен стражников. Данны – та сила, против которой нет оружия, а потому цари разумно предпочитают сохранять мирные отношения с правителем этого бастиона.

– У меня для тебя новое развлечение, – усмехнулся Дан – высокий, с узкими, суховатыми плечами, седовласый мужчина со щетиной на лице, которой немного не доставало называться бородой.

– Ты, верно, шутишь? – скептически отозвалась прекрасная, полногрудая женщина с вьющимися черными волосами, достигающими талии, и величавой осанкой, которая бросалась в глаза, даже когда женщина лежала на кровати, просунув руку между своих ног, заставив ткани юбки задраться и обнажить соблазнительное бедро. – Последнее твое "развлечение" едва не откусило мне руку до локтя.

Мужчина сделал вид, что задумался.

– То, что я для тебя приготовил, может, и кусается, но, так или иначе, оно неопасно.

Кара бросила на своего покровителя заинтересованный взгляд из-под великолепно очерченных черных бровей.

– Ну, и где же твое "развлечение"?

– Тише, – он поднес указательный палец к узким губам, открывая массивную дверь в комнату, где Кара не раз развлекала своего покровителя.

– Дитя? – она разглядела под воздушным, полупрозрачным балдахином маленькое тельце ребенка. – Почему ты решил, что мне нужен ребенок?

– Тсс, – Дан снова приложил палец к губам и слегка отодвинул невесомое покрывало.

Кара тихо вскрикнула и попятилась, различив тусклое мерцание золота в волосах спящего ребенка.

– Боги, как ты мог быть столь безрассуден?! – прошипела она, пятясь к двери. – Что ты натворил?!

Дан неуловимым движением метнулся к женщине и схватил ее за горло, заставив обернуться на ребенка.

– Милая моя Кара, – тихо проговорил он ей на ухо, – ты – единственная надежда этого ребенка на нормальную жизнь.

– Ты сошел с ума?! Что я могу дать ей в этих четырех стенах?! О какой нормальной жизни ты говоришь?

– Пойдем, – он вытолкнул ее за дверь и запер комнату.

– Объясни мне, – грозно нахмурив брови, потребовала Кара. – О чем ты думал?

– Пойдем, я объясню тебе, что случилось с императорской семьей.

– Чего тут объяснять? Ее семья, ее династия – уничтожена. Как ты мог вмешаться и спасти девчонку?

– Я знал, с какой целью Ахал ведет свои войска на Туран.

Каралан вздохнула и одним изящным движением, которое выдавало в ней танцовщицу, легла на бархатную кушетку, в молчании склонив голову так, что пышные волосы прикрыли лицо, оставив лишь мерцающие в свете свечей карие глаза.

– Все знали. Туран – самый удобный выход к морю, откуда рукой подать до Омана, Ахирама, Могадора в конце концов. Все понимали, что Ахал не ограничится землями на юге, кроме, похоже, императора, – хихикнула она.

– Ахала не интересовали земли севера.

– Может быть, он хотел свататься? Я знаю о варварских обычаях южан, они собирают все окрестные деревни и трясут оружием у порога невесты, как будто это должно ее впечатлить, – Кара осуждающе цокнула языком.

– Да, он пытался, – согласился Дан. – Но не так, как принято в Утмасе. Будучи образованным, Ахал пытался вести переговоры с императором, но они ни к чему не привели.

– Конечно они ни к чему бы не привели. Принцессы давно обещаны другим, —сказала Кара, пожав округлыми плечами, с которых благодаря этому движению соскользнули тонкие лямки платья. – Но Ахал по южным традициям мог прийти к порогу Золотого замка и начать трясти оружием. Это могло произвести впечатление на императора.

– Появись Ахал с войском на границе Турана и императорская семья была бы спрятана так, что даже я не смог бы найти ее, – возразил Дан, взглянув на женщину так, словно она была глупой комнатной собачонкой. – Поэтому Ахал поручил уничтожение Ирристрианцев наемникам, которые проникли бы во дворец в то время, пока Ахал движется к границам его империи. Кара нервно хихикнула, что было на нее непохоже.

– Наемникам? Вам?

– Нет, это были не мы. Мы слишком тесно общались с императором для того, чтобы Ахал поручал это нам. Это были наемники ордена Марейны с берегов Омана.

– Тогда зачем ты вмешался? – Кара недоуменно распахнула карие глаза.

– Я знал, зачем Ахалу императорские дочери. И не мог допустить того, чтобы они попали к нему. Это означало бы конец того мира, который мы знаем сейчас.

– Не понимаю, – она покачала головой.

– Поэтому я и вынужден рассказать тебе о том, кем на самом деле являются Ирристрианские наследницы.

– О, ты никогда не интриговал меня так, как сейчас, – кокетливо хихикнула Кара, перекатившись поближе к мужчине.

– Ахал один из тех, кто верит в священную легенду Турана о наследии Золотых драконов.

– Нет, это уже чересчур, – Кара резко встала и собралась идти к выходу. Только она могла позволить себе такие дерзости в присутствии главы Кандира. Дойдя до двери, она обернулась на молча стоявшего Дана, который продолжал задумчиво изучать небо в узкое окошко.

– Ты меня не остановишь?

– Шаг за порог – и к закату твоя голова будет пугать ворон на вратах крепости, – спокойно заявил он, и в его серых глазах мелькнула та самая беспощадность, что до дрожи пугала тех, кто его знал.

Каралан покраснела от возмущения, однако молча вернулась на кушетку, сев прямо, напряженно.

– Если ты перешел к прямым угрозам, значит, дело действительно серьезное.

– Повторять два раза я не буду. Всем известно, что в златоволосых ирристрианках течет кровь древних драконов. Ты знаешь, что это значит?

Кара изумленно смотрела в одну точку.

– Разумеется. Дракон – средство обрести бессмертие. Но их истребили тысячи лет назад… Неужели это правда? Малышка Архелия – наследница драконьего рода, которая может подарить бессмертие?

– Я вижу, как зажглись твои глаза. Если хоть один волос упадет с головы Архелии, твоя жизнь превратится в пытку.

– Я похожа на дурочку, которая станет перечить твоим приказам?

– Амари Архелия носит золотые волосы, а это первый признак того, что она принадлежит золотым драконам. Однако, все это было бы похоже на сказку, если бы не существовал способ проверить подлинность легенды.

– Ты проверил? – распахнула глаза Каралан, от напряжения вцепившаяся в обитый атласом подлокотник кушетки.

– Разумеется, нет. Потому что этот способ – ни что иное, как обряд освобождения драконьей сущности.

– Так проведи его!

– Если она не драконица, то погибнет в ходе обряда.

– А тебе какая разница, будет ли она жить как человек?

Дан бросил на Кару взгляд, от которого она смиренно замолчала.

– Теперь ты понимаешь, почему я спрятал девчонку? Ты понимаешь, что будет с этим миром, если Ахал станет бессмертным? Всего за двадцать лет он покорил пятую часть Алькамара, а что случится, если у него в запасе будут сотни, тысячи лет?

– Я понимаю. Но что с обрядом? Как его провести?

– Я не знаю. Возможно, знает Ахал. Как бы это ни было, никто не должен знать о существовании Архелии. Только ты, я, и Уман. Те, кто принес Архелию в крепость уже казнены, поэтому тайна остается внутри.

– Ты собираешься держать ее у себя до тех пор, пока не узнаешь, как провести обряд?

– Возможно. Теперь я расскажу тебе о твоей роли. Девочке всего четыре года, ее память слаба, хотя разум укреплен Туранскими мастерами. Ты должна стать ей родной матерью. Придется постараться, чтобы она поверила, так как во дворце ею специально занимались мастера по защите разума от вмешательства. Однако здесь тебе повезло. Во дворце ее разум укрепляли против насильственного вмешательства, ты же заставишь ее верить в то, что тебе нужно, посредством любви, ласки и нежности. Также я не должен видеть ее с золотыми волосами. Сделай что хочешь, используй свои женские фокусы, но обрати цвет ее волос в любой другой, темный цвет.

– О-хо-хо, это самое легкое из всего, что ты поручал мне.

– Я рад, что это так просто для тебя, – нахмурился Дан. – Я стану ей отцом. Я буду учить ее защите, чтобы, когда придет время, она не была легкой добычей.

– Ты не станешь брать ее жизнь в обмен на бессмертие?.. – спросила Каралан.

Дан пронзил женщину ледяным взглядом, означающим, что ей не следует задавать подобные вопросы.

– Обучением займется Уман. Этот старый книжный червь – лучшее, что можно предложить неофиту, – после недолгого молчания продолжил он.

– Ты собираешься окружить ее всего тремя людьми? Она будет расти! У нее начнут появляться вопросы, на которые ты не сможешь дать ответы!

– Я не собираюсь искать ответы на ее вопросы. Этим займешься ты. И первое, самое главное требование – она не должна помнить кто она. Ты должна внушить ей, что все, что она видела – сон. Она будет плакать и не узнавать обстановку. Убеди ее, что она, скажем, была больна и долго лежала в кровати.

Кара встала и подошла к Дану, прислонившись к его худощавой, но скрывающей большую силу груди.

– Дан, я умоляю тебя… Эта девочка приведет тебя к краху. Ахал придет сюда за ней, и ты не сможешь дать ему отпор, ты же знаешь. Неужели ты хочешь потерять все, что ты создавал годами непосильного труда ради одной-единственной девчонки, пусть и необыкновенных кровей. Я не знаю, что ты задумал и чего ты хочешь, но я прошу тебя – откажись от этой затеи. Я никогда не смела давать тебе советы, но теперь я не могу молчать. Ты – единственное, что у меня есть, и я не хочу терять тебя из-за легенды. Не разрушай свой мир своими же руками.

– Каралан… – Дан заключил женщину в крепкие объятия, которые она так любила. – Я обязан спасти последнее, что осталось от тех, кому я присягнул на верность. Я найду способ провести Обряд и возвеличу Архелию. А пока я не найду способ провести Обряд, Кандир будет ей родным домом.

– Тебе придется проверить каждый клочок земли этого мира, это займет сотню лет.

Дан отпустил ее и со вздохом опустился в свое кресло.

– Мне нечего терять.

– Покажи мне здесь хоть кого-нибудь, кому есть, что терять, – отозвалась Кара, присев на пол и положив свою голову с роскошными кудрями ему на колени.

– Драконы были самыми могущественными существами в этом мире, – задумчиво продолжил мужчина. – Я стану тем, кто возродит их. А ты пока займись обстановкой комнаты Архелии, чтобы, когда она проснулась, то поверила, что живет там всю жизнь.

Овдоветь, не успев жениться

Королем царства, что было расположено на дальнем материке, был Эмон Лимерийский – невысокий, коренастый мужчина с такими широкими плечами, какими мало кто в царстве мог похвастать. Годы его молодости давно и безвозвратно прошли, и теперь это был сутулый, седой старик, чья фигура стала казаться меньше от обрушившихся на него горьких вестей.

– Туран пал, – выдохнул король Могадора, оглядывая всех присутствующих в тронном зале.

В зале воцарилась тишина.

– Живы ли..? – начал свой вопрос младший брат короля Раэстан, который сильно напоминал короля в годы расцвета его молодости.

– В живых никого не осталось, – король Эмон Лимерийский скомкал кусок тонкой кожи, на которой было вырезано мрачное послание.

В тронном зале помимо короля и его брата находились также королева Миадрия с тремя сыновьями – Даррином, Герисом, Лераем, а также советники, королевский лекарь и целая толпа знати, каждый из которых занимал мало-мальски важные должности при дворе. Это означало, что в зале собралось немногим более полусотни человек.

Леди Миадрия с тяжелым вздохом потерла виски. Едва-едва забрезжил мир с Тураном, который планировалось достичь помолвкой Даррина с младшей Ирристрианкой, как все тут же рухнуло. Определенно, последние двести лет Могадорской королевской семье не сопутствует удача. Одиннадцатилетний Даррин у ее ног завозился и потянул подол матери, привлекая ее внимание. Конечно, он уже знал, что ему в невесты суждена маленькая Архелия, принадлежащая линии, славящейся своей красотой и.. драконами.

– Тише, милый, – она поворошила рукой его длинные светлые волосы и кивнула на короля-отца.

– Рано или поздно этого следовало ожидать, мой король, – подал голос королевский звездочет, – Падение столь нерушимой империи было предсказано очень давно. Не далее как вчера Черный Пес оказался на одной линии с…

– Что проку нам теперь от твоих звезд?! – прикрикнул на него Раэстан.

Король тяжело поднялся с трона и махнул рукой на людей, скопившихся перед троном.

– Прочь, прочь. Все, кроме вас, – он остановил родню и трех своих военачальников – старшего, умудренного опытом, среднего – действующего и младшего – учащегося. Те молча поклонились и встали перед королем.

– Что вы думаете о Черной Собаке? – поинтересовался король Эмон, принимая из рук пажа теплое вино с травами, которое облегчало ему боль в коленях.

– Он подл, ваша светлость, однако у Ахала нет флота, чтобы доплыть до Могадора и объявить ему войну, – подал голос старший. – Весь его флот составляют торговые посудины, снующие по миру. Хазред’Ас врос корнями в землю и не осмелится пройти по морю.

– Я считаю, что он не настолько дурак, чтобы объявлять войну Могадору, – сказал средний. – Наша военная мощь достигла расцвета с тех пор, как нам больше не нужно воевать с Ирристрю за Ахирам.

– А я думаю, что ему просто незачем идти на Могадор, – добавил младший. – К тому же с Оманом у нас тесная дружба, принц Лерай вскоре уедет туда, чтобы расти с невестой. Оман, без сомнения, поддержит нас, и на всем южном побережье Ахал не найдет ни клочка земли, где сможет высадиться.

– Все вы правы, – вздохнул король, за годы своего правления уставший от повторения очевидного. – Однако, чтобы сокрушить ирристрианцев, Ахалу даже не понадобилось входить в Туран со своим войском. За него всю работу сделали некие наемники.

– Все побережье, все порты принадлежат нам или Оману, – возразил старший. – Тамошние жители помнят в лицо прадедов своих соседей. Если появится кто-то новый, даже один человек, об этом станет известно. Мэры портов ведут перепись каждой крысы, что ступает с чужих судов на наши земли. Даже тень не сможет проскользнуть незамеченной.

– Ты низкого мнения о тенях, – задумчиво сказал король Эмон. – Однако ты утешил меня.

– Мы сами должны объявить войну Утмасу! – порывисто крикнул младший. – Они лишили нас ирристрианской принцессы и должны ответить за это!

– Никакой войны, – возразил король. – Нам достаточно многолетней изнуряющей борьбы за Ахирам, пропади он пропадом.

Остров Ахирам был больной мозолью Могадорских королей, которые полтораста лет воевали за него с Тураном и одержали победу, напрочь испортив отношения с королевской семьей Ирристрю. И только лишь забрезжила надежда на возобновление дружбы, как все тут же рухнуло.

– Какая же девица сравнится с той, в ком течет кровь драконов? – поинтересовался Раэстан, заинтригованный тем, на ком король собрался женить старшего сына.

– Невесты сами объявятся на пороге, как только узнают, что Даррин овдовел, не успев жениться.

Черный пес

– Господин, – вошедший мужчина низко поклонился, не поднимая глаз на Дана.

– Я слушаю тебя.

– Ахал ждет вас.

Дан встал и не спеша подошел к окну, из которого как на ладони была видна Дорешская степь – песчаная долина, простершаяся под крепостью, которая угнездилась на скале. Сейчас это пространство не пустовало. Тысячи и тысячи воинов Ахала заполнили привычную пустоту. Войско непобедимого полководца расступалось в своем центре, обнажая несколько шатров, среди которых выделялся самый большой, из плотной, кипельно-белой ткани. Шатры были окружены тысячами воинов, и только тонкая нить песка проглядывала в коридоре, созданном войском для прохода Дана. Эта нить тянулась к подножию скалы, где начинался серпантин для подъема к неприступной крепости.

– Господин, будете ли вы брать охрану? – все также не поднимая глаз, спросил мужчина.

– В этом нет ни смысла, ни необходимости. Шатер прямо по центру войска и ни одна живая душа не выйдет оттуда против воли Ахала.

Дан воспользовался узкой тайной лестницей, проходящей через все нутро Кандира и выходящей с той стороны скалы, где Кандир врастал в гору. С собой он взял лишь десяток отборных воинов в знак уважения к Ахалу.

Он рисковал. Рисковал не только своей жизнью, но и всем, что создавал все эти годы. Он мог только гадать, почему Ахал пришел к нему всего через два месяца после разгрома Ирристрианцев. Конечно, он не нашел девчонку. Люди Дана с самого начала шли только за младшей Архелией, которая была совсем ребенком. Ребенком, над которым можно взять контроль, внушить… Дан позволил старшим дочерям императора погибнуть под руинами дворца, в фундамент которого люди оманского ордена заложили взрывчатку. Пламя, вознесшееся по воле маренийцев, должно было скрыть все следы. Обрушившиеся стены похоронили под собой останки императорской семьи.

Насколько было известно Дану, никто из маренийцев не вышел из Золотого замка. Некому было поведать Ахалу о том, кто из Ирристрю был жив, а кто нет. Но так или иначе, Ахал уже знает, что в Ночь Большого Огня во дворце Ирристрю был кто-то еще.

Значит, великий полководец мог прийти к нему по двум причинам. Он подозревает Дана и собирается получить ответы на свои вопросы. Или он собирался просить его найти выживших.

Погруженный в свои мысли Дан не обращал внимания на воинов Ахала, окруживших его, когда он проезжал по узкому коридору его войска.

Ахал – высокий мужчина, младше Дана на двадцать лет, был крепко сложен, а его жесткий взгляд выдавал в нем властную натуру. Волосы у полководца были отрезаны очень коротко – в походных условиях было не до наведения лоска. Одет он был просто, в штаны и рубаху из плотной ткани, однако Дан отметил, что тот оставил минимальную защиту – нагрудник, а шея была обмотана плотным шелковым платком. Простая одежда и защита могли бы сказать, что это простой воин, однако величественная осанка и жесткий взгляд полководца выделяли его среди прочих.

Спешившись с коня, Дан поклонился вышедшему встречать его Ахалу, который также поклонился главе Кандира, что означало, что он испытывает к Дану должное уважение. И, хотя, именно Ахал вызвал Дана к себе, сейчас он вел себя на равных.

Войдя в шатер, Ахал тут же опустился на мягкие расшитые подушки и взял чашку травяного чая. Жестом он пригласил Дана сесть и взять чай.

– Великий Дан, – Ахал поднял чашку. – Я счастлив видеть, что ты в добром здравии.

Дан в ответ поднял свою чашку и прикоснулся ею к чаше Ахала.

– Боги благосклонны к тебе, Ахал. Из умного не по годам мальчишки ты вырос в непобедимого царя.

– От тебя невозможно что-либо скрыть, – Ахал слегка улыбнулся и Дан ответил прищуром глаз, давая понять, что понял намек.

– Слухи летят по земле со скоростью ветра, а мой замок высоко, он собирает ветра, которые доносят мне твои победы.

– Для тебя не будет новостью падение империи Ирристрианцев. Что ты собираешься делать?

– То же, что и всегда. Я остаюсь в своем замке, и пусть вокруг все меняется, моя крепость останется неизменна, – Дан дал понять, что он, как и всегда, придержится нейтральной позиции несмотря на смену власти.

– Я собираюсь подарить тебе Туран.

Дан не отреагировал на эти слова, так как знал, что это лишь прелюдия к основной теме.

– Я смиренно приму твой благосклонный дар, Ахал, – он лишь кивнул и продолжил пристально смотреть на полководца.

– Тебя не провести, мой друг, – усмехнулся тот. – Ты знаешь, что это лишь награда за то, что я собираюсь предложить тебе.

– Я готов выслушать.

– Два месяца мои воины своими руками разгребали рухнувший дворец Ирристрю, – взгляд Ахала вдруг потемнел от ярости, переполнявшей его. – Четыре долгих года я готовился к уничтожению династии, и это свершилось. Но знаешь, что я нашел там? Там, под развалинами дворца?

Дан ощущал прямую угрозу, однако отвечать на провокации не собирался.

– Не знаю, Ахал, то мне неведомо.

– Я ничего не нашел из того, что искал, – Ахал так сильно сжал чашку из тонкого фарфора, что она треснула и обратилась в мелкие осколки под напором грубой руки.

Дан меланхолично провел взглядом по осколкам.

– Могу я узнать, что ты искал там?

Ахал задрал подбородок и сузил глаза, пристально разглядывая Дана, как хищник изучает свою добычу перед нападением.

– Ты знаешь, что я искал там. Не можешь не знать! Или я потеряю к тебе всякое уважение как к лучшему ищейке в мире!

Дан, прикрыв глаза, в ответ лишь покачал головой. Ахал продолжал пристально наблюдать за главой даннов, надеясь разгадать его мысли.

– Как я могу знать о том, что ты ищешь, если ты держишь свои мысли при себе?

Ахал довольно осклабился.

– Я не ошибся в тебе, Дан.

– Я могу знать лишь то, что ты пришел в Туран за сокровищем. Везде, где ты проходил до него, ты приобретал сокровища, редкости. Твой замок переполнен сокровищами со всего мира, и ты пришел пополнить свою копилку еще одной вещью. Я не знаю, что это, но я уверен, что оно чрезвычайно важно для тебя, раз ты решился на уничтожение Ирристрианцев. Это не просто важно. Это составляет смысл твоей жизни, я прав?

Ахал удовлетворенно откинулся на подушки. Дан – один из немногих людей этого мира, который внушал ему уважение. Ахала всегда интриговал этот загадочный человек, который никогда не говорил ни единого лишнего слова, порой словно слышал мысли собеседника и, конечно, всегда знал всё обо всем.

– Ты прав, Дан. Я пришел за амари Ирристрю.

Сердце закаленного жизнью Дана сжалось. Он, стараясь сохранять невозмутимый вид, потянулся к вазочке со сластями. Ахал, словно змея, пристальным взглядом провожал каждое движение собеседника. Дан понял, что скрывать определенные вещи будет верхом глупости.

– Я знаю эту легенду, Ахал. Но не думал, что такой образованный человек, как ты, станет верить в нее.

– Меня не интересует твое мнение об этом. Мне нужна амари.

– И ты собрался отдать мне Туран в обмен на них?

– Ты проницателен, как никогда, Дан, – Ахал позволил себе закатить глаза и саркастично усмехнуться.

Дан, словно огорчившись чему-то, покачал головой.

– Ты считаешь, что она у меня, но ты ошибаешься. Ты можешь осмотреть каждый камень Кандира и убедиться в этом.

– О, ты же не считаешь меня глупцом, способным на такое? – засмеялся Ахал и вдруг посерьезнел. Он приблизил лицо к Дану и, глядя ему прямо в глаза, сказал, – Я положу жизнь тысяч своих воинов, я положу все королевства, что я завоевал, чтобы найти ее. И я уничтожу любого на своем пути, даже если он обладает лучшими воинами, каких видел мир, и десятками скрытых неприступных крепостей на вершинах гор. Я сотру из Истории саму память о тех, кто встанет на моем пути.

Дан, не отводя взгляда от глубоких карих глаз полководца, сказал:

– Что, если амари мертва?

Ахал с искаженным от ярости лицом, опустил кулак на скатерть.

– Тогда тот, кто это сделал, будет жалеть об этом до конца своей долгой жизни.

– Ты хочешь, чтобы я нашел амари?

– Я хочу получить ее любой ценой, – сказал Ахал, и Дан прочитал в его словах такой явный намек, что очевиднее было бы разве что сказать об этом вслух.

Ахал не сказал о том, что Дан должен искать амари, а значит, он подозревает главу даннов в том, что он спрятал ее. И он совершенно явно дал понять, что осадит Кандир и найдет каждую из многих скрытых крепостей Дана, которые он основал высоко в горах, и обыщет их.

Вопрос был лишь во времени, а вернее, в терпении Ахала. Именно этот вопрос Дан решил уточнить.

– Поиски амари могут затянуться. Ты напрасно поручил уничтожение Ирристрю наемникам Марейны. Учитывая их наличие в игре, поиски могут и вовсе не привести к какому-либо результату.

– У меня есть время.

– И мне не нужен Туран. Ты знаешь, я коллекционирую знания. И я, зная твою склонность собирать редкости со всего мира, хотел бы посетить твою библиотеку и выбрать оттуда любой фолиант на свой вкус.

Ахал снова пристально уставился на Дана. Ни один из этих мужчин не был дураком и оба всегда могли довольно ясно прочитать скрытый смысл в словах. Дан не просто так решил взять одну запыленную книжку вместо огромной, могущественной страны.

– Хотел бы я знать, Дан, что за манускрипт тебя интересует.

– Ты видишь, меня не интересует власть или… бессмертие. Я лишь хочу взглянуть на твою библиотеку, рассчитывая на твою исключительную честность, которая не позволит тебе спрятать какую-либо особенно дорогую тебе книгу, которой я могу заинтересоваться.

– Я понял твои слова так, что тебя не интересует что-либо определенное. Ты лишь хотел бы понять, насколько исключительна моя библиотека?

– Именно так, – кивнул Дан, не веря подвернувшейся удаче, которая позволяла похозяйничать в библиотеке человека, обошедшего половину мира в поисках редкостей. – Могу я получить твое слово о том, что ты не станешь прятать от меня что-либо в ней?

– Я даю тебе слово, – хохотнул Ахал и, налив чай в новую чашку, чокнулся с Даном. – За честность, мой друг!

Дана насторожило данное Ахалом слово. Нет, он не сомневался в том, что полководец не может нарушить его – в их мире данное перед богами слово не могло быть безнаказанно нарушено и об этом знали все, вплоть до последнего нищего. Если Ахал позволил себе дать слово, значит того, что интересует Дана (и о чем знает проницательный Ахал), нет в его библиотеке. Следовательно, Ахал не знает, как провести Обряд…