Невеста ищет дракона

© Пашнина Ольга, Одувалова Анна

© ИДДК

* * *

Давным-давно, в далеком Франглисском королевстве…

Нет, не так.

Давным-давно, в далеком Драконьем Городе…

Тоже не то.

В общем, где-то не здесь и когда-то не сейчас…

Да ну вас.

Было и было, какие только сказки в жизни не случаются.

Предисловие в книге с картинками

Глава 1

Я влетела домой, окрыленная первым в своей жизни успехом. Хотелось петь и смеяться, но папа ненавидел, когда мы шумим. Наверное, если живешь с пятью дочерьми в небольшом доме, и впрямь можно возненавидеть звонкие девичьи голоса. Но как же хотелось танцевать!

Я рисовала ту картину от нечего делать, когда на рынке продавала овощи, что мама выращивала в саду. В знойные часы покупателей не было, но мы все равно сидели и ждали: а вдруг кто заглянет? И купит корзинку яблок или кулек помидор. Вот я и рисовала в свободное время. А на конкурс рисунок подала совершенно случайно, на рынке увидела объявление и в выходной отнесла в мэрию картину.

Я даже забыла о том, что участвую, но сегодня мне пришло письмо о том, что я выиграла! И не просто выиграла, а мою картину повесили в холле мэрии! И предложили принести другие рисунки. Конечно, это не совсем признание, но ведь первый шаг вверх по лесенке достижений.

Рисунки лежали дома, я едва дождалась, когда рынок закроется, и понеслась домой, от радостного возбуждения перепрыгивая через ступеньки.

– Тиффани, ты рано! – крикнула мама из кухни.

– Я все продала! Приходила леди Карлина, забрала все яблоки для шарлотки на день рождения ее старшей дочки.

Поставила в угол корзинки и тотчас понеслась наверх. Младшие сестры еще не вернулись из школы, так что в комнате я была совершенно одна. Мне предстояло решить, какие из рисунков я отправлю на выставку. Стоило подойти к вопросу ответственно и выбрать три самых-самых. Медленно я перебирала работы. Среди них нашлись портреты – на рынок заходили разные, порой очень интересные внешне люди. Были пейзажи мест, которых я никогда не видела. Мне нравилось мечтать о них. Нашлись и просто зарисовки: здания, животные, натюрморты, цветы.

Я долго рассматривала рисунки, пыталась выбрать три самых любимых. Наверное, вот этот, с драконом, парящим в небе. Драконий город располагался совсем рядом, от нас его отделяла лишь горная гряда, небольшая, не слишком высокая. Частенько можно было видеть, как над вершинами парили драконы. Чаще, конечно, поодиночке, но я однажды видела аж четверых!

А еще мне нравился рисунок с мальчиком и котенком. Их я встретила на рынке, мальчик покупал у молочницы небольшую миску молока для нового друга. Уж очень трогательной получилась картинка, и мне бы хотелось, чтобы люди на нее посмотрели.

– Тиффани, что ты тут делаешь? – Мама так резко открыла дверь, что я вздрогнула. – Это что такое?

– Ничего! – Я поспешно спрятала рисунки за спину.

Родители не любили, когда я в рабочее время вожусь со своими «каракулями», как они это называли.

– Пришла, даже не умылась! И к своим почеркушкам! Что за дочь я вырастила?! Никакой помощи!

– Но я помогаю, мама! Я продала все, что ты давала, я весь день на рынке стояла! А еще мою работу выбрали лучшей, и рисунки будут висеть в мэрии. Это же такой шанс, я смогу поступить в академию искусств в Рижбурге, если меня порекомендуют!

– Ага, конечно, – мама фыркнула, – в Рижбург она собралась. Хватит страдать ерундой, займись делом, скоро из школы придут девочки, их надо накормить. А это…

Она мрачным и не предвещающим ничего хорошего взглядом окинула мои рисунки и сундук с принадлежностями.

– Детские глупости. Тебе уже восемнадцать, пора думать о серьезных вещах. Вчера папа общался с господином Дарионом, у него есть сын чуть постарше тебя. Если выгорит, выйдешь замуж, семья очень хорошая. И им нужна нормальная невеста, а не витающая в облаках!

Она вдруг схватила небольшой сундучок, где я хранила краски, кисти и остатки пастели, подаренные бабушкой лет пять назад.

– Дай сюда! – Мама потянулась и к рисункам.

Но я вцепилась в них мертвой хваткой.

– Дай, я сказала! Хватит думать о ерунде, спустись с небес на землю, Тиффани. Какая из тебя художница? Дурь! И так все время тратишь, еще мне не хватало перед людьми позориться!

Она схватила мои рисунки и потянула на себя, я не отпускала и лишь когда поняла, что сейчас мы разорвем результаты трудов последних лет, разжала пальцы. Мама чуть отшатнулась, но быстро выскочила из комнаты вниз. А я за ней, полная нехороших подозрений.

– Мама, отдай! Ты что делаешь?!

– То, что должны делать родители! – отрезала она. – Хватит баловаться, Тиффани, учись жить в реальном мире! Забудь о своих глупостях, учись быть женой и хозяйкой!

С этими словами мама сделала то, чего я от нее не ожидала.

Любой родитель имеет право не одобрять развлечения детей – я так думала, успокаивая себя, что пусть мы по-разному смотрим на искусство, мешать моему маленькому увлечению родители не станут. Но то, что произошло дальше, раскололо мой мир на две части. Оставило позади торговлю фруктами и овощами на рынке, воспитание сестер, редкие одобрительные комментарии отца и строгие наставления мамы о том, как быть хорошей женой и хозяйкой.

Мама просто взяла и вышвырнула мои рисунки в огонь, а следом и сундучок.

– Нет! – Я бросилась к камину, но гремучая смесь, полетевшая следом за единственным моим сокровищем, полыхнула зеленым пламенем и в считанные секунды от красок, листов и даже деревянного добротного сундука остались только угольки.

Со слезами на глазах я смотрела, как обугливаются края рисунка, того самого, мальчика с котиком, по маминой небрежности упавшего чуть подальше от горящих поленьев.

– Займись обедом, Тиффани, – холодно сказала мама. – Скоро вернутся сестры.

Когда она ушла, я тут же бросилась к камину, погасила пламя и, дуя на пальцы, вытащила остатки рисунка. Он обгорел по краям и покрылся сажей, но чудом сохранился. И если бы трезво мыслить не мешала обида, я бы даже нашла в его новом состоянии очарование. Как у старинного рисунка, заботливо сохраненного меж страниц толстой книги.

Немного пошмыгав носом на угольках любимых красок и кистей, спрятав картинку в сумочку, с которой никогда не расставалась, я побрела на кухню, чтобы подогреть для младших суп. Монотонное, скучное занятие отключило голову, и вплоть до наступления темноты я возилась на кухне. Сначала накормила всех сестер и отца, который почему-то вернулся рано, а потом перемыла за всеми посуду.

Папа любил долго сидеть за столом, степенно поглощая ужин, так что я воспользовалась моментом и выскользнула на заднее крыльцо. Подышать воздухом и посмотреть на только-только появившиеся звезды.

Там, жутко далеко, куда пешком было не дойти, виднелись горы. Мне вдруг показалось, над снежными пиками в воздух взмыл силуэт дракона, но едва я моргнула – наваждение исчезло.

Из кухни доносились приглушенные голоса. Обычно я не подслушивала, да и не было в родительских разговорах ничего интересного, но, услышав свое имя, я замерла и невольно навострила уши.

– Я говорил с Дарионом о Тиффани. Они предлагают двести монет в качестве выкупа.

– Двести? – с сомнением переспросила мама. – Маловато, Тиффани девочка красивая, хозяйственная. За Амалию недавно отдали пятьсот.

– Дарион небогат, а сын у него весьма и весьма хорош собой. За такого и без выкупа многие девушки пойдут не раздумывая. Так что ударили по рукам, через месяц сыграем свадьбу.

Я почувствовала, как кровь прилила к щекам. Совсем не от смущения, хотя папа и обмолвился, что жених хорош собой. Но мы ведь даже не общались! Как можно играть свадьбу, если жених и невеста и имен друг друга не знают?! А главный вопрос – как могут родители так легко решать мою судьбу без моего участия?

Вслушиваясь в родительские голоса, я даже забыла, как дышать.

– Только бы Тиффани ничего не испортила. Ей уже давно пора думать о семье, а она все возится со своими рисунками! Сегодня заявила, что хочет развесить каракули в мэрии, представляешь?

– Какой позор, – раздраженно пробурчал отец. – Моя дочь не будет, как какой-то уличный бездельник, торговать почеркушками!

– Я сказала ей то же самое и сожгла весь этот мусор.

– Ну и правильно. Подуется, потом выйдет замуж, а лет через десять, когда появятся свои дети, скажет спасибо. Следи там за ней, возьмется опять за каракули – я обещал, что выпорю. И выпорю! Придумала еще, позорище!

Я одновременно и разозлилась, и обиделась. Даже если через десять лет я, в окружении кучи детей, на кухне уютного дома и в компании любящего мужа скажу родителям спасибо за устроенную свадьбу, спасибо за сожженные рисунки они вряд ли услышат.

Да им даже в голову не пришло, что сын господина Дариона может быть вовсе не против рисования! Или – эка невидаль-то! – может быть и против, но позволит мне самой решать, как я буду проводить свободное время. Папе с мамой такие дикости были неведомы, они застряли в прошлом десятилетии! Я всю жизнь мечтала о Рижбурге. Говорят, там совсем иначе относились к таким, как я. Рижбург – крупный город, это не деревня, в которой всем до всего есть дело. В Рижбурге можно затеряться, там никто не может заставить выйти замуж за незнакомого парня.

А я ведь научилась не требовать ничего! Понимала, что у мамы с папой пять дочерей и прокормить всех нас, одеть и обогреть не так-то просто. Помогала, на рынке стояла, за сестрами следила. А о свадьбе узнала, подслушав чужой разговор!

Я снова повернулась к горам. Хорошо, наверное, быть драконом… взмывать в небо, смотреть с высоты на город. Драконов замуж насильно не выдают, у драконов не отбирают рисунки.

В сумочке на поясе лежал обгоревший рисунок. Денег, кроме пары монет, которые я выручила за помощь богатой старушке на рынке, не было. Но зато появилось огромное желание перемахнуть через хиленький заборчик и… рвануть куда глаза глядят. Доехать как-нибудь до Рижбурга, перекантоваться немного и попробовать поступить в Академию искусств. Там дадут место в общежитии, а еще город большой, я смогу продавать рисунки или делать быстрые портреты в каком-нибудь парке, я знаю, так делают!

Злость, смешанная с досадой и легким страхом перед неизвестностью в чужой семье, толкала вперед, шептала на ухо коварные слова: «Беги, Тиффани! Это же так просто! Почему они решают, как тебе жить? Неужели ты мало сделала в помощь семье, что не заслуживаешь даже честного разговора?»

Поддавшись порыву, я метнулась к калитке, бесшумно ее отворила и выскочила на темную улицу. Не было ни страха перед неизвестностью, ни сомнений. Все казалось таким простым: дойти до окраины, взять билет на последние деньги, самый дешевый. И умчаться навстречу мечте, бережно храня в сумочке обрывки любимого дела.

Я стремглав неслась по ночным улицам. Повезло, что городок спокойный: я встретила лишь бродячую кошку, что с визгом унеслась через щелку в каком-то заборе, и запоздавшего фонарщика. Тот неодобрительно на меня покосился, но ничего не сказал, да и я тотчас скрылась в тени.

На станции, от которой отходили экипажи до Рижбурга, я ткнулась к продавцу билетов. Станцией небольшое одноэтажное каменное здание назвать можно было с трудом, но наш город стоял на границе Франглисского королевства, дальше – только Драконьи Горы, а туда никто в здравом уме не совался. Поэтому и уехать можно было лишь одним путем.

– Можно билет до Рижбурга? – попросила я.

– Билетов нет! – рыкнули мне из окошечка.

– Как нет?!

К такому повороту жизнь меня не готовила. Зачем всем срочно понадобилось до Рижбурга?

– Ближайший экипаж завтра в час!

Ну все, это конец. До часа дня мне просто негде пересидеть. Мое отсутствие наверняка уже обнаружили. Вряд ли папа сразу догадается, что я сбежала на станцию, но… мои портреты уже к утру будут развешаны на всех столбах! И тогда мне не то что билет не продадут, меня за ухо к родителям притащат!

В бессильной злости я пнула скамейку и запрыгала на одной ноге: от боли на глазах выступили слезы.

– Да драконью ж мать!

Хорошо, что никто не слышал, как благовоспитанная девочка с рынка ругается, как последний подавальщик.

Что делать? Я не имела ни малейшего понятия, вышла на улицу и опустилась на скамейку, чтобы пораскинуть немного мозгами. Злость на родителей не прошла, но немного улеглась, и я смогла трезво оценить содеянное.

Что, возвращаться? Забыть о рисовании, о Рижбурге, выйти за незнакомого парня, чтобы родителям дали двести монет? Ни учебы, ни академии, ни шанса на интересную жизнь. От красок и карандашей останутся только воспоминания, как и от силуэтов драконов на фоне звездного неба.

Такой вариант меня категорически не устраивал, но выхода я не видела. Разве что чудом удастся досидеть до обеда и все же попасть в экипаж?

На мое счастье никто – а мимо меня за пару часов прошли всего несколько человек – не заинтересовался одинокой девушкой, сидящей на скамейке возле станции.

Легкий ночной ветерок принес под ноги какую-то помятую листовку. Зачем-то я наклонилась и подняла ее с земли, а потом, в слабом свете качающегося фонаря, вчиталась в написанное.

«Дамы и господа, жители нашего славного города! Только сегодня и только сейчас на главной площади пройдет представление кандидаток для участия в отборе невест для самого настоящего дракона Виверна! Лучшие ведьмы со всех уголков Франглисского королевства остановятся у нас перед решающим шагом в битву за почетное место супруги величайшего дракона!»

Ого, вот это развлечение для провинциального городишки. А я и не знала, что сегодня представляли кандидаток на отбор, весь день пробыла на рынке. Ну да, между Драконьими Горами и Франглисским королевством только одна остановка: наш город. Я слышала что-то об отборах невест, в основном это была традиция богатых родов. В школе нам рассказывали, что в давние времена сильные маги именно путем отборов выбирали себе сильных магичек в жены. Так, мол, дети рождались талантливее и сильнее.

Сама я к магии обращалась на «вы», а вот бабушка была настоящей ведьмой. В молодости очень хорошенькой, я видела портреты, а в старости – уважаемой и мудрой. В ее сундуке хранились ведьмовская шляпа и метла – их мне трогать строго-настрого запрещали, а вместе с ними и принадлежности для рисования, которые в итоге достались мне. И сгорели в пламени камина.

О драконе ходило много слухов, но вряд ли он сжигал рисунки своих жен. И вряд ли заставлял благоверную торговать на рынке яблоками. И за оравой детей следить не приходилось… Хотя нет, с детьми я погорячилась, дети есть в обязанностях любой жены. Но все же куда лучше воспитывать их в роскошном замке, а не в крошечном домике с не менее крошечным садиком.

Пока я размышляла на сторонние темы, волнение немного улеглось. Возможно, я и смогу пересидеть до часу дня. Если правильно выберу место…

Мои мысли прервали громкие всхлипы неподалеку.

– Нет билетов! – снова раздался голос продавца.

Рядом со мной на лавочку плюхнулась темноволосая девушка в симпатичном черном дорожном платьице с кокетливой остроконечной шляпой, украшенной вуалью. Умеют же люди рыдать с платочком наготове.

Девица ревела так громко и проникновенно, что я невольно прониклась к ней сочувствием. И даже перестала себя жалеть. Похоже, ей было еще хуже, чем мне.

– У вас что-то случилось? – спросила я.

Вопрос был глупый, вряд ли человек, у которого все в порядке, будет так рыдать. Поэтому девушка как-то странно на меня покосилась и не то хрюкнула, не то всхлипнула.

– Да-а-а! – провыла, повернувшись ко мне.

Косметика размазалась, нос опух, от правого глаза отклеились ресницы – ну прямо писаная красавица. К слову, я ее раньше у нас не видела, как такая красотка-ведьма могла пройти мимо меня?

Взгляд снова упал на листовку.

– Ты из этих! Невест дракона!

Незнакомка снова заревела.

– Они хотят меня заму-у-уж, а билетов не-е-ет!

– Понимаю. И меня хотят замуж.

– За дракона?

– Нет. За мужика. Еще неизвестно, что хуже.

– Спрашиваешь! Конечно дракон! Он же ящерица! А я… я другого люблю, понимаешь? Мы с ним пожениться хотели! А папа как упрется: быть женой дракона престижно! А я не хочу престижно, я хочу счастливо-о-о!

– Ну ладно-ладно, не реви. Я тоже хочу счастливо, да не дают.

– Ты тоже любишь другого? – лицо ведьмочки прояснилось. – Как я – своего Гилеона?

– Нет, я пока люблю только рисовать. А мама выбросила все мои краски и рисунки.

– Почему? У тебя так плохо получалось?

– Чего сразу плохо, – слегка обиделась я. – Хорошо. Даже в конкурсе победила. Просто родители считают, что девушка должна быть хорошей женой и хозяйкой, а не художницей. И жениха мне подыскали. Он, конечно, не дракон, но и на любовь всей жизни не похож. Хотя я его почти не видела, поэтому понятия не имею, на кого именно он похож. Вот поймают меня, выдадут замуж, и буду варить детей и рожать борщи. Тьфу, наоборот.

Мы дружно вздохнули, почувствовав необычайное единение.

– И что делать? – без особой надежды спросила моя новая, пока еще безымянная, знакомая.

Я задумалась. Бабушка учила видеть решения в том, что нас окружает. «Тиффани, – говорила она, – когда судьба подкидывает тебе испытание, она обычно дает и ключ к нему. Как правило, он болтается прямо перед твоим носом, нужно только научиться видеть знаки».

И я увидела. С ног до головы осмотрела соседку, особо задержавшись на шляпке.

– А-ну, поднимись! – потребовала я.

Мы оказались почти одного роста. Обе с густыми, слегка вьющимися каштановыми волосами. Только носы были разные: у ведьмы – прямой и с горбинкой, а у меня маленький и слегка курносый. А в остальном, пожалуй, нас вполне можно было перепутать.

Правда, спьяну и в темноте, но для моего плана и такое сходство вполне сгодится.

– Раздевайся! – скомандовала я.

Ведьма побледнела.

– Зачем?

– Будем меняться. Я стану тобой, а ты – мной. Поможем друг другу. Утром все начнут искать меня, но я уже улечу в замок дракона. А ты спокойно дождешься экипажа на Рижбург и вернешься к своему Гидеону.

– Гилеону, – поправила меня девушка. – А что будет с тобой? Все ведь вскроется!

– Разберусь, – отмахнулась я. – Ну? Хочешь замуж за дракона или за Галеона?

– Гилеона.

– Да хоть за кого. Меняемся?

Ведьма решительно кивнула. Меня охватил азарт. Сумасшедшая авантюра, но вдруг сработает? Мне бы только пересечь Драконьи Горы, а там я придумаю, как распорядиться полученной свободой. Не сожрет же меня этот дракон.

Оглядываясь и нервничая, мы торопливо менялись одеждой. Черное ведьмовское платье и шляпа сели как влитые, а вот туфли пришлось оставить свои: размер у нас был разный.

– Меня зовут Азалия, – представилась девушка. – И я темная ведьма. Это на случай, если к тебе будут приставать с вопросами. Ты уверена, что сможешь изобразить ведьму?

– Конечно, – отмахнулась я. – Бабушка многому меня научила. Я даже умею немного колдовать, правда, папа запрещает, потому что у моих заклинаний всегда непредсказуемые последствия.

– Через два часа нас заберут от гостевого дома, ты должна быть там. Делай вид, что просто вышла прогуляться.

Два часа – это отлично! За два часа родители не успеют оббежать город в поисках меня. Если повезет, продавец на станции уйдет отсыпаться, его сменит другой, и никто не узнает о том, что две очень похожие девушки сидели на скамейке и обменивались платьями. А даже если и узнают, то я буду далеко, за Драконьими Горами.

– Хочешь, я тебя провожу? – предложила Азалия.

Пока мы шли, она болтала без умолку. Кажется, ее настроение изрядно повысилось после того, как мне в голову пришла светлая идея поменяться местами. Но в один момент она замолчала на середине слова и резко нырнула в ближайший переулок. Я обернулась, хотела было ее окликнуть, но сильная рука ухватила меня за локоть.

– Вот вы где! Азалия, надеюсь, вы не собирались сделать глупость? – Я испуганно вытаращилась на молодого парня. Он был чуть старше меня и смотрел одновременно раздраженно и осуждающе. Я точно так же смотрела на нашкодивших младших сестер, за проделки которых часто влетало мне.

Решив, что лучше бы мне помолчать – вдруг этот парень знает голос моего двойника, я помотала головой. Вряд ли это был ее знакомый, потому что даже вблизи он не заметил разницы. Очевидно, он идентифицировал ее только по платью.

– Вот и замечательно, – парень не расстроился, не услышав ответа. – Вы ведь знаете, что через час с небольшим мы отправляемся. Я должен доставить вас к дракону и отчитаться перед вашим отцом. Пожалуйста, никуда больше не ходите.

Настоящая Азалия растворилась в рассвете, исчезла, словно ее и не встречалось на моем пути. «Упорхнула к жениху», – подумалось немного тоскливо. Подруга по несчастью летела навстречу счастливой жизни, а вот я – в неизвестность.