Buch lesen: "Замуж не по плану, или Сосед, ты станешь моим мужем?", Seite 2

Ну что ж, нужно идти. Поднимаю запястье, на часах одиннадцать.

Желудок жалобно крякает. Ела я когда последний раз сегодня? Пирожок с кофе перед выездом сюда?

Возвращаюсь к машине. Оглядываюсь. Я никому не помешаю, если оставлю ее здесь. Но решаю все же прижаться чуть к забору. Завтра загоню на территорию. Тут же должны быть ворота? Что-то я не спросила Милану, или как ее там?

Глушу двигатель и достаю чемоданчик с парой пакетов. Из бардачка – ключи. И подхожу к калитке.

Че-е-ерт! Ничего не видно.

Приходится все поставить на землю рядом и, подсветив телефоном, открыть-таки калитку.

Закрыв ее на крючок, который нахожу на столбе, с вещами на перевес иду к дому. Поднимается ветер, и что-то да поскрипывает. Где-то завывает собака. Вой подхватывает еще одна. И мне уже не так радостно, как было до этого. Хочется быстрее оказаться в тепле и под крышей.

Доперев все до дома по дорожке, затаскиваю чемодан с сумками на крыльцо и выдыхаю.

– Осталось совсем чуть-чу-у-уть, – чуть ли не подвываю в голос собакам.

Справляюсь с замком входной двери быстрее, чем с калиткой, и, втащив вещи, закрываю за собой дверь. Опираюсь на нее спиной, выдыхаю.

– Ну все, кажется, я на месте, – бормочу себе под нос.

Можно расслабиться. Главное – под крышей, а остальное – ерунда. Но в темноте ничего не видно. Приходится снова включить телефон, чтобы понять, где включается свет.

– Нет-нет-нет! – стону, когда телефон издает жалобный сигнал, и экран тухнет.

Зарядка села окончательно.

Остается только на ощупь. И я, сделав пару шагов, выставив вперед руки, натыкаюсь на стену и веду ими верх-вниз-верх-вниз вдоль стены, пока не нащупываю выключатель.

– Вуаля! – улыбаюсь своей сообразительности и щелкаю им.

Но… Света нет.

Повторяю движение пару раз, но никакого эффекта. Света как не было, так и нет.

Черте что!

Дергаюсь за телефоном, чтобы набрать Милане, или как там ее… Но тут же вспоминаю, что и телефон у меня сдох.

Чудно.

Опираюсь о стену и ползу по ней спиной вниз. Приземляюсь на пол. Оглядываюсь. Света нет… И судя по тому, как моя задница начинает примерзать к полу, отопления тут тоже нет?

Вскакиваю на ноги и, не торопясь, направляюсь на поиски источника тепла и света. Но без электроэнергии, кажется, отопления не найти. Как слепой котенок, шарюсь по комнатам. В кухне ничего не нахожу. В соседней комнате – тоже. И в ванной… Пару раз спотыкаюсь обо что-то, и чудом мне удается удержаться на ногах. Понимаю, что в лучшем случае я замерзну, в худшем – переломаю себе конечности. Поэтому, выбрав комнату, не знаю, по каким параметрам, чутьем, наверное, решаю заночевать в ней.

Забираюсь на диванчик с ногами, найдя какое-то покрывало, укрываюсь с головой, чтобы хоть немного согреться, и то ли от усталости, то ли от холода, отключаюсь быстрее, чем получается построить план действий на утро.

Глава 3. Неприятное знакомство

Нина

Сон тяжелый, но какой-то поверхностный. Не знаю, сколько прошло времени, но я окончательно замерзла. И стала просыпаться только от того, что тело мое подрагивает. А ног, кажется, не чувствую. Но как же тяжело открыть глаза…

И ко всем этим неприятным ощущениям добавляется странное чувство, что за мной кто-то наблюдает или смотрит.

От понимания этого по коже несутся мурашки, и они не от холода, а от страха.

Открываю глаза. Не сразу понимаю, что нахожусь укрытой покрывалом или пледом. Собираюсь с духом и стаскиваю его с головы…

– Ты кто такая?

Уставляюсь на гостя во все глаза.

Я, кажется, потеряла дар речи.

Передо мной стоит огромный бородатый мужик с топором! С топором, Карл!

Во рту то ли пересохло, то ли язык примерз к небу за морозную ночь. Но я и слова из себя не могу выдавить. Или это шок?

– Ты глухая или немая? – Грозно звучит мужской голос. – Еще раз спрашиваю, ты кто такая и что здесь делаешь?

Пытаюсь прийти в себя. Спрашивает, а не за шкирку трясет, значит, убивать не сразу, наверное, будет.

Боже, о чем я думаю?

– Кхм… – пытаюсь прочистить горло. – Живу. Я. Здесь.

С трудом вылетают слова. А голос я не узнаю.

– Вот только сказки мне рассказывать не нужно. Я знаю, кто здесь живет. А тебя в первый раз вижу.

– Да я здесь теперь буду жить, – наконец удается сказать что-то внятное. Но голос все равно скрипучий. Хватаюсь за горло. Кажется, эта холодная ночь не прошла бесследно.

– Бомжуешь, что ли? – хмыкает, склонив голову на бок.

А вот это обидно!

– А вы, вообще, кто такой? – Хочу встать с диванчика, как я думала ночью, но это оказывается кресло. Запутываюсь ногами в покрывале и падаю на пол, больно ударяясь коленями.

Шикарная картина. Развалилась перед непонятно кем на полу. Голос пропал. И меня ко всему этому считают бомжихой!

Пока эта тирада проносится в моей голове, а я безуспешно пытаюсь распутаться из своей же западни, как этот здоровяк хватает меня и, встряхнув, ставит на ноги.

Покрывало падает к ногам. А я, растрепанная, в мятом пальто и явно такого же непрезентабельного вида костюме, стою перед мужиком, который все еще не выпустил топор из рук.

Маньяк-убийца?

– А теперь внятно, кто ты и что здесь забыла?

– Для особо одаренных, – сиплю зло, – я здесь буду жить! Сняла этот дом. И приехала ночью. Договор в машине. А кто ты такой и что здесь делаешь? – Перехожу на ты, потому что мое уважение улетучилось мгновенно. Да и не было его собственно, просто воспитание не позволило сразу тыкать в этого мужлана. А надо было бы. И не словами, а чем-нибудь поострее.

Поняв наконец-то меня, он удивленно смотрит. О, оказывается, это бородатое нечто может выражать эмоции! Отлично, значит, не все потеряно. Только сейчас позволяю себе разглядеть этого бородача. Высокий, на голову так точно выше меня. Широкий… как шкаф. Бородатый. Глаза, кстати, на фоне темных волос светлые. То ли голубые, то ли серые – не понять. Смотрю на него, и мне становится еще холоднее. Потому что на нем, судя по всему, фланелевая рубашка красная в клетку и жилетка, теплая, наверное. На голове шапка. Спускаюсь взглядом ниже. Штаны и огромные ботинки. И топор. Неандерталец какой-то.

– Для начала покажи договор, – басит мужик.

Господи, я поняла свои ошибки, прости меня. Можно я обратно домой вернусь, а?

Но делать нечего, придется показать договор, а он в бардачке в машине.

Поглядываю на часы. На удивление уже десять. Значит, мне все-таки удалось немного поспать.

– Хорошо, только он в машине, – произношу и, обойдя этого огромного мужика, стараясь не обращать внимание на холодное оружие в его руках, направляюсь на поиски коридора, где я ночью скинула свои туфли.

Туфли и сумки так и стоят, как я их вчера бросила. Но только сейчас мне предоставляется возможность все разглядеть. Но этим я займусь позже, как только выставлю этого непрошенного гостя.

Надеваю туфли, чуть поморщившись. Они ледяные. Но стараюсь об этом не думать. Поднимаю глаза и ловлю скептический взгляд мужика. Да уж, мои туфли ни в какое сравнение не идут с его ботинками, которые явно теплые.

Запахиваю плотнее полы пальто и выхожу из дома.

Мужик – следом за мной.

Останавливаюсь на крыльце. Здесь значительно теплее, чем в доме. Солнышко уже во всю светит и пригревает. Зажмуриваюсь, подставляя лицо солнцу, позволяя чуть погреться.

– И долго мне ждать? – рычит рядом.

Хочется выругаться грязно. Но вместо этого поджимаю губы и направляюсь к калитке. Выхожу, дернув за крючок, которым запирала ночью, и вкапываюсь.

Удивленно хлопаю глазами, замечая, что моя машина стоит в грязи, что аж треть колес не видно в этой жиже.

– Счастье, что вообще смогла добраться до места, а не встала где-то в километре от города, – бубнит мужик, догадавшись или прочитав мои мысли. – Договор давай!

– Вот же заладил, – ругаюсь, направляясь к машине.

Снимаю сигналку и, шагнув пошире, одной туфлей носком ставлю ногу в грязь, сморщившись. Открываю дверь, тянусь к бардачку, достаю оттуда договор и… И понимаю, что мои ноги начинают разъезжаться. А акробатка из меня никакая, к слову.

Ой, нет-нет-нет. Мне бы только не упасть в грязь.

Но видимо это моя участь – сегодня валяться перед этим мужиком, – проносится мысль. Но меня хватают за шкирку, как котенка, и ставят на травку у забора.

Забирает из рук папку с документами. Беспардонно достает договор и пробегается взглядом по строчкам.

А он читать умеет?

Смотрю на него и жду вердикта. Разрешено ли мне вернуться в дом или погонят в три шеи?

– Значит, арендатор. – Отрывает взгляд от бумаг и смотрит на меня.

Взгляд у него, надо сказать, хитрый с прищуром. Мне явно не доверяют.

Киваю.

– Нина… – бросает взгляд в бумаги, – Борисовна, – повторно читает мое имя.

Снова киваю.

– Вопросов больше не имею. – Вручает мне папку обратно и, оглядев меня, а потом машину, хмыкает и, развернувшись, шагает прочь.

Я стою, пялюсь ему вслед.

Что это вообще такое сейчас было? И кто он такой? Это все? Допрос закончен?

Замечаю, как исчезает за забором соседнего дома. И до меня доходит.

Сосед, что ли?

Вернувшись в дом, я первым делом снимаю свои многострадальные туфли. Из сумки достаю кроссовки и, сунув в них ноги, снова обхожу дом. Света как не было, так и нет, отопления, судя по ледяным батареям, – тоже. Надо было у мужика спросить, есть ли вообще свет в этой деревне.

Достаю из кармана пальто телефон, который сейчас выполняет простую функцию кирпича. Жаль… У меня было совершенно другое представление о доме в деревне.

Вхожу в комнату, которая больше той, где я спала, и замечаю камин. Камин! Это же бомба-пушка! Подхожу ближе, рассматриваю. Сделан из красного кирпича. Внутри чисто, но следы, что его используют, имеются. Отлично. Уже в предвкушении представляю, как сажусь около него и грею свои околевшие косточки.

Осталось только найти дрова. Нет, я ни разу не разжигала и не топила камин, но не теряю уверенности, что у меня получится.

Снимаю пальто, чтобы его не запачкать. Влезаю в свой чемоданчик с вещами и достаю из него теплую худи. Надеваю. Чуть подумав, меняю брюки на спортивные штаны. Жаль, вчера не смогла переодеться, может, не так бы и замерзла.

Выхожу на улицу. И снова торможу на крыльце. Солнце, птички поют. Красота нереальная. В доме будто холоднее, чем на улице. Направляюсь в обход дома. Здесь же должны быть где-то дрова? За домом небольшой сад. Большие деревья, может, яблони, может… Не знаю, что еще обычно растет на участках. Никогда не жила в подобных местах. Я городской человек от макушки до пяток.

За садом, у забора, стоит небольшое сооружение. Сарай. У одной из его боковых стен выложены дрова. Радуюсь своей находке и, набрав в руки столько, сколько могу унести, тороплюсь обратно.

Зайдя в комнату, сваливаю дрова у камина и начинаю их закладывать внутрь. А потом ищу бумагу и спички. Газету нахожу быстро, а вот спички отыскать получается в кухне у плиты. Она, кстати, не электрическая. Я даже забываю на мгновение, зачем пришла сюда. Газовой плитой доводилось пользоваться, но там был электроподжиг. А тут, судя по баночке с обугленными спичками, его нет. Ладно, с этим я чуть позже разберусь. Возвращаюсь в комнату и, смяв газету, засовываю ее между дров. Чиркаю спичкой, и как только вспыхивает огонек, подношу к газете, которая сразу же загорается.

Сижу, наблюдаю, как разгорается костерок. Дерево начинает потрескивать. Бумага быстро сгорает. Чтобы не терять времени, пока разгорятся дрова, я иду в кухню. Пытаюсь зажечь конфорку. Но ничего не выходит. И только прислушавшись, когда открываю вертушок на плите, понимаю, что газ не шипит. Та-а-ак… Это что, еще и газа тут нет?

Тогда поднимаю взгляд и утыкаюсь им в тонкую трубу, на которой вижу кран, который, судя по всему, перекрыт. Улыбаюсь сама себе. И, открыв кран, снова пытаюсь поджечь конфорку, и у меня получается раза с пятого. Да так, что отпрыгиваю от плиты с вскриком. Потому что так полыхнуло, что я чуть без волос не осталась.

– Спички детям не игрушки! – усмехаюсь и, убедившись, что в чайнике есть немного воды, ставлю его на плиту.

Только сейчас до меня доходит запах дыма. Возвращаюсь в комнату с камином и застываю. Все в дыму. Мама дорогая! Подхожу к камину, машу руками, откашливаясь. Да почему же не идет дым в трубу-то?! Что за напасть такая?

Подбегаю к окну, открываю его, и еще одно. И выбегаю из дома, открыв нараспашку дверь, закашливаюсь, согнувшись пополам.

Со стороны забора слышу шум, и, подняв голову, вижу, как ко мне с ведром наперевес несется мужик – тот, который был с топором.

Без слов влетает в дом. А я стою у крыльца и не понимаю, что делать. И куда это этот здоровяк пролетел?

Через пару минут выходит, ставит все еще полное ведро на землю.

– Ты идиотка или притворяешься? – Поднимаю на него удивленный взгляд. – Задвижку на трубе почему не открыла?

Пожимаю плечами.

Задвижку? На трубе?

– Да и на кой черт тебе камин понадобился? – Смотрит хмуро.

– Замерзла. – Пожимаю плечами. Голос все еще не вернулся. Я же хотела чай попить.

Чайник!

Подскочив на месте, рванула обратно в дом. И успеваю вовремя выключить конфорку, так как вода в чайнике закипела.

За мной в дом вернулся сосед.

– Так, – тяжело вздыхает, – вот же напасть, – ругается.

– Холодно в доме, – сиплю.

– А отопление включить? – Снова злой взгляд.

Мне только что и остается – это пожать плечами.

Качает головой и выходит из кухни, я – за ним. Чуть дальше по коридорчику, за ванной, оказывается, есть еще дверь. Здесь котельная. Небольшой газовый котёл стоит на полу.

– Вот. – Щелкает выключатель, но свет не загорается. – Ты чего без света сидишь? – Удивленно на меня смотрит, но, увидев видимо мое страдальческое выражение лица, чуть ли не закатывает глаза. – Щиток у входной двери. – Возвращаемся в коридор. Я за ним, как хвостик, по пятам. Он щелкает тумблерами, и я слышу, как что-то в доме щелкает, включаясь, оживает. Возвращаемся в котельную, и он показывает. – Здесь – повернула, а здесь – нажала на кнопку. Все, скоро будет тепло. Это регулировка температуры в батареях. Хотя не запоминай, сам все настрою.

– И воды нет в кранах… – Раз уж он пришел.

– Вода… – Выходит из котельной. – Вода, скорее всего, в подполах перекрыта.

И он идет в коридор, отодвигает в сторону ковер, под которым находится дверь. Откидывает ее, щелкает выключателем на стене и спускается в подпол. Спустя полминуты выходит.

– Все, вода теперь есть. А тебя, что ж, не предупредили? – спрашивает, разглядывая меня, и, кажется, он уже не такой злой.

Качаю головой.

– М-да, – многозначительно произносит и направляется к выходу. Но вдруг останавливается, а я чуть не врезаюсь в его широченную спину. Оборачивается. – Задвижку на трубе камина задвинуть только тогда, когда уголь остынет, поняла?

Смотрит, нахмурив брови.

Киваю.

– Иначе угоришь. А мне тут проблемы с трупами не нужны.

Я снова киваю. От его предостерегающего взгляда мурашки по коже.

– Спасибо, – еле блею.

– И дверь на ночь входную закрывай. Мало ли что.

Разворачивается и выходит. А я на этот раз уже не иду за ним.

Смотрю ему в след и пытаюсь переварить то, что он только что сказал. Это что он имел в виду? Тут есть грабители? Или что?

Снова перевожу взгляд на забор. Там на дороге стоит машина. Ее бы загнать Все-таки на территорию. Но не сейчас, а к вечеру, когда подмерзнет немного эта жижа. Кивнув своим мыслям, решаю вернуться в дом. Но сначала хочу проверить, где тут ворота и направляюсь к забору. Нахожу их, с улицы и не заметишь. Не думала, что наличие таковых меня обрадует так искренне.

Ну вот, кажется, теперь все пойдет по-другому.

Глава 4. Спецэффекты

Нина

Первым делом вспоминаю про телефон и бегу искать в сумке блок, чтобы поставить его на зарядку. Иду в кухню, там включаю её в розетку и опускаюсь на стул. Под ложечкой сосет. Есть хочется адски. Вспоминаю про пакеты с продуктами, которые так и стоят у стенки в коридоре. Одно радует, что даже замороженные овощи не успели оттаять, так как ночью в доме был реальный колотун. А вот сейчас потихоньку начинает нагреваться воздух.

Включаю холодильник в розетку.

Заработал.

Открываю не до конца закрытую дверцу. Веду носом. Вроде нет запаха. Решаю подождать, когда отключится. Потом и разложу все по полочкам.

А пока достаю себе пару питьевых йогуртов. Овсянку, которую варить не нужно, и пакетики с заваркой. Лучше бы кофе, но пока я не готова так заморачиваться. А горячего хочется побыстрее.

Наливаю себе чай в большую свою любимую кружку, которую тоже прихватила с собой. Завариваю кашу в тарелке. Решаю устроить завтрак на крыльце. Потому что мне все еще кажется, что на улице теплее. Особенно на солнышке.

Стелю на ступеньку покрывало, ставлю рядом чашку и приземляюсь с тарелкой каши.

Ух. А в этом что-то есть. Приятное, первобытное, умиротворенное. И никаких отчетов, дедлайнов и воплей начальства. И никаких объяснений передом отцом о своей личной жизни.

Ничего. Только пение птиц.

И шум какой-то.

До слуха доносится лай собак и рычание какой-то техники.

И… И…

Морщу нос. Потому что от легкого дуновения ветерка дышать становится нечем. Дыхание перехватывает похлеще, чем от нашатыря.

Засунув пару ложек каши в рот, я все же не выдерживаю и направляюсь на задний двор. Принюхиваюсь и понимаю, что каша больше в меня не полезет. Да и чай под большим вопросом.

За забором с тем самым соседом суета. Гавкает собака. Мужские голоса. Подхожу к забору, встаю на перекладину ногой, оттолкнувшись второй от земли, хватаюсь за верх досок и выглядываю, рассматривая соседний участок и происходящее на нем.

Первым делом обращаю внимание на дом соседа. Он гораздо больше того, в котором я сейчас живу, да еще и мансарда видимо жилая. Интересно, сосед один живет или с семьей? Но вот пока, кроме него, я никого больше не видела.

Поворачиваю голову на голоса.

В самом конце участка мой сосед… Нет, не мой, конечно, но не суть. Стоит, грозно что-то жестикулирует мужику, а точнее – пожилому мужику, который выглядывает из синей кабины трактора. А у этого трактора прицеп. А в прицепе то, что отбило у меня все желание есть. Да-да, навоз.

От этого шанеля у меня голова кружиться начинает.

Прислушиваюсь к ругани, и мои ушки готовы свернуться в трубочку. Потому что такого отборного мата я никогда не слышала.

– Я же тебе сказал, рано еще! – рычит сосед.

– Да ничего… не будет, – отвечает ему дедок.

– Ты сейчас тут закопаешься, я тебя какой техникой выдрючивать отсюда буду?

– Да, Степан, ну ради бога, давай прям щас выгружусь, и ты со мной расплатишься. Я обещаю тебе, что все будет чики-чики, – продолжает дед.

– На бутылку не хватает, Саныч? Только прикинь вот эта куча у меня сейчас вонять будет, потому что что? Перепахивать ты не приедешь, да? Потому что утонешь, мать его, Саныч. Проваливай нахрен, по добру, – отвечает ему Степан.

Степан, Степа… А ему идет это имя.

– Ой! – вдруг охает старик.

И я поворачиваю в его сторону голову.

– Здрасте. А у Марковых жильцы появились? – кивает он и спрашивает соседа.

Застукали.

Краска бьет в лицо. Но прятаться будет еще позорнее.

Натягиваю самую обворожительную улыбку и здороваюсь с дедком.

– Здравствуйте.

Сосед, он же Степан, как выяснилось, оборачивается и сверлит меня недовольным взглядом. Но снова возвращает свое внимание деду.

– В общем, проваливай, Саныч. – Уже более мягко.

– А куда мне навоз по-твоему девать? – как-то уже не так воодушевленно спрашивает его дед.

– А куда хочешь! Я тебе заказ сделал на середину апреля, когда все подсохнет. Сейчас мне твое дерьмо не нужно даже бесплатно. – Отмахивается мужик и направляется в сторону дома.

Дедок, как и я, смотрит вслед удаляющейся спине соседа и вздыхает как-то тяжело. Потом оборачивается ко мне и растягивается в улыбке.

– А вы к нам надолго?

– Надеюсь. – Морщу нос, поглядывая с опаской на зловонную кучу.

– А я тут свежак привез, а его величество не доволен. – В сердцах сплевывает. – Как лучше же хотел. Может, вам надо? – вдруг спрашивает.

– Не-не. – Качаю головой. Еще мне такого счастья не хватало.

– Жаль.

Садится обратно в кабину, нажав на газ – из выхлопной трубы трактора в этот момент вырывается с грохотом сизый, почти черный дым – трогается с места и потихоньку укатывает.

А я, закашлявшись, спрыгиваю на землю и направляюсь в сторону дома.

Вот она жизнь деревенская. Со всеми присущими ей спецэффектами. Или это еще не все?

Вернувшись к крыльцу, откровенно удивляюсь тому, что от почти нетронутой мной каши не осталось ни следа. Даже пару раз моргнула глазами. Может, кажется? Или я все же ее доела? Но от легкого чувства голода понимаю, что это не так, и с памятью у меня все в порядке. Значит, кто-то мою кашу умял и спасибо не сказал.

Собираю посуду и несу все в дом. Складываю в раковине и беру телефон, чтобы включить его и проверить, звонил кто, или я все же никому не нужна.

Телефон включается. Загружается. И?

И в ответ на мои ожидания ти-ши-на.

Поджимаю губы.

Чего я ждала? Меня нет в городе меньше суток.

Но тут обращаю внимание на антенну. И она с одной палочкой. А, стоило сделать шаг в сторону, так и вовсе пропадает.

Связи нет?

А чего я удивляюсь? Навигатор-то мой крякнулся, когда я подъезжала к деревне. Значит, интернета тут нет. А связь еле-еле дышит.

Вздыхаю.

Может, и хорошо. Не хочу никому жаловаться на свои приключения. Снова поглядываю на экран мобильного. Усмехаюсь.

Одиночество? Почему бы и да! Самое время пересмотреть свою жизнь. Разобраться наконец в этом бардаке. Самое время разложить все по полочкам.

Степан

Новая тачка у соседского забора, надо признать, не обрадовала. Я по просьбе дяди Мити приглядываю за домом. А вот тачка теперь говорит о чем? Либо вселили кого-то, либо в доме непрошеные гости.

Судя по номерам на черной бэхе, гости из златоглавой. А здесь я таких сроду не видывал. Подхожу к машине. Задние окна затонированы. А через передние никого не видно. Да и лобовое покрылось инеем.

Решаю зайти в дом. Дергаю калитку, она закрыта. Приглядываюсь. Нет, не на замок, как обычно. А изнутри на крючок. Значит, открывали ключом.

Надо бы проверить, кто в доме. Поэтому возвращаюсь к себе и, взяв топор из дровника, направляюсь к смежному забору. Тут у нас с Митяем калитка незаметная для постороннего глаза. Вхожу на территорию соседнего участка и направляюсь к дому. Обойдя, ничего нового не заметил. А, поднявшись на крыльцо, дверь оказывается не запертой. Ну, вот топор и не пригодился.

Вхожу в дом, взглядом сразу же упираясь в красные женские туфли на тонком каблуке.

В голове моей диссонанс. Тачка-то явно не женская. А данная обувь явно не по погоде. Да и на кой черт тут делать дамочке?

Чемодан и пара пакетов в коридоре.

Прохожу внутрь. В кухне никого. В гостиной на кресле кто-то спит. Ну, опять же, судя по обуви, женщина. Стою, смотрю на покрывало. Уже собираюсь подать голос, чтобы обозначить свое присутствие, как покрывало откидывает сама гостья и ошалело уставляется на меня.

Диссонанс номер два.

Блондинка.

Молодая.

Вот это поворот…

Надо признать, такую дамочку я не ожидал увидеть.

Пока пытался хоть какую-то информацию услышать, кто такая, и с какого она тут, наконец дело дошло до договора.

Нина, значит. Борисовна.

Столичная барышня. Двадцати семи лет от роду. Чего здесь забыла? Не мое дело. Поэтому, получив подтверждение, что не ворье дом вскрыло, могу отчаливать восвояси.

Хоть у Марковых и не богатые хоромы, но всегда найдется что прибрать к рукам.

Напоследок снова пробегаю взглядом по ее красному обтягивающему костюму, который прекрасно видно в открытые полы пальто. Снова упираюсь взглядом в такого же цвета туфли.

Красный.

Смелый цвет.

Ловлю ее осторожный взгляд и удаляюсь восвояси.

Не прожить ей тут долго. Такие не задерживаются.

Спустя почти полчаса, выйдя на улицу, чтобы покурить, замечаю дым, который идет из соседских окон.

Надо признать, я даже забыл, зачем вышел. Рванул с ведром воды, которое тут же набрал в колодце.

А что оказалось? Эта столичная пигалица решила затопить камин, мать его. А открыть трубу не додумалась. Слово за слово, выясняется, что она не знает, как запустить в доме отопление и свет.

Хочется взять ее за шкирку, посадить за руль тачки и сказать, чтобы забыла сюда дорогу. Потому что не выжить тут такой городской мажорке. Мажорка же. По ней видно. Ухоженная, холеная. Чай папенька богатенький или муж, ухажёр… Непростая девочка-то. Что только здесь забыла? Или кому-то что-то доказывает? Или прячется? Вопросов много, но они меня не касаются.

Вернувшись домой с тем же ведром, которое не понадобилось, с досадой с земли поднимаю раздавленную пачку сигарет и треснутую зажигалку. Второпях все бросил. И даже не заметил, что раздавил.

День, надо признать, начался через жопу. А если он начался так, то и закончится примерно так же. Как чувствовал – и нате. Саныч по кой-то хер припер свежака. Куда? На пашню, с которой не так давно снег сошел, и вода буквально вчера еще была? Но мужику нужно выпить, а жена денег не дает. В райпо ему уже в долг не записывают. Поэтому вынужден работать, прежде чем уйти в очередной запой. Прогоняю. Мне геморрой в виде закопавшегося по кабину на моём участке трактор не нужен.

Саныч замечает соседку. Любопытная оказывается. Нос свой аккуратный морщит. Тут и не таким благовонием воняет иногда.

– Не ори, – говорю псу, который сидит в вольере и что-то разошелся.

Возвращаюсь в дом.

Это ж за какие такие провинности мне сослали такое недоразумение в красном? Молодая, шустрая и явно здесь не выживет. Чуть не спалила дом, забыв про чайник, почти обморозилась за ночь без тепла в доме, могла задохнуться из-за камина. И? Что она еще вычудит? Одному черту известно, или он тоже с любопытством поглядывает за блондинкой?

И на кой мне это под боком, спрашивается?

Мне своих дел выше крышечки хватает. А тут еще это.

Интересно получается, если бы сами Марковы сдали, то предупредили бы меня о гостье. Значит, столичная племянница сдала. Да вот только не предупредила, как тут и что. Сама тут была пару раз, да сбежала обратно в столицу.

Рука-лицо, или что там молодежь говорит?