Пролог
Ей было 28, она работала в престижной фирме на уважаемой должности, была воспитана, образована, молода и прекрасна. У нее было всё, о чем можно мечтать – деньги, муж, друзья, здоровые родители. И всё же каждый день ее преследовало чувство, что она живет не своей жизнью.
Зимняя традиция
В пятницу вечером, Марина собирала вещи в своей квартире. Уже давно стало традицией ездить к папе в деревню на рождество. Она с нетерпением ждала очередной поездки, ждала, когда снова сможет проехаться по зимнику в Самарской луке, прогуляться до Вислого камня по узкой тропе среди сугробов кристально чистого снега, так разительно отличающегося от видов под окном. Ждала, когда снова окунется в чистоту, тишину и покой, которых так остро не хватает в мегаполисе. Ожидание томило ее и в постели, не давая прийти сну. Прогноз погоды чудесный: около минус десяти градусов, без осадков, штиль. Значит можно будет устроить поход поглубже в лес, может быть даже сходить в Ширяевский овраг. С предвкушением грядущих свиданий с природой Марина наконец смогла уснуть.
Из-за хорошей погоды и переправа через Волгу работала отлично, небольшие лодки на воздушных подушках сновали с одного берега на другой, переправляя толпы людей, желающих встретить рождество в селе Рождествено. Но Марину они не беспокоили, ведь ее путь лежит дальше этого села, к папе в деревню, где зимой кабана встретить проще, чем человека. Уже через полчаса она сидела у папы в машине и они мчали по деревенской трассе через заснеженные, ослепительно белые поля дальше, дальше от цивилизации к любимой, ненаглядной Самарской луке.
– Как дела? – вечный первый вопрос от Марины.
– Да всё хорошо, только денег нет – такой же вечный ответ от отца.
Оба улыбнулись и оставили разговоры для застолья.
Первый день пребывания – это день воссоединения с семьей, ведь так редко удается вырваться из рабочих будней и навестить родителей. Как всегда, к приезду дочери на столе всё самое вкусное – мясо по-французски, солёная щучья икра и домашнее вино. Эти посиделки – драгоценные моменты с папой, которые однажды станут невозможными.
– Что у вас тут в деревне нового? Как работа?
– Откуда у нас тут что-то новое? Хотяяя, несколько дней назад патрулировал нацпарк на снегоходе, заметил на опушке зверьё какое-то пробирается. Остановился, что б не спугнуть и, замер от удивления. Волки! Волчица с волчонком, представляешь? Уже десятки лет как всех волков тут истребили и вот откуда-то принесло.
– Волчица? Серьезно? Это же круто! – у Марины эта новость явно вызвала куда больше восхищения, чем у отца.
– Да ну, главное, что б не расплодились совсем, а то ведь опять отстреливать придется.
Марине всегда нравились волки, красивые, грациозные, организованные и очень умные животные, конечно, не без флёра романтики вокруг них. Теперь ей ещё больше захотелось в поход. Нет, она не надеялась встретить волков, но увидеть их следы уже было бы наградой.
На вечер запланирована еще одна прекрасная зимняя традиция – баня и свежий сугроб. Что может быть лучше, чем распаренным дубовыми вениками запрыгнуть в кучу снега. Ни-че-го. Отец, наконец, закончил строить новую баню и теперь можно было насладиться отдыхом от городских будней в полной мере. Марина обожала русское SPA и с удовольствием пошла в баню, где её уже ждал запаренный горячий веник, а от камней исходил такой приятный жар. Она выплеснула на камни ковш пива, вдохнула хлебный аромат и принялась за чисто русскую забаву «бей себя дубовым веником», а после, выбежав из бани, занырнула в сугроб. От резкого перепада температур, перехватило дыхание, кожу обжигало холодом, но это приносило лишь наслаждение. Повторив вышеперечисленное ещё раз, Марина вернулась в дом, раскрасневшаяся, с полотенцем, намотанным на мокрые волосы, как кокошник, она была похожа на румяную снегурочку из сказок.
Пока снегурочка была в бане в гости приехал друг отца Стас. Когда-то он действительно был только другом отца, но со временем плотно занял место в списке и друзей Марины. Они оба айтишники, не слишком большая разница в возрасте, и они оба по уши влюблены в Самарскую луку.
Стас – приятный парень, очень мягкий и спокойный. Высокий, крепкий, с мечтательными голубыми глазами и волосами цвета пшеничного колоса поздней осенью. Он из тех интересных людей, кто работал в хорошей компании веб-дизайнером, но в какой-то момент всё бросил и переехал в деревню.
– Вау, какие люди в Голивуде! – она засмеялась и крепко обняла гостя.
– Привет – как всегда, тихим и спокойным голосом сказал Стас, обнимая ее в ответ.
– А у тебя что нового?
– Хм, да в общем всё, как всегда, вот сайт себе сделал, про наш край хочу там писать.
– О, это классная идея, кому если не местному жителю создавать такой контент. Я недавно нашла блог, где выкладывают интересные статьи про геоморфологию, в том числе Самарской области, подкину тебе для вдохновения.
– Вот вы всё сайты-интернеты, фигня это. Вон выйдите на улицу – красота какая, природа – вступил в разговор отец.
– Так мы и собираемся на природу, да? – Марина подмигнула Стасу
– Ага, завтра же и пойдём. Снег давно не шёл, по снегоходной лыжне куда угодно доберёмся. Приятная беседа под иван-чай с душицей продлилась до позднего вечера, и в ней родилась идея зимнего похода на Чуракайку на следующий день.
Кордон
Марина проснулась рано, почему-то на природе вставать в семь давалось легко, в то время как в городе было тяжело оторваться от подушки даже в десять-одиннадцать. У отца в этот день дежурство с утра, так что дома было тихо и пусто. Позавтракав бутербродами, она вышла на улицу с бокалом крепкого кофе. Погода действительно стояла чудесная – солнце пробивалось сквозь редкие облака, и несмотря на относительное тепло снег приятно похрустывал под ногами. Она стряхнула с лавочки лёд, присела и отпила из кружки. Только здесь и только зимой можно было услышать тишину, если задержать дыхание она оглушительно звенела в ушах, заставляя забыть обо всём.
Совсем скоро подъехал Стас.
– Готова?
– На низком старте.
Марина оделась потеплее захватила термос с горячим травяным чаем и перекус. Они планировали провести весь день в Жигулёвских горах и добраться до сердца Самарской луки – кордона Чуракайка. Они сели в машину и выехали со двора. Долгожданное приключение началось.
Уже через двадцать минут они были на стартовой точке похода. Вокруг только лес, дальше дорога непреодолима даже для Нивы. Отыскав хорошо накатанную лыжню от снегохода, ребята двинулись в сторону Ширяевского оврага. Предстояло пройти около восьми километров по снегу в одну сторону и точно надо успеть это сделать до сумерек.
– Слушай, а ты знаешь, как образовалась Самарская лука? – Марина начала разговор с геоморфологии, которая ее так сильно увлекла в последнее время.
– Ну да, текла с севера на юг и обогнула Жигулёвские горы, так как они состоят из крепких доломитов.
– А вот и нет, хочешь расскажу, что я недавно узнала?
– Ну давай, удиви.
– Около пяти-шести миллионов лет назад образовалась палео-Волга. Из-за обмеления Каспийского моря перепад высот между течением Волги и морем составил около пятисот метров, и она бурным потоком прорезала в Жигулёвских горах каньон, глубиной до четырехсот метров.
– Сколько-сколько? То есть прям почти как в Гранд-каньоне?
– Ну типа того, но поменьше – она хихикнула и продолжила – но, мы ведь не об этом. Мне в детстве тоже рассказывали сказки про то, как Волга обогнула величавые горы. Да, можно сказать обогнула, но только русло Волги сдвинулось не в районе Самары, а везде кроме Самары.
– Это как? – удивился Стас, подняв брови.
– Есть такой эффект Кориолиса, связанный с центробежной силой вращения Земли, он применим и к рекам. Знаешь же, что у всех рек один берег обрывистый, а другой пологий?
– Ага, даже задание такое на географии было – определить в какую сторону течет река по фоткам берегов.
– Так вот, под этим эффектом русла всех рек со временем смещаются, размывая один берег. За пять-шесть миллионов лет своего существования русло Волги сдвинулось от Самары, до района Тольятти почти на сто километров и только тут оно осталось на месте из-за тех самых крепких доломитов.
– Да ладно?! Знать не знал, где ты говоришь это вычитала? Теперь тоже хочу поизучать, да и для сайта пригодится.
– Ага-ага, там и про Каспий, и про горы есть. Я вообще в восторге.
За оживленным диалогом ребята незаметно для себя прошли уже больше половины пути. Вокруг всё так же густой лес, черные голые ветви закрывают голубое небо, а под ногами чистый, нетронутый снег. Ненадолго замолчав, они шли, наслаждаясь звуками зимней природы – хруст снега, где-то с ветки упал сугроб, подтаявший от лучей мягкого январского солнца и иногда стук дятла.
Пройдя около шести километров, они остановились сделать привал. Открыли термос и разлили по чашкам ароматный чай с душицей и мятой. Стас прикурил сигарету и затянулся, в тишине леса было слышно, как потрескивал тлеющий табак.
Вдруг, они одновременно обернулись, где-то был слышан хруст ломающихся веток. Всё ближе и ближе, Марина поднялась с бревна, которое заменило стол и стулья и ее глаза округлились. От живота медленно, тягуче поднималось знакомое, столь неприятное чувство страха. Кабан! Крупный, наверняка секач. Она не видела с этого расстояния есть ли у него клыки, но страх уже твердил – есть, обязательно есть. В голове сразу пронеслись папины рассказы с охоты. «Разозленному кабану страх неведом, он прёт напролом на любого», «Секач – это, пожалуй, единственное животное, которое может не отреагировать на пулю, никак!». А друг рассказывал, как однажды секач распорол ему клыками крыло на Амароке. Крыло. На джипе. Цельный металлический лист.
Глазами полными надежды на утешение она посмотрела на Стаса, но он не отводил взгляда от животного. Кабан шёл параллельно их тропе и, почти поравнявшись с ними, остановился. Марина начала прокручивать в голове варианты исхода событий и оглядываться в поисках деревьев, на которые можно было бы забраться. Кабан повернул голову в их сторону. Стас продолжал неотрывно, почти завороженно смотреть на него. Прошло всего несколько секунд этого зрительного контакта, которые показались вечностью напуганной девушке. Она уже была готова ринуться к присмотренному дереву и подняла руку чтобы потянуть Стаса за рукав, но вдруг поняла, что свирепому, страшному кабану они совершенно не интересны. Посмотрев в их сторону, он просто развернулся и спокойно пошёл в противоположную. Только сейчас Марина поняла, что все это время не дышала. Она была так напряжена и собрана, что даже задержала дыхание. Она шумно выдохнула и наклонилась вперед, упершись руками в колени, потом присела на корточки, и, наконец, просто повались на снег. Она лежала на спине и смотрела в небо. Стас присел рядом. Оба молчали несколько минут.
– Ты испугался?
– Странно, но нет. Я почему-то знал, что он нам ничего не сделает.
– Мне бы твою уверенность и спокойствие – она, наконец улыбнулась.
***
Остаток пути пролетел незаметно, и около полудня они добрались до сердца Самарской луки – Чуракайки. Название происходит чувашского слова Чуракай, которое означает «нелюдимый, живущий в лесу». И это название полностью оправдывается, когда-то тут был обычный посёлок, но сейчас здесь можно встретить только одного лесника, живущего в стареньком доме на кордоне.
Попав сюда летом, можно удивиться пейзажам, сравнимым с горным Алтаем – в овраге буйные зелёные луга, на склонах растут густые лиственные леса, а на вершинах гор – двухсотлетние корабельные сосны. Тут обитает огромное количество животных – лоси, кабаны, косули, сотни видов птиц. Летом в урочище всё пышет жизнью, звуками и запахами. Зимой же здесь царит таинственное безмолвие и почти мистическая атмосфера.
– Пожалуй, это самое волшебное место в Самарской луке и моё любимое – нарушил тишину Стас.
– Мне тоже тут очень нравится, летом бывала тут, а зимой ни разу. Наверное, больше всего зимой меня радует отсутствие клещей.
Стас усмехнулся и продолжил путь.
– Дойдем до домика лесника, перекусим, отдохнём и возвращаемся обратно.
– Угу.
Добывшего посёлка добрались минут за пятнадцать.
– Я думала лесник тут живёт круглый год.
– Ну так и есть.
– Тогда почему нет никаких следов и все домики выглядят совершенно заброшенными, я не вижу ни одного жилого.
– Хм, а вот это странно. Надеюсь, он не умер. Пойдём, кажется, вон в том он должен жить.
Они подошли к небольшому, неприметному дому. У забора два указателя: один с надписью «Кордон Чаракайка», другой – «Граница заповедника». Дом действительно выглядел заброшенным, его стены отремонтированы, но все подходы завалены сугробами.
– Проверим? – спросил Стас.
– Думаю, да. Вдруг и правда помер.
Они пробрались через сугробы к двери и постучались. Тишина. Ещё стук, снова тишина. Стас толкнул дверь, и она открылась.
– Может быть он всё-таки уехал на зиму?
– Может и так, но я бы удостоверился.
Они осторожно и тихо, как воры, зашли в чужой дом. В доме было тихо, свет еле пробивался через старые мутные окна, часть которых была плотно занавешена. Марина достала телефон и включила фонарик. Они прошли коридор и подошли к двери, ведущей в жилую комнату.
Марина чувствовала легкий мандраж и боялась обнаружить в комнате тело лесника. Она молилась всем богам, чтобы в доме никого не оказалось. Стас открыл дверь, в нос ударил запах старины, пыли и каких-то трав. В этой комнате было еще темнее чем в коридоре. Стас тоже включил фонарик и начал оглядываться по сторонам. Небольшая комната была полупустой. Около заклеенных газетами окон стоял старый стол из массива, его ножки уже рассохлись и потрескались. Рядом такое же старое кресло, обивка которого давно превратилась в лохмотья. В углу небольшой шкаф с пожелтевшими книгами и, напротив кровать с пологом.