Buch lesen: «Большая философия маленького человека»

Предисловие

Дозволено ли иметь собственную философию бытия “обычному” человеку? Да и кого в наши дни можно назвать необычным? Все необычные и сумасшедшие давно стали обыденной частью каждого дня, куда сложнее найти человека спокойного и ни во что не вовлеченного до безумия. Пускай мой вопрос остаётся загадкой дня, однако “Большая Философия Маленького человека” – это упругий взгляд на современную жизнь, мысли среднестатистического (необычно обычного) человека, который умудрился захватить времена четырёх десятилетий: 90-е, 2000-е, 2010-е и даже 2020-е годы.

Изначально это рассуждение от повествующего лица чуть старше себя, далее от равного, сверстника, а после от имени юнца. Угол зрения на мир, падающий сверху вниз, плавно перемещается к экватору, и, в конечном счете, встает на уровне отражения глаз сознания. Тем самым приходит в наивысший пункт осознанности и гибкости размышлений. Именно они не дают нам стареть и держат в тонусе. Эликсир бессмертия. Так как, “если ты мыслишь – ты существуешь”, помнишь?

Люди создают рамки, в которые им нравиться упираться. Потому что так проще и понятнее: есть у меня причины/оправдания по которым я не достиг (или не достигаю) мечты, и всё тут! Хоть ты тресни, но останусь неудачником, что обвиняет весь мир в своих промахах, упущенном времени, возрасте, возможности и так далее. Но в действительности рамок нет, мы все знаем об этом, но что-то глубоко в груди начинает сомневаться и тянуть ко дну. И это что-то – оправдание самого себя. Жалость к самому себе. И искреннее сопереживание самому себе.

И как только ты поймешь, что нельзя себя жалеть (не «не нужно», а «нельзя»), мир заиграет иными красками, ты начнешь достигать вершин в своих действиях, полностью осознавая их. Начнешь понимать те вещи, которые до сегодня казались дикими. За всем невозможным, в действительности кроется вполне возможное и повседневное. Как и за каждой темной дверью, прячется свет истины, а за каждым недописанным рассказом, кроется роман..

В этой книге я позволю себе огромную роскошь, огромную для бедняка – философию наших дней и множество размышлений, а так же вопросов, на которые читатель должен ответить сам. Это некий цикл рассказов, который шаг за шагом откроет вам глаза, как когда-то открыл мне. Замечать смысл в мелочах и деталях – это то, чего нам не хватает не для счастья, нет, а для ощущения собственной значимости и уникальности. Ведь каждая наша мысль, каждая искра и вспышка в сознании – уникальна, она может совпасть в номерных знаках или кодах кириллицы, но она навсегда уникальна в том понимании, которое лишь вы можете в неё вложить, и в тех эмоциональных красках, рисовать которыми умеете так же лишь вы.

Введение

Мы слишком часто драматизируем те события, которые при отдалении от объекта провокации, становятся звездной пылью. Все наши проблемы в масштабе вечности – сущие мелочи, однако, обычный среднестатистический человек живет эмоциями(которыми он не умеет управлять), получаемыми ежедневно лишь от драмы. Отсюда вырисовывается необходимость ее создавать.

Лишь драма и трагедия заставляют людей шевелиться, увы. Мы рождены чистыми, счастливыми и беззаботными. И мы имеем все шансы оставаться ими до конца наших дней. Вот только есть одно «но»: социум, который раздаёт рамки и расставляет заборы. И к сожалению, живя в стае, мы подчиняемся её устоям, даже если это идет вразрез с нашим сознанием.

Так как человек – существо коллективное, и в одиночестве выживают единицы. Сохраняют мир, доброту, любовь и покой в сердце – ещё меньшие. Самые слабые живут чужим умом и мнением. Самые сильные – пытаются от него сбежать, уезжают в другой мир(по их мнению), за горизонт, за океан, за горы и скалы, дабы отрезать всё, что мешает лезть ввысь. И не прекращают смену локаций до тех пор, пока не будет достигнут консенсус равновесия души и окружающего её мирка. Причем и те, и другие равно презрительно смотрят в сторону противоположных типов личноти: «сильные» считают слабостью остаться на месте, а «слабые», считают слабостью потерять всё во имя облачных горизонтов..

Да, не спорю, бегство от себя – бесполезная трата времени, ведь «от себя не убежишь». Но бегство “к себе” – пожалуй, единственное для чего нам это время и дано. И нам всем стоит помнить, что оно ограничено.

В каких телах мы вернемся на эту планету после смерти? И вернёмся ли вообще? Быть может, нам невероятно повезет и после одной жизни в этом мире, нам откроются иные миры? Лишенные греха и грязи? Похоти и зла? Хотя зачем использовать столько слов, когда можно обойтись одним: людей. «Откроются иные миры, лишенные людей».

Странно, что относясь к этой расе, я одновременно к ней не отношусь, так же как и относясь к этой биомассе, я к ней не отношусь. Вот такая большая изогнутая философия для такого маленького человека, как я. Но эта условность существет только для вас, я давно читаю между строк.

Мы все считаем себя «другими», уникальными, мы все особенные и у нас-то точно всё пойдёт не так как у этих, глупеньких. Однако, как показывает статистика, нас «особенных» 98 из 100. И поговаривают, что теперь пошла мода на то, чтобы быть «неособенным», обычным, простым, быть таким же как все. Uguale, говоря по-итальянски.

Часть 1. Попытки понимания мира.

Когда нам 20 – мы думаем о том, что весь мир у наших ног и сомнения, которые возникают у кого либо на этот счет воспринимаются нами, как атака и встречаются детской агрессией. Мы воюем за свою мечту, и чаще всего побеждаем.

Когда нам 30 – мы действительно понимаем, что весь мир лежит у наших ног, в прямом и переносном смысле, однако, не хватает смелости наклониться и взять его на ладонь. Мы прячемся под прикрытием общепринятых норм, хоть все отчетливо понимаем – рамок нет. И возможно абсолютно всё, но играть роль жертвы куда привычней и приятнее. Это зона комфорта и в ней ты всегда найдешь собеседника и сторонника твоих взглядов.

Это очень удобно: быть постоянно чем-то угнетённым. Или местом рождения, или нацией, или полом, или необходимостью ходить на нелюбимую работу. Кто-то всегда должен брать вину на себя, в противном случае мы её навесим по своему усмотрению. Например: “я бы стал художником, но мне нужно на смену в кофейню, я должен платить за жилье”, или “я бы стал фотографом, но у меня нет денег, и есть семья, которой я нужен, пойду, пожалуй, поработаю как все”, или “я музыкант, но поступлю на экономический, так хотела мама”, или “я бы открыл свой бизнес, но пока потаксую”. А как же 24 часа в сутках? Как же те, у кого получилось, хоть и на старте было написано “ты зря родился”? Для кого эти истории побед вопреки?..

Если вы думаете, что стать великим – это уникальный дар, невероятное везение или голый талант, то вы очень заблуждаетесь. Талант и дар не стоят ничего, без регулярного действия, а действие – это ваша самодисциплина и упорство на пути к мечте. Тотальное везение, кстати, в некоторых случаях спорный вопрос, но в большинстве – лишь оправдание чужого успеха, который, внимание, был достигнут путем непрерывных действий, ведущих к победам и проигрышам, и в конечном итоге количество побед превзошло количество провалов.

Нахождение возможной “причины” неудачи или невозможности реализации затеянного – отличный инструмент в управлении обществом и не только. Стадо должно оставаться стадом, поэтому у него должны быть установки. “Так хотела мама, так было нужно, у меня не было выбора” – чушь это всё. Чушь и трусость. Выбор есть всегда, не всегда есть силы его сделать.

Мы все так яро ценим и хвалим трудоголиков, людей что без секундной паузы отдают себя и свою жизнь работе, но ведь если признаться – все трудоголики, на самом деле, просто напросто – большие трусы, которые боятся жить.

Они прячутся в тонне дел, как коты прячут нос от холода в свою же шерсть, или как страусы втыкают голову в песок, чтобы ни в коем случае, не дать себе признаться, насколько велик и удивителен мир вокруг. Насколько разнообразна и огромна эта планета и эта жизнь. Чтобы не дать себе понять, насколько сильно отличается желаемая реальность от той, которая в действительности окружает их. Ни в коем случае не поднимать глаза, чтобы ненароком не увидеть как можно по-другому. Иначе можно очень сильно разочароваться. В пустой и почти прошедший жизни. Которую можно изменить всегда, но так страшно. Можно, но нужно ли? Ведь в таком случае придется жить, а не выживать, а этому нас не учили. Мы к этому не готовы, мы привыкли бороться, причем не за самое лучшее место, а лишь за возможность быть. Поэтому глаза в пол, черную невзрачную куртку и безлимитный проездной. Продолжаем выживать. А в пятницу, можно забыться и поплакать о том, как не справедлива жизнь, после пары выпитых бокалов недорогого вина.

Детская радость.

Я наблюдала за соседним столом шумной итальянской семьи, дело было в Доломити, горнолыжный курорт в Альпах. Вообще итальянские семьи и их беспардонное поведение в кафе, ресторанах – это отдельная история. Но сейчас не об этом. В большой семье было 4 взрослых, скорее всего мама, папа и тёти, несколько подростков и два мальчика лет девяти-десяти. С виду обычные, культурные люди, что кстати, не так-то и обычно для местных туристов. Дети, сразу видно, не из избалованных, и в кафе они ходят не частно, поэтому ведут себя как в общественном месте, подобном школе или спортивному стадиону – спокойно, местами скромно и в ожидании одобрения любого действия от взрослых. Этот тип поведения больше подходит под описание советских детей, воспитанных по этикету уважения всех, кроме себя.

Родители взяли аперитивы и соки, а дети – горячий шоколад. Такая здесь традиция: среди горных высот и холодов, сугробов и альпийских ветров, после катания на лыжах все отправляются пить горячий шоколад, (кстати в Мадонна Ди Кампильо варят лучший горячий шоколад в округе). И какой невероятной была радость одного из мальчишек, когда за стол подали чашку горячего и густого шоколада, с отдельным стаканчиком холодного молока, обратившись к малышу на «Вы», и приставив рядом маленькую кружевную миску со взбитыми сливками, которые завивались волшебными перегибами детской мечты.

Его глаза налились невероятным, неземным, неподкупным восторгом, искренним и не подменным. Такой бывает только у детей до 23 лет. А дальше мы, увы, становимся мало верящими и доверяющими самим себе. Мы не испытываем таких эмоций, и ничего, увы, нас больше так радостно не ранит, оставляя плотный след в памяти. А после 32 лет и говорить не о чем. Чтобы придать жизни вкус приходиться перебирать все ноты, а порой и сочинять сонеты.

Однако, удивило меня не столько это, как другое. В Италии принято сопровождать аперитивы чем-то типа чипсов, попкорна, орешков или оливок. Вот и к этому столу наконец-то принесли большую тарелку с чипсами и попкорном, назначалась она, конечно же, взрослым, но была отдана детям. И какой огромной была радость малыша, когда помимо того, как его привели в лучшую кондитерскую городка, заказали ему настоящий густой горячий шоколад в огромной чашке, с воздушными белыми сливками, как из мультфильма, теперь на стол добавляют горку детских шалостей в виде чипсов и поп-корна. Казалось, что это его лучший миг.

От радости он что-то восклицал и радостно тряс детскими ладошками так, как будто исполнилось его самое-самое заветное желание на Новый год. Ну или на Рождество, так как в Италии этот праздник серьезнее.

Такой искренний, такой чистый, такой нежный, такой маленький и невероятно счастливый ребенок. Был ли каждый из нас таким? Я не могла оторвать своих глаз от его глаз, от тех эмоций, что выливались из них. И с каждой секундой все больше распознавала и вспоминала это чувство детского восторга. Чувство детской радости. Внутри меня уже давно было пусто, в плане эмоционального наполнения. А такой радости (именно искренней радости, я подчеркну) я не испытывала порядка десяти лет, если не больше.

А если задуматься, что нам мешает? Через чур серьезные щи? Куча дел и знаний? Взрослая долгожданная жизнь? Или просто неумение распределять внутри себя время? Уделять внимание мелочам? И быть счастливыми просто так? Без праздника или события, без человека или денег, без какой-то причины. Как ребенок. Рефлекторно. Что нам мешает?

Мысль о взрослении, привела меня к ещё одному выводу: жизнь это цикл. Цикл это движение от подъема до падения. Как только останавливаемся – мы замираем. Но если убрать частицу «за» – мы умираем.